Глава 20
Хедхантеры

Нежданно-негаданно пришла Эпоха мертвых, поглотив сразу и без остатка весь окружающий мир. Теперь все стало по-другому. В новой жизни люди устраивались кто как мог, в меру своих сил, средств и способностей. Прежние связи были безвозвратно разрушены, старые знакомства уже практически не котировались, а о деньгах можно было совершенно забыть. У старика отложилась в памяти картинка разметаемых ветром полусгоревших банковских билетов американской резервной системы. В старом уродливом бетонном модуле автобусной остановки кто-то останавливался на ночь и жег американские деньги, чтобы согреться. Этот бумажный показатель статуса прошлой жизни теперь занял свое достойное место, служа человеку в своем истинном природном качестве. Причем служил плохо. Топливо из долларов было просто отвратительным. Горели плохо, чадили, с сильной химической вонью.

В новой реальности произошла полная переоценка окружающего материального мира.

Люди начинали писать историю с белого листа сразу начисто – без черновиков, но не с нуля, а на осколках безвозвратно выброшенной прежней эпохи. Можно сколько угодно говорить о том, что каждый сам кузнец своего счастья и человек должен быть сильнее обстоятельств, но жизнь диктует свои правила, которые расходятся с лицемерной демагогией. Многие истории успеха великих людей – это не более чем миф и вымысел.

Что ждет наивное человечество в условиях глобальной катастрофы?

Люди за считаные дни, даже часы потеряли не просто имущество или деньги, они потеряли всю прежнюю жизнь. Здесь можно провести некорректную параллель с первой половиной девяностых, когда люди в новых условиях терялись и стремительно катились вниз не потому, что они плохие, тупые или ленивые, а потому что по прихоти властей и всеобщей финансовой конъюнктуры оказались лишними в новых условиях. Большая часть населения стала заложниками чужой игры. Хуже всего оказалось тем, кто стал ждать помощи от властей и государства.

Когда перестали финансировать громадные предприятия, институты и больницы, на грани нищеты, а порой и в полной нищете оказались врачи, учителя и высококвалифицированные специалисты. Зато всплыла на самую верхушку всякая мразь и человеческая пена, которая стала разворовывать беспомощную страну, называя себя людьми новой формации. Опять же сколько таких нуворишей обанкротилось и скатилось вновь на дно жизни, если остались живы. Еще можно вспомнить тех персонажей, которые тогда всплыли к вершинам власти, но не хотелось бы думать, что эти люди – эталон, на который нужно обязательно равняться, хотя именно они тогда сориентировались и смогли подняться.

В новую Эпоху мертвых люди, так же как и вещи, проходили свой отбор и переосмысление. Были те, кто мог быстро освоиться и найти свое место в новом мире. Никто уже не испытывал иллюзий относительно помощи со стороны. Люди организовывались самостоятельно. Конечно, глупо было считать, что у всех имелись одинаковые стартовые условия. В самом лучшем положении были те, кто сидел на ресурсах, особо ценных в новом мире: оружие и боеприпасы, продукты питания, топливо. В хорошем положении оказались военные – они априори попали в топовую часть населения. Неплохо устроились сильные и дерзкие, которые силой оружия могли взять себе блага исчезающей цивилизации. Эту новую касту можно было условно разделить на некриминальную – тех, кто с риском для жизни отвоевывал блага у мертвых, полукриминальную – тех, кто вместе с мародерством не гнушался обирать других людей, – и криминально-паразитическую – тех, кто грабил, убивал и облагал данью выживших.

Второй кастой, как и следовало предполагать, стала каста торговцев, которых можно было разделить на лавочников – тех, кто содержал свои лавки и магазины, и перекупщиков – тех, кто ходил караванами между выжившими поселениями и анклавами, меняя товары.

Была каста производственников – делить их на типы было делом неблагодарным, так как производств было слишком много и они были несхожими. Условно производственников можно было разделить на сельхозпроизводителей и всех остальных. Первые были слишком важны, остальные – слишком разномастны.

Вообще в отдельную касту попали врачи – к ним теперь обнаружился совершенно особый подход.

Но были и те, кто не смог устроиться в новой жизни. Имелись, конечно, среди них и лентяи или просто тупоумные, но по большей части это были люди, которые потеряли все, попали в абсолютно незнакомое для себя место и пытались хоть как-то выжить в новых условиях. Даже умные, трудолюбивые и способные люди пали жертвами обстоятельств. Ведь в считаные дни от прошлой жизни остались одни осколки. Не у всех получалось устроиться в новом мире из-за возраста, состояния здоровья, жизненных принципов и установок. Глупо было требовать от блестящего в прошлом юриста, или талантливого писателя, либо гениального физика-ядерщика, что они поднимутся до прежних высот в новой жизни.

Из категории неустроившихся постепенно возникали крепостные. Эта группа формировалась из людей, которые по каким-либо, иногда вполне уважительным, причинам не могли найти себе места в новом мире, оставшись без жилья, без средств к существованию, без какой-либо опоры в жизни. Даже имея средства защиты, не так уж и много людей оказались способными ими воспользоваться.

Неустроившиеся люди шли под крыло тех, кто смог устроиться, и работали на них за кусок хлеба. Но и такое, не самое лучшее, место было сложно найти. На отдельные категории беженцев появился спрос. Такой спрос сразу породил рекрутеров, которые разыскивали и пристраивали нужные категории работников. Практически сразу возникли ситуации, когда новые крепостники обменивали свой люд у других хозяев на вещи или нужных им специалистов.

Нужны были рабочие руки на самые тяжелые и грязные работы, на какие при обычных обстоятельствах можно было заманить только тех бедолаг, кто совсем отчаялся найти другую работу, либо поставить на них рабов.

Спрос рождал предложение. Так и возникла работорговля, и появились работорговцы. Точнее, работорговля разрослась из имеющихся зачатков. Не секрет, что на юге России и в бывших «братских республиках» всегда негласно существовало рабовладение и работорговля.

Тех, кто занимался добычей новых рабов и ловлей беглых, стали называть хедхантерами.

Прежний образ «белого воротничка» – хедхантера, который подбирает для работодателей нужные кадры, – сменила жуткая личина работорговца, занятого ловлей людей для последующей продажи новым рабовладельцам.

Ремесло новых хедхантеров стало развиваться стремительными темпами. Профессионализм рос на глазах. Отлаживались методики и тактика обращения в рабство. Были совсем мягкие методы, когда черные рекрутеры заманивали людей в кабалу откровенным враньем, а были и весьма жесткие варианты, когда людей захватывали, ломали и продавали. Защиту от работорговцев можно было искать у силовиков – бывших военных или милиционеров, – а также в сильных анклавах. Работорговцы и рабовладельцы официально были вне закона. Хотя имелись и территории, на которых и те и другие чувствовали себя абсолютно свободно.

Если бы кто-то еще год назад сказал рядовому базарному торгашу Кощею, что он станет торговать живым товаром, и не всякими там птичками-щеночками, а именно людьми, – он бы не поверил. Хотя ему это несказанно польстило бы. Он сам частенько кидал временных работяг на бабло и грешил поставкой бесплатной рабочей силы своему давнему приятелю-аграрию, но торговлей людьми он это не считал, хотя и получал за это деньги.

Кощей, или, правильнее сказать Иннокентий, родился в Тамбове в семидесятых годах. Его детство подарило ему несравненный дар настоящей крепкой дружбы на все времена – такое бывает, когда непритязательная детская дружба дворовой компании не затирается с годами, а растет, мужает и со временем стареет вместе со своими носителями.

Эти же самые друзья и прозвали его Ко́шей, по имени одного из сказочных персонажей удивительных фильмов Александра Роу. Со временем Иннокентий не без усилий поменял свое насмешливое прозвище на другое – такое же сказочное, но более страшное: Кощей.

Время его юности пришлось на лихие девяностые, когда привычный порядок в стране стал с ног на голову. Когда любой рыночный торговец с пятью классами образования получал на порядок больше, чем дипломированный специалист или высококвалифицированный рабочий на производстве. Никто из друзей Иннокентия не получил стоящего высшего образования. Разве что странноватый Толя-мысли получил заочное неопределенно-широкое финансово-экономическое. Высшего образования Толику хватило на то, чтобы понять, что ловить в Тамбове нечего, и он первый из компании переехал на ПМЖ в столицу России.

Рожденные в семидесятых – потерянное поколение, выпавшее звено, отравленное легкими деньгами смутных времен и обманутое посулами базарно-бандитской вольницы. Поколение, где существенно меньше истинных профессионалов, но зато много пустых прожектеров.

Иннокентий всегда хотел быть очень богатым и влиятельным человеком. Все его амбиции сводились именно к этому. Примером для него служил непонятно чем занимающийся сосед Эфендиев, который то на базаре торговал, то на какие-то заработки ездил, то начинал какие-то мутные аферы типа сетевого маркетинга, но постоянно ничем определенным не занимался. Несмотря на это, жил он на широкую ногу и ни в чем себе не отказывал. К нему частенько ходили занять денег или просто за советом. По словам самого соседа – его профессией было делать деньги. Кеша хотел заниматься тем же самым.

Властолюбивым Кешу назвать было сложно, хотя в качестве ступеньки или мостика для достижения главной цели своей жизни он бы с удовольствием и людьми поруководил.

Уже будучи взрослым, он чем только ни занимался: делал шлакоблоки, собирал лом цветных металлов, летал челноком в Турцию и Египет, делал паленую водку, содержал бордель, даже пытался заниматься торговлей наркотиками, но вовремя был избит до полусмерти конкурентами. Его бесконечные прожекты порой давали какую-никакую прибыль вместе с призрачной надеждой стать богатым и влиятельным, но по большей части это были всего лишь иллюзии. Бизнес хирел со временем, как, например, челночный. Бизнес приносил неприятности, как сутенерский или драгдилерский – когда его чуть не убили конкуренты, – или водочный, когда он получил год условно. Какой-то бизнес лопался или ввергал в долги, как затея с вложением денег в игру на финансовых рынках.

Он всеми силами пытался воплотить детскую мечту в жизнь, читал много всякой макулатуры из разряда «как стать предприимчивым и успешным». Кеша на память мог пересказать биографию большинства известных богатеев недавнего прошлого и настоящего, начиная от Рокфеллера и заканчивая Биллом Гейтсом. Но все равно долгожданная капризная синекура облетала Кешу стороной.

Почти два года до прихода Большого Песца основной доход Кощею приносила торговля сельхозпродукцией мелким и крупным оптом. По большей части он зарабатывал на том, что сначала старался обобрать селян, а потом смотреть в оба глаза, чтобы его не облапошили ушлые оптовики и перекупщики. Бизнес был беспокойным, и большими деньгами там не пахло, но, как назло, все прочие затеи Кощея оказывались пустыми и убыточными. Он наладил постоянные поставки продуктов на подмосковные рынки, но назвать это успехом было нельзя.

Как раз перед приходом Большого Песца он привез в Москву две машины картошки и квашеную капусту. Когда мертвые стали свободно разгуливать по улицам, Кощей в панике поспешил домой. Встретившись лицом к лицу с новыми реалиями, он сначала испугался, а потом понял, что наконец-то пришло его время. Мечта стала воплощаться в реальность пугающими темпами. Сначала он переселился в коттедж местного олигарха. Кеша туда даже не переехал, он пришел в дом богатенького Буратино налегке, захватив из прошлой жизни только американский помповик, двоюродного брата с «сайгой» и новую беременную жену. С Виолеттой он познакомился в начале своей овощной эпопеи, но постепенно работница прилавка и весов перебралась к нему в постель, сменив грязный фартук торговки овощами на вполне приличный пеньюар, купленный новым гражданским мужем.

Кеша постоянно отирался вокруг богатенького Буратино со всякими безумными проектами. Гостеприимному хозяину нравился этот долговязый клоун, с ним было интересно, он разбавлял скуку пресытившегося жизнью богатея местного разлива.

Незадолго до катастрофы Буратино улетел с семьей и корефанами отмечать свой пятидесятилетний юбилей на экзотические южные острова. Кощей, как и следовало ожидать, не смог полететь на праздник состоятельных и состоявшихся людей по причине собственной финансовой несостоятельности. Но это оказалось к лучшему, так как Большой Песец соизволил посетить и тот самый, забытый богом райский уголок вместе с празднующим юбилей богатеньким Буратиной. Подождав неделю, Кощей наведался к своему богатому приятелю. Вотчиной олигарха он овладел с помощью некой одновременно наглой, трусливой и затянутой процедуры, которую впоследствии обозвал «штурмом». Они с двоюродным братом сначала покормили через забор хозяйских голодных собак, которые продали хозяина и все его имущество за мясную обрезь и куски заветренной колбасы. Затем Кощей перелез через забор и стал хозяином громадного дома, набитого добром. Слинявшие охранники вывезли с собой часть бытовой техники и кожаный диван из прихожей, чем еще раз убедили Кощея в его правоте и жизненной мудрости. Охранников Кощей всегда считал тупыми амбалами, не способными ни на что.

Жить на громадной территории одному было страшновато, и он перетащил туда свою старую дворовую команду. И сделал это вовремя. Не он один оказался самым находчивым в новых условиях. Буквально через полчаса после заселения всей команды в новые хоромы заявились те самые охранники, которые бросили хозяйское добро.

С ними решили вопрос легко. Их встретили жена самого Кощея и законная супруга его двоюродного брата Пашки. Обе дамы были беременны. Кощей не побоялся их выпускать. Видя перед собой двух бабенок на сносях, охранники впали в ступор. Пусть они были злыми и тупыми, но не отморозками же. Бить, насиловать или убивать брюхатых теток было как-то уж совсем не по-людски.

Испуганные будущие мамочки вежливо пригласили захватчиков в дом. Охранники заподозрили неладное, но жена Пашки стала внезапно «рожать», и все опасения были забыты. В суматохе вокруг родов охранникам подсунули водку, щедро сдобренную спецсредствами, которыми Кощей пользовался уже практически полтора года.

Вырубленных охранников даже не стали убивать, а просто вывезли подальше в лес и раздели до трусов. Когда они проснутся, глубокая амнезия на долгие годы им гарантирована. Вот такими удивительными снадобьями их попотчевали барышни Кощея.

С пятерых охранников дворовая команда разжилась двумя уазиками и оружием с боеприпасами. Кощею бог послал четыре нарезных охотничьих ствола, причем два были со снайперскими прицелами, два помповика, тульскую полуавтоматическую гладкоствольную самозарядку и самый настоящий автомат Калашникова. Были еще и пистолеты наподобие «макарова» – Иж-71.

Попытки отобрать новое жилище у Кощеевой команды этим не закончились. Следующим вечером заявились гости посерьезнее, но все равно не такие страшные, какими могли казаться. Всех местных бандитов Кощей знал, а эти явно были залетными.

Их сразу приняли в огненный мешок, положив перекрестным огнем за считаные секунды всех претендентов на его усадьбу. Три машины были безнадежно испорчены. А вот добыча с гопников была взята приличная. Помимо оружия и боеприпасов, внутри одной из машин они нашли целую сумку с золотыми изделиями и камушками. В тех же самых машинах они разжились неполным ящиком гранат РГД-5.

Навар был солидным. Ночью они не сомкнули глаз, а под утро поехали решать главный вопрос современности – где разжиться оружием. Обратно в усадьбу они привезли старшего прапорщика Сидоренко с семьей, а в приданое к ним пошли почти полтора десятка новеньких автоматов Калашникова, два ящика гранат Ф-1, два десятка пистолетов Макарова и даже три трубы гранатометов РПГ-7 с мешком выстрелов. Пулеметом разжиться не получилось, но Кощей не отчаивался. Не зря ленивый прапорщик променял безопасную военную часть на комфортабельную усадьбу. Сидоренко успел склонить пару своих сослуживцев к сотрудничеству, но они пока еще раздумывали. Власть в их районе начали активно прибирать к рукам менты.

Но будущее было не за грабежом на дороге, будущее было за обладателями воспроизводимых благ. Это Кощей понимал прекрасно – не зря он столько лет килограммами впитывал в себя мудрость литературы на темы личного финансового процветания.

Герман Мохрин знал Кощея с детства. Они не жили в одном дворе – Герман учился с Иннокентием в одной школе. Особой дружбы между ними не было – просто знали друг друга, и все. Отец Германа работал главным инженером местного завода по ремонту сельскохозяйственной техники и сумел пристроить сына после окончания школы по направлению от сельхозпредприятия в престижный московский вуз. Три года Герман учился самоотверженно на агронома, зарабатывая вожделенный рейтинг для перевода на другой факультет, а потом его мечта сбылась, и он перевелся на факультет экономики сельского хозяйства, закончив его с дипломом по специальности «Финансы и кредит». Ко времени окончания вуза направившее его предприятие благополучно кануло в Лету, и молодой финансист кинулся в веселую московскую игру, целью которой было зарабатывание вечнозеленых американских рублей на всем, что плохо лежит.

Годы шли, окружающие его коммерсанты, валютчики, бандиты, мошенники и просто всякий сброд разорялся, поднимался, погибал, бежал за границу, попадал в места не столь отдаленные, приседал на правильную тему, рос к заоблачным вершинам и так далее. Герман существовал в одной поре – практически без изменений. Жилья своего не было, бензин в дорогую иномарку он заливал ворованный, который покупал у спивающегося соседа, последние деньги он тратил на престижные шмотки, дорогие рестораны и клубы, упорно создавая вокруг себя ореол успешного человека. Именно тогда он понял, что выглядеть нужно на порядок дороже, чем ты есть на самом деле. Он много чего перепробовал, но на родные земли возвращаться не собирался.

Свое счастье он встретил в момент кризиса девяносто восьмого года. Шестеря у одного из черных валютчиков, Герман сумел за какие-то два месяца наколотить таких бабок, о которых даже мечтать не мог. А затем доказал и себе и окружающим, что он способен на поступок. Он подставил и обобрал своего босса. Его покровитель обслуживал весьма сильную и влиятельную криминальную группировку в Ивантеевке. Дождавшись, когда его шеф получит для проведения определенной финансовой операции от бандитов громадную кучу денег, Герман замутил очень рискованную схему. Причем рисковал он своей жизнью.

Параллельно он вел по поручению шефа работу с людьми, задействованными в нелегальной торговле необработанными камнями, нелегальным золотом с приисков и ломом цветных металлов. Деньги золотых дядек с Севера через банки и по неким каналам выгонялись на тропические острова с весьма теплым финансовым климатом. Герман подогнал сумму, отправляемую за рубеж для этих самых золотых дядек, к сумме, полученной от ивантеевских бандитов. Потом он поехал к бандитам с копиями нужных документов, копиями многочисленных паспортов своего босса и копиями его билетов на самолет. Он буквально упал на колени, слезно молил не убивать его, так как он человек маленький, а нехороший босс собирается оставить его на съедение несправедливо обманутым кредиторам, после того как сбежит с их деньгами для последующей счастливой обеспеченной жизни на тропических островах, будучи гражданином одной из латиноамериканских стран. Бандиты снизошли до бед маленького человека и в срочном порядке вылетели на острова с мягким финансовым климатом, где тепленьким приняли финансового воротилу с нужной суммой денег, которая сходилась до центов с той, которая была вверена ему бандитами.

Тем временем Герман вывел деньги бандитов за рубеж через другой канал и благополучно перевел их на счета воротил драгоценными металлами и камнями. Интерес золотых дядек был исполнен в олимпийские сроки. Российские товарищи с Севера и иностранные финансовые господа горячо поблагодарили Германа за столь быструю финансовую операцию.

Разумеется, у шефа не получилось откричать сделанную ему ивантеевскими бандитами предъяву, и он исчез навсегда. И все остались довольны. Контрабандисты были несказанно рады проворству Германа в осуществлении финансовой операции. Бандиты остались при своих деньгах. Причем Герман им присоветовал воспользоваться вполне интересными финансовыми механизмами на тех самых островах с теплым финансовым климатом, чем окончательно покорил их. А сам Герман получил в свое распоряжение все имущество и весь бизнес своего шефа.

После этого поступка жизнь Германа покатила как по маслу в молочной реке с кисельными берегами. У него получалось все, что бы он ни задумал. Теперь на родину он возвращался только для того, чтобы потешить свое самолюбие. Его забавляло заигрывание женщин-вамп тамбовского разлива, желающих его соблазнить, его забавляли попытки бывших однокашников и просто знакомых раскрутить его на ящик того или этого, а потом добрать все это богатство пивком для полировки. Но больше всего Германа заводила волчья жадность и дикая зависть в глазах его земляков, он упивался этим, но, будучи хорошо воспитанным человеком, проявлял снисходительное дружелюбие радеющего за народное счастье просветителя, заехавшего в заваленную навозом деревню. Он с пониманием относился к слабости и недоразвитости своих неудачливых земляков.

В один из таких приездов будущий член рейтинга Форбс стал владельцем полуразвалившегося колхоза. В прошлый приезд он неосмотрительно дал денег одному местному князьку. К удивлению князька, деньги нужно было отдавать, и не просто отдавать, а отдавать еще и с немалыми процентами. Получилось, что Герман не сошелся с местным предпринимателем во взглядах на инвестиционную деятельность. Сумма для Германа была некритичной, но дать повод считать себя лохом было непозволительной роскошью. Брать с побитого бизнесмена, кроме отжатого им колхоза, было нечего. Так Герман стал хозяином колхоза и аграрием по совместительству.

Приехавшего в свой собственный колхоз Германа встречали со всем деревенским радушием. Он почувствовал себя барином, навестившим родное поместье. И ему это понравилось. Поначалу он даже вкладывал деньги в полученное предприятие, занялся оформлением и межеванием земли, даже сдул пыль со старых знаний по агрономии. Но оказалось, что невозможно построить что-либо путное со спившимися ленивыми колхозниками и вороватым руководством вкупе с политикой родного государства в сфере сельхозпроизводства.

Потеряв на ниве сельского хозяйства нестрашную для себя сумму, Герман окончательно остыл к родной Тамбовщине.

Успех во всем преследовал его до определенного момента, тем ужаснее оказалось падение. Меньше чем за год Герман потерял все, что у него было. Его оставили все, даже та сучка, которую он считал своей любовью на всю жизнь. Она смоталась вместе со всем имуществом, которое на нее и ее многочисленных родственников было записано самим Германом. Преданная вторая половина с легкостью предала его, как только все его дела посыпались в тартарары.

В очередное хмурое московское утро он обнаружил, что у него ничего нет. Он гол как сокол. Даже за съем квартиры ему платить нечем. К тому моменту три свои квартиры он уже продал, чтобы рассчитаться с кредиторами. А перед ним сидели крепкие парни в спортивной одежде. Лежащая на столе бейсбольная бита и патрон для ТТ недвусмысленно намекали на возможные неблагоприятные последствия неудачных переговоров. Спортивные ребята потом три дня катали его по всему городу. Он занимал в долг, брал кредиты, распродавал жалкие остатки имущества. Попытка сунуться к бывшей увенчалась полным провалом. Со спортивными ребятами поговорил коренастый пузатый мужик, за спиной которого пряталась та самая лярва. После этого спортивные ребята сами сказали Герману, чтобы он даже смотреть в ту сторону забыл.

У него забрали все, даже дорогой парфюм, а ему оставили только ту одежду, которая была на нем. Он прекрасно помнил, как его высадили около станции метро «Павелецкая» и дали ему сто рублей на метро и пиво.

Он действительно купил бутылку пива и долго сидел в зале ожидания Павелецкого вокзала. Тут он внезапно вспомнил, что у него остался колхоз. Два последних года он там вообще не появлялся. Вот он – его единственный шанс подняться! Только делать нужно все быстро и правильно. Прежде всего нужно было привести себя в порядок.

Пошарив в памяти, он извлек затершийся адрес и телефон одного из давних партнеров, с которым расстался по-хорошему. Герман поехал к нему и попросил помочь организовать ему поддельный паспорт с заранее определенными реквизитами. И еще он попросил у него денег рассчитаться с хозяином арендованной квартиры. Партнер его внимательно выслушал и, к великому удивлению Германа, согласился сделать паспорт и дать денег.

Первым делом Герман оплатил аренду квартиры сразу на три месяца вперед, сказав о том, что в ближайшее время он будет мотаться по командировкам. Хозяин взял деньги и испарился в считаные минуты. Дальше Герману через один из старых каналов сделали паспорт с определенными реквизитами и документы на прекрасную большую квартиру в центре Москвы, которую он арендовал. Пользуясь внешним сходством с хозяином квартиры, он продал ее за вполне нормальную цену и еще даже поторговался.

На вырученные деньги Герман купил новый, но аварийный и разбитый в лохмотья реальный пацанский джип, загнал его в сервис, где машину восстановили до вполне приличного состояния. Остатками денег он рассчитался по всем самым опасным долгам. Решив, что остальные кредиторы подождут, Герман двинулся на малую родину.

Осчастливив всех своим возвращением, он спел или сплел красивую сказку о разочаровании прежней жизнью и пластиковой искусственностью его прежних идеалов, а потом заявил, что приехал искать себя, разыгрывая душевное опустошение зажравшегося типа.

Не имея другого выхода, он попытался сначала продать колхоз, но без оформленной земли тот стоил сущие копейки. Кредитов под погрязшее в долгах хозяйство никто не давал. Тогда он решил немного заработать на аграрном поприще, для того чтобы оформить землю и толкнуть колхоз подороже.

Реанимация аграрного бизнеса пошла тяжело. Работать люди не хотели, да и разучились. Собрав более-менее работоспособный коллектив, он с кровью начал поднимать заросшую ниву. Технику кое-как отремонтировали. За несколько лет Герман смог подняться и даже полюбить свое капризное непредсказуемое детище. Проблема по-прежнему оставалась в кадрах. Все стоящие работяги укатили из деревни на постоянное место жительства или на заработки по городам России. Тогда Герман обратился за помощью к пронырливому перекупщику сельхозпродуктов по прозвищу Кощей. Тот предложил притащить ему из Подмосковья работяг.

Схема работы была проста как мычание. Языкастый Кощей уговаривал гастарбайтеров из ближнего зарубежья за хорошие деньги отработать сезон в процветающем хозяйстве. С ними даже подписывали какие-то документы. Потом Кощей привозил рабочую силу Герману. Тот селил их в брошенных сельских домах и организовывал питание. В самом начале работы приезжали сотрудники УФМС, и привезенные работяги получали первое административное взыскание за нарушение миграционного законодательства. Испуганных работяг успокаивали и оставляли трудиться, заверяя, что за них все решат. К концу сезона Герман махал перед носом работяг платежным поручением с весьма внушительной суммой и говорил, что у него договор аутстаффинга с Кощеем, который их и рассчитает. Те ехали к Кощею. Иннокентий их радушно встречал, убеждал в скором и честном расчете за праведные труды, селил в старом общежитии и просил подождать три дня, пока обналичит деньги. На второй день за трудовыми мигрантами приезжали сотрудники миграционной службы в сопровождении милиции, а после непродолжительной судебной процедуры гастарбайтеры получали второе административное взыскание, и их депортировали на родину уже без права возврата на территорию Российской Федерации в течение ближайших пяти лет.

Столь великолепная схема открыла для Кощея еще одну стабильную статью дохода. Он поставлял почти рабскую рабочую силу местным легальным и нелегальным предпринимателям.

За полтора года до прихода Большого полярного лиса Кощей встретил на своем пути мутного химика по прозвищу Мастырка. Мастырка был ученым, который за практическое применение своих знаний загремел аж на пять лет за колючую проволоку. Мастырка таскал Кощею какие-то страшно таинственные препараты через своего бывшего одногруппника. Такие секретные препараты превращали пышущего здоровьем молодого мужика в потерявшего память безвольного зомби, сохранившего свои трудовые навыки. Это было очень кстати. Поставка таких зомби на некоторые производства приносила весомую прибыль, но была сопряжена со значительными рисками. Один из таких живых зомби оказался взбунтовавшимся сыном некоего весьма важного человека. Когда сыночка обнаружили в беспамятстве трудящимся не покладая рук на частном молокозаводе, тогда всех владельцев незаконного бизнеса отправили для перевоспитания в Чечню, Ингушетию и Карачаево-Черкесию. Только никаких специальных препаратов им перед этим не давали. Кощей тогда полгода прятался от неприятностей на Украине, но Бог миловал.

После заселения в усадьбу богатенького Буратины первым желанным гостем в усадьбе Кощея был Герман. Дорогого гостя встретили шикарным столом, горячей баней с бассейном и шедевральным бильярдным залом. Герман, как и сам Кощей, был отменным игроком в русский бильярд.

За аристократически неспешной игрой Герман завел разговор о цели своего визита. Неглупый приятель сразу просчитал, что топливо и продукты станут в новом мире настоящей валютой, которая и будет определять в будущем расстановку сил. Захваченных ресурсов погибающей цивилизации хватит на какое-то время, но нужны будут новые источники. Техники и оружия будет много, но где взять горючку? Питание людей какое-то время можно будет обеспечить за счет имеющихся ресурсов, но продукты будут расходоваться и портиться.

С производством продуктов питания все было понятно, но Герман предложил еще одну действительно стоящую идею. Для дизельных моторов после небольшой переделки можно использовать в качестве топлива рапсовое масло. Герман собирался выращивать рапс, давить масло, а жмых пускать на силос и корм скоту. Тем более что буренки и овцы не превращались в зомби, в отличие от людей и собак. Гениально!

Теперь Герман откровенно предлагал Кощею заняться поставкой квалифицированных рабов на его ферму. Кощей было предложил Герману свою крышу, рассчитывая на то, что у него скоро будет своя армия из служащих близлежащих военных частей, но Герман вежливо отказался, сразу сказав, что у него уже кормится целая полурота из полка ППС и ожидается новое пополнение.

Кощей поставил новый бизнес на широкую ногу. Он был одним из первых хедхантеров в тамбовских землях. Спрос на людей был высоким.

У него имелось несколько методов получения товара. Большинство товара он заманивал в нужное место посулами и откровенным обманом. Часть людей перекупал, воровал или отбирал у других хедхантеров или работорговцев. Также он не гнушался обычными разбойничьими захватами людей в маленьких поселениях и на дорогах. Самым сложным было устроить нападение на чужое жилице – тут можно было и адекватный отпор получить, и товар попортить.

Весь товар Кощей подразделял на группы. Самыми стоимостными были молодые красивые женщины и девушки. Высоким был спрос на детей обоих полов. Хорошо платили за высококвалифицированных специалистов, но найти и похитить их было намного сложнее. Спросом пользовались обычные люди, которые могли работать. Как истинный профессионал своего дела, он умудрялся пристроить даже самых безнадежных: стариков, больных и калек.

Заехав по делам в поселок Прогресс, Кощей выцепил наметанным взглядом старика и пятерых детишек. Хороший товар. А вот если бы вместе с детворой была пара-тройка симпатичных молодых мамашек или сочных девок старшеподросткового периода, это было бы совсем удачей. Но и так неплохо. Хедхантер уже знал, кому их пристроит.

Кощею было ясно, что старик и дети – не местные: слишком неуверенно они себя чувствовали в клубе, и с ними никого не было – это очень хорошо.

Понаблюдав за группой детей и стариком, он подошел к ним со сладкой улыбкой. Стоящий товар нужно выманить из поселка.

Разговора не получилось: один из местных начальников помешал. А Кощею светиться совсем было не с руки. За работорговлю в большинстве мест можно было и жизни лишиться по решению местного трибунала.

По их разговору он понял, что старик и дети приезжие и живут где-то на отшибе. Кощей подозвал к себе Копейку. Копейкой звали ушлого пронырливого пацана, сынишку подруги его товарища по прозвищу Пятак. Кощей отрядил его проследить за интересным товаром. Сегодня планировали уезжать, а привезти с собой еще и прибыток было бы совсем неплохо. Воровать людей в больших поселках и сильных анклавах он еще побаивался, но предполагаемый доход стоил того, чтобы попробовать.

Копейка вернулся уже вечером. Старик с детишками жил на другом конце поселка, на самой его границе, в сарае, который они переоборудовали себе под жилище. Мозгляк принес с собой подробный план места с тщательным описанием. Кощей был доволен. Добыча сама плыла в руки. Брать товар нужно было сегодня ночью.