51. Болгария, 1990. Албания, 1991
Обучение коммунистов демократии

Для американских и болгарских антикоммунистических поборников холодной войны это, возможно, выглядело более многообещающим.

Холодная война закончилась. Силы западной цивилизации, капитализма и добра победили. Советский Союз был на грани распада. Коммунистическая партия Болгарии оказалась в опале. Ее лидера-диктатора привлекли к ответственности за 35-летнее злоупотребление властью. Партия изменила свое название, но это никого не ввело в заблуждение. И страна провела первые за 45 лет многопартийные выборы.

Но коммунисты продолжали побеждать на выборах.

Антикоммунисты были разгневаны. Конечно, произошла чудовищная ошибка, и эту ошибку надо было исправить.

Вашингтон рано проявил интерес к событиям, разворачивающимся в Болгарии. В феврале государственный секретарь США Джеймс Бейкер (James Baker) стал самым высокопоставленным американским чиновником, посетившим Болгарию после Второй мировой войны. Как было записано в официальном графике его визита, он был в Болгарии для того, чтобы «встретиться с лидерами оппозиции, а также правительственными официальными лицами». Газета «Нью-Йорк таймс» писала, что обычно в рамках официального визита иностранного высокопоставленного чиновника в страну последовательность проведения встреч должна быть другой, с точностью наоборот. Бейкер принял активное участие в переговорах с оппозицией о политических стратегиях и организации выборов. Он также обратился к народу на митинге, организованном оппозиционными группами. Его речь воодушевила собравшихся. В документах, подготовленных внешнеполитическим ведомством Болгарии и розданных журналистам, сопровождавшим Бейкера в его поездке, под заголовком «Тип правительства» было написано: «Переходное» [1].

В мае за три недели до дня голосования возник спор о некоторых утверждениях лидера основной оппозиционной группы. Петр Берон (Petar Beron), секретарь Союза демократических сил (СДС) – коалиции из 16 партий и движений, – сказал, что во время визитов представителей СДС в страны Европы и Соединенные Штаты многие политики сказали, что не будут оказывать финансовую помощь социалистической Болгарии. Финансовая помощь также не будет оказана и в случае, если Социалистическая партия Болгарии – бывшая Коммунистическая партия Болгарии – честно победит на выборах. Берон рассказал:

Тем временем Национальный фонд в поддержку демократии, созданный Вашингтоном в качестве «открытой» альтернативы ЦРУ (см. главу 49), направил в Болгарию около двух миллионов долларов – в данном случае полученных от Агентства по международному развитию США – с целью повлиять на исход выборов. Представители фонда назвали этот процесс «продвижением демократии». Вмешательство фонда в выборы аналогично тому, как если бы какое-либо иностранное государство вложило более 50 миллионов долларов в американскую избирательную кампанию. Одним из основных получателей таких щедрот была газета оппозиционного Союза демократических сил Demokratzia, которая получила 233 тысячи долларов на газетную бумагу, «чтобы позволить ей увеличить количество материалов и тираж в период подготовки к национальным выборам». Сам Союз демократических сил получил 615 тысяч долларов для «поддержки региональных отделений партии и подготовки ее членов», «материально-технического обеспечения» и «оказания помощи СДС после выборов» [3].

Соединенные Штаты даже и не пытались скрыть свою поддержку. 9 июня, за день до выборов, посол США в Болгарии Сол Полански (Sol Polansky) появился на трибуне в разгар митинга, организованного Союзом демократических сил [4]. Полански, который в начале своей чиновничьей карьеры занимался разведанализом, имел далеко не шапочное знакомство с ЦРУ. Кроме того, несколькими днями ранее Государственный департамент сделал необычный шаг – выступил с публичной критикой в отношении правительства Болгарии. Болгарские официальные власти были раскритикованы за несправедливое распределение ресурсов для средств массовой информации, в частности газетной бумаги для оппозиционных газет. Выступая с такой критикой, Государственный департамент как будто игнорировал тот факт, что подобное несправедливое распределение ресурсов в отношении истинных оппозиционных сил является обычной практикой как в самих Соединенных Штатах, так и в любой другой стране в мире. Болгарское правительство ответило, что оппозиция получила газетную бумагу и ей была предоставлена возможность выступать в эфире радиопередач в соответствии с соглашением между различными политическими партиями. Кроме того, болгарское правительство указало, что многие преимущества социалистической партии перед конкурентами, например существенные финансовые средства, объясняются ее численностью, ведь членами партии являются около одного миллиона человек – приблизительно одна девятая населения Болгарии. В дальнейшем болгарское правительство предоставило типографию для печати газеты Союза демократических сил, а также отдало в распоряжение оппозиционной коалиции здание под штаб-квартиру [5].

На фоне рушащейся экономики по результатам голосования социалисты лидировали. Это вызывало недоумение у руководителей и сторонников СДС. Социалистическая партия Болгарии сумела заручиться поддержкой большей части пенсионеров, людей, занятых в сельскохозяйственном и промышленном секторах экономики. Все они представляли более половины избирателей [6]. Представители этих секторов экономики связывали Социалистическую партию Болгарии со стабильностью, и партия воспользовались этим, указывая на катастрофические результаты, особенно безработицу и инфляцию, вызванные экономическими реформами в России [7]. Хотя три основные партии предлагали двигаться по пути рыночной экономики, социалисты настаивали на том, что изменения должны тщательно контролироваться. Сейчас сложно сказать, смогли бы или нет руководители Социалистической партии Болгарии, придя они к власти в стране, на практике применить то, что они декларировали в ходе избирательной кампании. Однако с уверенностью можно утверждать: в то время не было никакой возможности для социалистической партии, в прошлом коммунистической и еще недавно связанной неразрывными узами с Советским Союзом, завоевать доверие и поддержку со стороны Запада.

Как выяснилось после второго тура голосования, социалисты выиграли около 47 процентов голосов и 211 мест в 400-местном парламенте (Великое национальное собрание), тогда как СДС получил 36 процентов и 144 места. Сразу же после первого тура оппозиция вышла на улицы с обвинениями в мошенничестве, скандируя: «Социалистическая мафия!» и «Мы не будем работать на красных!». Тем не менее европейские наблюдатели придерживались противоположной точки зрения о выборах. «Результаты… будут отражать волю народа», – заявил глава британской делегации наблюдателей. «Если бы я хотел подделать результаты выборов, то проще было бы сделать это в Англии, чем в Болгарии».

«Оппозиция называет результаты подтасовкой, но это не соответствует тому, что мы видели», – заявил представитель Совета Европы.

Другой западноевропейский наблюдатель назвал претензии оппозиции «полностью необоснованными» [8].

«Абсолютная гниль» – так описал заявления оппозиционеров о серьезных мошенничествах в ходе выборов английский член парламента от консервативной партии. Он констатировал, что «выборы прошли честно; имелись только незначительные инциденты, которые были преувеличены».

«Оппозиция, по всей видимости, не умеет проигрывать», – заключил один западный дипломат [9].

Эти доводы разделяли сотни наблюдателей, дипломатов и парламентариев из стран Западной Европы. Тем не менее большинство американских наблюдателей были недовольны, говоря, что страх и запугивание, связанные с «наследием 45 лет тоталитаризма», оказали психологическое давление на болгарских избирателей. Один из американских наблюдателей в ответ на вопрос, был бы доклад его команды столь же критическим, если бы победила оппозиция, сказал: «Это хороший вопрос» [10].

Член британской парламентской группы наблюдателей опроверг сообщения о том, что голосование было омрачено запугиванием и другими противозаконными действиями. Большинство жалоб были либо «банальными», либо их было невозможно обосновать, сказал он. «Когда в какой-либо деревне мы спрашивали, где имело место запугивание, выяснялось, что оно всегда имело место в соседней деревне», – сказал лорд Тордофф (Lord Tordoff) [11].

Перед выборами социалистический премьер-министр Луканов (Lukanov) призвал создать коалицию с оппозиционными партиями, если его Болгарская социалистическая партия победит на выборах. «Новое правительство, – сказал он, – нуждается в самых широких мерах государственной поддержки, если мы хотим осуществить необходимые изменения» [12]. Победив, он повторил призыв к коалиции. Но СДС отклонил предложение [13]. Существовали, однако, и элементы внутри социалистической партии, которые были против коалиции.

Оппозиция отказалась признать итоги голосования. Она находилась в состоянии войны с правительством. Уличные демонстрации стали повседневным явлением, сторонники СДС, опираясь на большое число студенческой молодежи, строили баррикады и перекрывали движение, студенты начали волну забастовок, в том числе и сидячих. Многие студенты позиционировали себя как часть Федерации независимых студенческих обществ (или ассоциаций), которые были сформированы до выборов. Председатель студенческой группы Аптанас Кирчев (Aptanas Kirchev) утверждал, что организация имеет документы, свидетельствующие о нарушениях в ходе выборов, которые вскоре будут обнародованы. Но этого, кажется, так и не произошло [14].

Студенческие движения были среди получателей фантов Национального фонда в поддержку демократии в размере 100 тысяч долларов США с целью «обеспечить поддержку представительств Федерации независимых студенческих ассоциаций Болгарии для улучшения информационно-пропагандистского потенциала в рамках подготовки к национальным выборам». Студенты получили «факсимильные аппараты, видео– и копировальное оборудование, фомкоговорители, полифафическое оборудование для недорогих методов печати», а также помощь различных польских консультантов, американских юридических консультантов и других специалистов – лучшее, что можно было купить на деньги фонда [15].

Первая победа протестного движения произошла 6 июля, менее чем через месяц после выборов. Тогда президент Младенов (Mladenov) был вынужден уйти в отставку после недели протестов, в том числе голодовки у стен парламента против его действий во время антиправительственной демонстрации в декабре прошлого года. Заявление об отставке последовало за тем, как СДС выпустил видеозапись, где Младенов говорил своим коллегам: «Разве мы не должны ввести танки?». Член Союза демократических сил сказал по поводу его отставки: «Мы довольны тем, что произошло. Это повергло социалистов в хаос» [16].

В течение июля демонстрации, протесты, агитация продолжались ежедневно. В центре Софии был создан «Город свободы», состоявший более чем из 60 палаток. Его обитатели говорили, что они останутся там, пока все старые болгарские политики, служившие бывшему коммунистическому режиму, не уйдут с политической арены. Когда им было отказано в том, что они считали приемлемым доступом к СМИ, протестующие добавили к своим требованиям отставку главы болгарского телевидения [17]. На улице разожгли огромный церемониальный костер, в котором были сожжены книги коммунистической эпохи, а также партийные билеты и флаги [18].

Следующим высокопоставленным чиновником, лишившимся своего поста, стал министр внутренних дел Атанас Смерджиев (Atanas Smerdjiev). Причиной его ухода послужил спор в отношении степени открытости допроса бывшего диктатора Тодора Живкова (Todor Zhivkov). У болгарского народа действительно было много причин протестовать. В первую очередь, из-за стремительного снижения уровня жизни. В стране, оказавшейся без президента, работа правительства была парализована. Оно было не в состоянии провести крайне необходимые стране реформы. На вопрос, поставленный некоторыми депутатами, когда тысячи враждебных демонстрантов окружили здание парламента во время дела Смерджиева: «Мы собираемся идти на поводу у улицы?», премьер-министр Луканов ответил: «Проблема состоит в том, является ли парламент полновластным органом или мы будем вынуждены принимать решения под давлением». Его автомобиль подвергся нападению, когда он покинул здание [19]. Наконец 1 августа глава СДС Желю Желев (Zhelyu Zhelev) был избран новым президентом. В парламенте никто не выступил против его избрания.

Несколько недель спустя еще одно требование протестующих было выполнено. Правительство начало снимать со зданий в Софии коммунистические символы – красные звезды, серп и молот. А еще спустя два дня в штаб-квартире социалистической партии был устроен пожар: около 10 тысяч человек собрались вокруг посмотреть, многие из них врывались в здание и грабили его, прежде чем оно превратилось в распотрошенный и обугленный каркас [20].

Движение протеста в Болгарии начинало напоминать всеобщую забастовку в Британской Гвиане, чтобы свергнуть Чедди Джагана (Cheddi Jagan) в 1962 году и кампанию по отставке Сальвадора Альенде в Чили в начале 1970-х. События и в Гвиане, и в Чили были операцией ЦРУ. Там, как и в Болгарии, наблюдалась следующая тактика: как только одно требование было выполнено, выдвигались новые. В результате протестующие практически брали правительство в осаду, надеясь, что в ответ на их действия оно будет перегибать палку и нормальное управление станет невозможным. В Болгарии женщины устроили демонстрацию, стуча кастрюлями и сковородками, чтобы показать отсутствие еды в магазинах [21]. Такая же тактика применялась женщинами в Чили, на Ямайке и в Никарагуа, там, где ЦРУ тоже финансировало антиправительственные демонстрации. В Британской Гвиане США инициировали «антикоммунистический крестовый поход», задачами которого было распространять Евангелие и деньги. Похожие группы с аналогичными целями были организованы и на Ямайке. В августе в Болгарии представители Фонда свободного конгресса (Free Congress Foundation), американской правой организации с большим количеством денег, проповедующей антикоммунистическую и религиозную идеологию, встретились приблизительно с одной третью членов оппозиции в парламенте и главным политическим советником президента Желева. Желев сам посетил офис фонда в Вашингтоне в следующем месяце. Представители Фонда свободного конгресса, которые получили деньги из Национального фонда в поддержку демократии, побывали также в Советском Союзе и большинстве стран Восточной Европы в 1989 и 1990 годах. В ходе поездок они делились своим старым и добрым американским ноу-хау избирательных и политических методов формирования общественной политики, а также проводили семинары, где рассказывали о прелестях свободного предпринимательства. Неизвестно, были ли слушатели семинаров осведомлены о том, что один из главных восточноевропейских директоров программы фонда – Ласло Пастор (Laszlo Pasztor) активно сотрудничал с нацистами в годы войны, обеспечивая связь с Третьим рейхом венгерской фашистской Партии скрещенных стрел [22].

К октябрю группа американских финансовых экспертов и экономистов под эгидой Американской торговой палаты (American Chamber of Commerce) составила подробный план преобразования экономики Болгарии в свободную рыночную экономику с приоритетом стимулирования предложения. Кроме того, был разработан план-график реализации. Президент Желев с уверенностью высказался о том, что болгарское правительство на деле примет все рекомендации, даже несмотря на то что Социалистическая партия Болгарии имеет большинство в парламенте. Он также заявил: «Правительство будет стремиться следовать разработанному плану, в противном случае оно уйдет в отставку»[23].

Свидетели и полиция утверждают, что Константин Тренчев (Konstantin Trenchev), яростный антикоммунист, который был главной фигурой в Союзе демократических сил и лидером независимого профсоюза «Подкрепа», призвал группу непримиримых демонстрантов штурмовать здание Социалистической партии Болгарии во время пожара. Он также призвал к роспуску парламента и упразднению президентского правления. По заявлениям представителей социалистической партии, это было «равносильно призыву к государственному перевороту». Тренчев скрылся [24].

«Независимый» профсоюз «Подкрепа» также финансировался Национальным фондом в поддержку демократии – 327 тысяч американских долларов были выделены, чтобы «обеспечить материально-техническую поддержку независимого профсоюзного движения Болгарии «Подкрепа» и чтобы помочь «Подкрепе» организовать просветительскую кампанию для избирателей во время выборов в местные органы власти». По словам вице-президента «Подкрепы», профсоюзному движению были доставлены компьютеры, факсимильные аппараты, работали советники, чтобы помочь союзу «самоорганизоваться и набраться сил». Помощь передавалась «Подкрепе» через Институт свободных профсоюзов (Free Trade Union Institute) [25], созданный Американской федерацией труда и Конгрессом производственных профсоюзов (AFL–CIO) в 1977 году в качестве преемника Комитета свободных профсоюзов (Free Trade Union Committee), который был образован в 1940 году для борьбы с левым профсоюзным движением в Европе. И у Института свободных профсоюзов, и у Комитета свободных профсоюзов были давние тесные связи с ЦРУ [26].

В первую неделю ноября несколько сотен студентов еще раз захватили Софийский университет, требуя теперь уже уголовного преследования бывших коммунистических лидеров и функционеров. Кроме того, они выдвинули требование национализировать активы Социалистической партии Болгарии. Положение премьер-министра было шатким. Луканов угрожал уйти в отставку, если оппозиция в парламенте не поддержит программу экономических реформ. С другой стороны, Союз демократических сил теперь требовал большего количества мест в новом коалиционном правительстве, включая должность премьер-министра и большинство ключевых портфелей. Несмотря на то что Социалистическая партия Болгарии не согласилась бы отдать СДС место премьер-министра, другие посты в кабинете были открыты для переговоров [27].

Движение за свержение Луканова усиливалось. Тысячи демонстрантов призвали к его отставке. Студенты университета провели митинги, сидячие забастовки, стачки и протестные голодовки, а теперь требовали опубликовать имена всех бывших тайных осведомителей полиции в университетах. Они выразили свое полное недоверие правительству и усомнились в его способности справиться с политическим и экономическим кризисом в Болгарии. Студенты призвали «положить конец однопартийной системе». Это был странный призыв, учитывая желание Луканова сформировать коалиционное правительство [28]. В июне лондонская газета «Гардиан» описала Луканова как «впечатляющего премьер-министра Болгарии… квалифицированного политика, который восхищает руководителей предприятий, банкиров и консервативных западных политиков, сохраняя при этом народную поддержку дома, даже среди оппозиции» [29].

23 ноября Луканов едва пережил вотум недоверия и встал во главе группы представителей коалиционных демократических сил, которые демонстративно покинули здание парламента. При этом он заявил, что они не приступят к работе в парламенте в течение «неопределенного срока». Три дня спустя «Подкрепа» объявила начало «всеобщей стачки», хотя большинство рабочих ее не поддержали [30].

Между тем студенческие протесты продолжались, хотя некоторые из их требований уже были частично удовлетворены. Социалистическая партия решила вернуть государству 57 процентов своих активов, соответствующих субсидиям, полученным из государственного бюджета при прежнем режиме. А бывший лидер партии Тодор Живков уже предстал перед судом.

У некоторых лидеров оппозиции наступило отрезвление – они больше не испытывали эйфорию от бесконечного студенческого протестного движения. Лидер СДС Петр Берон (Petar Beron) заявил, что, поскольку Болгария вступила на путь парламентской демократии, студенты должны дать демократии шанс и не прибегать к сидячим забастовкам. А член парламента от Союза демократических сил добавил, что «социалисты должны уйти с политической арены по решению суда, а не при помощи революции». Студенческие лидеры с ходу отклоняли эти пожелания [31].

Андрей Луканов закончил работу на своем посту 29 ноября, когда в забастовке стали принимать участие представители средств массовой информации, а тысячи врачей, медсестер и учителей провели демонстрации. Он объявил, что предложенная им экономическая программа не получила той широкой поддержки, на которую он надеялся, и решил, что «бесполезно продолжать работать в этой должности». Должна быть создана коалиция, которая будет руководить страной, что, в свою очередь, должно привести к новым всеобщим выборам [32].

В ходе протестов и беспорядков Соединенные Штаты продолжали оказывать финансовую помощь различным оппозиционным силам, «нашептывая советы о том, как оказать давление на избранных лидеров». Вице-президент союза «Подкрепа», ссылаясь на американских дипломатов, сказал: «Они хотели помочь нам и помогли советами и стратегией». Эта поддержка породила надежды на будущую американскую помощь. Константин Тренчев, глава «Подкрепы», видимо, прекративший скрываться, подтвердил, что активисты оппозиции были уверены в дополнительной помощи США, когда вырывали власть из рук бывших коммунистов [33].

Эти надежды, возможно, были столь же наивны, как надежды на американскую поддержку СДС. Болгары, как и другие восточные европейцы и советские граждане, жили изолированно как в политическом, так и в интеллектуальном отношении. В 1990 году их идеологическая искушенность сводилась к следующему элементарному уравнению: если коммунистическое правительство – это плохо, то все при нем было плохо; если все было плохо, то главный враг должен быть полностью хорошим. Они верили, что американские политические лидеры и правительственные чиновники не могли занимать свои должности, если бы они лгали людям. Поэтому сообщения о бездомных и отсутствии государственного медицинского страхования в Соединенных Штатах истолковывались исключительно как «коммунистическая пропаганда».

Тем не менее новый посол Америки Кеннет Хилл (Kenneth Hill) заявил, что Вашингтон официально дал болгарским политикам понять, что в будущем помощь зависит от демократических реформ и осуществления плана экономического восстановления, приемлемого для западных кредиторов на тех же условиях, что и во всей Восточной Европе.

Болгарские социалисты не сомневались в преданности Вашингтона экспорту капитализма, но жаловались, что Соединенные Штаты время от времени нарушают принципы демократии, работая против руководства, избранного болгарским народом. Один болгарский чиновник-социалист, сторонник реформ, утверждал, что американцы отреагировали на победу его партии так, как будто она угрожала политике США. «Люди из правительства США не были самыми морально чистыми защитниками демократии здесь, – сказал он. – То, что не могло быть сделано у себя дома из-за неминуемости наказания, может быть воплощено в отсталой балканской стране. И это сойдет с рук» [34].

В последующие годы болгары, в частности студенты, возможно, что-то и поняли. Страна на себе испытала свободный рост цен, пересмотр субсидий на основные товары и услуги, дефицит основных товаров и услуг – в общем, знакомую схему при переходе к рыночной экономике. Кроме того, страна столкнулась с требованиями Всемирного банка и МВФ потуже затянуть пояса. С политической точки зрения в стране царил хаос. СДС пришел к власти на следующих выборах, ненамного опередив Социалистическую партию Болгарии. Однако в связи с тяжелой экономической ситуацией Союз демократических сил потерял вотум доверия в парламенте. Когда весь кабинет министров ушел в отставку, вице-президент предупредил, что страна движется к диктатуре. Наконец, весь июль 1993 года Протестующие мешали президенту войти в его кабинет и требовали его отставки.

К 1994 году в газете «Лос-Анджелес таймс» можно было прочитать статью одного из наиболее ярых антикоммунистических иностранных корреспондентов, работавшего на газету: «Условия жизни настолько ухудшились в эпоху реформ, что болгары начали с любовью оглядываться назад на «старые добрые времена» коммунизма, когда рука государства давила свободу личности, но обеспечивала людей жильем, работой и достаточным количеством еды» [35].

Но для вашингтонских политиков с идеологической точки зрения важным было то, что Болгарской социалистической партии не может быть и не будет предоставлена возможность доказать, что демократическая социалистически ориентированная смешанная экономика может иметь успех в Восточной Европе, в то время как капиталистическая модель не оправдывала себя.

Также, по-видимому, не будет такой возможности и у соседней Албании. Там по состоянию на 31 марта 1991 года коммунистическое правительство получило подавляющее большинство голосов на выборах. За этим сразу последовали два месяца повсеместных беспорядков, в том числе уличных демонстраций и всеобщей забастовки продолжительностью в три недели, что в конечном итоге привело к краху нового режима в июне. Национальный фонд в поддержку демократии отметился и там, выделив 80 тысяч американских долларов рабочему движению и 23 тысячи долларов «в поддержку программ подготовки кадров и гражданского образования».