Глава 1
Лучше бегать по тропинкам, чем по лечебницам

В юности, когда человек думает о выборе профессии и мечтает о будущем, все его устремления направлены на овладение знаниями и опытом жизни. Он молод, наделен матушкой-природой здоровьем, полон энергии, бьющей через край.

После 30 лет приходится задумываться о сохранении своих прежних кондиций, чтобы быть довольным собой. В эти годы я познакомился с бегом и полюбил его на всю оставшуюся жизнь. К бегу у меня сложилось творческое отношение, это мой надежный друг.

До той поры жизнь была насыщена совсем другими событиями: опаленное войной детство, юность учебная, горячее стремление приложить полученные знания в геологоразведочной профессии. Тогда я был очень далек, как и все меня окружающие люди, от мыслей про физическое самосовершенствование, в частности, с помощью занятий бегом.

Но постепенно росло внутреннее побуждение что-то изменить и укрепить в себе, и это, по-видимому, было связано с той жизнестойкостью, которая формировалась в нас с ранних лет. Об этом стоит хотя бы кратко рассказать.

Мы – дети войны, так сложилась история нашей страны, и нам досталась эта доля. Родился я в Ленинграде 20 февраля 1936 года. Отец Антон Иванович и мать Галина Яковлевна приехали в 1930-е годы в Ленинград из Витебской области Белоруссии (г. Лепель, г. Городок) учиться: отец – в Военно-медицинской академии на врача, мать – в Технологическом институте, потом в Ленинградском госуниверситете на инженера-химика. Учебу они успешно закончили.

Говоря о прошлом, нельзя обойти стороной самое раннее детство, связанное с блокадой Ленинграда. Война стремительно приближалась к городу, где и застала нас.

Период блокады длился с 30 августа 1941 года по 27 января 1944-го. Немецко-фашистские войска 30 августа захватили станцию Мга и отрезали Ленинград с востока. С 8 сентября, после захвата Шлиссельбурга, сообщение с городом поддерживалось только по Ладожскому озеру и по воздуху. К началу блокады в Ленинграде и оказавшихся в блокадном кольце пригородах оставалось 2 миллиона 887 тысяч мирных жителей, в том числе около 400 тысяч детей. С 2 сентября по 20 ноября 1941 года нормы выдачи хлеба по карточкам снижались пять раз. Треть ленинградцев стали получать по рабочим карточкам по 250 г, остальные – по 125 г (до 60 % хлеба составляли практически несъедобные примеси, добавлявшиеся вместо муки). Все остальные продукты почти перестали выдаваться.

Ситуацию в городе усложняло полное прекращение движения общественного транспорта (на улицах стояли утопающие в сугробах троллейбусы, трамваи, автобусы), отсутствие воды, электричества и центрального отопления, бездействующая канализация. Средняя температура в декабре составляла минус 12–15 °C, иногда опускаясь до минус 20 °C, в январе 1942 года среднемесячная температура была минус 19 °C, в течение восьми январских дней термометр показывал минус 30 °C и ниже (рис. 1.1).

Такая обстановка привела к резкому скачку смертности от голода: в ноябре умерли 11 085 человек, в декабре – 52 085, в январе и феврале 1942-го за 59 дней умерли 199 187 человек. Каждый день умирало от 4 до 6–7 тысяч человек. И только открытие Дороги жизни по льду Ладожского озера позволило немного увеличить хлебные нормы. По ней же началась массовая эвакуация ленинградцев. Нормы драгоценных продуктов можно было увеличить еще. Уровень смертности немного снизился: за апрель умерли 64 294 человека, за май – 49 794, за июнь – 33 688. За этими цифрами стоят погубленные человеческие жизни, каждая из которых бесценна. Мужчин умирало больше, чем женщин, так что к концу войны женщины составляли основную часть городского населения.

Рис. 1.1. Водораспределительный пункт на Невском проспекте в блокадном Ленинграде

Из хроники жизни в блокадном Ленинграде: из 881 дня блокады город подвергался варварским обстрелам 611 дней, на 1 кв. км территории пришлось в среднем 480 снарядов. С 4 сентября 1941 года по 1 марта 1942-го враг сбросил на город 3493 фугасные бомбы, 66 200 зажигательных бомб, выпустил 16 158 артиллерийских снарядов. За всю блокаду на город сброшено 100 тысяч бомб, выпущено 150 тысяч снарядов. За время блокады 20 811 человек убиты бомбами и снарядами, ранено около 34 тысяч, по официальным данным, всего от голода погибли 644 635 человек. С 1 марта 1942 года по 1 декабря 1942-го по разработанной технологии на кирпичном заводе кремированы 18 300 трупов, за 1941–1943 годы – 117 300 трупов. 490 тысяч ленинградцев похоронены на Пискаревском кладбище. Всего за период блокады из города эвакуировали 1,3 миллиона человек. К концу эвакуации в городе находилось 1,1 миллиона жителей. По наиболее точным подсчетам, погибли от 1,3 до 1,5 миллиона защитников и жителей города (рис. 1.2).

Рис. 1.2. Ледовая трасса по Ладожскому озеру весной 1942 года

В этой трагической обстановке и мне пришлось находиться в возрасте 6 лет. В самую жестокую блокадную зиму 1941–1942 годов моя жизнь могла быть оборвана случайной бомбой, снарядом или всепоглощающим голодом и холодом, как и жизни сотен тысяч ленинградцев.

В январе 1987 года я участвовал в традиционном ленинградском марафоне на Дороге жизни, отметив таким образом 45-летие той блокадной ледовой эпопеи.

Был награжден знаком «Жителю блокадного Ленинграда», а также от имени губернатора Санкт-Петербурга юбилейными медалями в честь 65-летия и 70-летия полного освобождения Ленинграда от фашистской блокады.

Но вернемся немного назад. В 1942–1947 годах я находился в Кировской области в интернатах и детских домах, ленинградских детей часто переводили из одного в другой, так что я пожил в пяти селах и поучился в четырех школах. Жили мы со своими ленинградскими воспитателями дружно. Бывало, весной собирали с полей остатки перемерзшей картошки и пекли из нее на кострах вкусные лепешки, потом собирали выглянувшие из земли розовые пестики хвоща, а с веток – молодые сосновые шишечки, подкрепляя себя витаминами.

В 1947 году отец разыскал меня и забрал к себе. Родители были в разводе с 1938 года. О матери никаких сведений после блокады не было. Отец был женат повторно, и в 1947 году в Таганроге родилась сестра, которую в честь нашей бабушки назвали Эмилией. Я 4-й класс начал в Таганроге и окончил в Севастополе, где отец находился на военной службе, будучи военным врачом. Там же он демобилизовался, потом в Ленинграде год переучивался с терапевта на хирурга и совершенствовался, а я в это время 5-й класс проучился в Речице Гомельской области, где жил у деда моей младшей сестры. 6-й и 7-й классы я окончил в Богучаре Воронежской области, куда переехала семья. Отец там стал известным хирургом. Хотя я проучился семь классов в восьми школах, других оценок кроме пятерок в свидетельствах не было. Мне всегда нравилось учиться.

И в 15 лет, после семилетки, в 1951 году я поступил в геологоразведочный техникум в Новочеркасске Ростовской области. С этого момента началась самостоятельная жизнь. В этом городе, столице донских казаков, городе моей взрослеющей юности, было несколько институтов и техникумов, даже суворовское училище. А меня влекли суровая романтика геологической службы и песни дальних странствий на просторах нашей огромной страны – СССР. Мы стремились поехать на производственную практику как можно дальше, увидеть как можно больше, как можно лучше узнать новые районы. Окончил техникум в декабре 1954 года, получил диплом с отличием, работал потом в Правобережной геологоразведочной экспедиции в Днепропетровской области Украины. В 1955 году поступил в Ленинградский горный институт, который окончил в 1960 году. Во время учебы проходил практику в экспедициях на Северном Кавказе (Приэльбрусье), в Архангельской области, в Восточном Забайкалье, Амурской области, на КМА по осушению железорудных карьеров. Участвовал в 1956 году в уборке урожая на целинных землях в Казахстане, г. Атбасар, будучи бригадиром студенческой бригады (награжден значком ЦК ВЛКСМ «За освоение новых земель»).

Все последующие годы моя связь с Питером не прерывалась: приезжали семьей к родственникам и на экскурсии, постоянно встречались в юбилейные годы с однокурсниками, обменивались с кафедрой гидрогеологии нашего института изданной литературой, писали письма, ездил пару раз на марафоны, а в другие приезды не пропускал пробежки по набережным Невы и островам на ее протоках.

По окончании Ленинградского горного института в 1960 году моя профессиональная работа гидрогеолога на протяжении более полувека прошла в Беларуси. В 1974 году я защитил кандидатскую диссертацию. Краткая сводка о работе приведена в библиографическом справочнике «Геологи и горные инженеры Беларуси», Минск, 2008.

• Бесфильтровые водозаборные скважины в рыхлых породах (теория и практика устройства). – Минск, 1978. (В соавт.)

• Минское месторождение глубоких артезианских вод: Краткий очерк природных условий и истории освоения. – Минск, 1997.

• Обезжелезивание подземных вод в водоносном пласте: предпосылки и методы // Вода, 2001. – № 10.

• Артезианские воды Бреста и их использование: Природные условия, история освоения и пути прогресса. – Минск, 2004.

В 2008 году Указом Президента Республики Беларусь А. Г. Лукашенко от 19 февраля был удостоен государственной награды – медали «За трудовые заслуги» (рис. 1.3). Последние 18 лет работал в должности ведущего научного сотрудника в отделе гидрогеологии БелНИГРИ (рис. 1.4). С 1 июля 2011 года оставил работу, после того как отметил 75-летие. И тогда появилось свободное время, чтобы вплотную заняться подготовкой данной книги.

К постоянным беговым тренировкам я приступил в 1970 году – через 10 лет после начала моей производственной и научной работы гидрогеолога. Исходя из 40-летнего опыта пробежек вот что могу отметить.

Рис. 1.3. Премьер-министр Республики Беларусь Сергей Сидорский вручает мне медаль «За трудовые заслуги» 16 апреля 2008 года

Рис. 1.4. Все мои профессиональные интересы относятся к проблемам гидрогеологии, связанным с надежными подземными источниками питьевого и хозяйственного водоснабжения

Чтобы противостоять недугам, человек для себя должен выбрать те занятия физкультурой, которые ему более всего нравятся и подходят. Для себя я определил – это регулярные занятия бегом, утренняя гимнастика, по утрам питье настоянной на кремне воды с добавкой яблочного уксуса и меда, еще пешеходные прогулки и баня с парилкой. Это пять китов, на которые опирается мое самооздоровление. Но главным стержнем, конечно, остаются длинные пробежки.