Глава 20

— Пей осторожно. Горячий.

Алисия поставила перед Зоей чашку с дымящимся травяным чаем.

Девушка взяла ее не с первого раза. Пальцы словно одеревенели.

— Я кофе хочу, — как во сне, прошептала она. — С молоком и без сахара.

— Ширас…

— Пожалуйста, обращайтесь ко мне по имени.

— Хорошо. Зоя. Ты слышала, что сказал господин мрасс.

Зоя прикрыла глаза.

— Слышала. Весь дом слышал.

Алисия заварила и себе чаю, после чего опустилась на стул напротив нее.

— Начинаешь капризничать? — по — доброму спросила она.

— Нет, что вы, просто я… — Зоя замялась, покраснела и честно призналась: — Сорвалась. Разозлилась. Черт!

— Тебе надо успокоиться. Пей чай. Он с травами. Хорошо успокаивает нервную систему, — сказала кухарка и сделала несколько глотков, не спуская пристального взгляда с ширас. — И безвредный.

Зоя покачала головой, кривя губы в жалкой попытке улыбнуться.

— Мне пока трудно свыкнуться с мыслью, что я могу оказаться беременной.

— Если между вами с господином мрассом что-то было, то ты уже наверняка беременна. И он прав, что запретил тебе пить кофе. А вот ты…

Кухарка замолчала.

И от этого молчания Зоя готова была взвыть. Уткнулась взглядом в прозрачно — зеленоватый чай, на поверхности которого плавали несколько листочков.

— Осуждаете меня? — выдохнула и замерла.

Ответ Алисии был важен для Зои. Если разобраться, то кухарка — единственный человек на Земле, кто относился к ней с пониманием и сочувствием. Чьи глаза смотрели с добротой.

— Честно, Зоя? Да.

— Почему? — глухо спросила она.

— Ты спрашиваешь, почему? Нельзя разговаривать с господином мрассом в подобном тоне. Нельзя.

— Господи, но почему? — она начинала повторяться.

— Не понимаешь?

— Нет.

— Уже то, что твоя жизнь полностью зависит от него, немаловажный факт. Но я сейчас не об этом. Зоя, подожди, не перебивай! — попросила Алисия, вскидывая руку и останавливая ширас, которая уже готова была возражать. — Ты меня спросила, дай ответить. Я знаю, что ты не принимаешь тот факт, что фактически принадлежишь господину Варшавскому. Когда-то ты была свободным, равным другим людям человеком. Тебе сложно принять новые социальные условия. Большинство ширас так себя и ведут. Но! Наш господин мрасс хороший человек. Я искренне уважаю его и буду заступаться за него при любых обстоятельствах. Он никогда не обижал и не оскорблял нас понапрасну, ради развлечения или ради того, чтобы подчеркнуть социальное различие. Да, он строг и требователен. При этом помнит у каждого, кто у него служит, дни рождения, знает, в какие школы ходят наши дети. Моей дочери на выпускной он подарил стипендиат, и она смогла поступить в Высшую Военную Школу. Стал бы никудышный человек проявлять заботу о тех, кто рядом с ним? Нет. Большинство мрассов игнорируют прислугу. Есть она и есть. Мельтешит перед глазами, и только. Наш господин Варшавский не такой! Признаюсь честно, я очень надеялась, что на Варгасе у вас все наладится. Я знаю, как господин Юлиан мечтает о семье и детях. Ты хорошая девушка. И почему у вас возникли такие разногласия, не понимаю. Я ни в коем случае не собираюсь учить тебя жизни. Сама разберешься. Просто говорю, что в данной ситуации ты не права, и я встаю на сторону многоуважаемого мрасса. Ты мне нравишься, Зоя, и я искренне желаю тебе счастья. И если не хочешь потерять мою симпатию, пересмотри свое отношение к… жизни.

Зоя поняла, что Алисия хотела сказать «пересмотри свое отношение к господину мрассу», но передумала в последнюю секунду.

Слова женщины лишь усугубили тяжесть на душе. Слова о том, что он проявляет внимание к персоналу, удивили Зою. И щемящая тоска от ощущения неправильности происходящего только усилилась.

— Алисия, у меня сдали нервы, — она сделала жалкую попытку оправдаться.

— Надо учиться держать себя в руках. Поверь мне, ши… Поверь мне, Зоя, ты попала в хорошую семью, но лишь от тебя зависит: останешься ты в ней или нет.

Зоя сделала несколько глотков чая. Горячий напиток распространил приятное тепло по телу.

— На Варгасе я познакомилась с Верой.

— Чудесная женщина, не правда ли?

— Да, — Зоя сделала небольшую паузу. Алисия молчала, ожидая продолжения: — Вы бы знали, как я удивилась, когда увидела ее. Ее дом. Как она живет. Как… — она снова запнулась. — Как они общаются с сыном. У меня сложилось мнение, что мрассы не общаются с матерями. А тут…

— В чем-то ты права, Зоя. Девяносто процентов не общаются. И тут нельзя винить только мрассов. Ширас тоже во многом виноваты. Сама посуди. Большинство женщин, которых пробуждают, стремятся заключить с мрассами контракты. Они им рожают сыновей, а взамен получают обеспеченную жизнь. Вроде бы все довольны. Девушки в конечном счете приобретают то, к чему привыкли и стремились — будущее и безбедное существование. Мрассы получают ребенка. А вот тут и образовывается эмоциональный коллапс! Почему, думаешь, мрассы в большинстве своем вырастают высокомерными? Да потому что не знают материнской любви! Никто в детстве их не прижимал к груди. Никто не дул на ободранную коленку. Никто не читал сказок на ночь.

В глазах защипало. И Зое пришлось несколько раз моргнуть, чтобы не расплакаться. С ее эмоциональным фоном тоже не все в порядке.

— Я вас поняла, — негромко сказала она. — Никогда не рассматривала жизнь мрассов с этой стороны.

— А ты рассмотри.

— А Юлиана мать растила?

— Первые годы нет. Потом сама постучалась в дверь и попросила остаться. Отец господина Юлиана был еще тем… тяжелым человеком. Но Вера нашла к нему подход. Смирила гордость ради того, чтобы быть рядом с сыном. Ее поселили в домике для гостей, но она в нем лишь ночевала. Все время проводила с сыном.

Больше говорить Зоя была не в состоянии. На ватных ногах поднялась и пробормотала:

— Я пойду. Отдохну. Спасибо за чай.

— Конечно — конечно, ступай.

Зоя кивнула и направилась к себе в спальню.

О чем она думала, когда раздевалась и принимала душ?

О многом.

О себе.

О Юлиане.

Об их будущем.

О предрассудках и вспыльчивости. О гордости.

Хотелось плакать. И сильно.

Дура! Дура! Дура!..

Ужинала Зоя в одиночестве.

Нати с ничего не выражающим лицом сообщила, что господин Юлиан отлучился. Ни «Как поживаете?», ни «Как отдохнули?» от управляющей не последовало. Да Зоя и не ждала сердечности от этой женщины. Странная она какая-то. Всегда замкнутая. Не улыбнется, не проявит никаких эмоций, кроме раздражения. Почему Юлиан ее держит?

После разговора с Алисией Зоя стала присматриваться к обслуживающему персоналу. Заметила, что в основном это приятные люди, готовые идти на контакт. Да, они строго придерживались субординации. Говорили сдержанно, строго по делу. Но глаза выдавали в них людей, довольных жизнью и работой.

Дан появился ближе к ночи.

— Как самочувствие?

Зоя вздрогнула от неожиданности. Она входила в комнату после ужина, который запихнула в себя едва ли не силой. Надо было поесть, потому и ела.

— Быстро тебя транспортировали.

— Не слышу энтузиазма в голосе.

— Дан, я что-то устала.

— Морально?

Зоя скривила губы.

— Будь ты человеком, цены бы тебе не было с твоей проницательностью.

— Если устала, ложись спать.

— А вдруг кошмары приснятся?

— Тогда ложись спать в комнате многоуважаемого мрасса.

— Ага. Он вернется непонятно откуда, а в его кровати сюрприз в виде меня. Весело будет!

Кстати, а почему он задерживается? Зоя вышла на балкон и вцепилась в перила. Всмотрелась в небо. Знакомого «летомобиля» нигде не было видно. Черт побери! Не успел с ней поругаться, как отправился искать утешения в объятиях другой, более покладистой девушки?

— У него накопилось много дел.

— Затейник, не оправдывай его. Ни к чему. Мне все равно, где он проводит вечера и ночи.

— Ага, и поэтому ты стоишь вся такая бледная.

— Устала. Говорю же.

— Ню — ню.

— Ехидна.

— Попрошу не обзываться!

Зоя грустно улыбнулась.

— Все-таки хорошо, что ты есть, затейник.

— Неужели меня наконец-то оценили?

После жарких вечеров на Варгасе земная прохлада ощущалась особенно остро. А может, все дело в том, что рядом не было мужчины, готового обнять в любой момент?

— Не язви. Дан, правда, не надо…

— Что совсем плохо?

— Плохо.

— А мириться не пробовала?

Вот этого говорить не стоило!

— Мириться? А в чем я, собственно, виновата? В том, что попросила объяснить, что к чему?

— Попросила или потребовала?

Зоя порывисто оттолкнулась от балконных перил и вернулась в комнату. Села на кровать и закрыла лицо руками.

— Не буду я мириться. И точка.

— Зря.

— И ты туда же, да, предатель?

— Я хочу, чтобы вы оба были счастливы. Знаешь ли, роботы тоже умеют сопереживать!

— Давай не будем об этом. Не хочу. Правда. Он что-то не пытается помириться.

— Он мрасс.

— Какое верное замечание! — с горечью воскликнула Зоя. — А я ширас. Вот и нашла коса на камень.

— Зря ты так.

— Ты уже говорил. Повторяешься.

— Тебе надо понять, что мрассы не привыкли прогибаться под кого-то. Они могут пойти на уступки, на компромисс, но с женщинами… Попробую кое-что тебе объяснить.

— И ты туда же… — Зоя вздохнула и обхватила плечи руками. — Давай, объясняй.

— Мрассы с младенчества знают, что мир крутится вокруг них. Даже не мир, миры. Что бы они ни пожелали, получат. Любой каприз. Любые привилегии. Когда ты растешь с пониманием того, что выше большинства окружающих, это не может не сказаться на твоем характере и поведении.

Зоя молча слушала. Не перебивала. Лишь кивнула, когда затейник выдержал паузу.

— Власть и богатство — неотъемлемые спутники жизни мрасса. Что я хотел сказать по поводу женщин? Наверняка и в твое время женщины тянулись к богатым и влиятельным мужчинам. Это само собой. У нас даже существуют институты, куда матери из небогатых семей отдают девочек на воспитание. Наверное, подобные заведения можно сравнить с пансионатами, существовавшими в России в девятнадцатом веке. Только сейчас в них обучают одному: как ублажить мрасса и приукрасить его жизнь. Как одеваться, как вести себя в обществе, как быть прекрасной собеседницей. За это девушки получают зарплату. Хорошую зарплату.

— Подожди! — на Зою точно ведро холодной воды вылили. Догадка, нелепая в своей правоте, пронзила девушку. — А у Юлиана были девушки из таких вот институтов?

— Конечно, были.

— А была такая высокая, с темной кожей и грацией хищницы? Девушка, которая напоминала пантеру?

— М — м-м… На ум приходит только Яна. Девушка, которая жила с многоуважаемым мрассом полтора года назад. И если моя информация верна, после него она стала содержанкой у мрасса Галански.

Зоя застонала и закрыла лицо руками.

— Зоя?

— Все хорошо.

— Врешь.

— Все хорошо, дан. Просто я… Это с ее подачи я поругалась с Юлианом. Господи, надо же быть такой идиоткой!

— Э? А причем тут Яна?

— Это она меня просветила по поводу моей генетической карты.

— Зоя, ты идиотка.

— Замечательно, когда у друзей мысли совпадают!

— И что думаешь делать дальше?

Хороший вопрос.

— Не знаю, затейник. Пока попробую уснуть. Буду надеяться, что кошмары не побеспокоят. Иначе мне опять грозит ночная готовка.

— Я все хотел спросить: почему ты любишь готовить ночью?

— Успокаивает. Дан, как думаешь, Варшавский мне оплатит кулинарные курсы?

— Ширас Зоя, что ты надумала? Какие курсы? Тебе о ребенке надо думать!

— Моя беременность еще неподтвержденный факт.

— А как ты сама думаешь? Ты уже беременна?

— Дан, перестань сыпать мне соль на рану!

— Я ничего никуда не сыплю.

— Это образное выражение.

— Так что ты думаешь по поводу твоей беременности?

Зоя положила руки на слегка округлый от природы животик.

— Я буду счастлива.

Ночь прошла относительно спокойно. То ли чай Алисии подействовал, то ли усталость сказалась, но стоило Зое прилечь, как она провалилась в сон без сновидений. Поэтому утром проснулась рано и относительно отдохнувшей. На душе все еще было муторно. В голове царила полная каша.

То и дело проскальзывала мысль: надо подойти к Юлиану и попросить прощения. Сразу возникала другая: с какой стати? Да, возможно, она вспылила и перегнула палку, только и он хорош! Зачем сразу вставать в позу? «Включать» мрасса?

Слова Алисии и дана вертелись в голове. Да, он привык. Да, его так воспитали.

Но она-то из другого мира! Там у нее были другие отношения с мужчинами! Неужели только ей надо подстраиваться?

Вспомнился Юра. Интересно, что с ним стало? Тоже дожидается своей очереди в криокапсуле? А кстати, почему не пробуждают мужчин? При возможности надо задать этот вопрос дану.

К завтраку Зоя спустилась вовремя. За столом уже сидел Юлиан и просматривал газеты. Что-то в мире всегда останется неизменным, несмотря на прошедшие столетия.

— Доброе утро, — поздоровалась Зоя, стараясь, чтобы голос звучал нейтрально. Скандалить с раннего утра не хотелось.

— Здравствуй, — официальный тон и короткий кивок.

Одет безупречно — светлые брюки и рубашка. Гладко выбрит. Волосы поблескивают от капелек воды. Зоя заметила, что Юлиан почти всегда спускался к завтраку сразу после душа. И сейчас, украдкой поглядывая на мрасса, захотелось провести рукой по его влажным волосам. Еще два дня назад она так и делала. Подходила к нему со спины,

обнимала и целовала в макушку, вдыхая мятный запах шампуня.

Мрасс метнул на нее быстрый, слегка растерянный взгляд.

— Что-то не так, Зоя?

Черт! Она и забыла, что он чувствует ее эмоции.

Ее тоску.

Пришлось быстро взять себя в руки.

— Все хорошо.

— Тогда садись завтракать. Через час мы уезжаем.

— На обследование?

— Да.

— Ты думаешь, я уже беременна?

— Узнаем.

— Срок маленький.

— Современные методы диагностики позволяют выявить беременность на очень ранних сроках. Два — три дня.

Зоя в недоумении пожала плечами.

— Но как такое возможно? Организм матери еще не успеет даже отреагировать на беременность.

— Сегодня все поймешь и узнаешь.

Зоя поджала губы. Продуктивного разговора не получалось, и она потянулась к морковному соку. Прислушалась к своим эмоциям, пытаясь уловить чужие.

Ничего.

Видимо, мрасс хорошо владел собой и не позволял эмоциям вырваться наружу.

Завтракали они молча. Зоя заставляла себя есть. Если она на самом деле беременна, надо будет хорошо питаться. Не в плане обжорства, а в плане сбалансированности и полезности для ребеночка.

Она украдкой наблюдала за Юлианом. Тот методично поглощал пищу, словно находился в столовой один. Захотелось сказать гадость, как-то задеть его, встряхнуть.

Он снова на нее посмотрел. Прочел ее эмоции?

Плевать!

Она смело встретилась с ним взглядом.

Мрасс все-таки не выдержал и поднялся.

— Пора.

Пора так пора.

Всю дорогу до центра Зоя провела с закрытыми глазами. Вспоминала уроки медитации, которыми как-то увлекалась. Дышать глубже и отпустить мысли. Представить, что находишься на берегу океана, и ласковые волны касаются твоих босых ног. И тебе хорошо… легко… ты свободна от всех предрассудков и забот…

— Зоя, мы прилетели, — ворвался в мысли голос Юлиана.

Отчего-то Зоя стушевалась и вздрогнула.

И тотчас наткнулась на встревоженный взгляд.

— Снова кошмары? Ты задремала?

Неужели проскользнуло беспокойство?

— Нет, кошмаров не было, — Зоя тоже растерялась и невольно потянулась к нему. Захотелось прижаться и почувствовать его тепло. Чтобы крепкие ласковые руки, которые стали родными, обняли и погладили по голове.

Но иллюзия быстро рассеялась. Мрасс кивнул и уверенно припарковал гланж.

— Ты можешь пройти курсы психотерапии, чтобы избавиться от кошмаров, — предложил он.

Вот же!.. Зоя едва не выругалась вслух. Нашел что предложить!

— Я не люблю врачей. Тем более тех, кто будет копаться в моей голове, — глухо ответила она и нажала кнопку, открывающую стеклянную дверь гланжа.

Вышла она из «летомобиля» неудачно. Поставила ногу в сандалии на небольшом каблуке на подножку, и та соскользнула.

— Ай!

Как и когда Юлиан оказался рядом, она не поняла.

Лишь почувствовала, как его рука обнимает за талию, не позволяя упасть.

— Осторожнее, — хриплый голос окутал и вызвал легкую дрожь во всем теле.

Да что же это такое?! Неужели гормоны еще не успокоились? Пора им угомониться! Пора!

— Буду осторожнее, — не глядя на него, пробормотала Зоя и сделала попытку отодвинуться. Они вроде как в ссоре! Вроде как надо проявить самостоятельность. Вроде как она вполне способна справиться сама.

А хочется, наоборот, оставаться рядом с ним!

— Господин мрасс, добро пожаловать! Мы уже вас заждались! — чужой голос врезался в сознание Зои, разрушая интимность ситуации.

Глаза Юлиана недовольно блеснули, и он разжал руку.

— Добрый день, Алекс, — поздоровался он.

Зоя поежилась. Вид врача, вышедшего их встречать, еще раз подтвердил статус Варшавского.

— И вам доброе утро, ширас, — улыбнулся врач Зое.

— Здравствуйте, — захотелось спрятаться за широкой спиной Юлиана, а еще лучше, сесть в гланж и улететь домой.

С тех пор как ее пробудили в «Рассвете» она на дух не переносила все, что связано с врачами. Даже вид белых халатов вызывал отторжение.

— Уже все готово. Что именно будете делать?

— Пока анализ крови. Ты как, Зоя?

Врач с удивлением посмотрел на мрасса, потом на нее. Но быстро пришел в себя и постарался скрыть изумление. Он больше десяти лет проработал в перинатальном центре и впервые слышал, чтобы мрасс обращался к своей ширас по имени.

— Только анализ крови, и все?

— Все, Алекс. Больше ведь ничего не требуется, чтобы определить: наступила ли беременность?

Алекс улыбнулся.

— Одна капля крови.

— Звучит, как в остросюжетном триллере. Одна капля крови, и вся биография человека известна, — неудачно пошутила Зоя.

— Генетическую карту с легкостью можем составить, — ответил врач.

При упоминании о генетической карте Зою накрыли раздражение и обида. А что было бы, окажись она обычной ширас? Как к ней относился бы Юлиан? Переспал и все? Не было бы теплоты во взгляде? Поездки на Варгас? Легкого флирта? Страстных прикосновений? Лишь один секс?

Скорее всего.

И после этого дан с Алисией еще пытаются убедить ее, что она зря вспылила?!

Зоя ничего больше не сказала. Демонстративно принялась осматривать место, где располагался центр. Невольно провела параллель с «Рассветом». Вокруг также не наблюдалось других зданий. Интересно, в современном обществе исследовательские центры сознательно изолировали?

— Предпочла бы, чтобы в моей прошлой жизни не копались, — отрешенно заметила девушка и направилась к зданию, чуть прихрамывая. Все-таки она слегка подвернула ногу. Оставалось надеяться, что опухоли не возникнет.

Мужчины быстро присоединились к ней. И снова был подъем в стеклянном лифте. И длинные, кажущиеся бесконечными коридоры.

В какой-то момент у Зои закружилась голова, и девушка пошатнулась.

— Ты как себя чувствуешь? — мрасс тотчас оказался рядом. — Что с тобой происходит?

— Ненавижу центры, — честно ответила она. — Можно будет уехать побыстрее?

— Через полчаса нас здесь не будет.

Зоя почувствовала, как в нее проникает теплота.

Его.

И отчего-то сразу захотелось плакать.

Мрасс сдержал слово. Через полчаса они покинули здание.

Зоя все-таки расплакалась.

Не выдержала.

Они прошли в кабинет врача, а из него в мини — лабораторию. Доктор аккуратно взял капельку крови, и Зоя приготовилась услышать диагноз. Сжалась. Сердце замерло, начало биться через раз. Тук… Тук… Тук…

Алекс действовал профессионально. Без суеты и лишних движений. Из всех врачей, с которыми ей приходилось сталкиваться последнее время, он показался самым адекватным. Главное — не грозился ввести успокаивающие препараты и снова отправить в палату — камеру, где, кроме белых стен, ничего не было.

— Поздравляю, многоуважаемый мрасс. Зоя беременна. И вы, Зоя, также примите мои поздравления. Результат положительный.

Зоя покачнулась. Ее захлестнули такие сильные эмоции, что она едва с ними справилась. Радость — огромная, всепоглощающая — проникла в каждую клеточку тела и понеслась по крови, бурля и наращивая темп. Сердце, которое в ожидании слов доктора стучало едва — едва, сейчас отплясывало лезгинку. Казалось, мгновение, и оно выпрыгнет из груди.

Но это было ничто по сравнению с эмоциями Варшавского.

Там был ураган. Цунами. Лавина.

Он вскочил на ноги и побледнел. Потом, наоборот, к его лицу прилила кровь. Глаза распахнулись, в них вспыхнул сильный и яркий огонь, готовый освятить всю Вселенную.

— Беременна? — порывисто выдохнул Юлиан и замер.

Алекс тоже поднялся и с улыбкой посмотрел на будущего отца.

— Да, беременна, — спокойно подтвердил он. — Еще раз поздравляю вас. Через неделю можете приходить на более тщательное обследование.

Варшавский бросил на Алекса мимолетный взгляд.

Потом повернулся к Зое, тихой мышкой сидящей на кушетке. Она не двигалась. Замерла, положив руку на живот. В извечном жесте женщины, узнавшей, что внутри зародилась новая жизнь. Что отныне жизнь ее самой изменится кардинально. Что теперь она будет посвящена заботе о маленьком существе, у которого пока еще даже сердечко не сформировалось. Чья жизнь теперь станет дороже собственной.

Зоя медленно подняла голову, посмотрела на Юлиана и… задохнулась.

Стало трудно дышать, говорить, смотреть.

Осознание того, что он рад новости о ее беременности, накрыло с головой.

Он рад…

Мужчина порывисто шагнул к ней и остановился на расстоянии вытянутой руки.

Точно натолкнулся на стену.

— Зоя?

— Юлиан…

Говорить было невозможно.

Ситуацию спас врач. Кашлянул, привлекая к себе внимание.

— Наверное, мне стоит оставить вас наедине.

Варшавский кивнул.

— Да, наверное. Спасибо. Я свяжусь с вами.

Зоя в растерянности моргнула. Что там говорил врач?

Она повернула голову в его сторону, но он уже покидал лабораторию, осторожно прикрывая за собой дверь.

Они остались одни.

Мужчина — высокий, статный, красивый, в чьих руках сосредоточена огромная власть, перед чьим влиянием преклонялись миллионы жителей нескольких планет — стоял, не решаясь подойти к девушке, готовящейся подарить им ребенка.

Она же — молодая, очаровательная в своей истинно женской привлекательности — замерла, вцепившись пальцами в кушетку, и мысленно молилась: «Подойди! Подойди! Обними… Пожалуйста, обними»…

Первой не выдержала она.

Всхлипнула. Одинокая слеза покатилась по щеке, оставляя огненный след.

— Не плачь.

Два слова, прорвавшие заслонку и вызвавшие противоположный эффект.

Слезы покатились градом.

И тотчас Зоя оказалась поднятой на руки и прижатой к груди.

Не стесняясь своих чувств, прижалась к рубашке, вдыхая аромат Варшавского. Его собственный, смешанный с элитным парфюмом. Тот, который она узнает из тысячи.

Господи… Есть ли большее счастье, чем находиться в его объятиях?

Наверное, нет.

Он молчал. Ничего не говорил.

Развернулся и вышел из кабинета доктора, бережно прижимая к себе свою ношу.

Так и шел по коридорам огромного перинатального центра, не обращая внимания на взгляды шокированных работников.

Мрасс, несущий на руках свою ширас.

Этот день может войти в историю.