50. Панама, 1969–1991
Как мы кинули нашего поставщика наркотиков

Эль Чоррийо – это район, где можно было бы снять жилье в Панама-сити… В нем ютились 20 тысяч человек; вторжение вдекабре 1989 года, 10 часов беспрерывного штурма, оставило без крова 15 тысяч… Марсия Макфарланд и ее дочери спали, когда начался захват соседнего военного здания; она выводила дочерей из дома, когда осколок раздробил ей часть бедра, а двухлетней дочери – ступню. Артиллерийские снаряды и ракеты, танки, пулеметы и огнеметы; затем в ход шла пехота, «солдаты янки с их размалеванными лицами, все они орали и были похожи на индейцев»; люди сгорали в пылающих домах, выпрыгивали из окон, бежали в панике по улицам, падали, скошенные перекрестным огнем, раздавленные танками части человеческих тел были повсюду. Эриберто Питти работал в авиакомпании «Восточные авиалинии»; когда американцы напали на аэропорт, Питти, Пабло Диас и его коллега быстро прыгнули в пикап и помчались из ангара, семь пуль попали в переднее стекло грузовика и убили всех троих; у Питти осталась вдова с двумя детьми, у Диаса – вдова с двенадцатью детьми [1].

По официальным данным, с которыми согласились правительства США и Панамы, погибли около 500 человек; другие источники, представившие свидетельства, утверждают, что тысячи человек найдены мертвыми – точное число жертв скрыто в массовых захоронениях, около 3000 ранены; с американской стороны 23 человека убиты, 324 ранены.

На вопрос репортера «Действительно ли стоило посылать людей на смерть для того, чтобы поймать Норьегу?». Джордж Буш ответил: «…каждая человеческая жизнь ценна, но я все же должен ответить: да, это того стоило» [2].

«Рожденный информировать» – такая надпись была бы наиболее подходящей для футболки, которую носил бы Мануэль Антонио Норьега (Manuel

Antonio Noriega). В годы его молодости – это были 1950-е и начало 1960-х – он уже передавал информацию то одной, то другой спецслужбе США: о товарищах в рядах социалистической партии, в которой он состоял, о курсантах левых убеждений, с которыми учился в военной академии Перу [3].

Норьега делал военную карьеру под опекой правильного наставника, генерала Национальной гвардии Омара Toppиxoca(OmarTorrijos). Последнему дважды приходилось вмешиваться, чтобы защитить беспощадного Норьегу от обвинений в изнасиловании. В октябре 1968 года Торрихос пришел к власти в Панаме в результате военного переворота. По нормам Латинской Америки он слыл не слишком кровавым диктатором; Торрихос был более известен как либеральный реформатор, пытавшийся отдалиться от тех бесчинств, которые творила североамериканская держава в Центральной Америке.

В декабре 1969 года группа консервативно настроенных офицеров безуспешно попыталась свергнуть Торрихоса, обвиняя правительство в том, что оно является прокоммунистической диктатурой. Буквально за несколько часов до начала переворота один из главных заговорщиков встретился с чиновником США. После переворота тот же заговорщик и остальные бежали из хорошо охраняемой тюрьмы в результате сложной операции, проведенной коммандос, были переправлены в зону Панамского канала под юрисдикцию США, а затем отправлены в «ссылку» в Майами.

Норьега, который доказал свою преданность Торрихосу во время попытки переворота, вскоре получил повышение и возглавил разведподразделение в Национальной гвардии. Теперь он находился в нужном месте для того, чтобы опробовать все виды бесчинств и повысить свою репутацию головореза.

Уже в 1971 году Бюро США по наркотикам и опасным препаратам (Bureau of Narcotics and Dangerous Drugs, предшественник Управления по борьбе с наркотиками, Drug Enforcement Administration, DEA) имело «веские доказательства» серьезной причастности Норьеги к незаконному обороту наркотиков, «достаточные для предъявления обвинения». Однако юридические и дипломатические препятствия оказались слишком значительными, и Норьега к тому времени уже был ценным кадром для ЦРУ. Президент Никсон, однако, хотел его «убрать». Среди обсуждаемых вариантов по достижению конечной цели было убийство. Дело зашло так далеко, что в Мексику направили члена печально известной группы «сантехников» (см. Уотергейтский скандал. – Прим. ред.) ожидать приказа проследовать в Панаму и привести приговор в исполнение. Однако предполагаемый убийца не смог осуществить замысел [5].

В разгар Уотергейтского скандала в 1973 году бывший советник Белого дома Джон Дин (John Dean) свидетельствовал, что правительство привлекло Е. Ховарда Ханта (Е. Howard Hunt), «бывшего» офицера ЦРУ и участника кражи со взломом в комплексе Уотергейт – одного из «сантехников» – для осуществления заказного убийства Омара Торрихоса, потому что тот занимал неконструктивную позицию в переговорах по Панамскому каналу, а также из-за участия его правительства в наркоторговле [6].

Тем временем денежные средства американского правительства – в основном из ЦРУ и Пентагона – поступали на банковские счета Мануэля Норьеги. За исключением периода правления президента Картера в 1977–1981 годах [7], перечисления на счета Норьеги продолжались до 1986 года, включая период, когда директором ЦРУ был Джордж Буш (1976), – тогда начальник панамской разведки получал, как сообщалось, свыше 100 тысяч долларов в год [8].

И на многое закрывал глаза. Во время переговоров по Панамскому каналу в октябре 1976 года три автомобиля были взорваны в зоне канала. Американские представители полагали, что теракты были продиктованы национализмом, который исповедовала Национальная гвардия Норьеги [9]. Уже в декабре того года Буш принял Норьегу в Вашингтоне и провел ему почетную экскурсию по ЦРУ. В Вашингтоне Норьега остановился дома у заместителя Буша – пользующегося дурной славой Вернона Уолтерса (Vernon Walters) [10].

Когда Омар Торрихос погиб в авиакатастрофе в 1981 году, Норьега вошел в состав правящих сил военной хунты. В 1987 году полковник Роберт Диас Херрера (Robert Diaz Herrera), кузен Торрихоса и член хунты, заявил, что Торрихос погиб в результате заложенной в самолет бомбы. Диас перечислил заговорщиков: Норьега, ЦРУ, американский генерал Уоллас Наттинг (Wallace Nutting), глава Южного командования США в Панаме в момент авиакатастрофы и другие [11].

К августу 1983 года Норьега переместился на должность командующего Национальной гвардией – ее название он вскоре заменил на Силы обороны Панамы. Фактически Норьега стал главой государства, и его ценность для американских кураторов увеличилась соответственно.

Шестью месяцами ранее постоянный подкомитет Сената по расследованиям передал: «В Панаме общеизвестным считается тот факт, что Национальная гвардия имеет сомнительные связи и получает доход от различных торговцев наркотиками, оружием и от других видов контрабанды» [12].

Однако в ноябре Норьеге был оказан торжественный прием в Вашингтоне, отмеченный роскошными убранствами, встречами с представителями Белого дома, Госдепартамента и Пентагона и четырехчасовым обедом с директором ЦРУ Уильямом Кейси (William Casey). Кейси был, вероятно, самым большим сторонником Норьеги в Вашингтоне и провел с лидером Панамы по меньшей мере шесть встреч в Вашингтоне и Панаме в течение 1980-х годов [13].

Норьеге удалось заработать деньги и благосклонность Вашингтона за эти годы, оказывая многочисленные услуги. Он предоставлял огромное количество информации для решения региональных вопросов, включая результаты его встреч с Фиделем Кастро и Даниэлем Ортегой; дал убежище шаху Ирана в декабре 1979 года; обеспечил США возможностью настройки постов прослушивания в Панаме, что позволило контролировать каналы связи по всей Центральной Америке и за ее пределами; активно содействовал США в их военных действиях против повстанцев в Сальвадоре и правительства в Никарагуа. В последнем конфликте Норьега обеспечил движение денежных потоков и вооружения для контрас, предоставил базы в Панаме для самолетов-разведчиков США, тем самым явно нарушив положения соглашений по вопросам канала, дал добро американцам обучать контрас на территории Панамы (это точно не установлено, но фактически имело место), а также предоставил информацию для прямого вмешательства и проведения США диверсионной операции внутри Никарагуа [14].

Однако американских представителей интересовало: какую информацию предоставлял тот же самый Мануэль Антонио Норьега Фиделю Кастро и Даниэлю Ортеге о США? Вашингтон уже знал о том, что Норьега помогал Кубе обходить наложенное Америкой экономическое эмбарго, а также о том, что в разные периоды он содействовал в получении оружия сандинистам и партизанам в Сальвадоре и Колумбии и передавал высокие технологии в Восточную Европу.

12 июня 1986 года газета «Нью-Йорк таймс» на первой полосе опубликовала статью, в которой перечислялось множество сомнительных действий Норьеги, включая наркоторговлю и операции по незаконному отмыванию денег, а также убийство политического противника. Это была наиболее подробная обвинительная информация о Норьеге, которая появилась в американских СМИ.

Норьега, вероятно, ошибочно предположил, что данная статья вышла с одобрения Белого дома. И хотя администрация Рейгана заверила его, что не следует принимать эту историю слишком близко к сердцу, лидер Панамы почувствовал, что ему угрожает опасность [15].

В августе он через посредника выдвинул предложение Оливеру Норту (Oliver North): в обмен на обещание Вашингтона очистить его репутацию и обязательство правительства США снять запрет на военные поставки Силам обороны Панамы (наложенный после опубликованной статьи о нем) – он устранит лидера сандинистов. Норт, видимо, отклонил предложение, заметив в письменной ноте, что существует правительственное распоряжение о запрете участия США в подобных акциях [16]. Однако, как было видно, незадолго до этого ЦРУ в Никарагуа брало на себя точно такие же обязательства.

В следующем месяце Норт и Норьега провели встречу в Лондоне с целью обсудить вопросы сотрудничества в диверсионной операции в Никарагуа. Со своей стороны, Норт договорился с американской фирмой по связям с общественностью насчет работы по улучшению имиджа Панамы и Норьеги [17].

Ключевыми периодами наркоторговли и отмывания денег для Норьеги стали начало 1970-х и 1980-х годов; последний включал сотрудничество с колумбийским наркокартелем Медельин. В другие периоды по своим корыстным и оппортунистическим мотивам он жестче применял закон в отношении подобной деятельности. По его приказу судна с флагами Панамы подвергались обыску в нейтральных водах, беглых наркоторговцев отправляли в США для расследования, банковское законодательство Панамы нарушалось – все это происходило по распоряжению американских властей [18].

Американские покровители Норьеги были этому рады. В разное время он получал теплые послания со словами благодарности от Госдепартамента США, Южного командования США в Панаме, Генерального прокурора США Уильяма Френча Смита (William French Smith), директора ЦРУ Уильяма Вебстера (William Webster) и несколько раз от Управления по борьбе с наркотиками. В 1987 году, спустя больше года после той самой публикации на первой странице «Нью-Йорк таймс» о причастности Норьеги к наркоторговле, глава Управления по борьбе с наркотиками Джон Лоун (John Lawn) высоко оценил его «личное участие» в раскрытии крупного дела по отмыванию денег [19]. В тот же год было обнаружено, что высокопоставленные американские силовики, включая самого Лоуна, работали бок о бок с Норьегой на совещании Интерпола и даже давали ему рекомендации по улучшению его имиджа [20].

Но в конечном итоге удача отвернулась от него. Несколько менее благодушно настроенных агентов Управления по борьбе с наркотиками и прокуроров США в 1985 году без лишнего шума дали старт процессу, который в феврале 1988 года привел к вынесению федеральным судом во Флориде обвинительного приговора Норьеге по делу о наркоторговле. В тот же промежуток времени разразился скандал «Иран-контрас», который повлек за собой слушания в Конгрессе, что сократило возможности главных покровителей Норьеги в администрации – таких как Оливер Норт и Уильям Кейси – влиять на ход дела. После этого, в ноябре 1986 года, Норт был освобожден от своих обязанностей. В мае следующего года умер Кейси. В июне Сенат провел резолюцию, призывавшую к немедленному смещению Норьеги, и администрация не смогла ее остановить.

Но, по иронии судьбы, казалось, что Норьега все-таки начал исправляться. С одним исключением – в марте 1986 года было дело о поставках оружия в обмен на наркотики – все преступления, в которых его обвиняли в 1988, произошли в июне 1984 или до того. Управление по борьбе с наркотиками резко разделилось во мнениях на тех, кто рассматривал его как преступника, и на тех, кто убедительно доказывал, что он – их сотрудник [21].

«Янки, – коротко заметил Норьега перед их вторжением, – кажется, обожают продукт [наркотики], а потом обижаются на латиноамериканцев, как будто мы их сами как-то соблазняем» [22].

Таким образом, получилось, что администрация Рейгана оказалась с обвинительным актом на руках в отношении самой себя. Такое положение привело к разделению мнений. Джордж Буш, участвовавший в президентской кампании 1988 года, неоднократно заявлял о недостаточности доказательств в причастности панамского лидера к делам по наркотикам до самого момента его обвинения [23]. Также сначала он отрицал, но потом признал, что, будучи директором ЦРУ, в 1976 году проводил встречи с Норьегой [24]. Следует отметить, что Буш возглавлял Рабочую группу по борьбе с наркотиками в администрации Рейгана.

Для всех, кто был в этом заинтересован, стало понятно, что будет лучше, если Норьега подаст в отставку. Администрация Рейгана предложила отменить обвинение, если он согласится уйти в отставку и быть высланным из страны; его изолировали дипломатическим путем; в отношении Панамы был принят ряд строгих и многогранных экономических санкций, но Норьега держался стойко, хотя санкции в конце концов привели к «разлагающейся экономической депрессии и полному краху тысяч компаний», о чем писала «Нью-Йорк таймс» [25].

Летом 1988 года США разработали секретный план для группы противников Норьеги по его ненасильственному свержению. В случае провала предлагалось прибегнуть к военной акции с участием повстанческих сил одного панамского офицера и его сторонников, которые находились в изгнании в Майами и работали на ЦРУ.

Разведкомитет Сената отклонил данный план на основании того, что он мог привести к незаконному убийству Норьеги [26].

Выборы президента в Панаме были намечены на май 1989 года, и в США ожидали, что кандидат Норьеги украдет победу, как случилось на предыдущих выборах 1984 года. Поэтому ЦРУ выделило более 10 миллионов долларов на поддержку оппозиции, атакже на тайное теле– и радиовещание [27]. Норьега не разочаровал своих критиков. Когда подсчет голосов указал на то, что его представитель терпит тяжелое поражение, он легко положил конец избирательному процессу и позволил своим головорезам избить кандидатов от оппозиции и их сторонников.

Вашингтон выразил моральное негодование по поводу сфальсифицированных выборов, но данный факт следовало бы рассмотреть с позиции того, что произошло пятью годами ранее. Тогда на выборах кандидат Норьеги Николас Барлетта (Nicolas Barletta) был объявлен победителем спустя 10 дней после финального подсчета голосов. Оппозиция кричала «Мошенник!» и проводила недельные демонстрации, но результата это не дало. Как выяснилось, ЦРУ наряду с медельинским наркокартелем оказало содействие в финансировании кампании Барлетты [28]. А после его победы президент Рейган оказал Барлетте радушный прием в Овальном кабинете, госсекретарь Джордж Шульц присутствовал на его инаугурации, и все, казалось, было на своем месте. Тем временем секретарь по политическим вопросам американского посольства в Панаме тщательно проверял целые кипы выборных бланков и отчетов, которые ему удалось собрать. Заключение оказалось неутешительным: налицо было вопиющее мошенничество. Отставание Барлетты измерялось, по меньшей мере, четырьмя тысячами голосов.

Посол США выразил беспокойство по поводу того, что данные проверки не были оглашены в прессе. Ни один из американских чиновников не потребовал пересчета голосов. Тот отчет пылится где-нибудь в недрах Госдепартамента [29].

3 октября 1989 года подразделение Сил обороны Панамы попыталось провести молниеносную военную операцию по свержению Норьеги. Когда представителей США в Панаме заранее уведомили об этом плане, те не стали возражать против его претворения в жизнь. Но при выполнении замысла заговорщики не получили никакой поддержки, несмотря на то что Норьега находился, по крайней мере, в течение двух часов под их охраной и они были готовы выдать его американским военным.

Позже администрация Буша в разное время объясняла причины, по которым Америка не оказала должного содействия: «Мы не знали, что происходит, мы не знали, что Норьега находится под арестом; возможно, что он и был у них под арестом, но они не хотели выдать его нам; командующему ВС США в Панаме не была поставлена задача задержать Норьегу (позже выяснилось, что такая задача ставилась); мятежники не проявляли к нам политических симпатий; мы были связаны по рукам комитетами по разведке Конгресса; мы подозревали, что акция ставила цель спровоцировать и опорочить правительство США» [30].

Вооруженные силы США не смогли перекрыть дороги верным силам Норьеги, которые спешили ему на помощь. Позже администрация США заявила, что к тому времени, когда стало известно о перемещениях войск, было уже поздно предпринимать что-либо. И это несмотря на то, что конвой грузовиков сторонников Норьеги буквально прогремел перед американским посольством. Более того, у США в воздухе были вертолеты – по сообщениям, целая дюжина, – которые следили за ходом событий [31].

Некоторые отчеты содержали сведения о том, что мятежники хотели выдать Норьегу американцам, если бы они прибыли и сами взяли его – с целью показать, что он был взят против воли его панамских похитителей. Однако администрация убежденно отрицала все это [32].

В определенный момент посольство США доложило в Госдепартамент и ЦРУ в Вашингтоне, что мятежники хотят выдать Норьегу, и ЦРУ направило информацию членам комитета по разведке Конгресса. Позже представители администрации сообщили, что в посольстве неправильно поняли то, что им передали военные, так как телефонная связь в Панаме в то время работала некачественно [33].

Возможно, администрация Буша сделала подарок Норьеге, отказавшись от его захвата во время октябрьской попытки переворота, потому что готовила планы своего вторжения в Панаму. Одно обстоятельство могло указать на отрицательный ответ на данный вопрос: 12 октября представители США провели встречу с доверенным лицом Норьеги в Госдепартаменте для того, чтобы еще раз договориться о решении вопроса по мирному отрешению панамского лидера от власти. Данная встреча не принесла ожидаемых результатов.

После того как США начали вторжение в час ночи 20 декабря, произошел другой инцидент, который впоследствии поднимет вопрос о том, был ли Норьега предан Белым домом или же о нем проявляли заботу.

Европейский дипломат в Панама-сити (представляющий крупное государство – союзника США) утверждал, что менее чем через три часа после начала вторжения он звонил американским военным, чтобы сообщить, что Норьега находился на расстоянии в два дома в квартире бабушки его любовницы, но данная информация была проигнорирована. Позже дипломат утверждал, что был «на 100 процентов уверен» в местонахождении Норьеги. «Когда я звонил, в штабе Южного командования США мне ответили, что у них есть другие задачи» [34]. Он встречал несколько раз Норьегу с любовницей, которая недавно переехала в собственную квартиру в дипломатическом доме. Два других жителя этого дома подтвердили показания дипломата о присутствии Норьеги. Однако ни представители Южного командования, ни посольство США не отреагировали на эту информацию [35].

Отклонили ли США захват Норьеги в первые несколько часов вторжения просто потому, что они были нацелены на то, чтобы парализовать в первую очередь точку опоры его власти – Силы обороны Панамы и одержать великую военную победу, которая позволила бы Джорджу Бушу стереть в порошок этот ненавистный образ, который так досаждал ему? Стоило ли прибегать к применению военной силы для того, чтобы продемонстрировать наличие огромной боеготовной мощи даже в отсутствии «советской угрозы», спустя какие-то недели после падения Берлинской стены? Или это было сделано для того, чтобы дать наглядный пример жителям Никарагуа, в которой через два месяца планировалось провести президентские выборы?

Когда Джорджа Буша и министра обороны Дика Чейни спросили, почему они полностью изменили свое мнение в отношении войны против Панамы, оба сослались на один и тот же инцидент, случившийся в ночь с 16 на 17 декабря [36].

Согласно данным Минобороны, четверо американских служащих, без оружия и в гражданской одежде, заблудились и неумышленно выехали к дорожной заставе Сил обороны Панамы (СОП), где их обыскали. Когда они отъехали, в них начали стрелять: в результате один был убит, остальные ранены. В это же время офицер ВМФ США и его жена, которые стали свидетелями стрельбы, были сильно избиты военными СОП [37].

Год спустя «Лос-Анджелес таймс» сообщила, что данный инцидент не был неспровоцированным актом агрессии СОП, как его изобразили в Вашингтоне. Напротив, был факт агрессивного поведения небольшой группы американских военнослужащих, которые часто проверяли терпение и реакцию панамских солдат, особенно возле КПП, провоцировали, сначала подъезжая, а затем отказывались останавливаться или неожиданно резко трогались с места. Американцы тогда не заблудились; они были вооружены. Они подъехали к КПП, а в ответ на требование солдат СОП выйти из машины показали непристойный жест пальцем, выкрикнули оскорбления и отъехали. После этого панамцы открыли огонь [38].

Правдивость этому сообщению придает, как ни странно, запись телефонного разговора молодого морского пехотинца в американском посольстве со своей матерью следующим утром. «Эти четверо, – сказал он, – зашли в запретную зону, а делать там им было нечего. Весь мир знает, что им нельзя было туда ходить. Они все испортили. Если бы американцы установили где-нибудь такой же заслон и кто-то повел бы себя подобным образом, мы бы тоже открыли огонь» [39].

Хорошо известна и другая провокация. За месяцы до главного инцидента США занимались военными учениями на территории Панамы. Сухопутные войска, «вооруженные до зубов», разъезжали в мобильных конвоях, демонстрируя всем, будто вынашивают планы нападения на кого-то. Морская пехота спускалась по вертолетным веревкам, отрабатывая аварийную эвакуацию посольства. Панамские военные лагеря были окружены, и их ворота сотрясались от произносимых американцами оскорблений. Однажды более 1000 американских военнослужащих провели операцию, которая больше была похоже на отработку похищения человека: вертолеты и реактивный самолет летали низко над домом Норьеги, и американские солдаты высадились на берег поблизости [40].

В конце сентября генерал Макс Турман (Max Thurman) был назначен новым командующим Южного командования США. Он был кратко проинформирован адмиралом Уильямом Кроу (William Crowe), председателем Объединенного комитета начальников штабов, что существует весьма высокая вероятность того, что Буш начнет крупномасштабные военные действия в Панаме в ближайшем будущем. «Мы собираемся начать, [но] я не могу сказать вам когда» [41].

После вторжения мать одного убитого американского солдата рассказала, что ее сын звонил ей 14 декабря, чтобы сообщить, что он идет на опасное задание. «Он позвонил, чтобы попрощаться… и сказать, что может не вернуться домой». Это было перед инцидентом на контрольно-пропускном пункте. Другой военнослужащий, общаясь с репортерами после вторжения, сказал, что солдаты узнали об этом, «возможно, за четыре или пять дней до того, как вам самим это стало известно». Когда репортер спросил, когда же это было, – офицер не дал солдату ответить [42].

Это свидетельство того, что война была запланирована задолго до того, как американский военнослужащий был застрелен. Для этого нужен был всего лишь предлог, случай.

Спустя два дня после инцидента американский лейтенант в свободное от службы время выходил из прачечной, когда к нему приблизился панамский полицейский (или военный). Американец дважды выстрелил и ранил панамца. «Американскому военнослужащему угрожали», – заявила администрация Буша, допустив перед этим, что эта история, в которой убитый панамец применил оружие, была ложной [43]. Однако нигде не сообщалось, что Панама напала на США в результате данного происшествия.

Таким образом, одна сверхдержава сокрушила одну из самых малочисленных армий на американском полушарии. Это был седьмой раз, когда Соединенные Штаты вторгались в Панаму, с тех пор как в 1903 году они присоединили эту область Колумбии, чтобы построить канал (см. Приложение 2). Новый председатель Объединенного комитета начальников штабов генерал Колин Пауэлл (Colin Powell) объявил во время вторжения: «Мы должны повесить на нашей двери табличку, гласящую: «Здесь живет Сверхдержава» [44].

Но Сверхдержава тем не менее должна была проявлять уважение к общественному мнению остального мира. Соответственно, ведущие представители Департамента юстиции, Госдепартамента и министерства обороны собрались вместе и пришли к единодушному выводу, что вторжение в суверенное государство Панаму, смещение ее лидера и уголовный процесс в США – все это выглядело законно и пристойно.

Вторжение назвали операцией «Правое дело» – возможно, для того чтобы американская военная машина могла провести следующие действия:

– розыск и арест сотен гражданских сторонников Норьеги, даже несмотря на то, что им не предъявляли уголовные обвинения ни в США, ни в Панаме; разрушение домов, чтобы только схватить некоторых из них;

– принудительное задержание машин «скорой помощи», мчавшихся с включенными проблесковыми сигналами и сиренами, чтобы доставить больных в госпиталь, для обыска в целях обнаружения сторонников Норьеги, переодетых в пациентов;

– стрельба в воздух без предупреждения на заполненных людьми улицах;

– установление комендантского часа;

– организация экскурсий в дом и офис Норьеги для репортеров, чтобы те, разинув рты, совали нос во все личные дела человека – от фотографий до нижнего белья, чтобы опубликовать и высмеять все – от сексуальных предпочтений до религиозных верований;

– вторжение в тюрьмы и освобождение заключенных; новый командующий Силами по поддержанию общественного порядка Панамы, назначенный американцами, осудил необычную волну преступности и насилия, которая поднялась в стране после вторжения, после того как сотни опасных преступников были освобождены американцами; он объявил, что количество нападений, убийств и других преступлений стало намного больше, чем при режиме Норьеги;

– ношение масок на лицах, выстрелы в воздух, нападение на дом посла Никарагуа: посла уложили на землю; его и еще семерых человек удерживали под дулом автомата, пока солдаты США обыскивали дом и конфисковывали оружие, 3000 долларов наличными и личные вещи; деньги так и не вернули, как сообщил посол;

– посольство Ватикана, в котором Норьега нашел убежище, окружили, и в течение нескольких дней соседние районы будоражила оглушительная рок– и барабанная музыка из громкоговорителей. Американские солдаты прокручивали возле посольства пародию на старую песню Вуди Гатри: «Эта земля – моя земля, та земля – моя земля, здесь нет другой земли, кроме моей» [45].

В первую годовщину американского вторжения жители страны не знали, как отмечать эту дату – как праздник или день скорби. В итоге президент Эндара (Endara) официально объявил этот день Национальным днем осуждения [47].

Организация американских государств (ОАГ) одобрила резолюцию «глубокого сожаления по поводу военной интервенции в Панаму» 20 голосами против одного – против проголосовали США.

«Мы в гневе», – заявил пресс-секретарь Госдепартамента Ричард Ваучер (Richard Boucher). Организация американских государств, объявил он, «упустила историческую возможность выйти за рамки своих традиционно узких представлений о невмешательстве» [50].

В течение 1990-х годов США играли важную роль в создании в Панаме строго секретной разведывательной службы с емким названием «Совет общественной безопасности и национальной обороны» (Council of Public Security and National Defense). Новую службу возглавил человек, который дважды был важным министром в марионеточном правительстве Норьеги. Правительство официально признало, что ЦРУ содействовало в подготовке персонала новой службы, а Департамент юстиции США и в дальнейшем оказывало помощь в обучении полиции Панамы.

По сообщениям, одной из задач агентства был сбор информации о «возмутителях спокойствия», включая представителей оппозиции, организующих массовые демонстрации. Другой целью было обновление Национальной полиции, состоявшей из остатков армии Норьеги. «Мы будем следить за полицией, – заявил американский чиновник. – Мы не можем позволить монстру подняться заново». Это оставило открытым вопрос, над кем будет надзирать новая спецслужба [51]. В то же время группа 4-й армии США по ведению психологической войны установила общественную горячую линию с целью обличить сторонников Норьеги, преступников, оппозиционеров, диверсантов и антиамериканских борцов, которые были задержаны американскими войсками и отправлены в лагеря для интернированных [52].

В декабре 1990 года, когда президент Гильермо Эндара столкнулся с невозможностью подавления военного восстания, он призвал американских военных вмешаться и подавить восстание [53]. Годом ранее Эндара принял присягу как президент на военной базе США во время американского вторжения. Данные официального исследования Пентагона по оккупации Панамы говорят, что реальные планы после вторжения составлялись напрямую военным правительством США вместе с главой Южного командования США в Панаме, который фактически управлял страной. В последнюю минуту было принято решение назначить Эндару президентом, но его правительство, как заявлялось в исследовании, «было всего лишь ширмой» [54].

США конфисковали тысячи коробок с правительственными документами Норьеги и отказались передать их панамским следователям. «Соединенные Штаты защищают грабителей и воров и препятствуют осуществлению правосудия, – сетовал главный обвинитель со стороны правительства. – Эти документы принадлежат нам. И если я должен выполнить свою работу, мне необходимо ознакомиться с ними» [55].

Бизнесмены Панамы сообщали, что они понесли ущерб размером более 700 миллионов долларов, причиненный грабежами и беспорядками, последовавшими за вторжением, и лишь небольшая его часть была покрыта страховкой. Через год после вторжения уровень безработицы в стране поднялся более чем на 25 процентов, а урон, причиненный вторжением, грабежами и санкциями США в 1988–1989 годах снизил показатели экономики Панамы на 30 процентов [56].

Новый президент, один из двух вице-президентов и главный прокурор, как оказалось, были связаны с наркоторговлей и отмыванием денег [57].

К весне 1991 года можно было констатировать, что наркокартели Колумбии и партнеры Норьеги снова превратили Панаму в транзитный центр; они были еще лучше оснащены средствами для производства кокаина, чем при режиме Норьеги, а потребление наркотиков в Панаме, как сообщалось, находилось на более высоком уровне. Новые каналы наркоторговли и отмывания денег сходились в офисы чиновников, особенно в офисы президента и главного прокурора. Когда представители США сообщили населению Панамы, что юрисконсульт министерства иностранных дел Хулио Берриос (Julio Berrios) находится под следствием США по обвинению в отмывании денег, люди на это никак не отреагировали. Позже Берриос был включен в состав делегации Панамы по переговорам с США для выработки соглашения по борьбе с отмыванием денег [58].

Вашингтон настоял на том, чтобы Панама изменила свои законы о неразглашении банковской тайны, для облегчения усилий США по преследованию подозреваемых нарушителей закона, преимущественно отмывателей денег от продажи наркотиков. Генеральный инспектор Панамы отметил, что США хотели бы, чтобы Панама преследовала действия, которые считались преступлениями в Америке, но не в самой Панаме. «Мы не можем поменять всю законодательную систему только из-за какой-то одной веши [наркотиков]», – возразил он.

В конце концов, после долгих угроз Америки о прекращении оказания помощи, в апреле 1991 года Панама подписала соглашение, дающее право американским властям на частичный доступ к банковским счетам Панамы, а также возможность преследовать в уголовном порядке людей, получавших прибыль от незаконного оборота наркотиков. Однако иностранные банки, особенно колумбийские, находили способы обхода новых требований и вскоре вернулись в нелегальный бизнес отмывания денег [59].

Американский боевой вертолет расстреливал на улице людей, которые были приняты за врагов. Эрнесто Кубилья был у себя дома на кухне. Случайная очередь прошила крышу дома. Сын нашел отца в углу кухни на полу. Эрнесто Кубилья потерял легкое, почку и часть печени [60].

«Женщины и дети бросились к окнам, когда услышали стрельбу, – говорил Роберто Тронкосо, президент Панамского комитета за права человека, – и нервничающие [американские] солдаты расстреляли их» [61].

За несколько часов до вторжения, когда согласовывались последние детали, Джордж Буш в красно-зеленом рождественском галстуке держал на руках свою внучку и пел рождественские песни на рождественском празднике в Белом доме [62]. Через два дня он передал «глубокие соболезнования семьям погибших в Панаме» [63].

Один из советников Буша сказал: президент чувствовал, что Норьега «показывает ему нос» [64].