Глава 9
Слова мрасса не выходили у Зои из головы по двум причинам.
Во — первых, она теперь точно знала, что Варшавский хорошо осведомлен о ее действиях. Очень. Иначе бы не знал, что она, шутя, называет дана затейником. Кто-то сливал их разговоры? Или в ее комнате установлен «жучок»?
Во — вторых, Зое не понравился намек на некие метаморфозы. Она не хотела никаких изменений в теле. Никаких. Оно ее полностью устраивало. Более того, в голову закралась мысль: что если в центре с ней что-нибудь сотворили? Ввели под кожу вещество, изменяющее структуру тела? Мало ли, куда шагнул прогресс. В ее время пластика лица и тела была обычным делом — едва ли не каждый второй побывал у пластического хирурга, даже школьницы в старших классах уже пользовались их услугами.
От мысли, что с ней что-то сделали, хотелось рвать и метать. Разнести гребаный лайнер на кусочки. А главное — стереть с лица Варшавского задумчивое самодовольное выражение раз и навсегда.
Как же она его ненавидела… Тихо и отчаянно. Не покидало чувство бессилия. Она ничего не могла сделать. Ни убежать. Ни кому-либо пожаловаться. Она — собственность мрасса.
И если раньше возникали мысли о побеге, то сейчас, в свете новых, пока неизвестных обстоятельств, побег приобретал все большую иллюзорность.
Зоя снова посмотрела на Юлиана.
Неужели он на самом деле чувствует ее эмоции?
Лгун.
Такого не может быть.
Он способен прочесть по лицу ее эмоции, но чувствовать — никак…
Зоя больше не могла молча задаваться вопросами, на которые не находила ответов. Поэтому перешла к проверенному способу отвлечься — стала задавать вопросы вслух:
— Мы скоро прилетим?
После того как они вышли из ванной комнаты, Юлиан снова углубился в чтение.
— Да. Через пятнадцать минут.
Ответил, точно зная время и при этом не глядя на часы.
Да что же это за мрассы такие? Зоя запаниковала. Вернулись те ощущения, что она испытывала, когда он забирал ее из «Рассвета». Неизвестность пугала и давила непосильным грузом.
— Что тебя смущает? — Юлиан отложил бумаги и переключился на Зою. Она занервничала сильнее. Нет, зря затеяла разговор, уж лучше бы читал. Сейчас еще скажет что-нибудь такое, от чего ее хрупкое равновесие разобьется на тысячу осколков.
— Многое, — не стала лукавить Зоя.
— Ты можешь поговорить со мной.
— Нет.
— Почему? — слегка удивился Юлиан, при этом наклоняясь корпусом к Зое.
Она замерла и вжалась спиной в кресло.
И с этим человеком должна будет сегодня переспать?
Да и человек ли он вообще…
— Я тебе не доверяю, — вырвалось у нее. Видимо, сегодня день откровений.
— Закономерно. Будем над этим работать, — Варшавский улыбнулся и с довольным видом принял прежнее положение.
Зоя ничего не поняла. Поговорили, называется. И почему он стал таким довольным?
Она насупилась и скрестила руки на груди. Нет, лучше уж снова пристать с расспросами к дану.
Тем временем на другом лайнере…
Яна ненавидела анальный секс так же сильно, как и мрассов. Но приходилось стонать, извиваться и вскидывать попу, чтобы Эдвард ничего не заподозрил. Если высокородный ублюдок поймет, что она лишь терпит его прикосновения — вышвырнет вон сразу же. Хорошо если позволит собрать вещи, а ведь может выставить вон голой. С него станется!
Больно уже не было — вторую интимную дырочку давно «разработали», — но от того не стало менее мерзко и неприятно. Яна обратила внимание, что в последнее время вообще перестала получать какое-либо удовольствие от секса. Он стал для нее работой, за которую хорошо платили.
Чертовы мрассы!
Чертов Галански!
Чертов Варшавский!
Именно этих двух мрассов она убила бы собственными руками, будь такая возможность. Их ненавидела больше всех. Первого — за то, что приходилось постоянно ублажать его в самых извращенных позах. Второго — за то, что выгнал, услышав ее глупые признания в любви.
Подобного промаха Яна больше не допустит.
Ей, девочке, выросшей в приюте мадам Кусто, пришлось пробиваться наверх долго. И путь был тернистым. Мадам Кусто забирала из приюта брошенных девочек и делала из них лучших содержанок. М — да… Столетия менялись, а человеческая сущность нет. Те же мадам, те же куртизанки, те же богатенькие самцы.
Все как всегда.
Яна была лучшей. Умела подстраиваться под любого. Предугадывать и воплощать желания. Она стремилась к хорошей сытой жизни и получала ее.
Пока не сглупила и не влюбилась.
Галански громко застонал, впился ногтями в ее ягодицы, оставляя на них красные отметины, кончил и откинулся на кровать.
— Принеси вина, — сипло приказал он.
Яна, мило улыбнувшись, выдавила елейным голосом:
— Все что угодно, котик.
И, легко соскочив с кровати, покачивая крутыми бедрами, направилась к барной стойке.
— Может, чего-то покрепче?
— Вина.
— Как скажешь… Как скажешь…
Эдвард смотрел на любовницу и испытывал легкое раздражение. Пришла пора ее менять. Да, Яна была чудесной — красива, сексуальна, услужлива. Но в последние месяцы она перестала его волновать. Нет, член на нее вставал, но внутренне Эдвард не заводился. Не испытывал драйва.
— Где твои ключи от дома Варшавского? — спросил мужчина, наблюдая за плавными движениями девушки.
Та едва заметно вздрогнула.
— В сумочке.
— Отлично. Пришла пора навестить старого друга.
Это был рай.
Невероятный, потрясающий, безумно красивый… Буйство красок поражало воображение. Океан казался бесконечным. Небо — близким. Песок — золотым.
— Добро пожаловать на Варгас, — сказал Юлиан, заметив реакцию Зои, застывшей у трапа лайнера.
Ей пришлось прокашляться, чтобы прийти в себя. Зоя несколько раз бывала с Юрием на элитных курортах, но они не произвели на нее столь ошеломляющего впечатления. Здесь все казалось иным, более ярким.
— Тут потрясающе! — не стала она скрывать эмоций.
— Мне тоже здесь нравится. Несмотря на то, что Варгас — туристическая планета, она поделена на сектора. Я проживаю в закрытом.
— Недоступном для туристов? — догадалась Зоя.
— Так точно.
— И наверняка в самом лучшем месте.
Варшавский пренебрежительно пожал плечами.
— Я привык к нему и, возможно, не замечаю его красот. Увидишь — поделишься впечатлениями.
Он это серьезно? Его интересует ее мнение? Зоя промолчала.
Они проследовали к ожидающему их гланжу, пилот которого, несмотря на удушающую жару, был одет в светлые брюки и рубашку.
— Добрый день, господин мрасс, — вытянулся он по стойке смирно.
— Привет, Владимир. Как дела? Как семья? Все хорошо?
— О, да! Спасибо! Вашими стараниями…
— Вот и отлично, — прервал его Юлиан, а Зоя поймала себя на мысли, что он сознательно не позволил пилоту высказаться. Странно.
Пилот улыбнулся и поспешил открыть двери «летомобиля».
Как и во время своего первого полета, Зоя «прилипла» к окну и смотрела, впитывая в себя окружающий мир. Больше всего привлек океан. Еще находясь в лайнере, она обратила внимание, что тот занимает большую часть планету. Этакое голубоватое чудо природы, тянущееся на бесконечные километры. И если на Варгасе лето длится круглый год, то планета — золотая жила для туроператоров.
Прилетели они быстро. Вилла Варшавского располагалась на берегу океана, на небольшой возвышенности. От постройки к океану вела серпантинная дорога, утопающая в живописных цветах и карликовых кустарниках. Вилла была трехэтажной с огромными панорамными окнами. К ней вели мраморные ступени, окруженные высокими статуями античных богов.
— Увлекаетесь древней мифологией? — не удержалась от комментария Зоя.
— Дань детству.
— Не совсем поняла…
— В детстве было интересно.
— А сейчас?
— Сейчас доставляет эстетическое удовольствие.
Отчего-то воображение нарисовало странную картину: темноволосый маленький мрасс всматривается в книгу, изучая древних богов. Картина неожиданно нашла отклик в душе Зои — по телу разлилось тепло. Значит, не всегда Варшавский был высокомерным ублюдком.
— Что сейчас доставляет удовольствие, не желаешь спросить? — как он снова оказался в опасной близости, Зоя не заметила. Вздрогнула и мотнула головой.
— Нет. Страшно даже представить!
Мужчина усмехнулся, а потом откинул голову назад и рассмеялся.
— С тобой будет интересно, — заметил он.
Его самодовольная улыбка и заливистый смех разозлили Зою. Какого черта он находит ее забавной?! Она не обезьянка в зоопарке!
— Не стоит настраиваться на интересное времяпрепровождение! Обломаю! — процедила она сквозь сжатые губы и, не дожидаясь приглашения, прошла в дом.
— Ну — ну, — тихо ответил Юлиан, следуя за ней.
Их встретила прислуга, засуетившаяся при виде хозяина. Зою проводили в выделенную ей комнату. Большая. Светлая. С видом на океан. Но сейчас ей было не до открывающихся красот.
— Дан, ты тут есть?
Тишина.
Черт!
— Нет, серьезно, в таком большом и красивом доме нет ни одного дана? Меня оставили без присмотра? А кто за мной шпионить будет?
Зоя даже замерла, пытливо вслушиваясь в тишину.
Ей снова не ответили.
Из груди вырвался вздох досады.
Пока обламывали только ее.
Заметив выход на балкон, она решила все-таки осмотреться.
— Зоя, родная, тебе не нравится отель?
Голос Юрия прервал ее невеселые размышления. Она стояла на балконе, невидящим взором уставившись на огромный бассейн, вокруг которого суетились отдыхающие.
— Нравится, — отозвалась она, вцепившись пальцами в перила с такой силой, что стало немного больно.
Но на физическую боль Зоя не обратила внимания. Были проблемы посерьезнее.
Мальчик Юра встал рядом и приобнял ее за талию.
— Зоя, ну что ты такая серьезная? Мы прилетели отдыхать! Давай наслаждаться жизнью и веселиться! Не хмурься! Может, заказать обед в номер? Или, хочешь, я тебе шампанского налью?
— Я ничего не хочу, — тщательно выговаривая каждое слово, произнесла она.
— Но почему?
— Потому что! — нервы сдали, и Зоя психанула — оттолкнула мальчика Юру и прошла в номер.
Парень последовал за ней.
— Не сердись.
— А иначе что? Снова побежишь папеньке жаловаться?
Зоя понимала, что не права, но ничего не могла с собой поделать. Она с детства не терпела давления. Сказывался характер Весов. Чем больше навязывают чужую волю, тем больше сопротивляешься. Встаешь «в позу» из чистого упрямства. И даже если понимаешь, что не права, не уступишь. Будет хуже тебе, но не признаешься и не отступишь.
— Ни к кому я не бегал! — мальчик Юра тоже сорвался на крик.
— Спорное утверждение!
— Мой отец тут ни при чем!
— А кто тогда причем? — в голове прозвучал предупреждающий звоночек: «Остановись, сейчас скажешь лишнее». Но куда тут — ее понесло! Все сдерживаемые эмоции рвались наружу. — Скажешь, я по собственной воле полетела с тобой? Юра, зачем притворяться? К чему лукавить? Ты мне твердишь, что взрослый самостоятельный человек! Так давай поговорим по — взрослому!
Молодой человек нахмурил брови и встал напротив. Бледное лицо. Впалые глаза. Губы неестественно — синего цвета.
— Уже все сказано, — негромко заметил он.
— Интересно когда? Когда, Юра? В тот день, когда твой отец явился в мой дом и под угрозой физической расправы заставил ехать к тебе в больницу?!
Парень выругался и направился к бару.
— Иначе ты бы не приехала, — огрызнулся он.
— Может быть, и приехала, если бы мне позвонили и сообщили, что ты в больнице! — Зоя врала, и знала это. Максимум, что сделала бы — позвонила. Уже тогда понимала, что Юра так просто не отстанет. Что надо рвать все контакты на корню. Не получилось. Заметив, что он открыл бар и достает бутылку с темно — янтарной жидкостью, нахмурилась: — Что ты делаешь?
— Собираюсь выпить.
— Тебе нельзя!
— И кто мне запретит?
Пришла пора Зои ругаться. Она подлетела к нему, выхватила бутылку из рук, с противным звяканьем поставила на место и с шумом захлопнула бар.
— Ты пить не будешь! — твердо произнесла она и посмотрела в глаза молодому человеку.
— Не буду, если поцелуешь! — глаза мальчика Юры потемнели.
И Зоя уже знала, что выражает смена их цвета — желание.
— Не начинай опять, Юра, — в ее голосе послышалась усталость. — Между нами ничего не будет.
— Почему?
— Знаешь, меня всегда бесил этот ваш чисто мужской вопрос: «Почему?» И не только меня! Он бесит всех женщин. Вот как ты думаешь, если женщина говорит, что не хочет мужчину, а слышит в ответ тупое: «Почему?», что ей на это ответить?! Что она его не любит? Что у нее ничего не играет между ног? Что она не хочет секса конкретно с ним или в общем? Юра… Хватит. Я устала.
— Зоя, я люблю тебе, — выслушав ее пламенную речь, молодой человек приблизился вплотную. — Слышишь, милая, люблю… Мы с тобой на райском острове, все блага, что можно купить за деньги, нам доступны. Расслабься и попробуй меня полюбить!
Зоя снова разозлилась. Он ее не слышит! Что бы она ни говорила, пропускает мимо ушей. Для него существуют лишь его желания.
— Ты подходишь к людям с той же позиции: «все можно купить». Меня — нельзя, когда ты это поймешь?
— Но ты же полетела со мной!
— Полетела! Потому что твой отец заставил! — она снова сорвалась на крик.
Лицо молодого человека потемнело, и на мгновение на нем проступила жесткость. Зоя напряглась. Тревога и неотвратимость надвигающейся беды проникали сквозь кожу и распространялись по крови.
Она не ошиблась.
— Значит, чтобы ты со мной легла, надо попросить об этом отца? — зло и едва ли не с ненавистью выплюнул мальчик Юра.
Как она сдержалась и не залепила ему пощечину — не понимала.
Да и неважно это было.
Важно другое.
Если Зоя еще тешила себя призрачной надеждой, что одержимость Юрия — лишь временное помутнение, прихоть избалованного парня, то в тот миг она разбилась на мелкие осколки.
Это не прихоть.
Это куда как серьезнее.
И если с мальчиком Юрой Зоя могла справиться, то против Виктора Валерьевича была бессильна.
