Глава 22

Амир Джат прилетел в международный аэропорт Дубая. Багажа у генерала не было, только ручная кладь. Ожидавший его водитель отвез Джата в дом на Четырнадцатой «А» улице в районе Аль-Вахеда. За время пути они не обменялись ни словом.

– До вашего рейса не так много времени. – Агент Джата подал ему стакан кипяченой воды. – Махмуд Азиз просил уведомить, что ни одна группировка из состава «Аль-Каиды» не планирует никаких операций в Лондоне.

– А что насчет бывших членов «Аль-Каиды» и тех, кто пытается завоевать ее расположение?

– Сложно что-либо утверждать наверняка. Махмуд Азиз надеется, что получит больше информации к моменту вашего прилета в Париж.

– Передай ему, что похитители не выдвигали финансовых требований. Лишь попросили «проявить искренность».

– Что это значит?

– В том-то и подвох, – вздохнул Джат. – Никто не знает.

– Я передам, – сказал агент. – Махмуд Азиз оставил указания, как найти его человека в Лондоне. Вам нужно будет отправиться к учебному центру «Аль-Хира» на Плашет-роуд, это в Ньюхэме. Ближайшая станция метро – «Аптон-парк». В центре спросите Салима Чиму.

– А если там будет закрыто?

– Хотите действовать немедленно?

– Я и так не уверен, что успею вовремя. Скажите Махмуду Азизу, что его ребята должны начать поиски прямо сейчас.

– Что им искать?

– Все, что может быть связано с похищением Алишии, дочери Фрэнка д’Круша. – Нарочитая бесстрастность агента выводила Джата из себя. – Пусть выяснят, где держат девушку, и готовятся отбить ее у похитителей.

– Что-нибудь еще?

– Это все.

– Я смотрел лондонские новости, – сообщил агент, – и там не было ни слова о похищении. Должно быть, информацию запретили выдавать в эфир.

– Махмуд Азиз утверждал, что его парни справятся.

Тень сомнения скользнула по лицу агента. Он не имел ни малейшего представления о способностях ребят Махмуда Азиза, но точно знал, что в таком большом городе, как Лондон, почти невозможно найти спрятанного человека, располагая столь скудными данными. Знал он и то, что говорить об этом Амиру Джату не следовало. Агент действовал в соответствии с полученными приказами.

– Будет сделано, – сказал он.

– Дайте мне номер этого Салима Чимы. – Генерал достал мобильный телефон.

Агент продиктовал номер и передал Джату немецкий паспорт. Тот тщательно изучил документ и фотографию в нем, затем пошел в ванную и переоделся в приготовленную для него одежду – черные брюки, белую рубашку и черный свитер. Свой национальный костюм он сложил в черный полиэтиленовый пакет. Бороду пришлось сбрить, волосы зачесать, как на фотографии в паспорте. Уже на пути к выходу агент передал ему спортивную куртку, пальто и билет на самолет на то же имя, что и в паспорте.

В 13:45 Амир Джат снова был в аэропорту, а в 14:00 сел на рейс из Дубая в Париж.

Дэн не мог припомнить, когда еще так сильно боялся. Он не испытывал страха даже перед неминуемым арестом за кражу лекарств из больницы. Смерть его не пугала. За время работы медбратом ему довелось повидать достаточно летальных исходов, чтобы не бояться ее. В ужас Дэна приводили мысли о том, как именно смерть его настигнет. Чьих рук это будет дело? Кевина? Дэн никогда не присутствовал при том, как он пытал людей, но был наслышан о его методах. А как-то раз даже заглядывал в специально оборудованную пыточную камеру в подвале склада на Сент-Джеймс-роуд. У Кевина явно были гомоэротические наклонности, и Дэн старался не думать, как тот проводит свое свободное время.

Полицию тоже нельзя было сбрасывать со счетов. Арест, доставка в участок, бесконечные допросы – все это так изматывает. Потом слушание дела, вынесение приговора и возвращение в тюрьму, где ведется своя подковерная борьба, свои интриги, разборки, унижения, наркотики и отвратительная еда. В этот раз его засадят если не пожизненно, то лет на двадцать уж точно.

Оба варианта казались ему настолько ужасными, что холод пробирал до самых печенок.

Перед широким фасадом многоквартирного дома на Бранч-плейс пара чернокожих ребятишек гоняла мяч. Дэн высоко оценил их фантастический дриблинг и пушечные удары. Он пересек мост в Бридпорт-плейс и спустился на бечевую дорогу на северном берегу канала. Миновал ряд недавно построенных «умных» домов из стекла и стали – застройка велась по всему Ист-Энду до самого Долстона и Де-Бовуар-Тауна. Держаться подальше от дорог было безопаснее: в такую холодрыгу никто не гулял вдоль канала.

Дэн свернул с бечевой дороги у Айлингтон-туннеля, вышел на Данкан-стрит и добрался до станции «Энджел».

Он собирался отправиться дальше на запад, но внезапно передумал и решил дойти до Хэмпстеда. Позвонит с Пустоши, так будет спокойнее. К тому же это родная территория – там он проходил практику в госпитале «Ройал фри».

Лифт станции «Хэмпстед» изрыгнул Дэна из своего чрева примерно в том же взвинченном из-за страха состоянии, в каком проглотил. По Хай-стрит гулял сильный холодный ветер. Местные жители, спешащие домой из булочной с буханкой свежего хлеба или коробкой с чизкейком в руках, казалось, выглядели совсем не так, как прочие лондонцы. Дэн свернул на узенькую Фласк-уок, миновал паб. Глоток пива для храбрости сейчас не помешал бы! А почему бы и нет? Дэн зашел в паб, заказал стакан «Бушмилса» и пинту светлого эля. Залпом выпил виски и следом осушил половину пивной кружки. И почему раньше это не пришло в голову? Нервы начали успокаиваться, и Дэн попросил еще виски. Выпил, запил остатками пива. Теперь он чувствовал, будто в его распоряжении целый отряд боевой поддержки, готовый смести все на своем пути.

Было уже около четырех вечера, когда он пересек Ист-Хит-роуд и свернул на аллею, ведущую на Пустошь. Тут и там укутанные в пуховики местные владельцы собак выгуливали питомцев. Мимо Дэна бодро промчался поджарый джек-рассел-терьер в красной шерстяной попоне. Следом ковылял крупный черный лабрадор, хозяин которого тоже едва держался на ногах. Две девушки с покрасневшими от холода ногами миновали Дэна, переговариваясь на бегу. Ему удалось разобрать, как одна из них рассказывала подруге о том, как кундалини-йога изменила ее жизнь.

Как же случилось, что все пошло наперекосяк? Было бы здорово идти сейчас на работу в больницу, делать доброе дело, а потом отметить окончание смены с приятелями в баре. Дэн вспомнил, как застрелил таксиста. Когда ему было шестнадцать, он ввязался в неприятности с полицией, и отец сказал тогда: «Всегда сопротивляйся соблазну, достаточно сделать первый шаг – и дальше полетишь по инерции».

Кража лекарств ради сомнительной выгоды стала первым шагом. А теперь на совести жизни двоих людей. И что будет дальше? Дэн посмотрел на купол из голых ветвей над головой. Сам же попросился работать с Бритым! Потому что Бритый казался непотопляемым и эта черта притягивала.

Может, бросить все? Просто исчезнуть, начать новую жизнь. От гонорара таксиста еще осталось немного. Две тысячи, если быть точным. Хватит, чтобы смыться подальше от этого безумия.

Но Дэн не остановился. Где-то в глубине души он знал, что непременно позвонит Исабель Маркс, неспособный противиться судьбе, пусть та и предначертала ему беду. Он взобрался на Парламентский холм, откуда открывался вид на горизонт, переливающийся огнями на фоне серого вечернего неба. Солнце уже опустилось за линию облаков и лишь отбрасывало тусклые розоватые блики на город. На востоке, у Кэнэри-Уорф, гигантским золотым слитком высился небоскреб Уан-Кэнада-сквер, словно взывая: «Я твой, приходи и возьми меня!»

Быть может, именно этот вид в сочетании с выпитым ранее виски с пивом воодушевил Дэна. Он присел на скамейку и набрал номер.

– Исабель Маркс, хочу сообщить хорошую информацию, – бодро начал он. – Ваша дочь не просто жива и здорова, а в очень хорошем физическом и моральном состоянии, учитывая выпавшие на ее долю переживания.

– Рада вас слышать, – отозвалась Исабель. – Я очень волновалась, думала, что-то случилось. Вы задержались на целых пять часов. Есть проблемы, Дэн?

– Как вы меня назвали?

– Дэн. Вы же Дэн? Медбрат. Теперь, когда я знаю, что моя дочь в заботливых руках профессионального медика, мне значительно спокойнее.

Он замер, разом лишившись дара речи. Остатки былой уверенности стремились покинуть его тело, словно газы при несварении желудка. Дэн похлопал по бокам, чтобы собраться.

– Вы приготовили деньги? – Ему удалось задать нужный вопрос.

– Пять миллионов за столь короткий срок не раздобыть. Я говорила, что это практически невозможно. Мой бывший муж думает, что понадобится как минимум пять рабочих дней, чтобы собрать такую сумму.

– Сколько у вас есть?

– Восемьдесят тысяч.

– Понимаете, чем это вам грозит?

– Мы делаем все возможное, но банки…

– У вас на четыре миллиона девятьсот двадцать тысяч меньше, чем надо.

– Если вы немного подождете… Хотя, думаю, вы не в том положении, чтобы ждать.

– Знаете, а я ведь могу ускорить процесс. – От напряжения голос Дэна звучал холодно и жестко. – Сделать так, что вашему бывшему мужу придется быть понастойчивее с банкирами.

– Каким образом?

– Дайте мне ваш адрес.

– Зачем?

– Хочу кое-что послать.

Исабель назвала адрес.

– С доставкой задержек не будет? – спросила она. – Знаете, почта сейчас плохо работает, а вызов курьера поставит вас в весьма рискованное положение.

Дэна поразило, насколько стойкой и неуязвимой была Исабель. Ее ничто не брало, и Дэн подумал, что, будь она рядом, он залепил бы ей пощечину. Он легко мог представить Исабель выходящей из булочной с дурацким тортиком в руках.

– То есть вас заботят только сроки доставки, а не содержимое посылки? А ведь оно значительно ускорит процесс сбора денег, если, конечно, вы действительно хотите спасти вашу чертову дочь!

– Мы и так делаем все возможное, – преодолевая страх, твердо произнесла Исабель. – У моего бывшего мужа нет в Англии сбережений. Сперва ему необходимо продать имущество, на которое непросто найти покупателя. Перевод денег займет еще три дня. – Она незаметно перевела дыхание и так же твердо продолжила: – Затем полученные средства нужно обналичить, а раз вы запросили всю сумму бывшими в обращении двадцатками, то инкассаторам придется собирать их по всему городу и свозить в центральный офис. Потом деньги необходимо пересчитать, и это наверняка продлится до выходных. Видите, дело не в том, что мы намеренно не торопимся. Я хочу вернуть дочь больше всего на свете, но, к сожалению, финансовый мир живет по своим законам, не зависящим от моих материнских чувств и ваших пожеланий.

– А если я пришлю вам по почте палец вашей дочери? – Хладнокровная тирада Исабель привела Дэна в бешенство. – Не какой-нибудь мизинец, а, скажем, указательный палец правой руки? Я работал в анатомическом театре, операцию проведу аккуратно, под местной анестезией. Отрежу палец по фаланге, обработаю рану, забинтую и дам Алишии антибиотики. Может, это заставит вашего мужа пойти в банк и просто сказать, что ему немедленно, слышите – НЕМЕДЛЕННО! – нужна чертова ССУДА!

На последних словах он сорвался на крик. Потом повесил трубку. Дэн не знал, могут ли отследить его местоположение по телефону, но решил не рисковать. Пока Исабель раскидывает мозгами, он немного передохнет, а потом попробует выжать из нее побольше, чем жалкие восемьдесят тысяч.

– Подумать только, чертовы восемьдесят тысяч, – произнес он вслух. – Да это в несколько раз больше, чем те гроши, которые я получал, приторговывая «колесами». Сотня фунтов там, сотня фунтов здесь, а в результате – три года в Уондсуэрте. Слава «Бушмилс»!

Дэн вскочил, победно вскинув вверх руки. Вокруг не было ни души, лишь стая ворон пролетела над его головой в сторону ближайшего леса. Лицо горело, несмотря на холодный ветер; пальцы с трудом удерживали мобильник. Он поменял сим-карту, старую выбросил в урну. Глубоко вдохнув морозный воздух, Дэн еще раз окинул взглядом город. Золотой слиток Кэнэри-Уорф исчез. С приходом ночи Дэн осмелел. Смахнув слезинки в уголках глаз, он несколько раз ударил сжатым кулаком воздух, словно добивая поверженного противника.

– Отлично, – сказал Боксер. – Здорово его приложила, я тобой горжусь!

Исабель промолчала. Она без сил рухнула на диван. Живот свело, будто распирающие ее эмоции, потеряв способность вылиться в слова, решили вырваться наружу совершенно другим образом.

– У меня нет сил, – пробормотала она. – С меня хватит.

– Нельзя сдаваться. Все только начинается. Он перезвонит через несколько минут, обещаю, и ты покажешь ему, какая ты сильная. Не отступай. Можешь согласиться заплатить ему еще двадцать тысяч, но помни: он в безвыходном положении. Пусть сколько угодно бьет себя в грудь, но время работает против него. Думаю, он еще и пьян. Голос звучал слишком резко. А теперь сядь, Исабель.

Она села и посмотрела Боксеру в глаза.

– Где этот чертов Шику? – процедила Исабель так, будто готова была порвать бывшего мужа на куски.

– Вот это другое дело. Сейчас ему позвоню.

Телефон Фрэнка оказался выключен. Боксер оставил ему сообщение: СРОЧНО ВЕЗИТЕ ДЕНЬГИ!

Исабель тихо всхлипывала, закрыв лицо руками. Боксер обнял ее за плечи.

– Не поддавайся пустым угрозам. Парень строит из себя крутого бандита, но он не такой.

– Ты говорил, что он кого-то убил. Я видела отчет, они оба убийцы.

– Они убивали таких же преступников по приказу Арчибальда Пайка. Мы не знаем обстоятельств. Возможно, у него не было выхода. Может, Бритый его заставил – он-то сам не по этим делам. Сейчас совсем другая ситуация. Им нужны деньги, а значит нельзя причинять вред заложнице. К тому же Дэн ухаживает за Алишией, а значит, привязывается к ней и ему будет куда сложнее решиться на приведение угроз в действие. Кстати, твоя реплика про курьера была просто великолепной.

– Ты же мне ее подсказал.

– Но ты ее произнесла. Причем абсолютно естественно, в порыве эмоций, будто и не было никакой подсказки. – Боксер выпустил ее из объятий и взял за руки. – Ты справляешься лучше, чем я ожидал.

– Надо было сразу тебя слушать…

– Лучше поздно, чем никогда. У тебя все замечательно получилось.

– Хочу сказать, что ты был прав, когда предлагал найти кого-то другого на эту роль. Переговоры сводят меня с ума.

– Раз ты взялась их вести, тебе и заканчивать начатое. – Боксер пристально смотрел в глаза Исабель. – Ты справляешься. Как бы ни было тяжело, находишь в себе новые силы. Держи себя в руках и не позволяй этому засранцу Дэну помыкать собой.

Тут зазвонил телефон. Боксер не дал Исабель сразу схватить трубку, а сперва поцеловал ее руки. Она заколебалась, ожидая совета.

– Если почувствуешь нужным, расскажи ему про полицию и другие банды.

Исабель собралась с духом, выждала еще два звонка и взяла трубку.

– Привет, Дэн, – сказала она, глядя в глаза Боксеру.

– Не могу говорить долго, чтобы вы меня не выследили.

– У нас нет такого оборудования.

– Так я и поверил, – хмыкнул Дэн. – Слушайте внимательно. У вашего мужа наверняка наивысший кредитный рейтинг в любом банке. Пусть попросит временную ссуду, до тех пор, пока не продаст то, что там ему надо продать. Не верю, что человек с состоянием в четыре с половиной миллиарда долларов не знает о такой возможности. Даже я знаю, а я всего лишь бывший медбрат без гроша в кармане.

– Он только что звонил и сообщил, что нашел еще двадцать тысяч, – сказала Исабель. – Снял все, что было на местных счетах, и занял у лондонских друзей. Если хотите больше, придется подождать как минимум до завтра, но я понимаю, что времени у вас в обрез.

– Почему вы так решили?

– Мне известно, что за вами многие охотятся. Банда, у которой вы выкрали Алишию, друзья тех двоих, кого вы застрелили на Грейндж-роуд. Посмотрите вечерние новости, шестичасовые на Би-би-си или семичасовые на Четвертом канале или на «Скай ньюс». Я готова заплатить сто тысяч фунтов прямо сейчас. Только укажите место, и друг семьи привезет туда деньги. Если согласитесь, сделку можно будет завершить за пару часов…

– О нас не беспокойтесь, миссис Маркс, – прервал ее Дэн. – Мы находимся в безопасном месте. Настолько безопасном, что ни одна лондонская крыса не услышит криков вашей дочери. Можете не волноваться, никто нас не найдет.

– Постойте… – начала Исабель, но в трубке уже раздались гудки.

Когда Дэн повесил трубку, у Боксера словно камень с души упал. Он видел, что Исабель на грани срыва. Еще пара фраз, и ей бы стало плохо. Даже сейчас она лежала на боку, уткнувшись лицом в диван и тяжело дыша. Чарльз позвонил Фоксу. Звонки автоматически передавались в оперативный штаб.

– Ты на взводе, – заметил Боксер после приветствия. – Думал, это моя прерогатива.

– Оказался бы ты на моем месте, – тихо произнес Фокс.

Помимо тяжелого дыхания Фокса, Боксер слышал в трубке шаги и чьи-то удаляющиеся голоса.

– Что случилось? – спросил он.

– Суперинтендант Мейкпис добился своего. Теперь дело ведет полиция. Отдел по борьбе с организованной преступностью, если быть точным. Говорят, обстоятельства изменились. Начальник полиции только что подтвердил это по телефону. С тобой продолжат сотрудничество, но с этой минуты ты больше не официальный консультант.

– Так ведь дело уже практически в шляпе! – возмутился Боксер. – Слышал последние переговоры?

– Их это не волнует.

– Кроме того, Мерси тоже придется снимать, и Мейкпису понадобится время, чтобы ввести нового консультанта в курс дела.

– Уже вводят.

– Что мне делать? – Боксер чувствовал себя сбитым с толку. – Нужно сообщить Исабель? Или мне просто собирать вещи? Пусть Мейкпис разъяснит.

– Непременно разъяснит, Чарли, – буркнул Фокс. – Ты готов играть вторую скрипку?

– Ради Исабель готов. Я не брошу клиента в беде. Придется подчиниться. А вот как она отреагирует, предсказать не берусь. Я ведь играл не только роль консультанта, а и все остальные тоже.

– Пусть назначит тебя председателем антикризисного комитета, – посоветовал Фокс. – Должно сработать безотказно.