Глава 19
— Молчи!
Зоя влетела в комнату и рухнула на кровать, как была в вечернем платье.
Хотелось закричать. Но вместо крика из горла вырвался болезненный стон.
— Долго мне молчать? — дан, как всегда, проявил тактичность.
Зоя перевернулась на спину и уставилась в потолок.
— Ты все знаешь? — голос дрогнул. Слезы — предательские, противные, непрошенные — навернулись на глаза.
— К сожалению, да.
— Я дура.
— Это вопрос или утверждение?
— Не знаю, — Зоя всхлипнула и, не удержавшись, расплакалась. Совсем как в детстве — громко и не стесняясь слез.
— Истерика — не лучший выход. К тому же тебе нельзя расстраиваться!
— Затейник, о чем ты говоришь?! Мне нельзя расстраиваться! Рада бы! Да не получается!
— Попробуй успокоиться! Возможно, все не так плохо, как тебе сейчас кажется.
Зоя еще громче застонала и закрыла лицо руками.
— Я все испортила! Я все испортила! Да, затейник?
Тишина.
— Дан?
— Да, ты все испортила.
— Черт побери, в кои-то веки мог и соврать!
— Зачем?
— Легче бы стало!
— Сомневаюсь.
Зоя снова перевернулась на живот и уткнулась лицом в подушку.
После того как Юлиан сообщил, что юридически она по — прежнему принадлежит ему, Зоя развернулась и вышла из кабинета. Слов больше не было. Обвинений — тоже. Лишь пустота внутри.
Что она натворила?.. Вот что?
Кому что доказала? Себе, что может отстоять свои права? Господи, какие?.. Какие у нее права в этом чужом мире? Вместо того чтобы позволить дальше развиваться отношениям с Юлианом, набросилась на него с нелепыми претензиями.
Стоп!
Красный кирпич возник перед глазами мгновенно.
Зоя даже неуклюже попыталась сесть.
Села.
Прищурилась.
— Вот же ведь… — в последний момент ругательство все же не слетело с губ.
— Ты сейчас о чем, ширас Зоя?
— Я о чем?! — волна гнева снова захлестнула Зою, и она размазала слезы по щекам тыльной стороной ладони. — А о том, дан, о том!
— Э — э-э — э… Ширас Зоя, к сожалению, я не умею читать мысли! Функция недоработана и…
— Твой мрасс меня использовал! — выпалила она, вскакивая с кровати и нервно расхаживая по спальне. — А я-то!.. А я-то!.. Дан, я дура, и это не вопрос, а утверждение! Я занимаюсь самобичеванием, в то время как меня использовали! Использовали самым циничным образом!
— Ширас Зоя…
— Что? — Зоя резко остановилась и посмотрела в потолок, затем на стены. — Черт побери! Мне иногда кажется, что я разговариваю сама с собой! Дан, ты где хоть находишься? В каком месте? Хотя… не говори. Какая разница?..
И Зоя, вздохнув, села прямо на пол.
Ее настроение менялось с поразительной скоростью. От яркой вспышки гнева и обиды до полной меланхолии.
Вот и сейчас, выплеснув эмоции, она снова почувствовала отчаяние.
— Почему ты говоришь, что тебя использовали?
— А разве нет? Твой мрасс знал, что у меня такие же гены, как у него, но говорить не собирался. Понимаешь меня?
— Нет. В чем тут использование?
— Блин, затейник! До этого он дал понять, что относится ко мне, как к равной. Что между нами нет отношений мрасс — ширас. Что… Ой, да не знаю я, что! Я думала… Я решила… Проклятье! Как же все сложно и запутанно! Но он знал и не собирался ничего говорить!
— Для тебя имеет значение тот факт, что у тебя несвойственный для ширас генетический набор?
Зоя снова вскинула голову к потолку.
— Дан, я прекрасно помню день, когда твой мрасс изменился. Был высокомерным ублюдком, а потом вдруг начал проявлять человечность! И вот не надо сейчас говорить, что мои гены и изменения в нем не связаны друг с другом!
— Может, ляжешь спать, а с утра поговорим заново?
Зоя горько усмехнулась.
— С тобой я готова говорить в любое время суток! Не увиливай от ответа.
— Я не могу говорить за многоуважаемого мрасса.
— Так… Следующий момент. Дан, в чем снова подвох?
Уже знакомая тишина.
— Затейник, хорош молчать и уходить от ответа! Все равно я тебя достану, и ты мне все расскажешь.
— Приятно знать, что ты осознаешь свои недостатки.
— Дан, говори, — настаивала Зоя.
— Меня господин мрасс отключит.
— До сегодняшнего дня не отключал и дальше не отключит.
— Обычные девушки, не ширас, способны рожать только от людей. Ширас способна родить ребенка от мрасса. Одного. Мальчика. А ты… Ширас, с таким набором генов, как у мрассов, встречались за всю историю пробуждения четырнадцать раз. Они способны родить больше одного ребенка. И способны рожать разнополых детей. Мальчиков. Девочек.
— М — да, — больше у Зои не было слов. — Интересная информация. Спасибо. Но на сегодня, пожалуй, хватит.
Она поднялась с пола и пошла в ванную.
В одном затейник прав — ей надо отдохнуть. Утро вечера мудренее.
Смыв размазанную косметику и ополоснувшись, Зоя натянула шелковую сорочку и прошлепала босыми ногами до кровати. При первой же возможности купит хлопковую пижаму! Белую в мелкий цветочек. Такую, как в детстве. Перероет все магазины, но найдет.
Уснула быстро.
Так же быстро и проснулась.
— Снова кошмары?
Дан, как всегда, стоял на страже.
Зоя ничего не ответила. Накинула халат на плечи и направилась в кухню.
Может, ей переквалифицироваться в кухарки? А что? Готовить она любит. Особенно по ночам. В идеале — устроиться работать в ночной ресторанчик и жить тихой неприметной жизнью. Никого не трогать, но чтобы и ее никто не трогал.
Кого она обманывает? Не получится у нее тихой жизни. Вот никак не получится!
На кухне никого не было.
Что ж… Приступим.
К завтраку она не спустилась.
Юлиан подождал десять минут, швырнул на стол салфетку и направился в кухню.
— Утром вы обнаружили здесь что-то странное? — требовательно спросил он у повара.
— Яблочный пирог.
— Надеюсь, вы его не выкинули? — в голосе многоуважаемого мрасса проскользнули угрожающие нотки.
Повар нахмурился. Что происходит?..
— Нет, но…
— Принесите мне его в столовую.
Приказал, развернулся и вышел.
По пути ему попался пилот.
— Готовь гланж. Мы покидаем Варгас.
— Зоя, подъем.
— Дан, отвали!
— Не груби старшим.
— Затейник, это кто из нас старший? Ты хотя бы представляешь, сколько мне лет? Я древнее мумий.
— Все равно вставай.
— Не хочу. Понимаешь, не хочу? — Зоя, хоть и знала, что ведет себя, как испорченный ребенок, натянула подушку на голову. Спряталась.
— Нечего ложиться в четыре утра!
— Дан, отстань. По — хорошему прошу.
— А по — плохому это как?
— Это отборный русский мат. Слышал такой?
— Доводилось. Но от образованной девушки — нет. Тебе нельзя ругаться.
Зоя застонала и отбросила подушку.
— Что ты ко мне привязался с утра?! Дай поспать, а?
— Не дам.
— Это еще почему?
— Господин мрасс распорядился подготовить гланж. Вы улетаете.
— Куда?
— На Землю.
— Замечательно, — скривилась Зоя. — Отдых в райском местечке закончился. Что ж…
Она едва не добавила: как и наши отношения. А были ли между ними отношения? Зоя сомневалась.
Теперь она во всем сомневалась.
Чувствовала себя разбитой, словно по ней бульдозер проехался. Или вернее, жизнь проехалась. И раскатала хорошенько. Но ничего, сейчас она немного пообвыкнется к новым поворотам, и будет думать дальше.
Страдать и убиваться по несчастной любви Зоя не собиралась.
Любви?
Сердце екнуло.
Неужели с ней на самом деле случилась любовь? Не рановато ли?
— Затейник, твой мрасс рассердился, что я не спустилась к завтраку?
— Почему ты стала называть его моим мрассом?
— Отвечать вопросом на вопрос — невежливо, — проворчала Зоя и махнула рукой. — Можешь не отвечать. Мне все равно.
— Наверное, тебе также будет все равно, если я скажу, что господину мрассу понравился яблочный пирог…
Сердце екнуло.
— Да, мне все равно, — соврала Зоя.
Встречаться с Юлианом она опасалась. Почему? А фиг знает! Находила тысячу причин, чтобы не выходить к нему. Задерживалась перед зеркалом, проверяла, все ли собрала в дорожную сумку, снова возвращалась в ванную. Нервничала и злилась.
— Идиотка, — пробормотала, задержавшись у двери.
— Самокритика с утра приветствуется.
Зоя показала средний палец потолку и вышла.
Она ожидала, что встретит Юлиана в холле. Он же обычно там ее ждал. Но не сегодня. Холл пустовал. Ладно, пойдем искать дальше…
Только… почему захлестнуло чувство легкой обиды?
Варшавского она обнаружила беседующим с Владимиром — пилотом, который их встречал в день приезда. Завидев ее, пилот улыбнулся. На лице Юлиана не дрогнул ни один мускул.
Более того, Зоя слегка растерялась, почувствовав, как в сознание проникает негодование. Нет, она сердилась, и сердилась сильно, но это было другое негодование. Обоснованное. Холодное. Решительное. Не ее.
То есть мрасс злится так же, как она?!
Но помилуйте, на что?! На то, что она высказала свои претензии? Это ей надо обижаться, а не ему!
Зоя сжала посильнее ручку дорожной сумки и направилась к мужчинам.
Глаза Юлиана недовольно прищурились, и он, сделав шаг навстречу, прошипел сквозь сжатые зубы:
— Не смей больше таскать тяжести.
Зоя растерянно моргнула. Это сейчас он к чему сказал?
— Сумка — не тяжесть.
— Мне решать.
— Ах, да! Конечно! Многоуважаемый мрасс всегда решает за всех! А тем более за ширас! — Зоя не понимала, зачем подливает масла в огонь. Слова сорвались самопроизвольно.
Еще вчера она бы прильнула к нему и прижалась как можно крепче, сильнее, плотнее. Так, чтобы почувствовать каждый мускул его тела и дать возможность ощутить себя.
Сегодня все иначе.
Ни улыбок.
Ни теплоты во взглядах.
— Ты права, — ответ не замедлил последовать. — Решаю все я.
— Как скажешь, милый, — Зоя наигранно беззаботно пожала плечами. — Доброе утро, Владимир. Как у вас дела? Как здоровье? Семья? Не правда ли, чудесный денек?
Пилот ничего не успел ответить.
Рука мрасса клещами вцепилась в предплечье и дернула на себя.
— Не кокетничай.
Она кокетничает?!
Да она проявляет элементарную вежливость! И все!
Но… теперь в Зою ворвалась ярость. Не ее. Ярость тихая, хорошо контролируемая и сдерживаемая.
Зоя поморщилась и попыталась вырвать руку.
— Отпусти, синяки будут.
— Не будут. Не беспокойся.
Видимо, на этом разговоры закончились, потому что дорожная сумка перекочевала в руку Владимира, а ее не слишком деликатно повели к гланжу.
Зоя не сопротивлялась. Пусть делает, что хочет! Пусть злобствует! Пусть измывается!
Она стерпит. Она все снесет.
В гланже Варшавский устроился в соседнем с ней кресле и сразу же погрузился в чтение бумаг. Зое ничего не оставалась, как уставиться в окно и постараться ни о чем не думать.
Не так она рассчитывала улететь с Варгаса.
Не с отчаянно сдерживаемыми слезами.
Не с тоской в сердце.
Несколько раз мрасс отрывался от бумаг и бросал недовольные взгляды, которые Зоя игнорировала.
Не замечает она его!
Просто не замечает.
На лайнере было так же. Зоя, вытащив ноутбук, нашла в библиотеке книгу автора, жившего в ее время, и принялась читать. Первые страницы пришлось перечитывать раз пять, прежде чем она вникла в суть романа. По — другому не обращать внимания на мрасса не получалось.
Возвращение на Землю проходило в полном молчании и пренебрежении друг к другу. Под конец полета Зою трясло. Хотелось подойти к Юлиану и залепить ему оплеуху. Стереть высокомерно — пренебрежительное выражение с его красивого лица. Как же она ненавидела его в тот момент! Играет с ней, как с игрушкой! Ни во что не ставит! Неужели то, что было на Варгасе, для него лишь развлечение? Расслабился, и только?
Первым, кого Зоя увидела, когда вошла в дом мрасса, была Алисия. Не сдержав душевного порыва, девушка обняла кухарку.
— Алисия, а мне можно кофе? И покрепче? — попросила она, чувствуя, как усталость валит с ног.
— Никакого крепкого кофе.
Мрасс был на страже.
Зоя медленно разжала объятия и повернулась к нему. Он проходил мимо и не собирался задерживаться в холле.
— Господин мрасс! — окликнула она, и используемое обращение заставило его остановиться. Спина выпрямлена, плечи напряжены. Холодная эмоциональная война все-таки и его задевала за живое. — Будешь теперь контролировать, что я ем и пью?
— Потребуется — буду.
— С какой стати?
Резкий поворот головы, и взгляд, полный гнева.
— С такой, милая, что крепкий кофе противопоказан при беременности.
Алисия ахнула и поспешила зажать рот рукой.
У Зои подогнулись колени.
— Откуда ты знаешь, что я беременна? — тихо, с надрывом спросила она.
— Не знаю. Но завтра едем на обследование.
Приказной тон оказался последней каплей, переполнившей чашу терпения.
— Какого черта, Варшавский? — взорвалась она. — Что ты себе позволяешь? Тебе не кажется, что ты переходишь черту дозволенного? Никуда я с тобой не поеду! И ты меня не заставишь! И вообще, я…
Договорить она не успела.
Холодный, резкий, чужой голос прервал ее:
— Мне пригласить специалиста, чтобы тебе ввели успокоительное, и ты перестала закатывать истерики?
Зоя пошатнулась.
Господи…
Да что ж это такое…
— Нет. Не надо, — выдавила она. — Варшавский, как же я тебя ненавижу…
Мужчина тоже едва заметно для человеческого взгляда пошатнулся.
И побледнел.
— Ненавидь. Не ты первая, не ты последняя. На твою любовь я и не рассчитывал!
Сказал, точно кислотой в лицо плеснул. Полоснул ножом по венам. Швырнул соль на раскрытую рану.
Рука Алисии, стоящей рядом и поддерживающей за спину, пришлась как нельзя кстати.
Мрасс начал подниматься по лестнице, увеличивая расстояние между ними.
На этом дискуссия, не успев начаться, закончилась.
