Глава 17

Я вывел Олеськину «тойоту» из-под навеса, остановил около ворот, поглядел на начинающее светлеть на востоке небо, с удовольствием вдохнул свежий воздух. Благодать какая, наконец дожди закончились. Уже с неделю практически сухо, так, пару раз брызнуло.

Поглядел на свой грузовик, грустно стоящий около сарайчика. Он весь сезон провел под дождем, колеса в землю вошли сантиметров на пятнадцать. Ничего, скоро покатаемся. А вообще, нужно себе что-то полегче купить, какую-либо машинешку подешевле или мотоцикл с коляской. В Демидовске «ижи» продаются и «уралы». Съезжу как-нибудь на рынок, погляжу.

– Володь, обязательно нам было в такую рань вставать? – Олеся сонно потянулась на крыльце дома, придерживая одной рукой живот. Потерла кулачком глаза и пошла к машине.

– Мы и так за один день не управимся, Олесь. Пока до Москвы доедем потихоньку, ведь вас двоих трясти нельзя. Там ночевать будем.

Я положил сумки в багажник. Подал жене ее винтовку, бросил на заднее сиденье ее сумку с магазинами.

Закрыл дверь на ключ, чего обычно не делали, запирали, только когда далеко уезжали, в Демидовск там или как сейчас – в Москву.

Из дома сквозь дверку для животных вышел кот, потянулся, выгибая спину, и зевнул сладко до невозможности. Тряхнул головой, осмотрелся и пошел к дрыхнущему в сделанной мною на веранде будке Сникерсу. Нагло залез ему под бок, повозился и закрыл глаза.

– И что? Типа спите? А провожать хозяев?

Пес открыл один глаз, подумал и гавкнул, слегка двинув хвостом.

– И это практически щенок. А уже лентяй донельзя.

Я махнул рукой, сел за руль «тойоты» и вывел машину со двора. Вылез, закрыл ворота и порулил к выезду из города.

На городских воротах нас ждали две машины – «бандейранте» Рабиновича и «газель» Витьки. Они в Одессу собрались за «браунингами». После объявления о расширении завода опять было городское собрание, но пулеметы решили выкупить. Все-таки имелась договоренность, пулеметы под честное слово отложили специально для нас. В любом случае пять крупнокалиберных пулеметов для города не помешают.

– Доброе раннее утро, Олеся. Здравствуй, Володя. – Глава вежливо раскланялся. – Решили ехать?

– Доброе утро. Да, решили. Хочу поменять АйДи, а то вроде замужняя жена, а в основном документе фамилия девичья. – Олеся улыбнулась Рабиновичу, помахала рукой стоящим около «газели» Витьке и Дмитрию. – Пока еще могу путешествовать в машине, нужно сделать. И доктор разрешила. А то потом нельзя будет, да после родов и не до этого.

Я вышел, пожал руки мужикам и зашел в комнату, к дежурной смене. Нужно отметиться, да и новости, и оперативную сводку узнать не помешает. А то утром в сеть не заходил, у стационарного компа «винда» слетела, перегружать нужно. Хорошо хоть все фотки и видео успел перед этим на диски скинуть. Оборотная сторона того, что здесь навалом пиратских программ из Старого Мира, какой-то вирус словили. С антивирусами тут туговато, обновления ко мне на «Аваст» редко приходят.

Выйдя из караулки, поглядел на небо. Оно было буквально забито косяками перелетных птиц, спешащих на север. Вчера Артемьев завез пару битых птичек, на охоту ездил с Туговым. Набили по багажнику, весь вечер ездили по городку, раздавали дичь. Кстати, я ощипывать замучился, крепко перо сидит. Вторую птичку просто ободрал, снял перья вместе со шкурой. Отдал засоленные тушки Малику, он их закоптит. Все нормально будет, по возвращении поедим птицезавров горячего копчения.

Нет у меня особого желания в эти выходные кататься по весенней саванне, но нужно. В Демидовске только орденский банк есть и отделение Ордена, а представительства Ордена находятся в Москве и Новой Одессе. Так что новоприбывшие получают АйДи в банке, при открытии. А вот чтобы поменять одну АйДи на другую, нужен чин повыше, и сделать это можно только в представительстве Ордена, то есть все молодые семьи ездят в основном в Москву. Одесса малость подальше, и город намного разгульнее, не каждая молодая жена мужа туда отпустит.

На площади в Речном, возле столовой узбека, стояли грузовики с грузом. Видимо, загрузились в ночную смену в Демидовске и выехали с утреца, а теперь завтракали. Точнее, заканчивали завтракать, потому что большинство уже крутилось вокруг «сканий» и КамАЗов, и часть машин коптила небо дизелями.

– Так, интересно. Осип Давыдович, притормози, пожалуйста. Я с командиром конвоя побеседую, – повесив микрофон «сотки», я остановил автомобиль напротив «скании», у переднего колеса которой надевал РПС пожилой мужик. – Олесь, я выйду на пару минут.

– Давай, я тоже выйду, до дамского заведения пробегусь. А то потом ищи в саванне кустики повыше и погуще, да еще ты за спиной сопишь, охраняешь. – Жена вышла из пассажирской двери, поправила нагрудную кобуру и направилась к знакомому с прошлого года зданию за столовой, в дамскую половину.

– Доброе утро, – поздоровался я с мужиком.

– И вам не хворать, – кивнул тот, пару раз подпрыгнул, проверяя, как на нем сидят подсумки с ремнями. Повернулся ко мне. – Могу чем-то помочь?

– Мне бы до Москвы спокойно доехать. Товарищи сворачивают на полдороге, а одним ехать – не самый лучший вариант. – Пусть я параноик, в центре русских земель опасаюсь неизвестно чего, но у меня в машине беременная жена.

Мужик кивнул, показал на коренастого парня возле первой «скании»:

– Это сынок нашего хозяина, он в караване главный, подойди к нему. Мы до Москвы как раз, там догружаемся, а потом в Аламо, в Техас едем.

Поблагодарив, я пошел в коренастому, поздоровался и попросился в конвой. Тот почесал в затылке, уточнил, точно ли до Москвы, и согласился. Сказал номер канала для связи и направился к вышедшему на площадь и разговаривающему с Рабиновичем однорукому капитану.

Возле нашей машины стояла супруга и смотрела на огромные птичьи стаи над Ориноко. Гвалт над рекой стоял такой, что даже здесь было слышно. Именно сюда и ездили Артемьев с компанией охотиться, птицы налетело просто очень много. Константиныч ходил ошалелый, когда нам птичек раздавал.

После того как мы переехали понтонный мост через Ориноко и выехали на довольно неплохую дорогу, Олеся задремала. А я потихоньку рулил за грузовиками и думал о своем. Мало что так располагает к раздумьям, как спокойная дорога.

Эти «пайперы», которые «чероки». Первый десяток уже неделю на рулежке. Вроде в понедельник подлеты начать должны. А нам всю неделю везли старые самолеты и вертолеты, из тех, которые мы складировали в начале сезона дождей в Демидовске. По прикидкам, если повезет, то из двух-трех машин вполне можно собрать одну летную. А это до фига работы. Да еще эти «дугласы» и «каталины», про которые заикнулся Тугов.

Тем не менее нас заставляли готовиться к производству заведомо более несовершенной модели Су-2. Неплохой самолет, но для конца тридцатых. И движок более слабый ставить хотят, ведь М-62 намного слабее, чем М-82. Хотя да, надежный двигун, откатали за семьдесят годков. И то, что он, самолет то есть, частично деревянный, – ничего не решает. Запустят ГЭС, появится достаточное количество люменя, те же «аннушки» клепать можно будет спокойно. Или канадские «биверы», да и наши однотипные «фениксы» в этой же нише. Похоже, нас просто хотят проверить на более сложной машине, сделанной с нуля. Вряд ли десяток-другой Су-2 решит хоть что-то в ВВС протектората, разве Як-52 заменит в воздушной разведке.

– Так, граница. Олесь, просыпайся. – Я притормозил вслед за колонной.

Дорога была не то чтобы перегорожена, а, скорее, разделена двойной заставой. С нашей стороны споро проверял документы молодой парень в погонах сержанта, со стороны Москвы – лейтенант в милицейском камуфляже.

Поодаль под серьезным навесом стояли две машины, обе УАЗы «буханки». Одна была серой с надписью «ОМОН», вторая просто темно-зеленой с наклеенной виниловой широкой полоской с буквами «РА».

Над обеими машинами торчали высокие гибкие антенны радиостанций. Трое парней в форме сидели под навесом и слушали радиотрансляцию какого-то спортивного состязания.

Просто подав подошедшему и козырнувшему сержанту свою и Олесину АйДи, я подождал, пока он запишет данные в журнал. Забрал карточки и проехал еще пяток метров.

– Здравия желаю. Ваши АйДи? – вежливо козырнул лейтенант. Взял карточки, прогнал их сканером. Причем орденским, таких я давно не видел.

– К кому и по каким делам едете? – поинтересовался лейтенант, глядя в окошко машины со стороны Олеси.

– Хочу поменять фамилию в АйДи с девичьей на фамилию мужа в представительстве Ордена в Москве. А что, запрещено? – ехидно поинтересовалась супруга.

– Нет, что вы. Просто протокольный вопрос, – хмыкнул лейтенант, вернул документы и козырнул. – Добро пожаловать в Московский протекторат.

Колонна потихоньку двинулась по той самой дороге, которую мы не выбрали в прошлом году. Отличное насыпное полотно из крупной гальки, укатанное сначала дорожной техникой, а потом многочисленными машинами, за десятилетие стало практически идеальным. А запреты на передвижение по дороге в сезон дождей для колесного транспорта сохраняли ее зимой. Московский тракт, соединяющий Речной и Демидовск с Москвой. Единственная настоящая дорога в этом протекторате. Даже с Новой Одессой Москву соединяла обычная грунтовка.

Впрочем, как я слышал, частично из-за этого простаивал нефтеналивной терминал, построенный протекторатом РА и одесскими предпринимателями в порту Новой Одессы. Плохая автомобильная дорога и слабая пропускная способность одноколейки не позволяли обеспечивать нормальную работу терминала.

Да и московские воротилы хотели подгрести его под себя, создав и вооружив бригаду из всякого криминального сброда, выдернутого из старого мира. Правда, эту горе-бригаду покрошили на мелкие кусочки московские же омоновцы. Опять Коршунов сольно выступил.

Олеся задремала, убаюканная неторопливой дорогой. В зеркале заднего вида появился мигающий проблесковый сигнал над здоровенным черным джипом.

Джип догнал колонну, обошел ее справа и погнал дальше. Следом за колонной прошел омоновский «хамви», вооруженный М2.

– Крутизна попылила, – усмехнулся я, вспоминая, как минувшей осенью такой же крутющий «жип» с мигалкой и охраной вынуждены были больше часа ждать, пока вытащили из канавы перегородивший дорогу опрокинувшийся КамАЗ. Ничего, подождали.

Правда, московский чинуша зело нервничал, пытался что-то требовать у нас, пока мы разгружали КамАЗ от ящиков с инструментом и цепляли машину к тягачу, подошедшему из Демидовска. Но был коротко послан подальше злющим экспедитором, собирающим на коленях титановые метизы из разбитого ящика. И остановлен сержантом ОМОНа, который отправил его пить коньяк в кондиционированную прохладу «немца», а сами омоновцы помогли нам вытащить пару крайне неудобных и очень тяжелых приборов для лаборатории.

Вообще, по слухам, коршуновские ВВ и ОМОН в частности оченно нехило зарабатывали на охране этих жирных котов.

Слева от дороги, приблизительно в километре, строили опору ЛЭП. Солидную такую, из тех, по которым гонят серьезное электричество туда, куда Макар телят не гонял. Похоже, наши соседи собираются работать на экспорт электроэнергии.

Впереди показался перекресток, над которым на столбе висел нормальный такой солидный дорожный знак. Указатель, если точнее.

– До Москвы сто восемь, до Новой Одессы сто тридцать пять, до Байя четыреста семьдесят девять километров. Далеко, – заметила проснувшаяся Олеся и достала бутылку с водой.

– Завтра здесь с двенадцати ноль-ноль до полудня. Успехов, ребята, – выдала рация, и глава отключился. Его «тойота» свернула направо, а за ней наша.

– Есть с двенадцати ноль-ноль до полудня, – ответил я и повернул за грузовиками.

Через три часа я оплачивал на московском блокпосту разовые лицензии на ношение короткоствольного оружия. Получив картонные карточки с голограммами и сегодняшним числом, пошел к машине.

– Блин, по десять экю с человека дерут. Опухла московская администрация от жадности, – недовольно пробурчал, садясь в машину и передавая Олесе ее АйДи и лицензию. – Не забудь, поменяем АйДи, обязательно справку нужно взять из представительства.

– Вовка, хорош гундеть, – улыбнулась жена. – Поехали, забронируем место в гостинице – и в представительство. А потом погуляем по центру Москвы, мне он еще в прошлом году понравился.

– Ну поехали так поехали. – Я повел плечами, которые стали легкими без разгрузки, и подъехал к автоматическому шлагбауму.

Москва тоже была расположена на берегу небольшой, но полноводной и судоходной реки, стояла она за полсотни километров от Залива, причем севернее Одессы. И благодаря рельефу берега город располагался километров на семьдесят западнее Одессы. В результате в Московском протекторате имелось два опорных пункта для местных войск, которые неплохо прикрывали жителей от крупных банд. Ну и авиаразведка в протекторате работала, а в качестве ударных сил выступали Ан-2 в противопартизанском варианте, из тех самолетов, какой нас возил на коршуновскую свиноферму. Я-то думал, местная самодеятельность, а оказалось, что этот вариант самолета отрабатывался еще в Афганистане.

Неплохой городок Москва, чистый и уютный, и что интересно, приятный. Кстати, благодаря тому, что берега здесь из крупного галечника, дороги в Москве почти идеальные для этого мира.

На самом высоком холме высился мощный бревенчатый кремль, потемневший за пятнадцать лет под местным солнцем и зимними дождями, – бывшая опора всех русских переселенцев. Сейчас в нем расположилась опорная база ВВ, их штаб и резиденция Коршунова.

Кремль прикрывал железнодорожный мост с дивизионками ЗИС-3 времен Второй мировой, реку от пиратов он оборонял этими же пушками, а ЗУ-23, установленные на южной и западной окраинах, контролировали практически всю территорию за стенами города. По крайней мере, не оказавшись под огнем пушек, не доберешься до городских стен. А где оставались «мертвые зоны», там в капонирах стояли старые советские тяжелые танки Т-10, целых два (единственная серьезная броня в Московском протекторате, за исключением десятка или двух М-113). По уму строили и кремль, и город.

От кремля разбегались четыре главные улицы столицы.

Администрация протектората располагалась в деловом центре, в большом, красивом и богатом двухэтажном здании, здорово напоминавшем дома еще той, царской постройки. Рядом стояли тоже каменные, массивные дома богатеев протектората, похожие на купеческие особняки девятнадцатого века. Каждый из этих домов представлял собой маленькую крепость, и жители их на самом деле готовы были дать отпор любому врагу. Там же находилось и представительство Ордена вместе с банком.

Вообще, это место почему-то называлась Рыбной слободой. Вроде здесь сначала торговали рыбой. Это была вотчина денежных мешков Москвы. Здесь по улице неторопливо ездили омоновцы на немецких джипах, а бдительные частные охранники, вооруженные до зубов, внимательно оглядывали из-за оград каждого прохожего. Вообще-то хватило бы и частных охранников, но Коршунов любил показать, кто в этом протекторате самая большая акула.

А дальше шли улицы победнее: Плотницкая слобода, Рыбачья слобода (тут жили и рыбаки, и владельцы небольших коптилен), Темный угол (трактиры которого являлись местом сбора наемников и прочих ловцов удачи), Портовый съезд, Станционная улица.

В общем, нормальный город этого мира.

За городской чертой дымил небольшой промышленный район. Там работали фабрики Коршунова: цеха по обработке пеньки, канатные и веревочные цеха, неплохой деревообрабатывающий завод, выдающий комплекты сборных домов, консервные заводы. Точнее, коптильни. Копченая московская рыба ценилась во всем Новом Мире. Черным коптили трубы кирпичного завода (здесь печи для обжига кирпичей топили дровами и бурым углем).

Я свернул в Гостиный Двор, тут на четырех сторонах маленькой площади располагались практически все гостиницы этого города. Поставил машину на стоянку перед не самой дорогой, но и не самой дешевой гостиницей на восточной стороне площади. Она так и называлась – «Восточная». Ее мне наш энергетик порекомендовал. В прошлом году мы снимали комнаты на западной окраине города, недалеко от Западных ворот.

Пока сдавал автомат и винтовку в комнату-сейф, Олеся поднялась в комнату, оставив мне обе сумки возле ресепшен. Так что когда я отпер номер своим ключом, из ванной доносилось негромкое пение и плеск воды.

– Олесь, ты долго не плещись, до окончания обеда в представительстве сорок минут осталось. А еще покушать охота, – заметил я, ставя сумки на пол. Подошел к телевизору, включил его и пощелкал каналами.

Снял ботинки, уселся в кресло, вытянул ноги, положив их на спинку кровати. Нужно кроссовки из сумки вытащить.

– Ты что, решил химическую атаку провести? – Из ванной вышла Олеся в махровом белом халате. – Быстро в ванну!

– Есть, мэм, – соскочив с кресла, вытянулся я по стойке «смирно» и, развернувшись кругом, направился строевым в ванную комнату.

– Циркач, – фыркнула жена и принялась распаковывать пакет с костюмом. Все-таки намечался выход в большой город.

Когда спустились вниз, нас остановила девушка за ресепшен.

– Извините, вы же в Рыбную слободу собрались? В представительство Ордена? Позвольте вам посоветовать не ехать туда на своей машине. Понимаете, охрана нуворишей не любит незнакомых машин и, хотя сама не имеет права трогать их, может натравить омоновцев. Вам это нужно, терять несколько часов на досмотры? – Она протянула визитку. – Это телефон диспетчерской такси. Недорого и без проблем доставят, куда надо. Только купите сим-карту от МТС. – Девушка кивнула на рекламный баннер над стойкой.

Подумав, мы с Олесей решили, что это предложение не лишено смысла, я купил симку, установил в свой мобильник и вызвал такси к гостинице. Вообще-то такси могла вызвать и девушка, но нужно же было испытать здешнюю связь.

К моему огромному удивлению, к стоянке через пять минут подкатил трескучий трехколесный мопед с широким задним сиденьем. За рулем восседал бородатый мужик в тюрбане с темным коричневым лицом. За поясом торчал кинжал в широких ножнах.

– Надо же, сикх. Откуда он здесь? – дернулся я к девушке.

– Они здесь с первых лет. Прибились. Штормом их самодельную скорлупку до нашего берега дотащило от индийских земель, кто уцелел, здесь остались, а потом родню перетянули. С тех пор работают и живут в Москве. Весь таксомоторный парк у них, и мелкие грузовые перевозки тоже. И нам удобно, и им неплохой приработок. Вы не переживайте, это не Дели, здесь возят аккуратно, – успокоила Олесю девушка. – У нас ОМОН за поведением на дорогах следит строго, кому нужны лишние неприятности? Даже городской глава и председатель правительства протектората в Москве ездят по правилам.

Я помог жене усесться на покачивающийся мотороллер, залез на здорово качнувшуюся подо мной таратайку. Сикх газанул, звонко щелкнула передача, и мы поехали.

Через двадцать минут мы уже зашли в прохладный офис. Сидевшая за столом пожилая женщина со знаками уорент-офицера приветливо улыбнулась, усадила нас на казенные тяжелые стулья, выслушала просьбу Олеси, проверила наше свидетельство о браке и попросила подождать пару минут.

Вскоре Олесе торжественно вручили горячий кусочек пластика.

– Ваши данные, кроме фамилии и семейного положения, мы не меняли. А как родите, отметитесь в демидовском отделении. И детям там АйДи можете сделать или приезжайте сюда. Всего доброго. – И женщина улыбнулась.

Мы поблагодарили ее, вышли из офиса и направились в банковское отделение. Нужно было еще наши счета объединить в один, как я сделал в Русском промбанке.

У выхода из представительства я столкнулся с высоким парнем в незнакомой форме.

– Извините… Борь, ты? Привет, откуда? – Я пожал руку Раскатову, тоже удивленному этой встречей.

– Привет. Элис, здравствуй. Вас каким ветром сюда занесло? – спросил он, отошел в сторону и пропустил женщину. – Вы меня не подождете пять минут, я сейчас дела закончу и выскочу к вам?

– Давай, мы все равно пообедать хотели. Будем тебя в той кафешке ждать. – Олеся кивнула на вывеску напротив.

– Давайте, эта ресторация недорогая, для здешнего рабочего люда поставлена. Бизнес-ланчами заправляет в Рыбной. Мне тоже чего-нибудь закажите из основного меню, ладно? – И Борис исчез в здании.

А мы перешли дорогу и устроились на крытой веранде. Подбежавший паренек в красной рубахе, перепоясанной витым пояском, протянул меню, смахнул полотенцем невидимую пыль со стола и ушел.

– Ты смотри, «Щи томленые, кислые в горшочке». Я таких сто лет не ела, моя бабушка по матери нас ими в деревне угощала. Надо попробовать. – Олеся подняла руку, привлекая внимание паренька.

Тут рядом с ресторанчиком затормозил большой серебристый джип, и из него вышла невеста Бориса.

– Привет, ребята, мне Борис сказал, что вы здесь. – Она подошла к нам, расцеловалась с Олесей, пожала мне руку и села за столик. – Решила вот приехать, встретиться. Сейчас Боря подойдет, поговорим.

– Вы как здесь оказались? – поинтересовалась Олеся.

– Это долгая история. Пускай мой муж рассказывает. – Она горделиво показала колечко на среднем пальце.

Олеся тоже показала ей свое, и девушки довольно рассмеялись.

– Я вижу, у вас в семье все нормально? На каком месяце, Олесь? – поглядев на живот моей жены, спросила Эйприл.

– Если по времени Старого Мира считать, то шестой. А ты на каком? – в свою очередь поинтересовалась моя супруга.

– На втором. Заметила? – удивилась Эйприл.

– Угадала. Ходишь, как я сначала, бережно и задумчиво, – улыбнулась жена. – А пока ты стройненькая такая.

Уже через пять минут разговора молодых женщин я почувствовал, что у меня начинают опухать уши от типов памперсов, стоимости колясок и фасонов пеленок. Так что приходу Бориса очень обрадовался.

Жены тоже обрадовались, и наконец мы заказали обед. А то у меня от аппетитных запахов с кухню слюни чуть ли не как у бульдога потекли.

Олеся так и заказала щи в горшочке, Эйприл тоже, а мы с Борисом тушеную картошку с грибами и свининой. Ну и здоровое блюдо с рыбкой, жаренной мелкими кусочками. Ее, рыбу, тут сначала опускают в тесто, а потом жарят в большом котле с маслом.

Но сначала, как здесь водится, «для разгона» принесли салат с кусочками креветки. Здоровую чашку с торчащими из нее деревянными расписными ложками, больше похожими на половники.

– Как вы здесь оказались? – спросил я у Бориса и Эйприл, подкладывая салат на тарелки девушек.

– Ну мой супруг оказался очень горячим парнем. Ударил капитана Патруля, правда, за дело, – поливая салат оливковым маслом, ответила Эйприл.

– За какое? – поинтересовалась Олеся, забирая кувшинчик у Эйприл.

– Долго рассказывать, – махнул рукой Борис и навалил себе гору зелени и ракообразных. Сбрызнул все уксусом, полил маслом и с удовольствием принялся за еду.

– Ну мы никуда не торопимся. И еще, ты где сейчас служишь, что за форма? Вроде не хотел служить в здешнем протекторате, не хотел воевать со своими? – Я тоже последовал его примеру.

– Этого без ста грамм не рассказать, – вопросительно глянул на девушек Борис и, получив разрешение, подозвал официанта (скорее, полового), заказал ему двести грамм «Новомосковской» и набор солений. – А войны не будет, скоро протектораты объединятся.

– Борь, а ничего, что мы с тобой с оружием? Проблем не будет? – Я постучал пальцем по уже основательно заношенной нейлоновой кобуре, которую так и не сменил за это время.

Конечно, по скорости выхватывания пистолета она уступала всем тактическим, хоть и ненамного, но зато прикрывала пистолет от грязи и дождя, да и удобно мне с ней, можно было даже работать, что немаловажно при выполнении работ на открытой местности.

– Со ста грамм не будет. Это же Москва, здесь сто грамм считают фронтовой нормой. Так сказать, местный шик. Не сталкивался еще? – Борис набулькал по стопочке, поставил на стол графинчик. – А вот больше нам здесь уже не продадут, разве что пистолеты в камеру хранения сдадим.

Тем временем на тележке привезли горячее. Парень шустро расставил перед нами горшочки, водрузил посреди стола блюдо с рыбой и укатил.

– Так вот, о моей новой работе. Я сейчас работаю в отделе охраны компании, которая занимается экспортом электроэнергии. Видели же небось, опоры ЛЭП ставят? Вот их, подстанции и прочее хозяйство охранять будем. Кроме того, босс, Гольдман (большая орденская шишка, кстати!), договорился о вхождении в совместное русско-бразильское предприятие по выработке энергии. Он протолкнул проводку через ворота тех турбин, которые хранились в Питере на складах, и купил еще четыре новых агрегата. Короче, через два года станция выйдет на полную мощность. Энергии хватит на Бразилию, Россию и на Форт-Ли с его промзоной. А в Форте-Ли производства, которые принадлежат хозяину. Ладно, давай еще по одной, и поедим спокойно. – Борис открыл свой горшочек с картошкой.

После горячего принесли кофе и пирожные, и я продолжил расспросы:

– Давай рассказывай, почему перевелся? – Я отпил глоток обжигающего кофе. Сколько уже кофе здесь выпил и все равно наслаждался каждой чашкой. – И если ты ударил офицера, почему тебя не посадили? Пойми правильно, я этому очень рад, но ведь Патруль создан по образу и подобию армии США, а там с этим очень строго.

– Ты помнишь, я рассказывал, что в Порто-Франко скопилось много кавказцев? Причем не армян или грузин, а чечен, дагестанцев и так далее? – Я кивнул. – Так вот, к сезону дождей перешла еще одна большая группа из Екатеринбурга. Одна молодежь, лет по шестнадцать – двадцать пять. Без старших, без семей. Как потом узнали, таким образом общины спасли их от судов, ну и сами избавились от особо проблемных особей.

Так вот, эти орлы сразу начали грузить остальных. Мол, женщинам нужно платок носить, юбки длинные и прочее. Кроме того, денег у них не было, а спермотоксикоз давил.

Они было в бордели сунулись, а там платить нужно. Но платить нечем. Пара скандалов, и их перестали пускать в дома терпимости. Подмять заведения сил не хватило, да и Патруль помешал. Мы хоть и не одобряли бордели, но если женщина там по своей воле, то это ее решение.

В общем, изнасиловали одну полячку. Та в суд подала. Ее с мужем начали запугивать, а потом бросили в окно бутылку с бензином. Обгорели оба, муж в больницу попал в тяжелом состоянии.

Ну и у народа терпение кончилось. Все за автоматы схватились, и в Сеттлерс-Куотер рванули. Знаешь, где это? – повернулся ко мне Борис.

– Борь, откуда? Я хоть и жил неделю в Порто-Франко, но город толком не знаю. Мы же шабашили у армян, забыл?

– А, точно. Так вот, это лагерь для тех, кто не успел перебраться, а с деньгами туго. Бараки по-американски, но обустроены неплохо. Началась перестрелка, эту шантрапу загнали в два блока, они отстреливались, но у парней ни оружия нормального, ни патронов. А людей разозлили, те прижали их автоматами, приволокли пару станкачей, один наш – СГМ, другой американский – М1919.

Тут этот капитанчик прибыл. Это тот толераст, который на мой рапорт меня нетолерастом обозвал.

Начал народ разгонять, его послали. Капитан обозлился, стал идиотские приказы отдавать. Чуть ли не огонь по людям открыть приказывал. Ну я его и приложил. Потом связали бедолагу, оставили в сторонке.

Со мной во взводе трое парней из полиции Нью-Йорка служили, мы сумели с людьми договориться, арестовали всех боевиков. Сейчас самых крутых судить будут, а остальных вывезли к границам Имамата и высадили там без права появления в землях северней Имамата и на индийских территориях.

А я сразу после окончания операции написал рапорт. Ты же помнишь, я мент, умение обезопасить свою задницу (извините, дамы!) – одно из важнейших умений омоновца. А то стукнешь кого-то не так и неправильно отпишешься, потом хлопот огребешь.

В общем, отделался выговором и устным предложением покинуть Патруль. А заодно рекомендацией к Гольдману, ему нужны были опытные русские люди. – Борис потянулся на стуле. – Пойдемте прогуляемся? А то засиделись.

– Давай. Только объясни, с чего ты взял, что протектораты объединятся? – Интересно, такого я еще не слышал.

– Ты знаешь, Коршунова в том году сильно подставили местные русские чиновнички. Причем верхнего звена, с самой верхушки. Коршунов по их рекомендациям принял в ряды своих формирований несколько десятков офицеров, которых осудили за разные преступления в том мире. Их прямо с зоны, как я слышал, вытащили и звания восстановили. А они его кинуть решили, вроде по наводке сверху.

Был такой зам у Коршунова, Силаев, так он продал маршрут движения конвоя. Совместного, РА и ОМОНа. А армейцы везли что-то архиважное и жутко секретное.

В общем, им засаду устроили. Я толком не знаю кто, но кто-то из армейцев ушел вперед и обнаружил эту засаду, а в результате засадили самим засадчикам. Положили всех бандитов, чуть ли не полсотни рыл.

У наших омоновец погиб, пару бойцов ранило. Короче, по возвращении доложили Коршунову, тот землю рыть начал. И выяснил, что это под него специально копали. Если бы засада удалась, его зама сдали бы армейцам. Но дохлого и с компроматом на Коршунова. А у армейцев разговор короткий и диверсанты хорошие. Похоже, хотели прибрать ВВ и ОМОН к рукам, ну и хозяйства Коршунова здесь многих слюну заставляют пускать.

Короче, наш министр сказал, что он в терки руководств протекторатов сам не лезет и своих бойцов не пустит. А без него и ВВ у московской администрации нет никаких шансов. Найдут Аверьян и армейцы какой-либо повод, и вуаля, объединят протектораты в одну страну. И никто из населения против не будет. Я так думаю, что Коршунову пост министра внутренних дел всех русских земель предложат и армейских комендачей под него переведут. Не дело армии своей землей руководить. Ладно, пошли погуляем, Москву вам покажу. – Борис встал, помог встать своей жене, подождал нас, и мы пошли к машине Эйприл.

Тут нас ожидал небольшой сюрприз, так как к машине с противоположной стороны улицы подошел нахмуренный охранник. Но увидел человека в форме, узнал, что машина его, и тут же ушел.

– Вы чем сегодня планируете заняться? – поинтересовалась Эйприл.

– Пока не знаем. Основное дело сделали, а сейчас думали по магазинам пройтись, – ответила Олеся и многозначительно посмотрела на меня.

А что, я ниче. Время есть, у жены найдется что потратить, так что пожалуйста. Другое дело, что я обычно супругу где-нибудь в книжном жду или рыболовно-оружейном, пока она по тряпочным отделам бегает.

– Так, предлагаю следующий план, – сказала Эйприл. – Олеся со мной, проведу ее по стоящим отделам. Насчет потеряться не беспокойтесь, мобильная связь здесь не хуже, чем в том мире в Москве. А вечером в театр. Вам как, оперетта нравится?

И девушки укатили. Надо же, успели договориться.

– Ну а ты чем заняться хочешь? – Борис повернулся ко мне.

– Не знаю. – Я пожал плечами. – Наверное, пройду до гостиницы, мне ничего особенно не надо. Машину надо, а здесь сплошь перекупщики.

– Это ты зря. Сколько я тебе остался должен? Восемь тысяч? Тебе как, пикап «Нива» нравится? Новенький! Ну практически новый. Пошли покажу. – И Борис повел меня к остановке такси. – Кстати, намаялся я с этим «Прадо». Он, сволочь, только хорошую горючку кушает и на аппетит не жалуется. – Это точно, не зря Артемьев свой джип в Демидовске продал и купил за эти деньги два УАЗа. На одном сам с женой ездит, второй отдал дочкам. Так они его так отаэрографили, что со всего протектората девчонки съезжаются поглядеть. Талант у дочек, ничего не скажешь. Даже заказы появились после сезона дождей, причем немало.