Это двойное убийство было совершено в ночь с 15-го на 16 июня 1886 годй. В Лиговском лесу утром 16-го числа был найден голый труп задушенного человека, а через какой-нибудь час в лесу за Пановым нашли еще труп также задушенного человека и также совершенно раздетого. Первый принадлежал Горностаеву, а второй — молодому человеку, студенту духовной академии, сыну псаломщика Василию Ивановичу Соколову.

Розыск был произведен по свежему следу, и убийцы вскоре были арестованы. Один из них, 20-летний парень, служил стрелочником на Балтийской железной дороге подле красного Села. Звали его Феоктистом Михайловичем Потатуевым, и в страшной литовской драме он был только свидетелем и отчасти помощником. Главным действующим лицом был его двоюродный брат, динабургский мещанин Иван Ефимович Сумароков. Оба они в преступлении сознались, и главный убийца, Сумароков, поведал следующий страшный рассказ.

— Приехал я к Феоктисту, к брату то есть, — начал свою повесть Сумароков, — и пошли мы с ним в Красное Село в трактир... Он свободным был. Сидим, пиво пьем, а тут, глядь, земляк подошел, Горностаев. Сел с нами. Человек он был богатый, со средствами... торговлей занимался. Я почитал, что при нем рублев сто будет, а потом всего семь рублей и сорок копеек оказалось. Сидим пьем... Скоро 10 часов пробило. Я и говорю: едем в Питер? Ну, взяли из буфета пару пива и поехали. Приехали в Лигово, а тут пересадка. Поезда ждать надо. Я и говорю: пойдем, ребята, пиво в лесу выпьем. Погода такая чудесная. Теплынь. Ночь светлая, ясная... Ну, и пошли. На опушке сели и пиво выпили, а потом я и говорю: пойдем прогуляемся в лесу. Я впереди шел, Горностаев за мной, а сзади Феоктист. Тропка была узенькая. В лесу темно. Тут мне и пришло на мысль убить Горностаева.

Я остановился и ногу вперед выставил. Горностаев через нее да на землю, а я вмиг на него насел. «Что ты?», — стал кричать земляк, а я его носом в землю, а потом снял со штанов ремешок да ему на шею и стал тянуть. Все это в минуту произошло. Ну, похрипел он, рукой махнул и кончился. Задохся, то есть. Тут я встал, начал деньги искать. Всего 7 рублев с копейками нашел... После этого раздели мы его, пальто я велел Феоктисту на себя надеть, пиджак под свой одел, а остальную мелочь в рубашку убитого узелком завязал. Сделали мы все это и пошли прочь. Ехать нам было уже нельзя: 11 часов ночи было, ну, мы с Феоктистом и пошли в село Па-ново. К счастью, и кабак был еще отперт... Тамошние парни гуляли, мы тоже выпили, закусили и пошли назад. Только отошли, а у кабака шум.

Прошли еще... к лесу шли... слышим, бежит кто-то за нами и нам кричит. Мы остановились, тут к нам молодой господин подбежал. «Где, спрашивает, тут урядник живет? Меня, говорит, у кабака мужики обидели. Я жаловаться хочу. Где Урядник?» А меня злость все сосала, что я у Горностаева денег не нашел. Увидел его, и сейчас в голове мысль явилась. «Мы, говорю, знаем, где урядник! Мы вам покажем; пожалте с нами!» Он и пошел. Пошел сзади и все жалуется, как его у кабака обидели.

Фектист шепчет мне: «Куда ведешь его?» Я ему тоже шепотом ответил, что к уряднику. Он так и побледнел. Только подошли мы к самому лесу, господин вдруг и примолк. Я обернулся к нему: «Пожалте, говорю, к уряднику!» А он как вдруг откачнется, да вскрикнет и — побежал... Только со страху — не на дорогу, а по самой опушке метнулся. Я его нагнал и в спину. Господин упал...

— Упал... — начал снова Сумароков. — Я, как и в тот раз, ему на спину, и ремень на шею. Минут пять лежал на нем, а он, надо думать, чувств решился. Лежит, и хоть бы что. Только впоследок весь задрожал и ногами вскинул.

Сняли мы с господина всю одежду, сорочкой ему лицо прикрыли и пошли. Сперва леском, потом на шоссе, потом опять в лес. Там легли спать и до 6 часов спали. Встали и пошли в Петроград. А тут ломовой порожним едет. За сороковку он и довез нас...

Вот как просто и до ужаса хладнокровно было совершено в лесу, близ станции Лигово, двойное убийство!

(И. Д. Путилин. Среди грабителей и убийц. — Ростов-на-Дону, 1992)