Глава 31

Обычно Сент-Джульен Перлмуттер работал до глубокой ночи, а поднимался, когда солнце было уже высоко. И когда у его огромной кровати с водяным матрасом зазвонил, словно рында, телефон и вырвал знаменитого морского историка из объятий крепкого сна, в его обычно радостное «алло!» вкралась резкая нотка.

Пухлой рукой он схватил трубку старинного французского телефона и поднес к уху. Все еще в полусознании, как боксер после сильного удара, он пророкотал:

– Сент-Джульен Перлмуттер слушает. Излагайте свое чертово дело, да покороче. И у вас должна быть веская причина, чтобы звонить мне в такую возмутительную рань!

– Доброе утро, Джульен, – произнес ласковый женский голос. – Надеюсь, я вас не разбудила?

Густая седая борода, которой заросло почти все лицо, скрыла чудесное превращение Хайда в Джекила. Мрачное выражение исчезло, небесно-голубые глаза весело вспыхнули, а розовые губы под маленьким носом в форме тюльпана растянулись в теплой улыбке.

– Доброе утро, моя дорогая Гаме, – промурлыкал Перлмуттер. – Конечно, вы меня не разбудили. Я в восхитительном состоянии между сном и пробуждением мечтал о завтраке.

Гаме негромко рассмеялась. Четырехсотфунтовый Перлмуттер редко не думал о еде.

– Рада это слышать, Джульен, потому что мы с Полом хотели бы увидеться с вами. Мы принесем вам вкусненького.

Перлмуттер, предвкушая, облизал губы.

– Иду варить кофе. – Где я живу, вы знаете.

Он положил трубку и спустил ноги с кровати, стоявшей в алькове в огромном помещении, объединявшем спальню, гостиную и кабинет. Перлмуттер обосновался в бывшем каретном сарае, стоявшем за двумя увитыми плющом домами всего в двух кварталах от городского дома Траутов. Все стены здесь от пола до потолка были заняты полками, прогибавшимися под тяжестью книг. Груды книг лежали и на столах и стульях, громоздились на полу опасно наклоняющимися башнями и даже покрывали подножие его колышущегося водяного ложа.

Открывая утром глаза, Перлмуттер, проморгавшись, прежде всего видел то, что многие специалисты признавали самым полным собранием исторической литературы о кораблях. Ученые всего мира зеленели от зависти при мысли о его коллекции. Перлмуттер настойчиво отклонял просьбы музеев передать его собрание в их библиотеки.

Набросив на лиловую шелковую пижаму красно-золотой халат в турецких огурцах, Перлмуттер сунул маленькие ноги в мягкие кожаные шлепанцы. Прошел на кухню и поставил на огонь кофейник с кофе из Новой Гвинеи. Потом умыл лицо и почистил зубы. До краев налил в старинную чашку из лиможского фарфора густой крепкий кофе с привкусом шоколада. От пьянящего аромата у него закружилась голова.

Глоток крепкого кофе мгновенно и окончательно разбудил его. К тому времени, как прозвенел дверной звонок, Сент-Джульен чувствовал себя почти человеком. Он открыл дверь, и его улыбка исчезла, когда он увидел в руках Пола Траута картонную коробку с надписью «Пончики». Перлмуттер отшатнулся, как вампир от чеснока, и убежал бы в дом, если бы Пол не приподнял крышку.

– Всего лишь небольшой розыгрыш, – сказал он с озорной улыбкой.

– Мы купили эти вкусности в «Деликатесах» за углом, – подхватила Гаме. – Копченый шотландский лосось, блины с икрой и свежие круассаны. Конечно, с вашим кулинарным мастерством этому не равняться, но мы подумали, что в такую рань вы не захотите готовить.

Перлмуттер прижал одну руку к груди, в другую взял коробку, держа ее так, словно боялся заразиться, и провел гостей в дом.

– На минуту я повелся, – сказал он, вновь обретая свою обычную жизнерадостность. – Очевидно, вы слишком много общаетесь с этим юным прохвостом Остином. Где сейчас Курт и Джо? В последний раз я о них слышал, когда они погружались в море в копии батисферы.

– Летят в Микронезию по делу, – ответила Гаме.

– В Микронезию? – повторил Перлмуттер. – Вот место, которое я хотел бы посетить. Я слышал, там все важные события отмечают пирами с огромным количеством пищи.

Перлмуттер проводил пару на кухню, налил им две чашки новогвинейского кофе и выложил на три лиможские тарелки ранний завтрак. Все сели вокруг полированного деревянного кухонного стола – одной из немногих не скрытых книжными завалами поверхностей в этом большом доме.

– Простите за ранний звонок, – начал Пол, – но у нас срочный поиск. Мы стараемся выследить судовой журнал 1848 года китобойного судна «Принцесса» из Новой Англии. И надеемся, что вы скажете, с чего начать.

Густые брови Перлмуттера поднялись и опустились.

– Судно Калеба Ная! – воскликнул он.

Гаме откинула голову и удивленно рассмеялась.

– Вы не перестаете меня поражать, Джульен. Мы упоминаем китобойное судно, одно из сотен, и у вас на языке – имя капитана.

– Только потому, что этот молодой человек пережил приключение, оставшееся в анналах китобойного промысла. Калеб не был капитаном. Он был новичком на судне, «салагой» – так называли самых молодых членов экипажа. Он утверждал, что его проглотил кашалот. В его время эта история была широко известна.

– Разве такое возможно? – спросил Пол.

Перлмуттер задумчиво откусил от круассана и продолжил:

– Этот вопрос обсуждается со времен Ионы. Най не единственный утверждал, что его проглотил кашалот. В 1891 году, через несколько лет после приключения Ная, китобой по имени Джеймс Бартли, плававший на борту «Звезды Востока» в районе Фолклендских островов в Южной Атлантике, исчез после того, как кашалот перевернул вельбот. Когда позже экипаж разрезал кашалота, чтобы добыть ворвань, моряки обнаружили внутри живого Бартли. Его волосы и кожа побелели, предположительно от желудочного сока кашалота. Через несколько недель отдыха Бартли вернулся к работе. Так, во всяком случае, рассказывают.

– Я слышу в вашем голосе нотку недоверия, – подчеркнул Пол.

– По очевидным причинам. История Бартли одна из бессмертных, вроде снежного человека или лох-несского чудовища. Время от времени со мной связывается очередной писатель, который хочет оживить этот старый анекдот. Всех любопытных я отсылаю к трудам Эдварда Б. Дэвиса, который тщательно исследовал эту историю.

– И каковы его выводы?

– Дэвис изучил все документы об истории Бартли, какие только смог найти. Корабль «Звезда Востока» действительно существовал, но нет никаких доказательств того, что Бартли, как рассказывали, обследовали в лондонской больнице, чтобы проверить, какой ущерб нанес ему желудочный сок кашалота. Больше того, жена капитана корабля утверждала, что вся эта история – выдумка. «Звезда» не была китобойным судном, и англичане в то время не добывали китов у Фолклендских островов. Несмотря на эти противоречия, история Бартли много лет продолжала распространяться.

Пол повернулся к Гаме.

– Ты у нас морской биолог в семье. Может кашалот проглотить человека?

– У кашалотов находили в желудке гигантских кальмаров, так что физиологически это возможно.

Перлмуттер положил в рот кусок лосося, вытер губы и объявил, что пища пригодна к употреблению.

– Дэвис пришел к выводу, что Бартли использовал свою от природы светлую кожу. Он воспользовался названием подлинного корабля, напечатал несколько сообщений в местной прессе и даже, возможно, уговорил друга выдать себя за капитана. Очевидно, он выступал в бродячем цирке, называя себя «Ионой двадцатого века».

Гаме задумчиво нахмурилась.

– Замечательно, – сказала она, – но какое это имеет отношение к Калебу Наю и «Принцессе»?

Перлмуттер отодвинул пустую тарелку и встал из-за стола. Он знал, где найти любой предмет в своем обширном собрании. Джульен открыл высокий металлический контейнер, объяснив, что тот не пропускает влагу и в нем можно контролировать температуру – здесь хранились документы; Перлмуттер достал плакат размером два на три фута. На плакате огромными буквами было набрано объявление:

На сделанном от руки рисунке кашалот нападал на китобойный вельбот.

– Я считаю, что Бартли услышал о шоу Ная и решил устроить такое же, – предположил Перлмуттер. – Получив очередной запрос от писаки из таблоида, я решил пойти дальше исследований Дэвиса. И обнаружил, что за пятьдесят лет до появления Бартли Най был звездой бродячего шоу, которое представляло его современным Ионой.

Гаме вступила в разговор:

– Значит, история Ная была ранней версией той же выдумки?

Перлмуттер потянул себя за бороду.

– Думаю, нет. В отличие от Бартли Най действительно плавал на борту китобойного судна в Тихом океане, и свидетели подтвердили, что его проглотил кашалот. Заявление об этом подписал капитан судна Горацио Доббс, а другие члены экипажа подтвердили, что история правдивая. Думаю, Бартли использовал историю Ная. К несчастью, скептическое отношение к его истории отразилось и на истории Ная. Вы сказали, что ищете журнал «Принцессы» за 1848 год?

– Верно, – подтвердил Пол. – Мы надеялись, что вы поможете нам его найти.

– Очень мудро с вашей стороны. Предлагаю вам начать с Рэйчел Доббс.

– Рэйчел – родственница славного капитана? – спросила Гаме.

– Его прапраправнучка. Она живет в Нью-Бедфорде и работает куратором музея Доббса. Исследуя эту тему, я беседовал с ней.

Пол сказал:

– Мы можем быть там через пару часов.

– Великолепно. Я ей позвоню.

Перлмуттер заглянул в свой «Ролодекс» и набрал номер. Он дружески поговорил с кем-то, повесил трубку и сказал:

– Она ждет вас в три часа, но у нее есть и хорошие, и дурные новости. Хорошая новость такова: журнал 1848 года отдали Калебу Наю. Дурная новость – пожар уничтожил всю библиотеку Ная.

– Полагаю, мы не едем в Нью-Бедфорд, – сказал Пол, медленно покачав головой.

– Почему вы, жители Новой Англии, все такие пессимисты? – спросила Гаме.

– Потому что реалисты. Без судового журнала мы не знаем, где «Принцесса» останавливалась после Понпеи.

– Верно, – согласилась Гаме. – Но, может, если сосредоточиться на Калебе Нае, судовой журнал нам не понадобится.

– Конечно, – подхватил Пол, щелкнув пальцами. – У Калеба на судне были свидетели. Он сотням людей рассказывал о своих переживаниях. Мы можем найти кого-нибудь, кто знает подробности плавания.

– Стоит поговорить с мисс Доббс, – повторил Перлмуттер. – Кстати, вы так и не объяснили, почему вас интересует журнал.

Пол сказал:

– Это долгая история, Сент-Джульен. Расскажем за обедом, когда вернемся. Вы выбираете, мы угощаем.

Это предложение заставило Перлмуттера забыть о журнале, чего и добивался Пол.

– Я собирался опробовать новый французский ресторан у Уотергейта, – поспешил он сказать. – Но вернемся к делу.

Он порылся на нескольких полках и начал доставать книги. Через несколько минут Трауты вышли из каретного сарая, неся груды книг из собрания Перлмуттера. Их сложили на заднем сиденье «Мини Купер Клабмен» – машины, которую они использовали для поездок по городу.

Возвращаясь домой, Пол предположил:

– Не хочется опять быть пессимистом, но Курт и Джо взялись за трудную задачу. Найти исчезнувшую лабораторию им, возможно, не удастся. Мы могли бы делать что-нибудь более существенное, чем гоняться за китобоем из девятнадцатого века, чьи приключения могут иметь отношение к нашему делу, а могут и не иметь.

Гаме кивнула.

– Я понимаю, что эта поездка может оказаться потерей ценного времени, но один факт не изменить.

– Что именно?

– Калеб Най – единственная наша зацепка.