Глава 11
— Зоя!
Чужой голос прорывался сквозь черную пелену, застлавшую сознание и удерживающую в плену.
Не получалось.
— Зоя! Проснись! Зоя, ты слышишь меня?
Она застонала, не желая ничего слышать и понимать. Проваливалась во мглу, и это ее устраивало. Там, в кромешной тьме, нет боли. Там никто не бьет, не принуждает. Там Зоя не будет чувствовать себя жертвой.
Но тот, кто звал ее, отличался завидной настойчивостью. Тряхнул за плечи, заставляя открыть глаза.
— Больно… — вырвалось у Зои. Голова была тяжелой, точно в нее залили расплавленный свинец, глаза резало, горло саднило.
Что произошло за то время, пока она спала?
Спала?
Она спала?!
Или…
Или снова, без ее ведома погрузили…
Она попыталась вскочить, не в состоянии сориентироваться.
И сразу же крепкие руки сжали чуть сильнее.
— Зоя, все хорошо! Это сон! Кошмар! Зоя, вернись ко мне! Посмотри на меня! — властный мужской голос, наконец, достучался до сознания.
Зоя вскинула голову и натолкнулась на цепкий взгляд Юлиана Варшавского.
И если бы увидела, что он снова смотрит с привычным высокомерием или снисходительностью, точно она человек второго сорта, сдержалась бы.
Если бы не заметила в его взгляде искренней обеспокоенности, смогла бы справиться.
А тут ее прорвало.
Всхлипнув, кинулась к нему на шею.
Вцепилась в его плечи, точно те были спасательным кругом.
Из горла, саднящего от криков, вырвался всхлип.
— Я… я… не могу… не могу больше… Я… я устала… Мне страшно…
— Тс — с! Все хорошо! Тихо! Тихо, — мягкий шепот медовой патокой заструился по ее телу, создавая иллюзию тепла и покоя.
Зоя поддалась наваждению. На мгновение позволила себе расслабиться. Прижаться к мужчине и поверить, что кошмары — часть прошлого. Что в будущем ее ожидает счастливая жизнь, где никто не станет ни к чему принуждать.
Где она будет свободна.
Тело мужчины было горячим и пахло дорогим парфюмом и еще чем-то чисто мужским. И второй, едва уловимый терпкий запах, подействовал на Зою, как красная тряпка на быка. Она всегда обожала собственный запах, источаемый мужчинами. Тот, от которого сносит крышу и который заставляет просыпаться основные инстинкты. Да, те самые…
Сейчас, балансируя на грани истерики и желания, Зоя уткнулась в обнаженную мужскую грудь и притихла. Замерла.
Интересно, а если она лизнет кожу, как он отреагирует?
Ее погладили по волосам, отвлекая от сумасбродных мыслей. Зоя снова прикрыла глаза и плотнее прижалась к Варшавскому.
Плевать!
На все плевать!
Она отчаянно нуждалась в сочувствии, и пусть потом пожалеет, что поддалась минутной слабости.
Это будет потом.
Но дальше было только хуже.
Зоя забыла о гормонах, в последние дни взбунтовавшихся и настырно требующих выхода.
Может, ну их, эти игры в самостоятельную девушку? Все равно пока она ничего не в силах сделать.
А он рядом. Обнимает. Гладит по голове. И от его тела пахнет так, что низ живота сводит судорогой.
Слезы перестали течь и, сглотнув, Зоя втянула в себя запах мужчины.
Отреагировали мгновенно:
— Зоя, я же говорил, что чувствую твои эмоции!
— И что? — буркнула она и потерлась носом о гладкую мужскую грудь.
— Я предупредил.
И с предупреждениями пусть катится подальше.
Зоя, чуть сдвинув голову влево, наткнулась на мужской сосок.
Приоткрыла рот и жадно припала к нему, зажав губами.
Простая, не такая уж интимная ласка. Но ответная волна накрыла с головой.
Юлиан громко застонал. Изменения в его объятиях почувствовались сразу.
Если раньше он гладил по волосам, то теперь, жадно разведя пальцы, обхватил ее затылок.
Вторая рука, обнимавшая за плечи, спустилась к талии.
Более того, ему удалось переместиться на кушетку. Теперь его бедра прижимались к ее, а плавки не скрывали желания.
Зоя запретила себе что-либо замечать. Не хочет она! Не хочет! Внутри все содрогалось от пережитого кошмара и нарастающего возбуждения. Зоя выставила блок на мысли. Сейчас есть только она и мужчина. Просто мужчина. Обычный самец, на которого ее гормоны взбунтовались. А она — слабая женщина. Да, именно так.
И все.
Больше ничего нет. Ни прошлого, ни будущего.
У Зои где-то глубоко внутри точно заслонку убрали. И она более чувственно прикоснулась в соску мужчины. Лизнула. Чуть зажала. Потом снова лизнула.
Поиграть ей позволили недолго — несколько секунд. Потом властно опрокинули на кушетку и оказались сверху.
Зоя охнула, почувствовав вес Юлиана на себе. Какой тяжелый! И одновременно эта тяжесть свела ее с ума. Как же приятно вот так чувствовать мужское тело! Каждую мышцу. Грудную клетку, распластавшую ее груди. Плоский живот, прижимающийся к ее животику. Стальные бедра, властно раздвигающие ее ноги.
Жар мужчины передался Зое. Тело вспыхнуло.
И она жадно обняла его за плечи, выгнулась под ним, подставляя тело под его прикосновения.
Ласки не заставили себя долго ждать. Рот Варшавского властно накрыл губы Зои, заставив ту вздрогнуть. Губы мужчины были одновременно жесткими и мягкими, требовательными и просящими. Эта двойственность сорвала последние преграды, удерживающие женскую сущность Зои.
Как же давно она не испытывала трепещущего чувство предвкушения! Когда тело начинает жить самостоятельно, превращаясь в ненасытного монстра, которому мало и мало, который требует все более откровенных и чувственных ласк! Зоя подалась навстречу поцелую, с готовностью приоткрыв рот, и впуская жадный язык мрасса.
Они оба, задыхаясь, исследовали глубины друг друга. Их языки переплетались, ударялись, посылая нарастающие импульсы по всему телу.
Мало!
Зое было мало!
Она словно сошла с ума. Превратилась в дикую кошку. Не узнавала себя. Такую первобытную неконтролируемую страсть испытывала впервые. Захлебываясь от собственных стонов, срывающихся с губ, впивалась ногтями в спину мужчины, желая прижать его сильнее. Слиться с ним, стать частью чего-то бесшабашного, бесконтрольного.
Она не замечала, как царапает его.
Не замечала мужских содроганий.
Лишь слышала приглушенные, сдерживаемые стоны.
И чувствовала.
Чувствовала исходящий от него жар.
Чувствовала, с какой силой он сжимает ее.
Чувствовала член, удерживаемый плавками и бесстыдно стремящийся проникнуть в ее лоно, источающее влагу.
То, что творилось между ног, не поддавалось описанию. Горело. Требовало. Ждало. Умоляло.
И пульсировало.
Зоя, в своем сумасшедшем стремлении быть ближе, с жадностью устремилась вниз и сжала мужские ягодицы. Крупное тело мрасса содрогнулось. И он не оставил ее перемещение без ответа.
Бесстыдными властными движениями задрал чашечки бюстгальтера, высвобождая груди Зои на свободу. В его полное распоряжение. Губы, только что сминавшие и терзавшие женские губы, устремились вниз, прокладывая влажную дорожку из скользящих поцелуев.
Кожу, к которой прикасались губы Юлиана, пощипывало. Миллионы мельчайших частиц взрывались и посылали импульсы по всему телу, завладевая сущностью Зои. Она затрепетала. Да, так… Именно так…
Ей хотелось большего. Когда губы мужчины проделали с ней то же самое, что и она чуть ранее — обхватили сосок и потянули, она пискнула. Как же хорошо…
Страсть, первобытная, дикая, неподвластная разуму, захватила Зою. И она, не сопротивляясь, рванулась ей навстречу. Приподняв бедра, продемонстрировала, что ей требуются не только поцелуи. Сама же, осмелев и презрев моральные устои, запустила руку в плавки Варшавского. Тот снова дернулся, но руку не отвел. И когда Зоя чуть сжала напрягшийся член, из горла мужчины вырвался протяжный стон.
А по телу Зои прошлась волна удовлетворения. Член мужчины был именно ее размера — больше среднего и толстый. Внутри все затрепетало в предвкушении.
Что-либо сделать дальше она не смогла, потому что Юлиан снова вторил ее действиям — продолжая жадно посасывать сосок, скользнул рукой к лону. Нет, он пошел дальше. Отодвинув резинку трусиков — бикини, накрыл трепещущее естество и принялся ласкать.
Сначала осторожно. Исследуя. Смакуя. Потом активнее.
И Зоя, сама того не ожидая, взорвалась. Два мужских пальца сотворили маленькое чудо. Они властно и опытно ласкали горошинку, проникали внутрь вагины и глубокими нежными движениями настойчиво и целенаправленно возносили ее к вершине. Кровь ударила в голову. Жар, стремительно распространяющийся по телу, стал нестерпимым. А там…Там все пылало.
Оргазм был сильным, и Зоя оказалась к нему не готова. Мышцы сокращались помимо воли, отдача была такой, что она не сдержалась и закричала, откинув голову назад и поднимая бедра еще выше.
Наступила тишина, нарушаемая лишь тихим прерывистым мужским и женским дыханием.
Зоя медленно приходила в себя, смутно осознавая, что сейчас произошло нечто. Она не была пуританкой, с удовольствием занималась сексом, но…
Но, черт возьми, что тогда было раньше и что произошло сейчас?
Она кончила лишь от того, что он поласкал ее пальцами.
Открывать глаза и встречаться с насмешливым — а он по — любому будет таким — взглядом Варшавского было выше ее сил. Захотелось убежать, спрятаться.
Стыдно-то как…
Удивляло другое — Юлиан не продолжил. Отстранился и аккуратно поправил ее трусики.
— Воды дать?
Она ослышалась?
Зоя открыла глаза, провела дрожащей рукой по волосам и тихо ответила:
— Да, наверное.
Юлиан с грацией хищника и с неудовлетворенной эрекцией поднялся и пошел к бару, располагающемуся в специально оборудованном месте. Зоя наблюдала за ним и пыталась прийти в себя. По логике вещей, Юлиан сейчас должен был удовлетворить свою страсть. Наплевав на ее эмоции.
А он…
Зоя сглотнула. Главное — успокоиться и начать соображать.
Стакан с прохладной водой возник перед лицом, она с жадностью схватила его и принялась пить. Вода оказалась без вкусовых добавок, что порадовало ее.
— Спасибо.
— Да не за что.
Юлиан все-таки усмехнулся, и Зоя не выдержала:
— Почему?
Широко расставив ноги, мужчина встал напротив шезлонга, на котором она продолжала сидеть, съежившись и всеми силами пытаясь не выказать растерянности.
Зоя снова сглотнула.
Его естество находилось на уровне ее лица.
И в голове промелькнула крамольная мысль: а каков он на вкус?
— Что «почему»?
— Остановился, — негромко сказала она, отворачиваясь.
— Так я вроде и не останавливался. Ты получила удовольствие, — она все-таки дождалась ироничных ноток в его голосе.
— Ты мог тоже.
— Зоя, считай, что я решил тебе показать, что не всегда бываю высокомерным ублюдком.
— Ты же говорил, что не читаешь моих мыслей? Откуда… — она оборвала себя, поняв, что снова проговорилась.
— Милая, думаешь, ты одна считаешь меня таковым?
Мрасс, которого, видимо, нисколько не смущал эрегированный член, магнитом притягивающий взгляд Зои, опустился на соседний шезлонг и лениво закинул руки за голову.
— И тебя не тревожит, что ты производишь отталкивающее впечатление на людей?
— Интересно, кого и когда я оттолкнул?
Его самоуверенность не знала границ.
— И правда! — в раздражении воскликнула Зоя, приказав себе перестать смотреть на его тело. Да, хорош. Да, привлекателен. Но на этом все! Не стоит забывать, кому именно принадлежит это тело.
Но что он с ней делал… Господи… Она до сих пор чувствовала откаты оргазма и то, как у нее между ног все «играло».
Чтобы скрыть неловкость, встала и прошла к борту яхты. Обняла себя за плечи и устремила невидящий взгляд к голубому горизонту.
— Юлиан, все равно не понимаю, — она впервые назвала его по имени, и так как стояла к нему спиной, не могла видеть, как на мгновение напряглось его тело. — Объясни.
— Что именно? Уточни.
— Зачем тебе нужна моя симпатия? Еще несколько дней назад ты без зазрения совести подумывал меня изнасиловать. Сегодня доводишь до оргазма, оставшись неудовлетворенным.
— Милая, если тебя так беспокоит моя неудовлетворенность, я не буду возражать против минета.
Хорошо, что он не видел ее лица! К нему прилила кровь, и оно стало пунцовым.
От смущения.
От возмущения.
От возбуждения.
Волна желания снова захлестнула Зою. Да что же это такое?! С гормонами надо что-то делать!
— Я как-нибудь воздержусь, — фыркнула Зоя и позорно сбежала в каюту.
Лишь оказавшись в прохладной комнате, поняла, что он умело ушел от ответа.
На виллу они вернулись ближе к ночи. Зоя попросила. Ей не хотелось ложиться, мирно покачиваясь на волнах. Она подозревала, что и ночью будет спать тревожно, что кошмары не оставят ее. Поэтому решила воспользоваться верным способом для успокоения души — готовкой.
На палубе похозяйничать на кухне будет проблематично. Кок — мужчина. А делить с мужчиной кухню — тот еще геморрой. На вилле ей никто не помешает.
Юлиан, если и удивился просьбе, то никак этого не проявил. Отдал распоряжение капитану, и яхту развернули. Зоя, не желая снова оставаться с мрассом наедине, отправилась еще раз осматривать яхту. Лишь бы чем-то себя занять.
Еще она поняла, что скучает по затейнику. Поболтать бы с ним сейчас не отказалась. Может, попросить мрасса, чтобы дана переустановили? Доставили на Варгас. Надо подумать. Лишний раз обращаться к Варшавскому не хотелось.
Без лишних церемоний и пожеланий спокойной ночи Зоя поспешила в комнату. От греха подальше. И от того, кто вызывал сбой в ее гормонах.
Как ни странно, стоило лечь на прохладные простыни, как глаза сами собой закрылись, и накрыл сон. Без сновидений. Впервые за время пробуждения из криосна ей ничего не снилось.
Но счастье и желанный отдых оказался недолгим. Очень скоро Зоя почувствовала, как с нее снимают трусики. Недовольно сопя и ворча, перевернулась на другой бок.
— Не надо, — спросонья попросила, непонятно к кому обращаясь.
Кто-то не внял ее просьбе и продолжил настойчиво стягивать белье. Мужские руки властно погладили бедра и, пробравшись вверх, надавили на живот, не позволяя делать лишних движений.
Очень похоже на Юру. Прийти ночью и попытаться добиться ее благосклонности. В их недолгой совместной жизни возникало несколько ситуаций, когда он, обуреваемый похотью, пытался взять Зою силой. Ни к чему хорошему эти попытки не привели — они ругались, спорили, плакали. Причем плакали оба. Юрий — от любви к ней и от невозможности добиться взаимности, Зоя — от невозможности выбраться из капкана, в который попала.
Прикосновения Юры были другими. Сильными, но нежными.
Тут другое.
И это другое вернуло Зою к реальности.
К ней прикасались так, словно имели на то право.
Право, которого она не давала.
Какой на фиг Юра?! Он остался там, в прошлом. Сейчас есть Юлиан, и этот ублюдок все-таки решил предъявить на нее права.
— Какого?.. — Зоя проснулась окончательно, и с ее губ готово было сорваться ругательство. И непременно сорвалось бы, если бы жесткая мужская ладонь не накрыла рот, больно сминая губы.
Зоя дернулась. Что за новая игра? Зачем закрывать рот? Она попыталась оторвать руку, но столкнулась с еще большим принуждением. Теперь обе ее руки ловко скрутили и закинули над головой, а тяжелое мужское тело навалилось сверху, бесцеремонно вклиниваясь между ее раскинутых ног.
Зоя дернулась, замычала и попыталась сбросить чужое тело со своего. Что-то происходило неправильное! Что-то, не вписывающееся в общую картину. Паника — неприятная, горькая, липкая — медленно подступала к сердцу. Как же Зоя ненавидела принуждение! Ненавидела, когда вот так, бесцеремонно, пытаются распорядиться ее телом! Варшавский оказался чертовым извращенцем?! Неужели не понял, что она готова с ним лечь, стоит ему приложить минимальные усилия? А если уж максимальные… Или ему надо вот так, в темноте, принудить ее? Его заводит сопротивление? Нет, только не это!
Изловчившись, Зоя укусила накрывающую ей рот руку. И услышала грязное ругательство.
Теперь паника накрыла с головой.
Голос не принадлежал Варшавскому!
— Ах ты сучка! Кусаешься? — удар обжег щеку. — Только попробуй еще раз выпустить зубы, и я тебе их вышибу!
Зою затрясло. Кто это? Что за мужчина? Как он проник в дом Варшавского?
— Пожалуйста… — непрошенные слезы выступили на глазах. Тело забила мелкая дрожь. Сердце почти перестало биться, дыхание сперло от страха. — Пожалуйста… Что вам нужно… Не трогайте меня!
Ехидный, полный злорадства голос заставил предпринять отчаянную попытку сжать ноги.
Тщетно.
— Не трогать тебя, малышка ширас? Тогда зачем же я сюда пришел? Нет! Мне нужна ты! Твое тело! — вторая рука сильно сжала грудь, причиняя боль, и, найдя сосок, потянула за него. Слезы брызнули из глаз Зои теперь уже от боли. Она вскрикнула и попыталась сдвинуться, уйти от руки. — Э нет! Куда это мы собрались? Лежи тихо, и тогда тебе не будет больно! Наверное! Я быстро трахну тебя, и все встанет на свои места! Тебя же Варшавский еще не трахал? Конечно, нет! Ему, мать вашу, твои чувства нужны! Что — удивлена? — мужчина зло рассмеялся. — Ага, он парень со странностями и сюрпризами! Любит играть в благородство, несмотря на видимое высокомерие! Он такой! Еще не добрался до твоей киски, дурак! Зато доберусь я! И тогда ты перейдешь ко мне! Никуда не денешься!
До сознания Зои смутно доходили его слова. Поняла лишь одно — ее собираются изнасиловать. С остальной информацией разберется потом.
Правда, «потом» может не наступить. Потому что мужчина перешел к активным действиям. Удерживая ее руки, приподнял бедра и принялся спускать брюки.
— Галански, твоя шлюха в другой комнате, — послышался от двери холодный голос Варшавского.
И Зою накрыло облегчение. Еще никогда она не была так рада слышать мрасса, купившего ее!
Мужчина, насильно удерживающий Зою, замер, а потом снова насмешливо рассмеялся и скатился с нее.
— Варшавский, вот умеешь ты обламывать!
Послышался щелчок, и в спальне зажегся свет. Зоя действовала быстро. Помогая себе руками, отодвинулась и села, прижав колени к груди и забившись в дальний угол кровати. Подальше от ночного визитера. Им оказался высокий блондин, комплекцией и статью не уступающий Юлиану. Во взгляде — те же самоуверенность и властность. Еще один мрасс — уверенно определила Зоя.
— Что ты делаешь в моем доме? — холод в голосе Юлиана способен был заморозить озера в пустыне.
Блондин пожал плечами и поправил штаны.
— Пришел трахнуть ширас, — за видимой беспечностью скрывалась готовность к физической атаке. Мужчина подобрался и, не мигая, наблюдал за передвижениями хозяина дома.
Варшавский, напротив, казался расслабленным. Лишь неглубокая царапина красовалась на его щеке. Выглядело так, словно на него напала разгневанная женщина в отчаянном стремлении выцарапать глаза, пометить, оставить след на лице мужчины, если не получилось в душе.
— С какой стати? — в голосе темноволосого мрасса прозвучала неприкрытая угроза.
— Пункт номер шесть, — насмешливо фыркнул Галански, отходя от кровати и вставая напротив «друга». — Ширас до конца не принадлежит тебе, пока не отымеешь ее. Не хочешь девчонку — продай мне. Я компенсирую потраченную сумму, плюс сверху накину. Неплохой навар получится.
— Ты так и не научился вести переговоры, Эдвард, — кривя губы, заметил Варшавский. — И советники твои предоставляют тебе неверную информацию. Шестой пункт давно отменили. Ты никогда не читаешь договора, которые подписываешь? Раз оплачивал ширас, договор-то мог прочесть. Хотя… Не удивлен.
Галански сжал кулаки. От его тела едва ли не физически исходили негативные волны.
Зоя, переводя встревоженный взгляд с одного мужчины на другого, поняла, что они давние недруги. Между ними идет соперничество, и она — часть их непростых отношений. От этого осознания стало дурно. Казалось бы, куда хуже. Оказывается, было куда!
— Что ты несешь? Договор не могли изменить! Я бы знал! — зарычал блондин и сделал шаг в сторону Варшавского.
Тот обманчиво лениво засунул указательные пальцы за резинку домашних штанов и покачнулся на пятках.
— Да что ты говоришь? Он бы знал! — видимо, у Варшавского также закончилось терпение, потому что лицо исказила гримаса презрения. — Да мне плевать, что ты знаешь, а что нет! Я даю тебе минуту, чтобы ты убрался из моего дома! Иначе обращусь в концерн. Пусть они с тобой разбираются! И шлюху свою прихвати! Она в моей спальне.
Галански что-то зашипел, Зоя не расслышала.
После чего прошел мимо Варшавского, едва не задев того плечом.
Они снова остались одни.
