Глава 13

– Плохие новости, – сказал голос.

Алишия пыталась понять, спит она или нет. Маска для сна по-прежнему была на ней, а из-за действия наркотиков сложно было отличить сон от яви. Сосредоточиться получилось с трудом. Девушка протянула руку и потрогала стену. Хотелось бы ей, чтобы никто не мешал думать. Если не считать работу, слишком многое в жизни проскользнуло мимо нее. В мире твиттеров и фейсбуков на размышления времени не хватало, важна была скорость действия при полном отсутствии смысла.

– Алишия, ты меня слышишь?

Похищение, навязчивый голос, подталкивающий ее к вещам, о которых она прежде не помышляла. Все это могло быть правдой, но Алишия привыкла плыть по течению, не останавливаясь ни на минуту, чтобы разобраться в себе. Только сейчас она начала замечать двойственность. Необходимость и противодействие. Желание знать и страх перед этим знанием. С другой стороны, чего бояться? Она была не из трусливых. Как кто-то сказал, невежество и высокомерие – основа юношеского бесстрашия.

Ее разум тянулся к ответам, но неуверенно – так человек обычно шарит рукой в темноте, чтобы нащупать выключатель. Отец всегда говорил: смелость неведома человеку, пока он не совершит отважный поступок. Алишия стремилась найти ответ на последний вопрос своего тюремщика. Что именно в Джулиане заставило ее потерять голову? Этого не понимали даже ее друзья.

– Тук-тук! Есть кто-нибудь дома? – Голос упорно пытался достучаться до нее.

Открылась дверь. Алишия услышала топот ног. Грубые, тяжелые шаги. Вошедших было двое, догадалась она. От прикосновения холодных латексных перчаток у нее перехватило дыхание. Ее подняли с кровати, протащили по полу. Ноги отказывались повиноваться. Руки заломили за спину, сковали наручниками. Один из мужчин схватил ее за волосы и рванул голову назад, чуть не сломав шею. Сердце билось в груди, словно птица о стекло. Другой мужчина отвесил ей две пощечины, да так, что Алишия прикусила губу. Из глаз брызнули слезы. Она представила, как ее, слепую и беззащитную, волокут на плаху.

– Повторяю, у меня плохие новости, – сообщил голос. – Алишия, теперь ты меня слышишь?

Она не смогла выдавить ни слова, лишь кивнула.

– Скажи что-нибудь. Мне нужно слышать твой голос.

– Да, поняла.

– Переговоры с твоими родителями потерпели неудачу.

– Что это значит?

– Мы не смогли договориться, переговоры закончены. Мы предупреждали Фрэнка и Исабель, что произойдет в таком случае, но они не поверили. Больше говорить не о чем. Эпопея с похищением завершена, а значит пришла пора от тебя избавиться.

– Что?

– Как ни прискорбно, такое случается, когда проваливаются переговоры. Но мы не бессердечные мерзавцы, поэтому решили дать тебе возможность сказать последние слова родителям… Или кому угодно. Теперь, когда ты знаешь, что родители столь несговорчивы, может, тебе и не захочется ничего им говорить.

– Я ведь сделала все, о чем вы просили! Ответила на все вопросы. Могу ответить еще. Я… я…

– Алишия, не пойми неправильно, дело не в тебе. Во всем виноваты твои родители. Ничего не поделаешь. Прости, что приходится прибегать к крайним мерам. Нам… то есть мне казалось, что терапия приносит плоды.

– Не понимаю, – прошептала Алишия.

Ее охватил озноб. Пульс выбивал бешеную барабанную дробь. Во рту пересохло, растрескавшиеся губы болели, глаза тщетно метались в поисках смысла, выхода или хотя бы лучика света под черной бархатной пеленой маски.

– Чего тут понимать? Ты, разумеется, огорчена, но я говорю как есть. Переговоры провалились. Твои родители отказались выполнять наши требования. Все кончено.

– Но прошло всего…

– Шестьдесят часов. Мы рассчитывали решить вопрос за двое суток. Чем дольше мы тебя держим, тем опаснее для нас. Здесь, в Лондоне, и у стен есть глаза и уши.

– Вы же сказали, чтобы они не ходили в полицию. Не верю, что они ослушались.

– Ходить-то они не ходили, но мы все равно вынуждены были быть настороже. Замести кое-какие следы. Пришлось убить Джима.

– Вы убили Джима? За что? Вы же сказали, он непричастен!

– Я соврал. Еще как причастен. Он тебя сдал. Подсыпал кое-что в бокал и доставил тебя нам. Ему хорошо заплатили, но у некоторых людей слишком длинные языки, сама знаешь. В этом городе каждый хочет привлечь к себе внимание, получить свою минуту славы.

– Если вы замели следы, – Алишия судорожно хваталась за последнюю соломинку, – то о чем вам беспокоиться? Я вас не видела, даже вашего настоящего голоса не слышала и ничего о вас не знаю.

– Полиция нашла Джима. Мы обставили все в лучшем виде – таблетки, алкоголь, самоудушение, но…

– Хватит, не хочу знать! Зачем вы мне это рассказываете, если собираетесь убить?

– Следователей так просто не обманешь. Они заметят подвох. Даже ты заметила бы.

– На расследование уйдет время. Вы еще можете договориться с родителями…

– А толку? С ними работает профессиональный переговорщик, он указывает твоей матери, что и как говорить. Если бы не он, все было бы куда проще.

– Я могу с ними поговорить, переубедить.

– Поздно. Раз полиция обнаружила тело Джима, нам нельзя терять ни минуты. Нужно сматывать удочки. Решение принято единогласно. Мы добыли кое-что из твоей одежды – вещи, которые для тебя много значат. Оденься, приведи себя в порядок и выступи с прощальной речью. На все десять минут. Если будешь мешкать и тянуть время – пристрелим как бродячую собаку. Ребята церемониться с тобой не станут. Они злятся, потому что лишились причитающихся им денег.

Мужчины поставили ее на ноги. Один из них вышел из комнаты, и до Алишии донеслось шуршание полиэтилена. Второй снял с нее наручники.

– К этому платью нужен другой бюстгальтер, – скомандовал голос. – Раздевайся догола.

Алишия сняла всю одежду, пытаясь кое-как прикрыть наготу. Ей сунули в руку трусики, на плечо накинули бюстгальтер. Девушка быстро надела их.

Кто-то присел перед ней на корточки.

– Подними левую ногу, – велел голос. – Опускай. Подними правую. Опускай.

Платье натянули до бедер, потом до талии. Алишия догадалась, что это ее черное платье-«русалка». Обтягивающее, с юбкой из тафты. В нем она встречала свой двадцать первый день рождения.

Алишия попыталась подобрать какие-то слова, но страх сковал ее.

Она почувствовала, как застегивается молния. Плечи оставались открытыми, чтобы можно было носить украшения. Раздался щелчок, словно открывали коробку. Мужская рука снова схватила ее волосы и подняла их вверх. Что-то холодное обвилось вокруг ее шеи, и Алишия вздрогнула. Наконец мужчина справился с застежкой украшения и отпустил волосы. В руку девушке сунули расческу.

– Причешись, – сказал голос, – но маску не снимай.

Расческа то и дело цеплялась за немытые, спутанные волосы, каждое движение отдавалось болью. Из глаз потекли слезы.

– Несите туфли. Живее! У нас семь минут, чтобы убраться отсюда.

На ноги Алишии натянули черные туфли на высокой шпильке. Она почувствовала запах спирта. Кто-то начал протирать ее щеки влажной ватой.

– Обойдешься без макияжа. Ты должна выглядеть естественно. Пусть видят, чего стоила их непоколебимость. Готова? Закрой глаза и сними маску.

Напоследок вата прошлась вокруг ее глаз. Эта последняя в жизни косметическая процедура показалась даже приятной. Она открыла глаза, но от резкого света тут же снова зажмурилась.

– Открой глаза. Камера уже работает. Говори. Мотор!

Вся жизнь пронеслась перед ней. Двадцать пять лет, съежившиеся до размеров горошины, – словно смотришь в бинокль с обратной стороны. Как вычленить самое главное? Она не была готова к этому. Никакие уроки красноречия, полученные в школе Саида, не помогут справиться с этой колоссальной задачей. Кем она была? Знаменитостей часто спрашивают, чем те обязаны родителям, и они отвечают: «Всем». А если это «все» включает и твою смерть?

Алишия посмотрела в зеркало. Сейчас, когда ее жизнь висела на волоске, она чувствовала себя, как никогда, красивой. А стоящие рядом мужчины казались невероятно уродливыми в мешковатых кожаных куртках, застегнутых до самого носа. На головах маски с прорезями для глаз. Тот, что справа, держал руку на пистолете с глушителем. Алишия задрожала, ощутив, как сокращаются под платьем мышцы живота. Лишь теперь она увидела, что у нее на шее бриллиантовое колье – подарок отца на двадцать первый день рождения. Она несколько раз сглотнула, прогоняя подступивший к горлу комок.

– Давай, Алишия, – торопил голос. – Через две минуты мне надо выносить оборудование.

– Я прошу прощения за все, что сделала и чего не сделала. Не вините себя. Вы дали мне прекрасное воспитание, прекрасные гены, прекрасные советы. Вы заботились обо мне, а я все испортила. Мама, прости, что была жестока с тобой. Ты этого не заслуживала. Сейчас я люблю тебя как никогда сильно. Папа, прости, что бросила тебя. Ты открыл для меня новые горизонты. Был щедрым, но требовательным. Любил меня, но не баловал. Хотелось бы мне воздать сторицей за все, что ты для меня сделал. Но я ухожу. Знайте, что я больше не самовлюбленная, эгоистичная, безразличная и невежественная девушка. Я смиренно каюсь и жалею, что не смогу увидеть вас хотя бы еще раз.

Рот наполнился слюной, и последние слова дались ей с трудом. Слезы ручьем потекли по щекам.

– Браво! – воскликнул голос. – На удивление сдержанная речь, должен сказать. Теперь пора заканчивать.

Алишию толкнули, и она упала на колени перед мужчиной с пистолетом. Девушка с мольбой глядела в блестящие черные зрачки в прорезях маски. Второй преступник разворачивал за спиной большой рулон полиэтилена. Пистолет уткнулся ей в лоб. Алишия вцепилась в куртку мужчины. Тот ударил ее по рукам, и девушка рухнула на четвереньки, как побитая собака.

Мерси Данква ехала со встречи с первым осведомителем, Басби, от которого не добилась ничего полезного. Следующего информатора звали Нельсон. Злая на Боксера, Мерси резко переключала передачи и держалась за руль мертвой хваткой. Ох и в неловкое же положение Чарльз ее поставил! Она собиралась рассказать старшему суперинтенданту Мейкпису обо всем, что произошло, точнее, предположительно произошло между Боксером и Исабель.

– Поверить не могу! – воскликнула она, одновременно взывая к бывшему мужу, Господу Богу и другим водителям.

От звука собственного голоса в ее душе будто сломался какой-то заслон, и она вдруг осознала то, в чем отказывалась признаваться. Мерси пыталась отогнать эти мысли, сфокусироваться на Нельсоне. Тот был ее главной надеждой. Он жил на пособие по инвалидности и все время крутился по пабам и клубам Бетнал-Грина, Уайтчепела и Степни, а следовательно, имел доступ к более широкой информации.

Мерси припарковала машину неподалеку от места встречи, кафе «Э. Пеличчи» на Бетнал-Грин-роуд, сразу за поворотом на Восс-стрит, где стоял старый дом близнецов Крэй. Стены кафе были отделаны светло-коричневыми деревянными досками, окна украшали витражи – дань уважения стилю сороковых годов. Деревянные стулья, пластиковые столы, на столах – непременные атрибуты английской кухни: коричневый соус, кетчуп и горчица. Чай наливали в большие чашки из огромного хромированного чана у кассы. В меню самой здоровой пищей оказались тосты с печеной фасолью. Мерси не довелось позавтракать дома, и она взяла порцию. Нельсон сполна воспользовался ее предложением заплатить за еду и заказал английский завтрак с целой горой картофеля фри. Каждый ломтик картофеля он обмакивал в соль, уксус и кетчуп и жевал так смачно, что брызги летели во все стороны.

Кодовое имя «Нельсон» придумала Мерси. Несколько лет назад он потерял руку, работая на фабрике, а в прошлом году глаукома отняла у него глаз, так что имя как нельзя лучше ему подходило. Повязку он не носил, и стеклянный глаз выглядел настолько ясным, что Мерси порой думала, что им он видит лучше, чем оставшимся настоящим. Нельсон был крупным мужчиной, с внушительным животом и большой головой с копной зачесанных назад седых волос. По его манере говорить и габаритам у Мерси сложилось впечатление, что он прописался в библиотеке, а чай пил с восемью ложками сахара, не меньше.

– Возможно, дело в упадке экономики или жестких правительственных реформах, – начал он, – но за последние пару лет было столько похищений, сколько не случалось за…

– При чем тут упадок экономики?

– Молодежи трудно найти работу, не хватает денег на наркотики, наркодилеры теряют прибыль, и им приходится прибегать к другим методам наживы.

– Да тебе надо в парламенте заседать, а не тут со мной!

– Просто хочу сказать, что на улицах проблемы с денежным оборотом.

– Я думала, этот вопрос решен благодаря импорту китайских удобрений.

– Каких еще удобрений?

– Мы так называем мефедрон, – пояснила Мерси. – Не обращай внимания, Адмирал. Рассказывай, почему похищения снова в моде.

– Похищение – дело нехитрое. Нашел жертву, сунул в фургон, отлупил слегка, вколол что-нибудь. Сделал пару звонков, получил деньги и смылся. На все про все сутки, не больше.

– А если речь идет о больших деньгах? Потребуется больше времени…

– Ты про новый налог на роскошь? – Нельсон яростно тыкал вилкой в яичницу, будто представляя себе на ее месте глаз банкира. – Пускай поплатятся за все, что нам приходится терпеть. Взять бы их детей и научить чему-нибудь новенькому.

– Чему? Игре на собачьих бегах?

– Чем тебе собаки не угодили?

– Сообщи, когда гангстеры начнут давать уроки актерского мастерства. Первая запишусь. А сейчас лучше скажи, известно ли тебе о недавних случаях долгосрочных похищений.

– Как с тем индийским бизнесменом, которого захватили в Ист-Хэме, держали на складе в Эссексе и просили за него ферги?

– Ферги?

– Полмиллиона. Сару Фергюсон, герцогиню Йоркскую, помнишь? Она требовала с людей по полмиллиона за аудиенцию со своим тогдашним мужем принцем Эндрю.

– Мне бы твою память, Адмирал, – поразилась Мерси. – Да, именно это я и имею в виду. Долгосрочное похищение, надежное убежище, большая сумма выкупа.

Нельсон знал свое дело. Предоставленные им сведения помогли освободить похищенного индийца. Мерси даже заерзала на стуле в предвкушении информации, которая найдется у Адмирала по текущему делу.

– Непросто провернуть такое в наших краях. Времена не те.

– Слишком много кружит вокруг любопытных друзей вроде тебя?

– Мерси, посмотрел бы я, как ты запоешь без правой руки.

– Да шучу я.

– Так я и поверил, – буркнул Нельсон.

– Хорошо, а если представить богатого бизнесмена, который самостоятельно не может организовать похищение и нанимает для этого банду? – Мерси попыталась направить Нельсона в нужное русло.

Тот рассеянно кивнул и приналег на еду, разом насадив на вилку кусок бекона, яйцо, сосиску, помидор и ломтик картофеля.

– Не молчи, Адмирал. – Мерси забеспокоилась, что могла обидеть его напоминанием о статусе нюхача.

– Дай поесть спокойно, – отрезал Нельсон, запивая еду сладким черным чаем. – Знаешь, почему мне нравится это место?

Мерси совсем пала духом. Как разговорить Нельсона? На полицейских курсах общение с информаторами сравнивали с любовным заигрыванием, но в случае Нельсона даже думать о таком было противно.

– Здесь мило. – Мерси огляделась по сторонам. – Я обычно хожу в «Виннинг пост» на Стрейтхэме. Можем как-нибудь вместе там посидеть.

– Хозяин этого заведения, Нев, ничего здесь не меняет.

– Даже женский туалет?

– А там, – Нельсон пропустил реплику Мерси мимо ушей и ткнул пальцем на забитую автомобилями Бетнал-Грин-роуд, – постоянно что-то меняется.

– Что именно?

– Нас вытесняют три больших Б.

– Большие Б? Кто это?

– Банкиры, брокеры и бенгальцы. Нас совсем мало осталось.

– Кого это «нас»?

– Белый рабочий класс. – Нельсон почесал лоб. – Сейчас ты выходишь на улицу и кругом видишь сплошных поляков и украинцев, литовцев и болгар, китайцев, ямайцев, пенджабцев и пуштунов. Мы забываем, кто мы есть. А в этом месте я вспоминаю, что я англичанин.

– Несмотря на то, что Нев – итальянец, – фыркнула Мерси. – И мне обидно, что ты забыл ганцев.

– Да какая из тебя ганка, Мерси. Ты натуральная англичанка, – пожал плечами Нельсон, тыкая вилкой в ее сторону. – А Нев даже не знает, что такое кофе латте.

Мерси в этом очень сомневалась, но решила воздержаться от комментариев.

– У этого здания вторая категория, – заметил Нельсон, любуясь витражами. – Оно пропитано английским духом, оно часть нашего культурного наследия.

– И люди внутри его – тоже. К чему ты клонишь, Адмирал?

– Похищать людей не в духе англичан.

– Ты, кажется, забыл, что парня, который похитил того индийца, звали Дэнни Гибни.

– Ирландец, – бросил Нельсон, поигрывая вилкой. – Большинство похитителей либо ямайцы, которым не хватает денег на наркоту, либо украинцы, которым нужны девочки для работы в борделях.

– Замечательный анализ ситуации. – Мерси отправила в рот последнюю фасолину. – Но меня интересует другое.

– Да понял я, понял.

Мерси чувствовала, что Нельсон действительно что-то знает и потому набивает цену. А может, он чуял опасность.

– Нас беспокоит, что похитители не выдвигают требований, – призналась она. – Похоже, они хотят поиграть с нами, а потом убить жертву. Адмирал, ты же этого не допустишь? На кону жизнь молодой девушки.

– И сколько ей лет? – Нельсон отодвинул тарелку и облизал губы.

– Двадцать пять.

– Национальность?

– Наполовину англичанка, наполовину индианка.

– Знаешь, мне это может сильно навредить. – Нельсон задумчиво постукивал пальцами оставшейся руки по краю стола. – Если хочешь получить информацию, пообещай, что на меня ничто не будет указывать. Я дам наводку, а дальше разбирайся сама.

– А если не выйдет?

– Выслушай и поймешь.

– Договорились. Обещаю тебя не подставлять. – Мерси склонила голову набок. – Что-нибудь еще, Нельсон?

– Это будет стоить дороже обычного.

– Почему?

– Меня могут раскрыть.

– Похититель – твой приятель?

– За кого ты меня принимаешь?

– Тогда в чем дело?

– У него есть связи. Не хватает, чтобы мне еще и ногу отрезали.

– Сколько хочешь?

– Трех мартышек.

– Полторы тысячи?! – Мерси аж подскочила на стуле. – Сперва мне надо кое-кому позвонить.

Она вышла на улицу, немного прогулялась перед фасадом кафе, набрала номер Мейкписа и сообщила, что Нельсон хочет получить за информацию полторы тысячи фунтов.

– Круто он загнул, – поморщился Мейкпис. – Он что, новостей не смотрит? Сокращения в полиции, задержка зарплат…

– Да знает он все, – устало выдохнула Мерси.

– Скажи, что мы получили информацию с камер наблюдения и сможем обойтись и без его помощи. Пять сотен – максимум, на что он может рассчитывать. А если повезет и мы выйдем на след в ближайшее время, то можешь вообще послать его к чертям.

Мерси вернулась в кафе. Насытившийся Нельсон сидел с довольным видом, а Нев убирал со стола.

– Желаете что-нибудь еще? – поинтересовался он.

– Латте, пожалуйста, – заказала Мерси.

Нев непонимающе уставился на нее.

– Кофе с молоком, – пояснила она, усаживаясь за стол.

– Я же говорил! – торжествующе воскликнул Нельсон.

– Брехня, ты его просто подговорил.

– Ну как, по рукам?

– Мы и сами скоро выйдем на след. Заканчиваем анализ записей камер наблюдений с места, где последний раз видели девушку. Босс сказал, что ты получишь три сотни, не больше. Или пинок под зад, если он позвонит прежде, чем ты что-нибудь расскажешь.

Нельсон заерзал, и Мерси поняла, что она на правильном пути.

– Пять сотен, и договорились.

– Три, и ни фунтом больше.

– Мерси, ты спятила?

– У меня ровно столько с собой.

– Слышала когда-нибудь о Таксисте?

– Каком таксисте?

– Он не настоящий таксист, просто ездит на черном лондонском такси. Владеет фирмой в Бромли, на Вайолет-роуд, торгует офисной мебелью. Использует труд нелегалов, чтобы не платить налогов. Даже подобие общежития для них организовал, прямо над складом.

– А зовут его как?

– Джек Обер, – ответил Нельсон. – И, предвосхищая твой вопрос, нет, мокрыми делами он не занимается.

– Просто эксплуатирует людей.

– Вроде того. Но не убивает.

– В чем оказался замешан этот Джек Обер и откуда ты об этом пронюхал?

– Есть у меня знакомый строитель в Степни, Фред Скалли. Времена сейчас тяжелые, работы мало, приходится экономить, ну и…

– Он нанял ребят Джека?

– Двоих. Один работал на Скалли целый год с перерывами и неплохо выучился. Так вот, в пятницу Джек попросил Фреда прислать этих ребят к нему домой. Он живет где-то на Грейндж-роуд, рядом с кладбищем. Номера дома не помню, но он там один такой, с гаражом. Фред знает лучше меня, он хранит там инструменты. Значит, Скалли говорит, что до девяти вечера парни заняты на стройке, а Джек отвечает, мол, ничего, они ему нужны до полуночи.

– Во сколько он их привез?

– Примерно в полдесятого.

– С Обером виделся?

– Да, тот был дома, угостил их кофе. Такси припарковал на улице. Приказал парням расчистить гараж, чтобы он мог поставить туда машину, и ждать его в доме. Фред уехал. На следующий день нелегалы не вышли на работу. Скалли позвонил Джеку, тот сказал, что пришлет других через час. Когда Фред спросил, что случилось с теми двумя, Обер ответил: «Несчастный случай».

– Какое отношение все это имеет к похищению? – Мерси исподлобья посмотрела на Нельсона.

– Ты просила объяснить, откуда я знаю, что Джек замешан. Шерил, его дочь, встречается с Виком, сыном Фреда. Поговаривают, что и до свадьбы недалеко. Фред попросил Вика узнать, что случилось с нелегалами. Вот что тому удалось выяснить. Джек вернулся домой около половины первого ночи и поставил такси в гараж. В машине кто-то был, похоже спящий. Обер с парнями засели дома и явно кого-то ждали. Через полчаса из машины раздались крики, и он отправил нелегалов успокоить девушку и привести ее в дом.

– Девушку? Что за девушку?

– Красавицу-индианку, лет двадцати с небольшим. Нелегалы притащили ее в дом, заперли в спальне. Еще через полчаса подъехали двое парней в масках. Их-то Джек и ждал, но он и подумать не мог, что они прикончат нелегалов. Трупы и девушку погрузили в фургон и уехали. Обер не на шутку испугался, потому и выложил все Вику. Просил никому не рассказывать, даже Фреду, но… Сама знаешь, как это бывает.

– Пойдем-ка прогуляемся, Адмирал. – И Мерси поднялась из-за стола.