Глава 6

На тумбочке противно гудел и вибрировал мой старый мобильник. Но до чего неохота было вставать и выключать его, так хорошо спалось.

– Вова, ну пристукни ты крикуна! Такой сон был. – Олеся, как рыжая кошка, потянулась на кровати. Тонкая ночнушка обрисовала фигурку, заставила забыть про сон, но девушка начала отбрыкиваться. – Нет, хватит, нужно собираться. – Она встала и на пороге показала мне язык.

Да, нужно вставать. Скоро выезжать.

В Аламо въехали в пятницу днем, поставили машины на охраняемую стоянку и пошли в гостиницу. Городок оказался довольно большим, гостиниц хватало, и совсем недорогих – тоже. Мы с Олесей сняли неплохой номер с кондиционером у жизнерадостной толстухи в безразмерной майке, смыли с себя пыль дорог и отправились гулять по городу.

Но только вышли из номера и спустились вниз, как получили от толстухи замечание. Оказывается, в Аламо не принято ходить без пистолета на поясе, неприлично. Могли даже не пустить в хороший ресторан, а в салун точно не пустили бы, мужчин по крайней мере. Пришлось мне подниматься в номер, надевать пистолет. Причем я пожалел, что не взял из грузовика ТТ в кожаной кобуре, «таурас» в нейлоне смотрелся скромно. Но ладно, сойдет.

Мы долго бродили по городу, поужинали в салуне острым фасолевым супом, запили его местным виски. Олеся-то со Светланой только пригубили, а мы с Маликом уговорили пол-литровую бутылку. Неплохо пошло, кстати. Потом встретились с ребятишками-циркачами, и Анжелка пригласила нас с ними в какой-то клуб, где танцевали ковбойские танцы, выстроившись в рядки, притопывая и прихлопывая. Мы тоже попробовали, и вскоре у нас стало получаться. Неплохо и весело провели время под музыку небольшого ансамбля, состоящего из двух гитар, банджо, скрипки и барабана. Молоденькая девчушка-солистка пела с явным удовольствием, чисто и звонко.

Так что в отель мы вернулись уже за полночь и занялись любимым делом миллионов. А утром спали до десяти часов, после чего я уже не мог валяться, чмокнул в носик сонную Олесю, оделся и ушел искать оружейный магазин. Если уж решил купить магазины для калаша, то не стоит откладывать.

На улице столкнулся с Коляном и Толиком, они явно поджидали меня возле гостиницы. Потому что встали при моем появлении с небольшого заборчика возле витрины напротив и подошли.

– Доброе утро, парни. Чем могу быть полезен?

– Доброе утро, Володя. Можем поговорить? Тут в салуне пиво неплохое, угощаем. – Колян кивнул на двустворчатые двери заведения дальше по улице.

– Я не против, но мне сначала в оружейный нужно, магазины для калаша купить. Если хотите, пошли вместе, потом пивка попьем и поговорим.

Я направился в примеченный вчера «Оружейный магазин Сэма», вроде правильно перевел. Братья пошли со мной, переговариваясь между собой о том, что неплохо заменить непривычную М16 на родной «калашников». Вскоре я толкнул дверь этого заведения, вошел в пропахшую оружейным маслом, кожей, пластиком и металлом комнату с широкими стеклянными окнами.

Поздоровавшись по-английски с хозяином, дальше не стал ломать язык, а просто достал пустой магазин из заднего кармана, положил на стол и показал раскрытую пятерню.

Хозяин кивнул, полез под стол, достал коробку с разномастными магазинами от автоматов «калашникова» десятка различных стран и производств. Пока я выбирал, Колян попытался договориться об обмене М16 на АКМ болгарского производства, тыкал пальцем в автомат и повторял:

– Чейндж.

Сэм, хозяин (на груди небольшая пластиковая табличка с именем), терпел некоторое время, потом достал блокнот и ручку, положил на стол и кивнул на бумагу.

Колян и Толик почесали в затылке, потом приблизительно нарисовали М16 и АКМ и надписали их, начертили стрелку от винтовки к автомату. Сэм понятливо кивнул, посжимал протянутые ладони.

– Так, Володь, мы мигом. Подождешь? – И братья рванули из магазина, оставив меня разбираться в трофеях.

Когда я отобрал пяток тридцаток и две семидесятипатронные банки от РПК, дверь снова открылась, и запыхавшиеся братки торжественно выложили на стол винтовки из оружейных сумок.

Хозяин долго крутил разобранные винтовки, пересчитал патроны, проверил магазины. Потом достал два АК-74 из подсобки, положил на витрину и вопросительно посмотрел на братьев. Те начали крутить автоматы. Семьдесят четвертые были со слегка потертым воронением, немного пошарпанными ложами, но в целом очень и очень неплохие. Хозяин выложил на прилавок пронумерованные мишени, толкнул их к автоматам, показал на поставленный на прикладе маркером номер.

– Смотри, он их отстреливал. Интересно, на сколько метров? – поинтересовался Толик, вертя кучно издырявленную мишень.

Сэм, видимо, догадался и написал на бумажке: «100».

– На сто метров, наверное. Как думаешь, пойдет? – Братья уже не выпускали калаши из рук.

Тем временем Сэм выложил на прилавок магазины и начал отсчитывать патроны. Закончив все это, он стребовал с братьев по сотне экю доплаты и убрал винтовки с принадлежностями в подсобку.

Я тоже рассчитался за магазины, отдал полторы сотни и пошел с ребятами в салун.

– Так, парни, только на долгий разговор не рассчитывайте, иначе меня девушка потеряет. Вы о чем хотели потолковать?

Братья переглянулись, потом Толик сказал:

– Володя, мы слышали, ты убил по дороге трех бандитов. Тебя долго мурыжили?

– Да нет, приехал Патруль, зафиксировал следы, оттащил бандитов в саванну гиенам на съедение, и все. Мне отдали их имущество и выплатили премию. А что? – Я присосался к бокалу, выпил половину пива и поставил оставшееся на кружок из каких-то листьев. Взял кусочек провяленной антилопы, бросил в рот.

Братья переглянулись, подумали. Потом Колян сказал:

– Володь, тут такое дело… Нас из Новой Одессы вызвали, в каких-то разборках поучаствовать. Нам-то все равно было, куда линять, замарались дома, и здорово, потому решили перебраться. Продали все, что было, и рванули сюда. А здесь увидели, что все поголовно ходят вооруженными. Прослышали, что за бандитов, убитых во время разбоя, премии платят, что простых людей власти не гноят за самооборону, и решили начать жить с чистого листа. Мы с братом закончили «сучок» по специальности «механизатор широкого профиля», руками работать умеем, возьмете нас с Маликом в бригаду? Не подведем, серьезно говорим.

Я чуть пивом не поперхнулся. Ладно Толик по спине постучал.

– Я не против, но надо Малика спросить, да и кто его знает, что в русских землях произойдет? Но я буду рад, вы вроде ребята серьезные. Давайте вечерком сегодня встретимся и обговорим все, лады? Все равно пить мы много уже не будем, завтра в дорогу. Ладно, ребята, я к своей зазнобе. А вон вроде ваши появились. – Я кивнул на вышедших на улицу сестер Артемьевых. Интересно, вроде совсем разные сестры и братья встретились. А общий язык нашли и друг другу нравятся.

– Это не зазнобы пока, Володь, это хорошие знакомые. Да и малолетки они совсем. Просто славные девчонки. Но с ними интересно, да и другие они, в другом мире росли. Так что мы вроде как опытом обмениваемся. Слушай, прихвати наши сумки, будь другом? Пока, до вечера. – И братья свалили на улицу, оплатив счет и оставив меня со своим стреляющим железом.

– Лентяи и раздолбаи, свое оружие бросили. Ладно, я свой, но все равно балбесы, – проворчал, поднимая две сумки с автоматами. Попрощался с хозяйкой салуна и понес оружие в отель.

Выйдя наружу через знакомую по фильмам-вестернам распашную дверь с полукруглым вырезом, невольно прищурился. Денек обещал быть солнечным и жарким. Впрочем, утро уже практически кончилось, время шло к двенадцати. Хотя нет, здесь полдень в пятнадцать часов.

В отеле я положил сумки с автоматами в сейф, забрал номерки и поднялся к себе. Олеся сидела за телевизором, пила кофе и ела булочку. Повернувшись ко мне, она спросила:

– Ты куда пропал? Вышел – и нет тебя, не знаю, что и думать. С хозяйкой небось заигрывал, она такая аппетитная!

– Ага, одного знакомого армянина здесь нет, он бы на нее сразу запал. Обожает обширных женщин, прямо без ума от них. – Я положил автоматные магазины на столик. Подошел к девушке, поцеловал ее в охотно подставленную шею. – Завтракаешь?

– Да вот решила не погибать без тебя с голоду. А тут старый мультик показывают, так и зависла возле телевизора. Так ты где был – пиво пил?

– Ты знаешь, братья-братки в нашу с Маликом бригаду просятся. Даже не ведал, что у нас есть такая, – усаживаясь в простое деревянное кресло, заметил я. Потянулся к Олесиной чашке с кофе, выпил глоток.

За окном раздались далекие выстрелы, но за вчерашний день мы уже привыкли к канонаде. Здешние жители отличались большой любовью к сжиганию патронов на стрельбище, и не только на стрельбище. Если честно, то подумать страшно, какой оборот у владельцев оружейных магазинов в городе Аламо только на патронах производства «Демидовскпатрона».

– О чем задумался, дорогой? – Ко мне на колени уселась любимая девушка.

Надо же, знаю ее всего ничего, а уже без нее даже не хочу представлять себе дальнейшую жизнь.

– Да вот, нужно сходить на стоянку, саженцы полить. Вчера не поливал, сегодня нужно полить обязательно.

– И что ты с ними носишься как курица с яйцом? Нужно было тебе такую мороку с собой тащить, неужели ты думаешь, что они приживутся? – Олеся покрутила пальцем у виска. Поудобнее уселась на коленях, прижалась ко мне и мечтательно произнесла: – А вообще-то было бы здорово – свой дом, свой сад. Дети во дворе, мы на веранде, как думаешь?

– Думаю, что здорово все это. Давай хотя бы над детьми поработаем? Или потренируемся в процессе любви? – Я подхватил засмеявшуюся девушку на руки и отнес на кровать. Задернул шторы, включил радио, транслирующее кантри, и мы решили пару часов не появляться на улице.

Так что поливать саженцы я пошел в самую жару, когда воздух дрожал над пустынными улицами. От каждого шага вверх поднималось облачко пыли. Пройдя мимо хозяина стоянки, я помахал ему рукой, подошел к своему грузовику и запрыгнул в кузов. Поднял мешковину, которой была накрыта вязанка саженцев, и потащил их к колонке в другом конце двора возле деревянной водонапорной башни. Это изделие аламовских плотников стояло на мощных толстых столбах-бревнах и было опоясано бандажами по типу обычной бочки.

Пропитав саженцы водой, я отнес их в кузов, заботливо укрыл мешковиной от солнца и полез в кабину. Хорошо хоть кабина под навес влезла, стояла в тени. Снарядил новые магазины патронами, положил их в картонную коробку на заднее сиденье. И пошел отдыхать, завтра снова в дорогу. Да и вечером предстоял серьезный разговор с братьями, подумаем, может, и на самом деле ремонтную бригаду создадим.

Вечером мы собрались за длинным столом в салуне. Я, Олеся, Малик, Светлана. Подошли братья, Толик и Колян. Чуть попозже пришли Артемьевы в полном составе, так что собралась вся наша группа. Ужин прошел в веселой и большой компании. Мы отдали должное и здоровенным стейкам, и отварным кукурузным початкам, и местному пиву. Правда, с пивом не перебарщивали, так, взяли по кружечке.

Потом дамы пошли по магазинам – совершать шопинг, так сказать, а мы остались. Малика я заранее предупредил, а Виктор Константинович просто почуял, что предстоит серьезный разговор, и остался. Ну а мы были не против, он умный человек, чиновник и политик, может, что и посоветует, а то я раньше никого не допрашивал и Малик тоже.

– Ну парни, рассказывайте, почему вам горячо дома стало? И в чем и как сильно вы замарались? – Я поставил полупустую кружку на стол.

Мы сменили место нашей дислокации в салуне, пересели подальше от длинных столов в свободный угол, чтобы самим не мешать веселым компаниям и нам не мешали.

Братья переглянулись, Толик ответил:

– Мы в том мире жили в небольшом городе в Поволжье. После армии устроились в местную охранную фирму. Фактически вступили в бригаду, которая контролировала городок и держала местный кирпичный и молочный заводы. Да и с главным ментом наш бугор вась-вась был, баньки там с девочками, рыбалка и прочее. Прямо скажем, наш бугор не беспредельничал даже в девяностые, и в городе мы себя вели спокойно. В основном на проходной стояли, не давали таскать слишком много масла и молока. Мы же рядовые братки были, вот и дежурили.

Но полгода назад под наш городок копать стали. Потом попытались завод молочный захватить. Рейдеры появились, сунулись, как обычно, с судебным предписанием. Только не учли, что хозяин не цивильный и у него своя бригада есть.

Выкинули мы их с проходной и попугали. Машину разбили, самих пинками из города выгнали. Но не калечили, так, поджопниками. Думали, успокоятся.

Но те сменили главного мента и со своим спецназом снова сунулись к нам.

В общем, слово за слово, рубка пошла. Сначала кулаками. А потом, когда они одной бабе из цеха сухого молока голову разбили и дубьем махать начали (бабы-то были за нас, а голову разбили матери одного из наших), а потом за стволы взялись… а их в два раза больше было… В общем, выбили мы их, но грязно. И у нас раненые, и у них труп. А ружья только у нас в дежурке имелись, смена наша была, ну и стреляли мы.

Нас предупредили, что до ареста дело может дойти, мы на хуторе, который от бабушки остался, спрятались. Потом бугор приехал, сказал, что все разрулил, но нам нужно уезжать. Мол, можем сливу схватить, кровники есть. И объяснил, куда и как, и даже адрес и телефон в Новой Одессе дал. Выкупил все у нас по нормальной цене, до Самары довез. Там мы «Нивы» приобрели и своим ходом отправились до Нижнего, а там – в Ворота.

В общем, судите-рядите, но мы сильно плохого никому не делали, свой кус держали. А то, что пришлого грохнули, так выбора не было: или они нас, или мы их.

– Толик, а что за «сучок»? – Малик взялся за кружку с пивом.

Сильно его этот рассказ не удивил и плохих впечатлений не оставил. Если честно, то я что-то такое и представлял. Неплохие ребята, сразу видать. А если попала собака в колесо – пищи, но бежи.

– Сельское профессиональное училище, группа механизаторов. Мы без троек закончили. Если хочешь, можем завтра дипломы показать. Или давай мы тебе на любом тракторе поле вспашем, а ты потом глубину вспашки выборочно замеришь. – Колян недовольно набычился.

– Пахать-то нам придется, только в основном руками и головой. Мы с Маликом слесаря-сборщики, ремонтники и прочее, да вы сами знаете. Впрочем, мои знакомые механизаторы неплохо гайки крутят, так что я ничего не имею против создания бригады. А ты, Малик? – Я повернулся к напарнику.

Тот кивнул, не отрываясь от пивной кружки. Потом все-таки оторвался, поставил ее на стол, на кружок из какого-то листа.

– Тоже ничего не имею против. Вчетвером легче и быстрее работать, тем более что мы друг друга уже немного знаем. Правда, я абсолютно без понятия, чем и как займусь в русских землях. Честно, мы ведь ничего пока не знаем, есть только общие сведения. Поэтому предлагаю держаться вместе, вместе и работать легче, и работу искать. По крайней мере, нам с Вовой работа в Порто-Франко сама в руки упала, и неплохая. Если и в России так, то это здорово! – Малик допил пиво и поставил пустую кружку на стол. – Все, хватит на сегодня.

– А меня возьмете? – неожиданно спросил Артемьев. – Я понимаю, что уже немолодой и не кажусь вам подходящим товарищем, но я начинал слесарем, у меня до сих пор в трудовой пятый разряд стоит. Еще я инженер-конструктор летательных аппаратов, в Тбилиси отработал три года и в Новосибирске пять, пока по партийной линии не пошел. А насчет работы я так думаю. Мир строится, людей немного, так что на квалифицированных рабочих и инженеров спрос есть, и большой. Мне, например, кажется, что здесь скоро начнется довольно массовый, ну, по меркам этого мира, выпуск оружия, самолетов, автомобилей и прочей техники. Просто потому, что зависеть от импорта губительно. Схлопнутся все Ворота, и что? Ведь недаром русские создали мощную промышленность. Вы представляете себе, какие капиталовложения требуются для такого дела? Миллиарды! Причем многие миллиарды. Правда, я сегодня прикинул на примере Аламо и Порто-Франко, сколько одних патронов нужно! Вот смотрите, средний житель этого городка расстреливает около пары сотен патронов в неделю. Или около тысячи в месяц. Один человек тратит от двухсот и больше экю в месяц только на патроны. И ведь таких людей здесь много, сюда вообще довольно авантюрные люди переселяются, вон Володя с Маликом даже пулеметы купили. Так что оборот огромный. А еще сайдинг, металлопрокат, пропилен и прочее. И получается, что свое производство неплохо кормит. Так что, ребята, с политикой я завязал, в рабочие возьмете? – Артемьев, откинувшись на массивную спинку тяжелой скамьи, весело посмотрел на нас.

Вообще, мебель в этом мире основательная, из массивных и добротных досок. Я здесь только на базе земную офисную мебель видел. А в салуне ее как будто специально сделали неподъемной, для того чтобы в драке ею не махали, что ли? Но кто здесь будет драться, когда у каждого пистолет на поясе?

Впрочем, как будто в ответ на мои мысли подгулявшая компания на другом конце салуна сцепилась с группой из трех человек, выпивавших рядом. Они уже давно перебрасывались ехидными репликами, из которых я понял только что-то про коровью задницу городских тварей.

Из-за стола встал здоровенный, насквозь пропеченный солнцем парень в коротком кожаном жилете и пропыленной, пропотевшей шляпе-стетсоне. Коротко рявкнув коренастому, квадратному такому парню в чистой рубашке с короткими рукавами, он расстегнул оружейный пояс с потертыми револьвером и пистолетом, брякнул на стол и вышел на улицу, саданув створками двери так, что в салуне ветер поднялся. Квадратик пожал плечами, типа «не виноватая я, он сам ко мне пришел», снял наплечную кобуру и тоже вышел, аккуратно притворив дверные створки.

– Это чего, драка? – У Коляна загорелись глаза, и они с Толиком выскочили вместе с большинством посетителей вслед за парнями.

Салун мгновенно почти полностью опустел.

– Пойдем поглядим? – поднялся из-за стола Малик, отодвинув свой пустой бокал.

С улицы донесся слитный вопль болельщиков.

– Пошли. Только, Виктор Константинович, не торопись в рабочие. Сам же сказал, что мир строится, значит, инженеры нужны как воздух. Не спеши.

И мы вышли на вечернюю улицу.

Там в кругу зрителей увлеченно колотили друг друга клерк с пастухом. У клерка оказался разорванным рукав, и на мощном бицепсе стала видна татуировка. У обоих были здорово подбиты глаза, у пастуха изо рта постоянно текла струйка крови, но парни ходили друг против друга, как уже разок подравшиеся и почуявшие вкус крови соперника коты.

К немалому удивлению, я увидел среди зрителей и наших женщин, увлеченно наблюдавших за мордобоем. Даже пакеты с покупками поставили на пыльную землю и о чем-то оживленно переговаривались.

К салуну, коротко рявкнув сиреной, подкатил массивный джип с намалеванной звездой на дверце. Из него не спеша выбрался здоровенный красномордый мужик в стетсоне и со значком на жилете. Все так же не спеша, вздымая облачка пыли своими стоптанными ковбойскими сапогами, он вошел в круг и коротко приказал:

– Брейк! – после чего с усмешкой осмотрел бойцов.

Те стояли побитые, но непобежденные.

Зрители начали расходиться, видимо, шоу закончилось. Шериф или маршал, не знаю, как правильно, усадил драчунов в машину и, к моему удивлению, повез к доктору.

А я подошел к своей девушке. Олеся хмуро смотрела на капли крови в пыли, свернувшиеся в небольшие комочки.

– Почему парни порой такие идиоты? Ладно защитить девушку, восстать против грабителей или воров. Но просто из-за того, что один клерк, а другой ковбой, так драться? Они как два зверя были. Ты тоже такой бываешь, Володь. Постарайся не делать так ради развлечения, хорошо? – Меня обняли за шею и поцеловали.

Потом я ответил, а потом подобрал пакет с покупками и пошел с Олесей в свой номер. Хватит, нагулялись, нужно и отдохнуть. Морально и физически.

Мы с Олесей сидели на широкой деревянной, как и вообще все в этом городке, веранде ресторанчика. Шалако оказался городком маленьким, пропыленным и небогатым. Просто потому, что дорога через него шла неудобная, более длинная, хоть и более безопасная. Но сам участок от Форта-Ли до Шалако оказался очень тяжелым.

Каменистый берег Залива, через который проходила эта дорога, был очень красив. Потрясающе красив – высокий обрыв над Заливом, внизу пена прибоя, птицы над водой и зеленые, увитые лианами скалы. При этом на триста километров с лишним ни одного каньона, даже чистые и быстрые реки текли в аккуратных неглубоких каменных руслах и заканчивались водопадами. Но берег был очень неровен, скорость движения нигде не превышала тридцати километров. Камни, валуны, камешки, щебенка под колесами превратили сегодняшнюю езду в сплошную тряску, отдыхать останавливались чаще, руки болели даже у опытных водителей, что уж говорить про таких, как я или Малик. А Олеся и еще две девушки-водительницы из конвоя к середине дороги плакали, ладно хоть их заменили подростки из циркачей. И это несмотря на практически полное отсутствие пыли и свежий ветер с Залива.

Поехали через берег потому, что у циркачей в Форте-Ли были дела, требующие их присутствия. А возвращаться назад – почти две тысячи лишних километров. Вот уж не знали мы, на что шли, когда договор подписывали. Впрочем, по заверениям Олега, этот участок тут один такой. Зато бандитов в этих краях практически не бывает, минитмены и вэвэшники здешних под корень вывели, а от Латинского Союза сюда еще попробуй доберись.

Из-за ресторанчика донеслись гулкие шаги по дощатому настилу. Здешние тротуары были мало того что на невысоких сваях и деревянные, так еще и под навесами.

А вот стоянки в городке не имелось, машины под руководством местного шерифа поставили в городе, вдоль единственной улицы. Я в который раз поглядел на наш разномастный конвой, едва видимый в тусклом свете трех уличных фонарей. «Скании» и «вольво» циркачей, наши УАЗы, «газели», «тойоты», «Егерь», несколько японских, то есть из самой Японии привезенных праворульных пикапов «исудзу» переселенцев из Находки и Владивостока. Еще корейские джипы, два китайских грузовичка «Фотона». Сборная солянка, одним словом.

Кстати, гостиниц в городке тоже оказалось мало, вернее, была одна-единственная. И в той комнат – раз-два да обчелся. Так что насчет ночлега мы договорились с владельцем большой коровьей фермы на окраине Шалако и по совместительству хозяином огромного амбара, битком набитого душистым сеном.

Из-за поворота вышли Светка и Малик. Подошли к нам, сели на придержанные для них места.

– Ребята, и чем здесь кормят? – поинтересовалась Света.

– Окрошка, пельмени, это если из русской кухни. Есть стейки, причем не хуже, чем в Аламо, рыба жареная, суп из моллюсков. Окрошка, правда, не на квасе, а на охлажденном бульоне. Все вкусно, очень. – Олеся подцепила на вилку кусочек жареной рыбы, обмакнула в соус и с удовольствием съела.

Я с большим удовлетворением отодвинулся от стола. Давненько таких отменных пельменей не ел. Нет, все-таки здорово, что в этом городке живут русские напополам с американцами. Кухни народов мира – это хорошо, но ничто не сравнится с пельменями.

На следующий день мы валялись на сеновале до тех пор, пока солнышко не нагрело крышу и не стало душновато. Да и после просто ходили по городку, хотя какой это город. Если по-русски, это небольшая деревня.

Точнее, село, потому что здесь было две церковки, одна методистская, другая православная. Вообще-то неплохое местечко. Люди спокойные, неторопливые, никуда не спешат и все успевают.

Городок чистый, выкрашенный, причем все делали для себя, а не для начальства. Те же деревянные тротуары – их жители сами соорудили, чтобы в сезон дождей не тонуть в грязи и лишний раз не мокнуть под дождем.