Глава 14

– Анвар Масуд – гангстер, – отчитывался Роджер Клейтон по телефону Саймону Дикону из МИ-6. – Крупная рыба. Занимается обычными бандитскими делами – сутенерством, наркотиками, торговлей людьми, тотализатором и тому подобным.

Еда, съеденная в компании Гагана на пляже Джуху, давала о себе знать глухим урчанием в животе. Клейтон опасался, как бы дело не закончилось чем-то похуже.

– Давно они с Фрэнком знакомы? – спросил Дикон.

– Лет двадцать-тридцать назад Масуд занимался контрабандой золота из Дубая в Бомбей. Прежде чем стать актером, Фрэнк вел торговлю по тому же маршруту. В Дубае всегда было много мигрантов-мусульман из Индии. Уверен, там они с Масудом и познакомились.

– Что их связывает сейчас?

– Трудно сказать. Полагаю, в последние годы Масуд крышевал «Конкан хиллс». На деловых встречах и на публике он с Фрэнком не появляется. Думаю, информирует его обо всех подпольных интригах, обеспечивает охрану стройплощадок, складов и офисов. Возможно, также следит, чтобы никого из близких Фрэнка не похитили.

– Полагаю, что «господин Икбал» и генерал-лейтенант Абдул Икбал – одно лицо. Это имя упоминали и твой осведомитель, и Дивеш Мехта из отдела исследований и анализа.

– Он действующий агент пакистанской межведомственной разведки. Местные прозвали его «стальной господин». Благодаря ему в две тысячи десятом году, после наводнения, Фрэнк заключил большинство контрактов с металлургическими производствами провинции Синд.

– Пакистанская разведка известна темными делишками на стороне. В этом смысле он чист? – поинтересовался Дикон.

– В таких грехах его не уличали… пока. Но подозрения есть. Икбал якшается с отставным разведчиком по имени Амир Джат.

– Как раз читаю досье ЦРУ на него. Религиозный фанатик и садист, связанный как с американской разведкой, так и с террористическими организациями вроде «Лашкаре-Тайбы» и «Аль-Каиды».

– Дивеш Мехта прислал мне досье отдела исследований и анализа на него. Аж мурашки по коже. Их особо интересует протеже Джата, Махмуд Азиз. Родился в Великобритании в тысяча девятьсот семьдесят пятом в семье выходцев из Пакистана, в восемьдесят седьмом в возрасте двенадцати лет покинул страну – чтобы воевать против русских, подумать только! Подозревается в подготовке террористической атаки на Мумбаи в две тысячи восьмом и обстреле конвоев НАТО в две тысячи десятом и одиннадцатом годах.

– Почему отдел исследований и анализа не ведет самого Икбала?

– Не хватает людей. Думаю, Фрэнк д’Круш послал Масуда к Икбалу именно из-за… скажем так, пикантных связей последнего. Таких, как Амир Джат. Он может что-то знать…

– Что именно?

– Например, стоит ли «Аль-Каида» за похищением дочери Фрэнка. – Тяжесть в животе заставила Клейтона откинуться в кресле. – Думаю, придется тебе копнуть глубже.

– Пошлю кого-нибудь в Дубай. Попробуем найти там след, – сказал Дикон. – Лучше расскажи о своей последней находке. Этот гениальный ученик д’Круша, Дипак Мистри, – где он? С какой целью Фрэнк его ищет? Раз пришлось привлечь Анвара Масуда, значит Дипак скрывается. Почему?

– Может, не хочет, чтобы Фрэнк его нашел? Попытаюсь сам его разыскать.

– Учитывая события в Лондоне, идея неплохая.

– Думаю, его прячет какая-нибудь индуистская банда. К ним Масуд не сунется.

– У тебя есть друзья среди гангстеров-индуистов?

– Знаю одного парня, в свое время работавшего на «Компанию-Д».

– Название знакомое.

– Так называлась группировка, занимавшаяся контрабандой золота из Дубая в восьмидесятых годах. Этой бандой руководит некий Чхота Тамбе. Его еще называют Маленький Тамбе – но руки у него очень длинные. Все его подручные имеют зуб на мусульман. Мой осведомитель может вывести нас и на другие индуистские группировки. Если Дипак Мистри залег на дно в Мумбаи, найти его не составит труда.

Мерси передала Мейкпису сведения Нельсона, но воздержалась от разговора о Боксере и Исабель. Нужно было подумать, разобраться в себе, прежде чем выкладывать столь компрометирующие известия. Мейкпис уселся просматривать записи видеокамер, чтобы убедиться в том, что Алишию посадили в такси Обера. Мерси отправилась к дому Джека на Саутерн-гроув. Проехав мимо него, она отметила, что жилище выглядело таким же обитаемым, как склепы на соседнем кладбище Тауэр-Хамлетс.

Она наведалась к мебельному магазину Обера на Вайолет-роуд. Похоже, тот был закрыт. Мерси остановила машину и подождала немного, размышляя о двух людях, которые заставляли ее так волноваться. Эми и Боксер. Образ дочки, беседующей с семейной парой в зале ожидания аэропорта, не шел у нее из головы. Мерси поняла, что не просто завидует умению Эми располагать к себе людей. Ее ужаснуло осознание собственных ошибок. После ссоры в доме стояла такая атмосфера, что Мерси чувствовала себя больной. Так было и в доме ее детства в Кумаси, где даже в солнечные дни, когда в саду цвели гибискусы, а на улице дети весело распевали по пути в школу, всегда царило уныние.

Мерси покачала головой, вспомнив об отце-полицейском. Они были очень похожи, даже осанкой. Две вещи заставляли ее полностью отдаваться работе: чувство вины за побег из дома и отсутствие рядом мужчины. После расставания с Чарли представители сильного пола мало заботили Мерси. Ее жизнь вне службы была скудна на события – редкие посиделки в пабе с коллегами, кофе с соседями, и все. Ничто не вызывало у нее желания забыть о работе. Сейчас, в тишине, она поняла, что именно прочла на лице Чарли. Он нашел женщину, которая ему подходит. Мерси была вынуждена признать: она завидует. Хуже того – ревнует.

Ее размышления прервал телефонный звонок. Информация Нельсона подтвердилась: камеры зафиксировали, как Алишия села в такси Джека Обера на Веллингтон-стрит в пятницу в 23:50. Мерси сообщили три адреса – два уже известных ей и еще один на Грейндж-роуд. Она постучала в дверь мебельного склада – тишина. Мерси вернулась к дому на Саутерн-гроув. Дверной звонок прозвучал, как церковный колокол. На пороге возникла крупная девица в узких джинсах. Необъятная грудь рвалась наружу из тесного лифчика, складки жира колыхались на месте талии, одно плечо сплошь в татуировках, светлые волосы забраны в хвост, на веках синие тени, на губах розовая помада. Девица сразу поняла, что перед ней коп, и молча уставилась на Мерси, меланхолично пережевывая жвачку.

– Полиция, – представилась та, показывая удостоверение, хоть в том и не было нужды. – Я хочу поговорить с Джеком Обером.

– Его нет.

– Вы его дочь?

– Допустим.

– Имя у вас есть?

– Шерил.

– Где ваш отец, Шерил?

– Понятия не имею. На работе искали?

– Там закрыто.

– Значит, в магазине.

– А мать где?

– Тоже ушла куда-то.

– Шерил, когда вы последний раз видели отца?

– Вчера.

– Во сколько?

– Около семи.

– В это время он ушел?

– Он любит пропустить пару рюмок воскресным вечером.

– С тех пор он не возвращался?

Девушка так выразительно пожала плечами, что ее дебелые телеса затряслись.

– У него есть мобильный телефон?

– Есть, но он включает его, только когда сам кому-то звонит. Не любит мобильники.

– Мы беспокоимся, что с ним что-то произошло.

– Все когда-нибудь случается, – философски заметила Шерил и, развернувшись, унесла свой необъятный бюст обратно в дом.

Мерси вернулась к машине и указала в навигаторе пунктом назначения Грейндж-роуд. Через двадцать минут она оказалась у низенького дома напротив церкви. Позади открывался вид на Восточное кладбище. Странные вкусы у этого Обера!

Возле гаража она увидела припаркованное такси. Капот был холодным. Мерси постучала в дверь, осмотрела закрытые ставнями окна. Обойдя гараж, она оказалась в унылом садике. На усыпанной пожухлыми листьями земле валялись доски, трубы и прочий строительный мусор. Задняя дверь была заперта. Наконец Мерси повезло – одно из створчатых окон оказалось приоткрыто. Она опустила створку до конца, пролезла в оконный проем и очутилась в тесной спальне. Всю меблировку составляла кровать у стены, расписанной розочками.

В следующей комнате зрелище было куда более неприятное. Седой мужчина полулежал за столом, навалившись грудью на него и обхватив руками голову, будто школьник, задумавшийся над сложной задачей. В затылке зияло пулевое отверстие, на столе растекалась темно-красная, почти черная лужа. Чуть поодаль, в прихожей, лежал еще один мужчина – молодой, лет двадцати на вид, с «браунингом» в руке. Пуля попала ему в грудь и отбросила к стене, после чего он сполз на пол. Вертикальная темно-красная полоса на стене была увенчана россыпью брызг на высоте примерно полутора метров и напоминала жутковатый рисунок дерева.

Света, пробивающегося сквозь дверные стекла, едва хватало. Мерси поднялась на второй этаж и проверила остальные комнаты. Никого. Она позвонила Мейкпису.

– Похоже, к Джиму Пакстону добавилась еще пара трупов.

– Пара?

– Уверена, один из них – Обер. Второй, вероятно, помощник. Думаю, Джек подозревал, что его ждет бурный вечер.

– Ну, после расправы над нелегалами это немудрено. – Мейкпис, похоже, не слишком удивился. – Мы только что их выловили. Два трупа плыли по Баркинг-крик в сторону очистной станции Бектона.

– Значит, на одно похищение у нас уже пять убийств. И по-прежнему никаких требований, – задумчиво протянула Мерси. – Есть какие-то соображения? Чарли сказал, что эксперт «Щита» посоветовал подключить к делу полицию. Считает, что девушку собираются убить.

– Вот мы и подключились. Правда, не в главной роли. Убийства хорошо организованы. Одним обиженным сотрудником тут не обошлось, явно работает банда.

– Д’Круш предложил какие-нибудь версии?

– Никаких. Учитывая, что в первый же день пребывания в Лондоне в него стреляли, возможно, знает он много, но говорить боится. Передай Чарли новости, пусть попробует расколоть Фрэнка.

– Ох уж этот Чарли… – рассеянно протянула Мерси.

– Что с ним не так? – Мейкпис тут же навострил уши.

– На него слишком много навалилось, – ушла от ответа Мерси. – Работает один, без антикризисной комиссии. Это тяжело.

– Я слышал. Попробуй взять часть работы на себя. Но не поручай лишнего Джорджу.

– Мы оказались в тупике. Обер и Пакстон были единственными ниточками, ведущими к похитителям.

Боксер, Фрэнк и Исабель сидели за кухонным столом. Они только что в третий раз прослушали запись с телефона Алишии, в которой шла речь об Абиоле. Исабель не могла вымолвить ни слова.

– Я сталкивался с изощренными похищениями, но с таким – впервые, – признался Боксер. – Вместо того чтобы выдвигать требования, преступник проводит с жертвой сеансы углубленного психоанализа. Он очень многое раскопал. Полагаю, его цель – развить в Алишии некую привязанность.

– К кому? – спросил д’Круш.

– Именно к нему самому. Преступник говорит с ней о глубоко личных вещах, о человеке, совершившем из-за нее самоубийство. Заставляет заново пережить события прошлого и найти в них причину ее нынешнего поведения. Хочет показать вам, что их с Алишией связывают особые узы, в то время как вы почти ничего не знаете о дочери. Ведет атаку сразу на два фронта.

– Верно, – очнулась от потрясения Исабель. – Шику, тебе что-нибудь об этом известно? Администрация школы Саида обязана была тебе сообщить о происшедшем после всего, что ты для них сделал. Ты важный меценат, и они… Простите, мысли путаются. Шику, просто расскажи все, что скрывал от меня.

– Да, я знал об этом. – Д’Круш чувствовал себя неловко. – О самоубийстве парня мне сообщил декан. Я поговорил с Алишией и приказал этому гаденышу Джулиану не приближаться к ней и не звонить. Продолжать учебу было невозможно, и я забрал Алишию в Мумбаи. Попросил никому не рассказывать, особенно тебе. Знал, что ты очень расстроишься.

Напряжение нарастало, будто снежный ком. Но тут как нельзя вовремя зазвонил мобильный телефон Боксера, и Чарльз вышел в гостиную. Звонила Мерси. Она рассказала о пяти трупах, обнаруженных за последние сутки, и дала указания, как сообщить эти новости Фрэнку. Д’Круш не должен был усомниться в том, что полиция оказалась втянутой в расследование только после находки тела Джима Пакстона.

– Как вообще дела? – спросила Мерси.

– Вообще?

– Чарли, не заставляй меня произносить это вслух.

– Бывший муж Исабель приехал. Хочу выяснить, сколько они выдержат в компании друг друга.

– Помощь нужна?

– Ты и так мой соконсультант.

– Хорошо. – Мерси огорчили его формальные ответы.

Они попрощались. Боксер заглянул в кухню и вызвал Фрэнка. Тот присоединился к нему в гостиной.

– Я знаю, что вы не хотели вмешивать полицию, но в свете определенных событий это стало невозможно, – начал Боксер.

– Министр внутренних дел дал мне гарантию! – набычился д’Круш.

– Даже министр не может запретить полиции расследовать серию убийств, – заметил Боксер. – Агенты «Щита» выяснили, что в ночь похищения Алишия с коллегами из рекрутингового агентства устроили прощальную вечеринку для уволившейся сотрудницы.

– Что еще за рекрутинговое агентство?

– Она там работала. С вечеринки Алишия ушла с мужчиной по имени Джим Пакстон, которого позднее нашли повешенным в собственном шкафу. Мои коллеги сообщили в полицию.

– Зачем?

– Нельзя оставлять трупы в подвешенном состоянии, уж простите за каламбур. В ходе расследования полиция изучила пленки с камер наблюдения, на которых видно, как Джим Пакстон сажает Алишию в такси. Водитель такси и еще один неизвестный также были найдены мертвыми в доме в восточном Лондоне. Итого имеем три убийства плюс вчерашнее покушение на вас. Отдел по расследованию убийств завел два дела. Отдел по борьбе с организованной преступностью тоже может этим заинтересоваться, и вас наверняка вызовут в качестве свидетеля.

– Я же специально просил – никакой полиции, никакой прессы! От этого зависит жизнь моей дочери!

– Похищением полиция и не занимается, но убийства – другое дело. Именно поэтому я сейчас говорю об этом с вами. Расскажите все, что может помочь нам вернуть Алишию. Понимаю, что это не в ваших правилах, но всем ясно, что за ее похищением стоит не просто мстительный одиночка. Требования не выдвинуты, преступники не ищут наживы, но в то же время используют все доступные методы давления, – все это подсказывает мне, что вы должны хотя бы догадываться, с кем мы имеем дело. Кто стоит у руля? Фрэнк, выкладывайте все начистоту.

– Клянусь, не знаю! Я не пытаюсь мешать расследованию. Мой бизнес, мягко говоря, штука сложная. В моей биографии можно накопать много интересного. Да, у меня есть свои подозрения, мои люди заняты поиском возможного организатора, но я не хочу указывать на кого-то, не будучи уверен, и тем самым пускать вас по ложному следу.

– Фрэнк, вы попросили меня о дополнительной услуге, и я дал принципиальное согласие. Если все еще хотите, чтобы я выполнил обещание, доверьтесь мне и поведайте о ваших подозрениях.

– Все, что я скажу, должно оставаться между нами, пока я не получу подтверждения. Если в антитеррористическом отделе пронюхают, с кем мы, возможно, имеем дело, начнется охота такого масштаба, что похитители тут же убьют Алишию и залягут на дно.

Впервые с начала расследования у Боксера вспотели ладони. Он привык к выбросам адреналина, был к ним готов и даже любил их, но в этот раз ему стало страшно. Он вгляделся в лицо д’Круша, пытаясь понять, не лукавит ли миллиардер, но увидел в глазах лишь естественные для человека в его положении страх и безнадежность.

«Не забывай, он актер», – мелькнуло в голове Боксера.

– Чарли, дайте мне слово.

– Не имеет значения, дам я слово или нет, контракт со «Щитом» обязывает меня уведомлять старшего оперуполномоченного обо всех находках.

– Тогда мне придется оставить подозрения при себе. Доказательств все равно нет.

– А что прикажете делать мне? Меня наняли, чтобы вернуть вашу дочь целой и невредимой…

– Вот и ведите переговоры.

– Да нет никаких переговоров! – вскипел Боксер. – Преступники управляют нами. Мы не можем повлиять на ситуацию, не в состоянии даже определить их местонахождение. Все исполнители мертвы.

– Не думаю, что вы впервые сталкиваетесь с подобной ситуацией, – сказал д’Круш. – Не делайте поспешных выводов, поддерживайте Исабель, верьте в благополучный исход…

– Вы сами ведете какие-то переговоры?

– Нет, только расследование. Как и «Щит».

В дверь позвонили. Боксер вскочил, но Фрэнк придержал его за руку.

– Исабель не должна знать об убийствах, – предупредил д’Круш.

– Что вы предлагаете?

– Придумаю что-нибудь. А вы подыграйте мне. Спросите, веду ли я дела сомнительного толка, которые требуют скорейшего решения. Дальше сымпровизируем.

Боксер появился в прихожей как раз вовремя, чтобы остановить Исабель, которая собиралась открыть дверь.

– Ждешь гостей? – спросил он.

– Нет.

Боксер посмотрел в глазок. На пороге стоял мужчина в мотоциклетном комбинезоне, позади – «Веспа» с надписью «Пицца Домино» и номером телефона.

– Кто-нибудь заказывал пиццу? – напрягся Чарльз, вспомнив вчерашнего стрелка на мотороллере.

– Нет.

– Идите в гостиную и закройтесь там.

Боксер метнулся наверх, достал из футляра пистолет и сунул за пояс. В дверь позвонили настойчивее. Он спустился в прихожую и открыл дверь.

– Доставка пиццы, – сообщил курьер.

– Мы не заказывали пиццу.

– Верно, вы заказывали две.

– Две мы тоже не заказывали.

Курьер посмотрел на номер дома и сверился со своим блокнотом.

– В заказе написано: две пиццы, Уиком-сквер, дом четырнадцать. Сами взгляните.

– Кто принимал заказ?

– Понятия не имею. Мое дело – доставить.

– Откройте-ка лицо.

Курьер поднял забрало шлема. Боксер увидел перед собой веснушчатого паренька лет шестнадцати.

– За это с вас дополнительно причитается, – ухмыльнулся тот.

– Сколько?

– Девятнадцать фунтов.

– Где находится ваше заведение?

– «Домино» на Уэстбурн-Парк-роуд.

– Сколько заказов развез?

– Четыре. Вы последние. Мужик, расслабься.

– Во время остановок байк оставался без присмотра?

– Ясное дело. Ваш дом – единственный, где можно подъехать прямо к дверям.

– Как тебя зовут?

– Даррен Райт.

Боксер расплатился двадцаткой, добавил еще фунт сверху, забрал коробки с пиццей и проводил парня взглядом. Не заходя в дом, он открыл первую коробку. Пицца с острыми колбасками и чили, ничего больше. Боксер закрыл крышку, поставил коробку боком, чтобы открыть вторую, и увидел приклеенный ко дну пластмассовый футляр с диском. Во второй коробке оказалась только пицца. «Четыре сезона», кажется. Боксер вошел в дом и оторвал футляр от коробки. Вынув диск, он направился в гостиную, где был DVD-плеер.

– Новое послание от нашего друга, – сообщил он.

– Может, будет лучше, если сначала его посмотрим только мы с Чарльзом, – предложил Фрэнк.

– И думать забудь, Шику, – отрезала Исабель.

– А если там что-то неприятное?

– Здравая мысль, – поддержал предложение д’Круша Боксер.

– Я все равно против.

Исабель выхватила диск у Боксера и вставила в проигрыватель. Включила телевизор, присела. После непродолжительных помех на экране появилась Алишия в черном облегающем платье. Камера крупным планом выхватила слезы на ее подбородке.

Все трое затаив дыхание слушали ее монолог. Алишия закончила, упала на колени, схватила тюремщика за куртку. Камера сфокусировалась на ее голове и плечах. Тюремщик оттолкнул ее, и девушка исчезла из кадра.

Казалось, от звука выстрела содрогнулась вся гостиная. Отдача словно ударила по ним всем. Исабель скорчилась, повалилась с дивана на пол и забилась в истерике.