Глава 7

Сегодня после утренней пробежки я, как всегда, приняла душ и вышла на кухню, благоухая парфюмерией.

– Доброе утро, тетя Мила.

– Доброе, – со вздохом ответила тетушка и, не говоря больше ни слова, поставила передо мной тарелку с манной кашей.

«Здорово я ее вчера обидела», – подумала я, а вслух сказала:

– Тетя Мила, что ты там вчера говорила про нашего преступника?

Тетушка сразу оживилась и начала мне рассказывать, как овощник из соседнего ларька обманывает покупателей, подсовывая им несвежие фрукты. Дело обычное, нужно самим набирать то, что нравится, тогда ничего не подсунут.

– Он не дает! – пожаловалась тетя Мила и стала описывать его внешность. – Сходи, посмотри на него, сама увидишь.

Я пообещала посмотреть, но не сегодня.

– А что у тебя сегодня? Ты очень занята? Сходи, здесь две минуты. Это преступник, я точно тебе говорю!

Кажется, тетя Мила слишком увлеклась детективами. Нужно проследить, чтобы она меньше читала по вечерам. А так она скоро и меня подозревать начнет.

– Схожу, как только освобожусь, – пообещала я ей, допила кофе и пошла к себе в комнату.

– Женя! – Тетя Мила несла мне газету с фотографиями. – Погляди на него еще раз и хорошенько запомни. Этот тип торгует овощами в ларьке напротив!

Я взяла у тетушки газету и посмотрела на фотографии. Да, похож на официанта. Стоп! Эта картинка напоминает мне еще кого-то. Я мысленно прокручивала в голове лица тех, с кем встречалась в последние дни. Нет, бесполезно. Ничего похожего. Может быть, фигура? Да. Фигура – вылитый Чернов. Но Чернов вне подозрений, хотя лично мне он несимпатичен ни как человек, ни как профессионал. Нельзя пугать свидетелей, советуя им нанять адвоката. А то от них показаний не дождешься. Может, он так рекламирует адвокатскую контору? Последняя мысль мне показалась смешной, и я улыбнулась. Тетя Мила, увидев мою улыбку, насторожилась:

– Что, кого-то еще напоминает?

– Да, немного. Знаешь, тетя, я овощником займусь завтра. Сегодня у меня тяжелый день. Ты подождешь немного?

– Я-то подожду, а вот преступник может скрыться, – сказала тетушка со вздохом, – почему ты мне не веришь?

– Я верю, – произнесла я серьезно и посмотрела ей прямо в глаза. – Обязательно займусь этим, как только появится свободное время.

Такой ответ тетю Милу удовлетворил, и она, взяв у меня газету, ушла к себе в комнату.

В дверь позвонили, и я пошла открывать. Кто, интересно, в такую рань? На пороге стоял Денис с букетом белых роз, а за его спиной маячил новый телохранитель. Я ревниво осмотрела его со всех сторон: да, парень крупный, с рельефными мышцами, накачанными в тренажерном зале, и массивной челюстью. Стриженный наголо, с татуировкой в виде змеи на левом плече и огромными кулачищами. Впечатляет. Даже очень. Интересно, а опыт работы телохранителем у него есть? Мне кажется, это качок, который решил заработать на своей зверовидной внешности. Что ж, пусть зарабатывает, лишь бы Денис не пострадал.

– Доброе утро, Женя! Это тебе, – сказал Денис, протягивая мне цветы.

Какая роскошь! Белые розы, свежие, только распустившиеся. А запах! Я приняла цветы из рук парня и пригласила гостей войти. Но откуда Денис знает, где я живу? Хотя Рыков был у меня, наверное, он ему и сказал.

– Женя, я привез тебе подарок, – сказал подросток, проходя в мою комнату. Он разжал руку и протянул мне свой смартфон.

– Спасибо. – Я положила розы на стол, бережно взяла телефон и стала смотреть меню.

– Я же обещал подарить тебе свой смартфон, когда куплю такой же, как у тебя. Смотри: у меня теперь новый телефон. Он не боится воды. – Парень достал из кармана айфон последней марки с расширенными функциями и герметичным корпусом. Да, дед расщедрился! Сколько подростков только мечтает о современных айфонах! Хорошо быть внуком богатого деда. Богатого и щедрого.

– Но это еще не все, – сказал Денис, – я приехал к тебе, чтобы покатать тебя на своей «Ауди».

– Да? – удивилась я. – Ее тебе тоже дед подарил?

– Да, только права у меня еще юношеские, далеко не уедешь. Но это временно: осенью мне исполнится восемнадцать, и я сменю их на настоящие.

Я усадила гостей в кресла рядом с журнальным столиком, а сама пошла варить кофе и искать вазу для цветов. Но к кофе нужно еще что-нибудь. Я пошарила в буфете, но нашла там только крекеры.

– Тетя Мила, у нас есть что-нибудь сладкое?

Тетушка вышла из своей комнаты и важно продефилировала на кухню.

– Есть, – хитро прищурилась она, – а кто это к тебе пришел с утра пораньше?

– Это мой клиент, – тихо сказала я тете Миле, – нужно угостить его кофе.

– Иди в свою комнату, я все сама устрою. – Тетушка надела фартук и выпроводила меня из кухни.

Я вернулась к гостям и пообещала, что кофе сейчас будет.

– Я не пью кофе, – подал голос Виктор, – можно мне стакан холодной воды?

Я с удивлением посмотрела на нового телохранителя. Мы занимаемся йогой? Или просто придерживаемся особой диеты? Интересно.

– Тетя Мила, у нас осталась в холодильнике бутылка «Аквы»?

– Да, Женечка, ее у нас никто не пьет. – Слышно было, как тетушка открыла холодильник.

Я вышла на кухню, взяла большой стакан, налила в него воду и понесла ее телохранителю. Виктор принял у меня стакан, отхлебнул глоток и поставил стакан на столик. Что ж, похвально. Только клиенты не любят, когда телохранители требуют особого «содержания». Мы – не породистые кошки, поэтому к нам снисхождения нет.

Тем временем кофе был готов, а цветы стояли в вазе. Я залюбовалась их красотой. Тетя Мила водрузила на поднос две чашки с ароматным напитком, вазочку с печеньем и принесла все это в мою комнату.

– Вот, угощайтесь, – сказала она, ставя поднос на столик.

Денис, даже не посмотрев на печенье, взял свою чашку и стал потихоньку пить. Я тоже пригубила ароматный напиток и поставила чашку обратно на поднос. Вторая чашка крепкого кофе за утро была лишней. Меня бы тоже устроил стакан чистой воды.

Денис быстро допил кофе и поднялся с кресла.

– Ну что, поехали кататься? – спросил он меня, вынимая из кармана ключи от машины.

Я не планировала такую прогулку, но отказать Денису было неудобно: парень старался изо всех сил. Ему было со мной интересно, и он думал, что мне с ним тоже хорошо. Что бы сказать такое, чтобы не ездить бесцельно по городу? И тут раздался телефонный звонок. Я сделала серьезное лицо, быстро взяла телефон и приложила его к уху.

– Алло!

– Здравствуй, Женя! Это Бодров. Загляни ко мне на минутку.

– Когда? – уточнила я.

– В течение часа, – ответил капитан полиции и повесил трубку.

– Прогулка отменяется, – сказала я насторожившемуся Денису, – мне нужно в полицию.

– Жаль, – вздохнул парень, – а я так хотел, чтобы ты посмотрела мою машину.

– Сейчас спустимся вниз, и я посмотрю, – успокоила его я, – а покатаемся на ней в другой раз, когда у меня будет время.

– Так неинтересно, – произнес Денис и направился к выходу. Вслед за ним встал с кресла Виктор.

– Спасибо за смартфон, – поблагодарила я подростка, – а особенно за розы. – Я вышла в прихожую и открыла входную дверь.

– До свидания, Женя, – сказал парень.

– До свидания, – вторил ему Виктор.

– До встречи, – проговорила я, помня о том, что за Денисом нужно проследить на выпускном вечере.

Я заперла дверь и начала собираться в полицию. Для такого визита мне не нужен был особый имидж. Достаточно надеть мои любимые джинсы и рубашку с миллионом карманов. В этом наряде я чувствовала себя особенно комфортно, да и кобура, пристегнутая к поясу, только дополняла костюм. А вот немного макияжа не помешает: нос уже начал облезать, да и скулы тоже. Я наложила тон в цвет кожи и припудрила изъяны. Долго же я буду помнить прогулку на «Ласточке»! Я собрала волосы в хвост, надела кроссовки и посмотрела на себя в зеркало. Немного туши не помешает, да и веки просят пару штрихов теней. Ну это мы сейчас поправим. Вот так. Теперь я готова встретиться с представителем закона. Я взяла ключи от «Лады» и вышла из квартиры.

Я ехала по Соколовой, когда со мной поравнялась потрепанная «Ауди». Из окошка выглянул Стас и помахал мне рукой.

– Привет, Охотникова! Хочешь свежие новости?

Свежие новости на языке Стаса означало «свежие сплетни».

– Валяй!

– Вот ты общаешься с Гончаровыми и ничего не знаешь. А спросить знающих людей не хочешь. Почему мне так долго не звонила? Давай остановимся где-нибудь и поговорим. У меня для тебя целая куча новостей. – Монолог Стаса обрушился на меня как лавина. Ну, что ж, можно послушать «новости» в Стасовом исполнении. Хуже от этого не будет, да и времени много не отнимет. В конце концов, что-то да окажется правдой.

– Давай где-нибудь остановимся и поговорим. Заезжать никуда не будем: у меня времени в обрез.

Стас охотно согласился, видимо, его так и подмывало поделиться со мной добытой информацией. Мы проехали метров сто до стоянки и нашли свободные места. Не успела я выключить зажигание, как ко мне в машину запрыгнул менеджер по рекламе и начал с того, что в пух и прах разнес чудо техники, на котором мне приходилось ездить.

– Охотникова, если бы не твой кенгурятник, я бы не обратил внимания на эту «Ладу». Потом гляжу – ты сидишь. А машину видно за версту. Где ты раскопала это чудо?

Пришлось долго объяснять ему, где я взяла «Ладу», почему на ней установлен кенгурятник и как скоро я от нее избавлюсь.

– Через две недели у меня опять будет мой «фольк», а о «Ладе» я благополучно забуду, как о кошмарном сне.

– Две недели долго, – протянул Стас, – но ничего, ты в ней все равно классно смотришься! – Рекламщик показал большой палец.

– Давай свои новости, – поторопила его я. Мне еще предстояло съездить в отдел по борьбе с организованной преступностью. Бодров ждал меня через сорок минут, но болтливость Стаса всем известна. Он не отпустит меня, пока не расскажет все. Интересно, рекламщики все такие болтливые или Станислав – исключение?

– Ну, даю… Так. С чего же начать?

– С начала.

– В общем, у Гончаровой есть любовник.

– Это я знаю и без тебя.

– Его зовут Славик Протасов.

– Знаю, что Славик, но фамилию слышу впервые. – Фамилия мне ни о чем не говорила. Среди моих знакомых людей с фамилией Протасов не было.

– А еще ходят слухи, что этот Славик в юности закончил то ли речное училище, то ли морскую школу. В общем, он умеет управлять судном.

– Это слухи или реальные сведения? – решила уточнить я.

– Похоже на правду, но я лично сомневаюсь. – Он достал сигарету. – Вообще для меня и то и другое без разницы. Я для тебя старался. – Он протянул мне пачку, и я взяла одну. Далее мы раскуривали сигареты и обсуждали достоинства и недостатки табачных компаний.

– Значит, он, по-твоему, мог управлять яхтой? – Это был наболевший вопрос, который я задала не случайно. – Откуда такие сведения?

– Наверное, мог, – равнодушно отозвался Стас, – я не знаю, чему учат в морской школе или в речном училище. А откуда, сейчас расскажу.

Значит, у любовника Виолы должны быть права или что-то такое, что могло бы позволить ему встать за штурвал «Ласточки». Но какое отношение этот Славик имеет к наследству и вообще к деньгам Гончаровых? Ведь, как я поняла, весь сыр-бор закрутился именно вокруг денег.

– У меня есть еще одна новость, от которой ты просто упадешь, – заинтриговал меня менеджер по рекламе. – Я приберегал ее напоследок, чтобы ты поняла: мной нельзя пренебрегать.

– И какая же? – спросила я равнодушным тоном.

– Виолу и Славика познакомил ты не поверишь кто!

– И кто же? – таким же наигранно-равнодушным тоном поинтересовалась я.

– Синельников. – Стас назвал фамилию заместителя председателя правления Волгапромбанка по слогам, чтобы подчеркнуть важность этого момента.

– Синельников? – удивилась я. – Но откуда он сам знает этого типа?

– Говорят, Славик пришел к нему в банк брать кредит, но ему отказали, и он пошел на прием к заместителю председателя правления. Не знаю, о чем они говорили, но результат налицо: вдова встречается со Славиком.

– Ничего не понимаю. Значит, Синельников тоже замешан в этом деле?

– Не просто замешан, а он его и начал. Славику нужны были деньги, и встречаться с Виолой он стал только по этой причине. Кстати, вдова пообещала Синельникову пять процентов от своей доли наследства, чтобы тот нашел Славику другую пассию.

– Вот это номер! Значит, Гончарова встречается с этим типом не по своей воле?

– Ну почему же? Славик неплохо сохранился для своих «немного за тридцать», он хорошо воспитан, с подвешенным языком и просто-таки кипит идеями.

Я слушала нашего продвинутого менеджера, и на языке у меня вертелся один вопрос. Он не давал мне покоя. Наконец, я смогла вставить слово в монолог Стаса:

– Ты видел Славика в лицо?

Стас подумал немного и ответил однозначно:

– Нет.

Значит, Славика, кроме Виолы и Синельникова, никто не видел. Работники банка не в счет. Перед их глазами за день проходит столько народу, что все лица не запомнишь. Но почему вдова пообещала Синельникову пять процентов акций только за то, чтобы тот избавил ее от Славика? Не сошлись характерами? Сведения о работе и учебе, скорее всего, стали известны после заполнения анкеты банка. Что же предложил Протасов Виоле, что вдруг стал вхож в дом Гончаровых на правах фаворита? Однако время поджимает. Если мы со Стасом еще немного поговорим, то Бодров меня не дождется. Я так и буду сидеть в «Ладе» с потухшей сигаретой и слушать басни Стаса.

– Стасик, – нежным голосом сказала я и выразительно посмотрела на часы, – очень сожалею, но мне пора. Меня ждут в отделе по борьбе с организованной преступностью.

– Кто? – оживился Стас.

Мне нечего было скрывать, и я назвала фамилию:

– Бодров.

– Ооо!!! Мы растем! Не буду мешать. Еще сигаретка, и я исчезаю. – Рекламщик полез в карман за пачкой, но я его остановила.

– Я должна была быть у Бодрова еще двадцать минут назад. А он долго ждать не любит, – соврала я. Нужно было отделаться от Стаса. Потом поговорим, если ему захочется. А сейчас мне некогда.

– Даже так? – удивился он. – Ну я тогда исчезаю. Доброй охоты, Женя. – И Стас нехотя вылез из «Лады» и пошел к своему «Ауди».

Я повернула ключи в зажигании и выехала со стоянки. Стас, несмотря на свою болтливость и любовь к сплетням, иногда приносит дельную информацию. Например, теперь мне известно, почему Виола пообещала Синельникову пять процентов. И что любовник Гончаровой вполне мог быть за штурвалом «Ласточки». Но у меня осталось еще достаточно неясностей. Картинка не складывалась, помочь было некому, и мне оставалось только ждать развития событий.

Я подъехала к зданию городского отдела полиции примерно за пять минут до окончания того часа, в течение которого меня ждал Бодров. Нужно было торопиться. Я предъявила на вахте удостоверение, выписала пропуск и быстрым шагом пошла по коридору. Валерий Петрович не любил ждать, но Стас задержал меня надолго, и я почти бежала до двери кабинета.

– Можно? – спросила я, открывая дверь.

Валерий Петрович посмотрел на часы.

– Ты не торопишься. А зря. Дело серьезное.

Такое начало разговора не предвещало ничего хорошего.

– Присаживайся, – пригласил Бодров, указав глазами на стоящий напротив стул. – Ты действительно теряла сознание, когда преступник вытащил у тебя пистолет?

– Да, Валерий Петрович, я очнулась на земле.

– Так вот, Охотникова, твой пистолет всплыл в самом неожиданном месте. – Капитан испытующе посмотрел мне в глаза, словно пытаясь определить, можно ли мне доверить часть конфиденциальной информации. Наконец, он решил, что можно, и добавил: – Гильзы от него нашли рядом с трупом Пименова.

Вот это новость! Меня как кипятком ошпарило.

– Как это могло быть?

– Ты лучше спроси, что тебе теперь делать? – Бодров был серьезен как никогда. – Тебе понадобятся хороший адвокат и пара свидетелей, которые подтвердят твою непричастность к преступлению.

У меня в голове все перемешалось. Михаил может подтвердить, что мне было плохо, но он приехал намного позже того момента, когда я оказалась на земле. К тому же он не делал никаких записей. Я пропала! Я торопливо рассказала свою историю с самого начала.

Бодров, видя мое состояние, смягчился.

– В качестве свидетелей можно привлечь наших сотрудников, которые знают тебя достаточно долго. А Михаил как врач напишет заключение. Но этого мало. – Бодров продолжал смотреть мне прямо в глаза. – Поможешь следствию?

– Конечно, помогу, какие вопросы, – с готовностью ответила я.

– У тебя нет другого выхода. Чем ты сегодня намерена заниматься?

– К семи часам пойду присматривать за Денисом на выпускной.

– А до семи?

– Пока не знаю, вроде бы никто больше не звонил.

Валерий Петрович отвел глаза и постучал пальцами по столу, собираясь с мыслями.

– Расскажи, как ты охраняешь Гончаровых, – попросил он. – И почему, по твоему мнению, нападение было совершено около их коттеджа? – Бодров устроился в кресле поудобнее и приготовился слушать.

Я начала рассказ о том, как Денису в мороженое подсыпали белый порошок, и заодно описала внешность официанта.

Бодров кивнул, но на его лице не отразилось никаких эмоций.

Пропустив эпизод с «пропажей» Гарика, я рассказала о наших с Денисом злоключениях на яхте.

Бодров поднял указательный палец и потряс им в воздухе.

Наконец, я сказала, что Рыков попросил меня присмотреть за Денисом на выпускном вечере, так как хотел подстраховать нового телохранителя.

– Что это за парень? – сразу спросил Бодров.

– По виду качок, который решил подработать. Внешность у него устрашающая, но вряд ли есть навыки охраны кого бы то ни было. Пьет только воду, не курит, в общем, следит за здоровьем.

– У тебя насчет него есть какие-то сомнения?

– Только в плане профессионализма.

– Как его зовут?

– Виктор.

– Так. – Капитан записал что-то на перекидном календаре и задал еще один вопрос:

– Сколько патронов было в магазине?

– Четыре… или пять?

– Женя, точнее!

– Точно не помню. – Мне было стыдно, что я так небрежно отнеслась к своему оружию. Нужно было регулярно проверять наличие патронов и их число, а я… Ну кто виноват, что я редко им пользуюсь. Ведь нам, телохранителям, не разрешается стрелять первыми. Мы имеем право только обороняться. Об этом я и сказала Валерию Петровичу.

– Правильно. Все правильно. Иначе есть шанс, что вы откроете стрельбу по первому же подозреваемому. На поражение. Таких моментов нужно избегать. Ну, ладно, – Бодров махнул рукой, – будем считать, что патронов было пять. Значит, осталось еще три. Два преступник уже израсходовал. Черт! – словно вспомнив о чем-то, возмутился капитан. – Но куда же преступник дел пистолет?

На этот вопрос я ответить не могла: я действительно не знала, куда преступник дел пистолет после того, как застрелил из него человека.

– Ну что, Женя, на сегодня, наверное, все. Если у нас появятся еще вопросы, мы тебя вызовем. А пока занимайся своими прямыми обязанностями. Только из Тарасова – ни шагу. Подписку я с тебя не беру, я знаю, что ты человек дисциплинированный и никуда от нас не сбежишь. Можешь быть свободна. – Бодров подписал пропуск, и я вышла из его кабинета, чувствуя, что выжата, как лимон.

Не успела я отъехать от здания горотдела полиции, как раздался звонок. Я взяла телефон. В трубке послышался голос Виолы:

– Женечка, здравствуй!

– Добрый день, – ответила я нейтральным тоном. Интересно, чего еще хочет от меня эта женщина? Я с ней и так достаточно натерпелась. Она что, снова желает меня нанять? Забесплатно? Бесплатно птички поют.

– Женечка, я хочу тебе заплатить. Понимаешь, тогда я немного перенервничала…

Понятно. Мы были немного не в себе, поэтому оставили телохранителя без денег. Но сейчас мы очень хотим заплатить. Похвально. А что еще за этим кроется?

– Хорошо, я как-нибудь заеду.

– Женечка, не обижайся. Приезжай сейчас. У меня к тебе есть предложение, от которого ты не сможешь отказаться. – Виола была сама любезность.

– Хорошо, еду. Только ненадолго, у меня дела.

– Женечка, я жду. – Гончарова повесила трубку.

Ну что, Охотникова, деньги так и плывут тебе в руки? А на что, интересно, намекала вдова, говоря, что у нее есть ко мне предложение? Опять охранять Гарика? Ну уж дудки! Я телохранитель, а не нянька и второй раз на эти грабли не наступлю. Я развернула машину и поехала на Проховникова. Благо это было недалеко, и я, поторчав минут десять в пробке, подъехала к коттеджу. Машину я оставила на обочине и пешком вошла во двор. Здесь ничего не изменилось, только Виола выглядывала из окна, видимо, ждала меня. Я помахала ей рукой, и вдова исчезла. Подойдя к входной двери, я услышала ее торопливые шаги.

– Здравствуй, Женя, – еще раз поздоровалась Гончарова и распахнула передо мной дверь, – проходи!

Я вошла в полутемный холл и огляделась. Обстановка была такой же, как прежде, – тот же камин, тот же диван, те же кресла, но атмосфера показалась мне другой. Виола усадила меня в одно из кресел, а сама ушла на кухню. Через минуту она вернулась с двумя чашками кофе и тарелкой эклеров.

– Угощайся. – Вдова поставила передо мной одну чашку и пододвинула эклеры. Второй чашкой она завладела сама и принялась пить кофе мелкими глотками.

«Что-то странное творится в этом доме», – подумала я, отхлебнув глоток горячего напитка. Мои предположения подтвердила Виола:

– Гарик в больнице на обследовании. Я прибежала на часок. Очень за него беспокоюсь. Бери эклеры, Женя, это не магазинные, Катя пекла.

«Катя напекла очень вкусные эклеры, – подумала я, попробовав один. – Но это не то, за чем ты меня пригласила. У тебя на уме что-то еще».

– Да, совсем забыла! Сейчас принесу деньги. – Гончарова сбегала наверх за бумажником и принялась отсчитывать купюры. Когда она закончила, я взяла все, не считая, хотя чувствовала, что она заплатила мне больше, чем мы договаривались. Ну что ж, хозяин – барин. Сколько заплатили, столько и возьмем. Но это что-то означает. Но что?

– Женечка, у тебя есть знакомые в полиции? – Вдова спросила это полушепотом, словно боялась, что нас кто-то услышит.

– Да, и много, – сказала я, подумав о Бодрове.

– Женечка, посоветуй, что мне делать с моим Славиком? – произнесла она доверительным тоном.

– Кто это такой? – притворилась я.

– Ну, мой хороший друг, – смущенно проговорила Виола.

– А что он натворил?

– Женечка, это так сразу не расскажешь, нужно… – Гончарова явно была чем-то смущена. Она проверила, хорошо ли закрыта дверь, и прислушалась. В доме была тишина, только на кухне работал холодильник. – Женечка, он предложил мне просто попугать Дениса, но это так страшно! – Вдова смотрела на меня расширенными от ужаса глазами. – Он сказал, что парень испугается и уедет в Германию, но он не сказал, что будет пугать таким образом.

Кажется, я поняла Виолу.

– Это он управлял яхтой? – спросила я напрямик.

– Д-да, – неуверенно ответила вдова. – Он сказал, что отъедет немного дальше и заставит Дениса гнаться за «Ласточкой». Но он уплыл очень далеко! И если бы не ты, Денис бы утонул! Это так страшно! – Виола картинно заломила руки.

Так, с яхтой все понятно. Непонятно только одно: как выглядит этот Славик?

– Виола, покажите мне его фотографию, – попросила я.

– Что ты! Он не разрешает себя фотографировать. Говорит, что нефотогеничный.

– А в кафе-мороженом в роли официанта тоже был он? – Я решила сразу расставить все точки над «и».

– А что было в кафе-мороженом? – спросила вдова наигранно-бодрым тоном.

– Муха в мороженом. – Я поняла, что дальше она откровенничать не собирается, и поднялась с кресла.

– Женечка, подожди, я еще не сказала тебе, что хочу тебе предложить. – Вдова схватила меня за руки и принялась усаживать обратно. – Вот так. Теперь слушай. Сейчас Гарик в больнице на обследовании, это займет немного времени, всего неделю. А потом мы с ним поедем в детский санаторий, в Анапу. Ты хочешь с нами? – Виола была само очарование.

– Нет, – однозначно ответила я. – Но если вы не против, я поищу вам надежного телохранителя, – пообещала я.

– Мы не хотим другого, мы хотим тебя, – засюсюкала Виола, но я была непреклонна.

– Я уже договорилась с другим человеком и отказываться не намерена, – соврала я. Если Гончарова врет, то и мне тоже можно. Немножко.

– А кого ты хочешь нам порекомендовать? – Виола заинтересовалась.

Я сразу же подумала о зверовидном Викторе, теперешнем телохранителе Дениса, и сказала:

– Его зовут Виктор. Он вам понравится.

В самом деле, Гарику ничего не грозит, даже если его мать встречается с таким человеком, как Славик. А Виктор, он в ее вкусе: здоровый, без вредных привычек и страшный, как янычар.

Я опять поднялась с кресла и собралась уходить.

– Женечка, и как насчет телохранителя? – заискивающе спросила вдова.

– Через пару дней я позвоню и все скажу, – ответила я деловым тоном.

– Это очень долго, – капризным тоном начала Гончарова, – мы скоро выпишемся, а телохранителя нет.

– Вы же сказали, что Гарик пробудет в больнице неделю?

– А как же я? – огорчилась Виола.

– Так телохранитель нужен вам? – удивилась я. Ничего себе друг у Виолы. Аж самой понадобился телохранитель! Нужно взять это на заметку. Недаром же вдова спросила, есть ли у меня знакомые в полиции. Может, она хочет на него заявить, но сама не решается?

Гончарова сжала губы и ничего не сказала, она поднялась с кресла: это означало, что разговор закончен.

Ну что ж, не хотим говорить, и не надо. Я пошла к выходу, открыла замок и вышла из коттеджа.

– Через пару дней я позвоню, – пообещала я, стоя на пороге, и пошла через двор на улицу, к своей машине.

Славик Протасов. Славик Протасов. Интересно, какой он? И что значит «попугать» Дениса? На Волге было все всерьез. Неужели Виола этого не понимает? С чем связана такая неприязнь к подростку? Не с наследством ли, которое сыновья Гончарова должны поделить поровну? Если это так, то все понятно: Дениса пытаются устранить. Физически и навсегда, а не на время, как утверждает Виола.

Но наследство Гончарова так велико, что хватит не только двоим сыновьям. Может, кто-то захотел все? Кто? Мадам Гончарова? Она слишком легкомысленна и эмоциональна, чтобы полностью осознать ответственность за подобные действия. Вот это как раз и настораживает. Она по своему легкомыслию могла спутаться с человеком, у которого в жизни только один интерес – деньги.

Может, на это и намекала вдова, когда спросила, нет ли у меня знакомых в полиции? Да и ее несостоятельные обещания пяти процентов Синельникову тоже о чем-то говорят. Если после оглашения завещания ей хоть что-то достанется, то пять процентов от этого «что-то» окажутся слишком малы для заместителя председателя правления Волгапромбанка.

Ясно одно: Виола недовольна Славиком, а недовольной она может быть только по двум причинам: либо Славик уделяет ей слишком мало внимания, либо он слишком дорого ей обходится. Вполне возможно, что налицо обе эти причины. Но при чем здесь полиция? Может, шутка оказалась слишком серьезной? Виола, конечно, не ангел, но она мать и желать смерти ребенку не может. Она будет помогать «пугать» Дениса, чтобы тот уехал. Но мысль о его смерти пугает ее саму. Что ж, это похвально.

О смерти. Стоп. А кто убил председателя яхт-клуба? И за что? Кто выкрал журнал учета? И, если сложить вместе все эти факты, станет понятно… Не может быть! Славик был за штурвалом яхты. После этого убивают председателя яхт-клуба, а журнал регистрации пропадает. И еще: Славик не любит фотографироваться! А что, если Тимофей Огольцов и Славик Протасов – одно лицо? Очень смелое предположение.

Но, с другой стороны, Пименова убили моими патронами. Это же не говорит о том, что в председателя яхт-клуба стреляла я? В общем, я совсем запуталась. Нужно поменьше думать на эту тему, иначе я, как «агент Смит», буду подозревать каждого.

Теперь заехать домой переодеться, а потом в школу, к Денису. Звонить парню бесполезно: что я ему скажу? Что приеду его охранять? Чтобы он от меня благополучно сбежал? Нет уж, лучше я буду действовать, не попадаясь ему на глаза. А от Виктора он обязательно сбежит. Тот просто не сумеет за ним уследить. Вряд ли у этого качка есть навыки ведения слежки.

Я свернула в свой двор, поставила машину у крыльца и взбежала по лестнице на свой этаж. Тетя Мила стояла в дверях квартиры и разговаривала с соседкой.

– …пропали документы. Кому могли понадобиться документы яхт-клуба? А вот и Женя. Женя, кому могли понадобиться документы яхт-клуба? – Тетушка была не на шутку встревожена.

– Не знаю, – машинально ответила я, – наверное, там были какие-то записи, которые компрометировали преступника. – Стоп! Записи! Запись о том, кто управлял яхтой! Меня как кипятком обдало. Яхтой управлял Славик! Значит, убийца – он! Либо тот, кого он нанял. Но откуда у Славика деньги? Смешной вопрос. От Виолы! Как распутать этот змеиный клубок, который вьется вокруг Дениса? Славик попытался его утопить, но ему помешала я. Кто даст гарантию, что он не попытается еще раз? Нужно спасать подростка!

– Женечка, ты о чем задумалась? – участливо спросила тетушка. – О преступнике?

Я на минуту отвлеклась от своих мыслей. Хватит думать, пора действовать. Иначе преступник меня опередит.

– Тетя Мила, мне некогда разговаривать, я сейчас ухожу. Свари мне кофе, а я пока переоденусь.

Я вошла в квартиру, сбросила кроссовки и ринулась в свою комнату. Там я вывалила прямо на пол все, что мне могло сегодня понадобиться: пистолет, запасной магазин патронов, сюрикены, телефон в герметичном корпусе, прибор ночного видения в виде очков, туфли с металлической окантовкой, способные при ударе сломать ногу противнику… Что еще мне может понадобиться? Я потерла лоб, стараясь представить ситуацию, в которой встречу злоумышленника.

Главное – что надеть. Вечер в школе начнется в семь часов. Значит, встреча произойдет не раньше девяти, а в это время уже начинает смеркаться. Если Денис останется в городе, мне понадобится черная одежда. А если захочет выехать на природу – то защитного цвета. Впрочем, когда стемнеет, черный цвет подойдет и в первом, и во втором случае. Значит, надеваем черный костюм и туфли с металлической окантовкой. Волосы соберем в хвост, иначе они будут мешать.

Косметику смыть всю без остатка, иначе она подведет в самый неожиданный момент. К ремню крепим кобуру, сюрикены прячем в кармане на штанине, прибор ночного видения прикрываем банданой. Кажется, все. Теперь можно ехать в школу. Нужно будет перед началом вечера обойти все помещения, а это займет некоторое время. Денис не должен застать меня за этим занятием.

Я вышла на кухню, где уже дымился горячий кофе, налила себе чашку и выпила ее почти залпом. Потом пожевала остывший оладушек и собралась уходить.

– Женечка, ты куда? – Тетя Мила опять стояла в дверях.

– На работу, – сказала я, протискиваясь между ней и косяком.

– Ты придешь к ужину?

– Пока не знаю. Если задержусь, ужинай без меня.

– Вот всегда ты такая, – пожаловалась тетушка, – вечно бежишь, вечно некогда…

На воротах школы висела табличка с надписью: «У ворот машины не ставить». Я отъехала немного дальше и оставила «Ладу» в переулке неподалеку. Вокруг школы росли вековые деревья, в самом дворе цвели кусты сирени и калины, а на аккуратных клумбах набирали бутоны ирисы. У самого входа стояли вазоны с цветущими петуниями, а на дверях, украшенных цветами, висел плакат «Привет выпускникам!».

Я открыла дверь и вошла внутрь. Справа, за конторкой, было место охранника, который сразу же преградил мне путь. Этот немолодой человек с запавшим ртом, видимо, не умел улыбаться, а его подтянутая фигура и широкие плечи выдавали бывшего военного.

– Вы к кому? – спросил он с таким выражением лица, что мне расхотелось заходить внутрь.

– Я телохранитель Дениса Гончарова, – ответила я, стараясь говорить как можно спокойнее.

– Документы.

Я вынула из кармана свое удостоверение и положила в его протянутую руку. Охранник долго рассматривал печать, потом отдал мне документ и спросил:

– Вы надолго?

– Я уйду вместе с Денисом.

– Значит, до конца вечера. Ну, что ж, вы можете пройти, но сейчас еще рано. Детей пока нет.

– Мне нужно осмотреть помещение, и не только зал, где будут происходить события, а все коридоры, туалеты, – в общем, вы сами должны это знать, – намекнула я охраннику на его военное прошлое.

Охранник довольно крякнул и потер отсутствующие усы.

– Идите, проверяйте. У нас тут уже полиция все проверила.

– Полиция – это полиция, а я – это я, – ответила я ему и пошла по коридору в глубь школы.

Я прошлась по всем этажам, заглянула в туалеты и на галерею спортивного зала. Потом проверила все выходы, все закутки, где так любят прятаться юные курильщики, и, наконец, актовый зал, где уже были накрыты фуршетные столы. Актовый зал я проверила особенно тщательно: здесь была сцена с огромными театральными кулисами и закулисное помещение, которое оказалось закрытым.

Последнее меня немного смутило, и я спустилась вниз к охраннику. Тот дал мне ключи, взяв с меня обещание, что я их принесу в течение десяти минут. Я вернулась в зал и открыла комнату за кулисами: там никого не было. Успокоившись, я вернула охраннику ключи, снова поднялась на третий этаж, где перед залом стеклянной витриной было отгорожено небольшое помещение с рядом кресел, села в одно из них и стала дожидаться Дениса.

Вскоре по одному и небольшими группками стали появляться виновники торжества. Они собирались кучками около зала, ходили в зал и обратно – в общем, вели себя так, как ведут себя все люди, ждущие начала представления. Потом появилась молоденькая завуч, ответственная за мероприятие, и подошла ко мне. Она посмотрела на выпирающую кобуру и не стала задавать лишних вопросов.

– Вы с кем? – поинтересовалась она.

Получив исчерпывающий ответ, завуч кивнула и снова занялась своими делами.

– Проходите в зал, – сказала она подросткам, и те, помедлив, стали занимать места в креслах актового зала. В этот момент я увидела Дениса: на его лице было написано недоумение. Однако, увидев меня, он повеселел.

– Привет, Женя, – поздоровался он. – Виктора не пустили в школу, я долго думал почему, теперь понял. Игорь Михайлович сказал, что один мой телохранитель уже в зале. – Парня разбирал смех. – Женя, мы после торжественной части и фуршета поедем на Сазанку. Ты с нами или как?

– Конечно, с вами, но я буду на своей машине.

– Ну когда я тебя покатаю на своей «Ауди»? – с досадой спросил он.

– Когда мне не от кого будет тебя охранять, – ответила я.

Денис выразительно посмотрел на меня, но ничего не сказал. Парень никак не хотел понять, что у него есть враги, от которых его необходимо защищать.

– Ну, ладно, я пойду? – спросил он.

– Конечно, иди, еще увидимся.

Пространство перед актовым залом опустело. Здесь осталась я одна. Я пересела так, чтобы через открытые двери зала видеть все, что там происходит. А посмотреть было на что. После торжественной речи и раздачи аттестатов начался концерт. Школьники приготовили много интересных номеров. Дети пели, читали смешные стихи и танцевали. Поздравить выпускников пришли учащиеся младших классов. В общем, праздник удался: после концерта завуч подала знак, и дети заняли места за столиками с угощением. Застолье, сопровождавшееся легкой музыкой, было недолгим. Очень скоро дети стали собираться кучками, а потом покинули зал.

Денис вышел с миловидной девочкой и двумя парнями. Он не стал подходить ко мне, только сказал, что на минуту спустится вниз. Компания важно продефилировала мимо по направлению в туалет. Когда они скрылись за стеклянной дверью, я встала с кресла и стала следить, куда они пойдут. Разумеется, в туалет зашла только девочка. Мальчишки ее подождали, и вся компания стала спускаться к запасному входу, который ради торжественного случая был открыт.

Я тихо спустилась вслед за ними и увидела, как Денис выходит из школьного двора, подходит к красной «Ауди», снимает ее с сигнализации и открывает дверцу. Вот он вставил ключи в зажигание, завел мотор и подъехал к воротам. Остальная компания бегом пробежала через двор и села к нему в машину. «Ауди» сделала разворот и поехала вниз по Садовой.

Значит, Денис убежал не только от Виктора, но и от меня. Я предполагала такое развитие событий. Пробежав через двор, я бросилась к своей машине и выехала на Садовую. Красная «Ауди» маячила далеко впереди. Я сократила расстояние и сбавила скорость. Денис не видел «Ладу», на которой я ездила последние дни, к тому же у него нет навыка ухода от слежки. Так что, если не возникнут непредвиденные обстоятельства, я благополучно доведу их до места.

Минут через двадцать мы подъехали к мосту через Волгу. Здесь было КП ГИБДД, и мою машину решили остановить. Это было так некстати, что я начала нервничать. К машине подошел молодой лейтенант и представился:

– Сотрудник ГИБДД Иконкин. Ваши права.

Я достала удостоверение частного телохранителя и высунула его из окошка машины.

– Я охраняю Дениса Гончарова, внука председателя правления Софтбанка. Сейчас я сопровождаю его машину. Вон, видите, на мосту красная «Ауди»? – Я показала пальцем, где именно. – Если я задержусь здесь с вами и упущу его из виду, может случиться непоправимое. Тогда вся ответственность ляжет на вас, господин Иконкин. А теперь позвольте мне продолжить путь.

Лейтенант покраснел от возмущения, но возразить не смог. Он отдал честь и посторонился, давая мне дорогу.

«Ауди» была уже на середине моста. На мосту обгон был запрещен, машины впереди шли сплошным потоком, а выехать на среднюю полосу на своем монстре я не имела права. Нужно будет проследить, куда свернет Денис, когда будет съезжать с моста. Хорошо, что дед подарил ему красную машину. В общем потоке она выделялась ярким пятном, поэтому я ни на минуту не теряла ее из виду.

Темнело. Денис съехал с моста, свернул налево и скрылся за деревьями. Две минуты спустя я повторила его маневр с выключенными фарами. К счастью, здесь дорога была одна, машин почти не было, и я знала, что подростки поедут на Сазанку. Это помогло мне найти «Ауди» за поворотом. Денис недолго оставался на асфальтированной дороге, очень скоро он свернул на грунтовую. Эта дорога вела к заветной речке, в которой температура воды даже в конце мая была больше двадцати градусов.

Попетляв между деревьями, «Ауди» остановилась. Остановилась и я, загнав свою приметную машину в густые кусты. Трое парней высыпали из машины и побежали купаться, на ходу избавляясь от одежды. Я только позавидовала им, потому что мне, несмотря на поздний вечер, было очень жарко в моем костюме. Денис, не торопясь, открыл дверцу, вышел, огляделся по сторонам и, открыв вторую дверцу, подал руку девочке, приглашая ее выйти из машины. Девочка вышла, Денис обнял ее за талию, и они поцеловались. Она погладила его по лицу, и парочка, взявшись за руки, пошла вдоль речки по едва заметной тропинке.

Стемнело. Я осторожно, чтобы не шуметь, вышла из машины и пошла следом. Шагов через двадцать они присели на поваленное дерево и стали целоваться. «Самый удобный момент для того, чтобы избавиться от Дениса», – подумала я, подкрадываясь ближе. Я была уже рядом с Денисом, когда в кустах, расположенных ближе к дороге, раздался подозрительный шорох. Я резко обернулась и увидела вдалеке темный силуэт. Это был человек. Мужчина. Он достал что-то из кармана и направил это что-то в сторону влюбленных. Я посмотрела на парочку: над ухом Дениса прыгал красный «зайчик» от оптического прицела.

С криком «Ложись!» я бросилась на влюбленных и свалила их с бревна. Раздался выстрел, пуля пролетела у нас над головами.

– Женя? – спросил ошалевший Денис.

– Лежи, не двигайся, – скомандовала я и тотчас опять увидела «зайчик», но уже у себя на груди. Я рыбкой прыгнула в сторону и перевернулась на земле, выхватывая пистолет. Второй выстрел прозвучал одновременно с моим, и в этот миг я вспомнила, что у меня в пропавшем магазине было четыре патрона! Четыре, а не пять! Мы спасены! Ему больше нечем стрелять! Почему я была в этом уверена, не могу объяснить. Но что-то подсказывало мне, что стрелявший был тем самым человеком, который подстерегал меня в кустах сирени около дома Гончаровых.

Я приказала парочке оставаться на месте, а сама встала во весь рост и осторожно приблизилась к кустам.

– Выходи, у тебя больше нет патронов, – сказала ему я.

– Зато у меня есть вот это! – глухим голосом отозвался неизвестный и выпрыгнул из своего убежища. В его руке что-то тускло блеснуло. Он медленно шел на меня.

«Заточка! – мелькнуло у меня в голове. – Та, что изувечила Сергея!» Я быстро спрятала пистолет, выхватила сюрикены и приготовилась отражать атаку. Но в тот момент, когда я уже прицелилась, чтобы бросить их в злоумышленника, на меня прыгнул кто-то очень сильный и, обхватив поперек, прижал мои руки к бокам.

– Пусти! – хотела я крикнуть, но крик не вышел. Из-за того, что моя грудная клетка была сильно сдавлена, я только жалобно пискнула.

В тот же момент в кустах напротив раздался треск, и слышно было, как сразу несколько человек накинулись на преступника.

– Все! Мы его взяли! У него заточка.

Все пространство вокруг внезапно осветилось автомобильными фарами, и в их свете я увидела людей в масках, которые вели к одной из машин того, кто стрелял в Дениса. Это был официант из кафе-мороженого, принесший парню порцию с таинственным белым порошком.

Я невольно напряглась. Тот, кто держал меня, отреагировал мгновенно: через пару секунд я лежала на земле, а моя рука с сюрикеном была вывернута назад. Морщась от боли, я не сказала, а прошипела:

– Пусти! Я – телохранитель.

Но он только сжал меня еще сильнее. В это время к нам подошел еще один масочник и велел моему мучителю:

– Пусти ее, это Охотникова.

Сжимавшие меня тиски немного ослабли, и я смогла вздохнуть полной грудью. Мой мучитель попытался было отнять у меня сюрикены, но я успела спрятать их со словами:

– Это подарок отца.

Поле боя теперь заполняли люди в масках. У кустов остановилась легковая машина, из которой вышел Чернов и направился к нам.

«Неужели он будет вести это дело? – подумала я. – Я пропала!»

Но «агент Смит» на этот раз был со мной приветлив как никогда.

– Спасибо за сотрудничество! – сказал он и протянул мне руку.

Я пожала холодную сухую ладонь и вопросительно посмотрела на него.

– Вы помогли взять опасного преступника. Но ваше халатное отношение к оружию… – он покачал головой. – Впрочем, завтра мы с вами поговорим об этом подробнее. Слышите? Завтра ровно в девять у Бодрова! И не опаздывать! Андрей! – позвал он криминалиста, вслед за ним вышедшего из машины. – Собери гильзы. А сегодня вы можете быть свободны, – добавил он, глядя на меня.

Я потерла затекшие руки и обернулась назад, чтобы посмотреть, что с Денисом. Подростки были все в сборе и кучкой толпились у бревна. Я подошла к ним.

– Что это было? – спросил меня Денис.

– Задержание, – просто ответила я. – Сегодня, Денис, мне больше не от кого тебя охранять. – Я хлопнула себя по щеке и убила комара. – Пора уезжать отсюда, – сказала я подросткам, – а то без репеллента нас съедят заживо.

Они стали собираться домой, а я пошла выгонять «Ладу» из кустов.

Пока мы ехали обратно, я обратила внимание, что моя машина в свете фонарей изменила свой цвет. Теперь она была не голубой, а темно-зеленой. Это было немного странно. Я подумала о том, что человек, запомнивший цвет моей машины днем, попросту не узнает ее ночью. На мосту горели фонари, внизу плескалась Волга, а я ехала домой и впервые за эти несколько дней чувствовала, что моим злоключениям пришел конец.

Я проследила за тем, как Денис отвез друзей к зданию школы и проводил девочку до дома. А после уже я провожала парня до дома Рыкова. Он загнал «Ауди» в гараж и подошел ко мне.

– Женя, а когда мы с тобой покатаемся на моей машине?

– Скоро, Денис, вот только разберусь со следователем…

– Опять у тебя дела. А послезавтра должна приехать мама и забрать меня к себе в Германию. У меня уже и билет заказан, – обреченно сказал подросток.

– Это хорошо или плохо? – спросила я.

Денис ответил не сразу. Видимо, в его душе происходила борьба: реальное настоящее боролось в нем с будущим, которое перед ним открывалось.

– Не знаю, – наконец проговорил он, – завтра будет видно. До свидания, Женя, – произнес он на прощание, вошел в дом и закрыл за собой дверь.

Назавтра я без пяти минут девять уже сидела рядом с кабинетом капитана Бодрова. Но меня кто-то опередил, и Валерий Петрович уже полчаса как был занят. Из кабинета периодически слышались женские истеричные возгласы, на которые Бодров отвечал спокойным, уверенным тоном. Наконец, полемика кончилась и из кабинета пулей вылетела заплаканная Виола. Она даже не посмотрела на меня, а сразу побежала к лестнице, ведущей на первый этаж.

– Охотникова, заходи. – Бодров выглянул из кабинета и поманил меня рукой. – Надеюсь, у тебя нервы крепче, – сказал он, вытирая со лба капельки пота.

«Н-да, с Виолой разговаривать вообще непросто, а в такой ситуации непонятно, чего от нее ждать», – подумала я, входя в знакомый кабинет и садясь на стул, стоящий напротив кресла его хозяина. Рядом с большим столом поставили маленький – для секретаря, и за этим столом сидела миловидная девушка в форме сержанта полиции. В ее обязанности входила запись разговора.

– Вчера мои ребята тебя немного помяли, ты уж прости их за это: работа такая, – начал капитан. – Хочу тебя обрадовать: твой пистолет нашелся.

– Я тоже стреляла, из запасного. – Я поспешила сообщить об истраченных боеприпасах.

– Молодец, Охотникова, я вижу, урок пошел тебе впрок, – произнес Бодров, – но это уже не важно. Я сейчас хочу уточнить несколько деталей. Они касаются беглого преступника по имени Тимофей Огольцов. Посмотри, тебе знаком этот человек? – Он показал две фотографии, сделанные в следственном изоляторе. Анфас и профиль.

– Да, знаком. Это официант из кафе-мороженого.

– Какой официант?

– Когда в первый день моей работы на Гончарову мы пошли в кафе-мороженое, этот официант принес Денису порцию, предварительно подсыпав в нее какой-то порошок.

– И как ты отреагировала? – Бодров склонил голову набок и приготовился слушать.

– Осмотревшись, я подняла с пола черную крошку и бросила ее в мороженое, а Денису крикнула, что в его порции муха.

– Отлично. – Валерий Петрович улыбнулся. – А теперь еще раз расскажи, как тебя оглушили у коттеджа Гончаровых.

– Я подвезла Дениса и вышла из машины, чтобы проследить за ним. Кто-то шевельнулся в кустах, и я пошла посмотреть кто. В этот момент я потеряла сознание. Сначала я думала, что меня ударили по голове, но потом стало ясно, что это был шокер.

– Когда это произошло?

Я назвала число и время.

– Все сходится, – сказал Бодров секретарю. – А теперь самое интересное: как тебе удалось спасти Дениса во второй раз.

Я не поняла вопроса и продолжала смотреть на Бодрова.

– На яхте, – уточнил он.

– А что, на яхте тоже был Тимофей Огольцов? Виола говорила, что судном управлял Славик Протасов.

Валерий Петрович испытующе посмотрел на меня и нехотя произнес:

– Славик Протасов умер четыре года тому назад. А его паспортом воспользовался преступник. В преступных же целях.

– То есть за штурвалом «Ласточки» был Тимофей Огольцов? – Не получив ответа на свой вопрос, я все поняла: Дениса действительно хотели утопить, обставив все как несчастный случай. И злоумышленникам это удалось бы, но вмешалась я и спутала все карты. И я рассказала капитану обо всем, что произошло в тот день.

– Так. – Бодров был удовлетворен моей откровенностью. – Все записываешь? – спросил он секретаря.

– Все, Валерий Петрович, – откликнулась девушка.

– А теперь так же подробно опиши вчерашний день.

– Ну, я пришла в школу, проверила помещения, послушала концерт, а потом гналась через мост за Денисом. Остальное вы знаете. – Мне не хотелось говорить о вчерашних событиях. Слишком много сил отнял у меня этот неуловимый официант. Но Бодров был настойчив, и мне пришлось рассказать все подробности. Капитан задавал вопросы, уточнял детали и под конец спросил:

– Когда ты догадалась, что Славик Протасов и Тимофей Огольцов – одно лицо?

Я задумалась. Такие мысли приходили мне в голову давно, но я гнала их от себя, считая своей фантазией. Об этом я и сказала Бодрову.

– У тебя очень хорошая интуиция, Женя. Ты знаешь об этом?

Я отрицательно покачала головой. Никогда не знаешь, что придет в голову в следующий момент, а верить всему подряд нельзя. Так меня учили в Ворошиловке. Только реальность и никаких фантазий. Что мне теперь, переучиваться? Я объяснила Бодрову свою позицию.

– Да, Женя, из тебя плохой детектив. Но телохранитель ты отменный! Недаром у тебя столько клиентов. Может, поискать тебе местечко в отделе по борьбе с организованной преступностью?

Мне не раз предлагали подобное, но это меня мало устраивало. Работая в отделе, я должна буду каждый день ходить на работу. И этой работе никогда не будет конца. Преступников много, а я одна. Поэтому я работаю частным телохранителем. Я охраняю самых разных людей, мне интересно с ними, и у меня есть возможность отдохнуть от работы столько, сколько мне необходимо. Вот сейчас, к примеру, я дам показания и уеду на турбазу, на Волгу. После гонки за Тимофеем Огольцовым в самый раз смыть моральную грязь чистой волжской водой и полежать на теплом песке. Об этом я сказала Валерию Петровичу. Он нисколько не удивился, а только взял с меня обещание докладывать обо всех, кто будет охотиться за моими клиентами.

– Преступники разные бывают, – сказал он, – бывают и такие, которых ищет вся Россия. Я об Огольцове, – Бодров посмотрел на часы. – На сегодня все, Женя, можешь быть свободна. Если ты нам еще понадобишься, где тебя искать?

– В «Волжских далях», – ответила я мечтательно, представляя себе, как спускаюсь по огромной лестнице прямо на пляж.