Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
На заре нового тысячелетия, утром 1 января 2000 года, 10 миллионов пользователей зарегистрировались на сайте DotComGuy.com и наблюдали через веб-камеры, как скромный с виду бывший системный аналитик 26 лет, официально сменивший свое имя на DotComGuy, переехал в пригородный дом в Северном Далласе. Там он должен был провести целый год, пользуясь только теми товарами и услугами, которые можно было заказать через интернет: продукты питания — на сайте Food.com, уборку дома — на сайте TheMaids.com и так далее.
DotComGuy привлек к себе огромное внимание средств массовой информации. Секрет его популярности был не в том, что люди могли наблюдать за повседневной жизнью человека, которая во многом напоминала будни пожилого затворника, ожидающего доставки продуктов службой «Еда с доставкой на дом». Во всем этом не было ничего эксцентричного — ни секса перед веб-камерой, ни меланхоличных личных откровений. DotComGuy проводил большую часть времени, играя со своей собакой по кличке DotComDog, просматривая телепередачи или посещая сайты. Тем не менее в сети у него появились преданные поклонники, и даже был организован форум, на котором девушки часто говорили о том, какой он симпатичный. Ему принялись звонить журналисты и люди, жаждущие побывать у него в гостях. Этому человеку удалось привлечь к себе такой интерес благодаря тому, что он замечательно воплотил в жизнь все мифы о homo neweconomicus (человеке новой экономики) в эпоху интернета. Он был типичным индивидуалистом, который использовал интернет для того, чтобы полностью изменить представления о привычном образе жизни. Он был свободным агентом и предпринимателем, который остался совсем один и делал все так, как считает нужным. DotComGuy нашел корпоративных спонсоров, и они предоставили ему все необходимое в обмен на рекламу и бесплатное размещение баннеров на его сайте, причем среди этих компаний были не просто стартапы и такие диковинки, как заказ пиццы через интернет, но и такие крупные авторитетные компании, как UPS. Оборудование и техническую поддержку сайта обеспечили гиганты сферы высоких технологий: Gateway и 3Com. Вместо того чтобы заниматься какой-то безликой работой в корпоративной Америке, DotComGuy заставил крупные компании стучать в свою дверь. Вместо того чтобы самому ездить за тем, что ему необходимо, он получил все это, не выходя из дома. Он стал своего рода виртуальным Горацио Элджером, привязанным к дому властителем бесконечного киберпространства. Когда в конце года DotComGuy вышел из дома, то объявил, что собирается жениться на женщине, с которой познакомился на форуме своего сайта.
Хотя некоторые считали этого человека воплощением интернет-эпохи, на сайте Salon его назвали «олицетворением интернет-идиотизма» . Так или иначе, его звездный час завершился до краха биржи NASDAQ. Вскоре после возвращения в реальный мир DotComGuy сменил это имя на то, которое дали ему родители, и продал свой домен на аукционе. Теперь DotComGuy — это торговая марка компании, предоставляющей услуги в сфере информационных технологий. Как оказалось, этот эксперимент не стал началом долгосрочной тенденции. Возможно, благодаря предпринимательской жилке и чутью, позволяющему осуществлять успешную саморекламу, этому человеку удалось предвидеть бум реалити-шоу. Однако его виртуальный образ жизни был весьма далек от того, к чему стремились представители креативного класса. Электронная коммерция действительно получила распространение более широкое, чем большинство из нас могли представить, а социальные медиа — Twitter и Facebook — проникли в нашу жизнь так глубоко, что поразили бы даже воображение DotComGuy. Тем не менее у всех этих тенденций есть обратная сторона — еще более непреклонное стремление к реальному сообществу, реальным ощущениям и реальной жизни.
Во многих отношениях образ жизни представителей креативного класса сводится к активному поиску новых впечатлений. В идеале они стремятся жить более творчески, жизнью, полной сильных, высококачественных и разнообразных переживаний. Результаты фокус-групп и интервью, которые я проводил в конце 1990-х годов и в начале нового тысячелетия, говорят о том, что креативные люди отдают предпочтение коллективным играм перед пассивным созерцанием спортивных мероприятий. Им нравится самобытная уличная культура: уличные музыканты, бурлящая смесь кафе, небольших галерей и бистро, где трудно участника отделить от наблюдателя, а продукты творчества от их творцов. Креативные люди жаждут творческой стимуляции, а не бегства от реальности. Один молодой человек так объяснил мне, почему он и его друзья предпочитают безалкогольные тусовки: «Мы не можем позволить себе тратить время на восстановление». В книге The Experience Economy переход от потребления материальных товаров к потреблению впечатлений объясняется тем, что впечатления — это «четвертое экономическое предложение, которое так же разительно отличается от услуг, как услуги от продуктов». Вот что авторы говорят об этом:
Впечатления всегда были рядом, но потребители, предприниматели и экономисты относили их к сектору услуг, наравне с химчистками, автомастерскими, телефонными станциями и оптовой торговлей. При покупке услуги человек покупает ряд действий, которые выполняются от его имени. Но покупая впечатление, он платит за незабываемые минуты своей жизни, подготовленные компанией (как в театральной пьесе), то есть за собственные чувства и ощущения. …Недавно открытое предложение впечатлений возникает тогда, когда компания целенаправленно использует услуги как сцену, а продукты как декорацию для того, чтобы увлечь клиента. Предметы потребления взаимозаменяемы, товары реальны, услуги нематериальны, а впечатления незабываемы .
Для креативного класса впечатления — один из главных факторов мотивации. Многие участники моих фокус-групп и интервью рассказывали о склонности к получению живых, подлинных впечатлений, которые они могли бы организовывать самостоятельно. На практике это означает бег, скалолазание и езду на велосипеде, а не просмотр матчей по телевизору; это означает путешествия в интересные, отдаленные и, может, даже опасные места, которые захватывают их как физически, так и интеллектуально; это означает покупку уникальных антикварных вещей или оригинальных предметов мебели середины века в стиле модерн вместо приобретения того, на чем просто можно сидеть. В 1950-х годах социолог Карл Роджерс обратил внимание на наличие связи между креативностью и впечатлениями: «Обнаружилось, что когда человек открыт всем своим переживаниям, его поведение становится творческим и этот творческий потенциал можно считать в значительной мере конструктивным» . По мнению Роджерса, открытость опыту означает «отсутствие ригидности и проницаемость границ понятий, убеждений, образов и гипотез. Она означает терпимость к неоднозначности там, где она есть. Она означает способность принимать массу противоречивой информации, не отвергая при этом всю ситуацию». Роджерс пришел к выводу, что, если человек открыт опыту, «каждый стимул, идущий от организма или внешнего мира, передается свободно через нервную систему, без малейшего искажения каким-либо защитным механизмом. …Независимо от того, будет ли это стимул окружающего мира, воздействующий на сенсорные нейроны своим очертанием, формой, цветом или звуком, или след воспоминания о прошлом опыте, или внутренний стимул, — человек будет жить этим опытом». Исходя из этого психолог делает следующий вывод: «Такая полная открытость сознанию того, что существует в данный момент, выступает, мне кажется, важным условием созидательного творчества». Образ жизни, ориентированный на получение впечатлений, — нечто большее, чем просто развлечение. Впечатления дополняют труд представителей креативного класса, это важнейшие элементы их жизни.
«В начале 1960-х годов на улицах нельзя было увидеть человека средних лет, бегающего трусцой», — писал журналист Энди Шихан в книге Chasing the Hawk («В погоне за ястребом»), в которой он рассказал о своем отце, докторе Джордже Шихане — знаменитом «гуру бега» 1960–1970-х . Джордж Шихан, у которого была успешная врачебная практика в городе Ред-Банк, начал бегать в 1963 году, в возрасте 45 лет. В те времена было не принято заниматься физическими упражнениями на людях — это означало создать себе славу человека легкомысленного или даже нарушающего общественные устои, поэтому Шихан бегал во дворе своего дома. «С немалым удивлением, — пишет его сын, — я, стоя однажды на заднем крыльце, наблюдал за тем, как мой отец бегает по периметру двора. Двор занимал целых два акра, и я смотрел, как он бежит вдоль дома, затем рысью спускается по небольшому склону, а у соседского забора поворачивает направо». Со временем его отец начал бегать по улице, «не обращая внимания на гудки проезжающих мимо автомобилей и доносившийся из них смех». Такие насмешки были порой направлены и против младшего Шихана и других детей. Почему ваш отец бегает по городу в нижнем белье, спрашивали нас, детей. Однако, по словам сына, несмотря на все это, бег помог Джорджу Шихану реализовать свой творческий потенциал. «Мой отец относит на счет бега массу удивительных изменений в себе. Бег заставил его бросить пить, избавил от вспышек гнева, помог лучше понять себя и сделал его творческим человеком». Примерно в то же время, когда Шихан открывал для себя бег на побережье Джерси, пионеры движения за развитие человеческого потенциала использовали бег трусцой и даже гольф в качестве духовной практики в Институте Эсален на побережье Биг-Сур в Калифорнии.
Безусловно, мало кому из нас удается добиться столь радикального преображения посредством одного только бега или любого другого отдельного вида деятельности. Тем не менее в нашей жизни появляется много новых занятий, которые способствуют кардинальному изменению способов проведения досуга в современном обществе. По мнению Шихана, именно выбранный им способ проведения досуга раскрыл его творческий потенциал. Но я осмелюсь предположить, что существует и обратная причинно-следственная связь. Поскольку мы связаны с экономикой через свои творческие способности, а значит, определяем себя как креативных людей, мы проявляем интерес к тем способам проведения свободного времени и культурным формам, которые позволяют нам выразить свою креативность и поддерживают ее.
За последующие десятилетия произошла настоящая революция в сфере активного отдыха. В 1964 году, когда Джордж Шихан впервые принял участие в Бостонском марафоне, он был одним из 225 бегунов. Сегодня в марафоне могут принять участие не более 18 тысяч из всех желающих. По данным исследования, проведенного компанией Roper Starch в 2000 году, в 1999-м 67 процентов американцев принимали участие в различных видах активного отдыха на свежем воздухе — то есть на 50 процентов больше, чем в 1994 году. В ходе исследования было также обнаружено, что все больше людей (около 30 процентов) принимают участие в более чем пяти разных видах активного отдыха в год . По данным Бюро экономического анализа США, в 2010 году американцы потратили на отдых 918,3 миллиарда долларов .
Эти поразительные статистические данные говорят о том, каких масштабов достигла увлеченность людей (особенно креативного класса) активными видами спорта и физическими упражнениями. Сейчас считается нормой и даже приветствуется то, что представители креативного класса среднего и старшего возраста занимаются такими видами активного отдыха, которые когда-то считались молодежными или нетипичными. В США количество членов спортивно-оздоровительных клубов увеличилось почти с нулевого значения в 1960-х годах до свыше 15 миллионов в средине 1980-х. В 2000 году этот показатель вырос до 32,8 миллиона, а в 2009-м увеличился еще на треть, до 45,3 миллиона . В статье, опубликованной в Wall Street Journal 7 сентября 2011 года, было отмечено, что «на спортивно-оздоровительные клубы и тренажерные залы приходится 8,8 процента от стоимости договоров аренды, подписанных розничными сетями в США за год до настоящего момента, по сравнению с показателем 7,9 процента за тот же период прошлого года. …Начиная с 2007 года повальное увлечение торговыми центрами способствовало увеличению площади, занимаемой спортивно-оздоровительными клубами, на 57 процентов, до более чем 6,5 миллиона квадратных метров» . Многие крупные компании организуют спортивно-оздоровительные комплексы на своей территории. Некоторые из них оплачивают членство в фитнес-клубах или даже сокращают взносы в фонд медицинского страхования для тех сотрудников, которые регулярно занимаются физическими упражнениями. Много было сказано о том, что люди тратят слишком много времени на телевидение (время просмотра телепередач выросло с 10,4 часа в неделю в 1965 году до 16 часов в 1995-м и 19 часов в 2010-м). Тем не менее активные виды спорта и физкультура демонстрируют самый большой относительный рост среди всех форм проведения досуга: за период с 1965 по 1995 год время, которое люди тратят на активный досуг, увеличилось в три раза .
В первом издании книги, для того чтобы проиллюстрировать потребительские предпочтения людей с более высоким уровнем доходов и образования, ориентированных на поиск новых впечатлений, я привел данные исследования, проведенного компанией Equifax, о потребительском поведении американцев . Согласно этим данным, люди в возрасте от 18 до 34 лет, зарабатывающие более 70 тысяч долларов в год, более чем в два раза чаще по сравнению с представителями той же возрастной группы с более низким уровнем доходов занимались дайвингом, катанием на лыжах, путешествиями, игрой в теннис, а также бегали трусцой и совершали полеты на самолетах. При этом люди с доходом до 30 тысяч долларов чаще увлекались видеоиграми, занимались верховой ездой, возились с электроникой, ходили в походы, ездили на мотоциклах или ухаживали за своими автомобилями. Люди в возрасте от 35 до 44 лет с высоким доходом в два раза чаще увлекались путешествиями, катанием на лыжах и дайвингом и в полтора раза чаще играли в теннис и гольф, бегали трусцой и наслаждались вином. Люди с более низким доходом чаще занимались верховой ездой, играли в видеоигры, собирали марки, ездили на мотоциклах, ходили в походы и возились с автомобилями. В средине первого десятилетия XXI века компания Equifax прекратила проводить это исследование, но в 2008 году Бюро трудовой статистики провело опрос об использовании времени, который показал, что «люди с более высоким уровнем образования чаще занимаются физкультурой и спортом. В период с 2003 по 2006 год обладатели дипломов бакалавра и более высоких ученых степеней в возрасте 25 лет и старше занимались спортом и физическими упражнениями более чем в два раза чаще, чем люди со средним и начальным образованием» .
Мои фокус-группы и интервью с представителями креативного класса говорят о том, что эти люди придают большое значение активному отдыху на открытом воздухе. Их привлекают места со множеством возможностей для активного отдыха и занятий спортом. Это происходит потому, что креативным людям нравится такой вид отдыха, а также потому, что они воспринимают такие возможности как признак наличия в этом месте благоприятных условий для более свободного образа жизни своего класса. По данным моих исследований, представители креативного класса увлекаются самыми разными активными видами спорта, от традиционных (езда на велосипеде, бег трусцой и каякинг) до более новых, экстремальных (бег по пересеченной местности и сноуборд).
Некоторые из классовых предпочтений в плане проведения досуга отражают характер работы людей. Представители традиционного рабочего класса целый день занимаются физическим трудом, поэтому в свободное от работы время предпочитают расслабиться. Но если вы проводите целый день за компьютером или у холста, то вряд ли захотите сидеть у телевизора. Скорее всего, вам захочется выйти куда-нибудь и активно отдохнуть. Один человек, с которым я беседовал, сказал об этом так: «Отдых снимает стресс, полученный на работе» . Каждый раз, когда во время моих интервью и фокус-групп заходила речь об активном отдыхе, их участники снова и снова произносили слово «разрядка». Взбираясь на скалу или крутя педали велосипеда, мы высвобождаем физическую энергию, скопившуюся за долгие часы неподвижности, и чувствуем при этом ментальную разрядку. Жена одного влиятельного топ-менеджера призналась: «Он вынужден заниматься всем этим ради того, чтобы дать выход той невероятной энергии, которая его переполняет» .
Представители креативного класса, принимавшие участие в моих исследованиях, не проявляли особого интереса к зрелищным видам спорта; они предпочитали непосредственное участие. Время от времени они тоже могли посмотреть какой-либо матч, но даже в этих случаях отдавали предпочтение тем видам спорта, где действие протекает непрерывно, таким как баскетбол или хоккей, а не американский футбол или бейсбол. Отчасти это объясняется тем, что от просмотра непрерывных игр можно получить больше впечатлений. Но помимо этого есть и более общая причина, которую называли многие участники моих интервью: баскетбольные и хоккейные матчи проводятся вечером в то время года, когда на улице холодно и рано темнеет. Мои собеседники говорили, что они просто не могут позволить себе приносить теплый летний вечер в жертву просмотру бейсбольного матча или тратить весь воскресный день на то, чтобы сходить на футбол.
Как уже упоминалось, в книге Пола Фассела Class содержится масса колких, но во многих случаях весьма проницательных комментариев обо всех социальных слоях, от «пролетариев» до «богачей». В частности, автор отмечает, что одержимость зрелищными спортивными событиями свойственна рабочему классу по двум причинам. Одна из этих причин — «потребность отождествлять себя с победителями, танцевать и кричать: “Мы лучшие!”, показывая всем средний палец». Вторая причина популярности зрелищных видов спорта среди рабочего класса, по мнению Фассела, заключается в том, что они «дают им возможность продемонстрировать такие черты, как педантичность, догматизм, обладание тайными знаниями и псевдоученость, которые ассоциируются, как правило, с “принимающими решения”, “управленческими” или “формирующими общественное мнение” классами». Далее автор прибавляет, что «матчи Мировой серии и Суперкубка дают каждому человеку возможность сыграть в баре роль крутого знатока и на какое-то время отождествить себя с представителями высших классов, делая важные замечания и демонстрируя свою осведомленность» .
Существуют и другие причины, по которым традиционные зрелищные виды спорта менее популярны среди представителей креативного класса. Когда в поисках подходящей карьеры или образа жизни человек часто переезжает с места на место, ему трудно сохранять юношескую привязанность к команде из родного города. И, как мы уже видели, в составе креативного класса появляется все больше иммигрантов (людей, которые увлекались в детстве крикетом, хоккеем или футболом), и все больше представителей креативного класса мыслят глобально. Возможно, беспрецедентный интерес к чемпионату мира по футболу 2010 года, который проходил в США, был предвестником этих глубоких культурных сдвигов.
Приступив к работе над этим изданием книги, я попросил своего коллегу Дэниела Силвера поделиться своими соображениями. Он высказал мнение, что в предыдущем издании я слишком упрощенно подошел к некоторым вопросам. Вот что Силвер написал мне:
На мой взгляд, общие закономерности носят более смешанный характер, чем вы их представляете. Например, о себе могу сказать: я большой поклонник американского футбола и часто «зря трачу» целое воскресенье на просмотр матчей с участием команды 49ers. Кстати, на прошлых выходных я оставил жену и детей на вечеринке у соседей и отправился на поиски спортивного бара, где можно было бы посмотреть игру. Кроме того, мне кажется не совсем убедительным и утверждение о том, что организованные виды деятельности не представляют интереса для креативных людей. Возьмем в качестве примера боевые искусства. На самом деле они занимают уникальную позицию среди большинства жизненных благ, поскольку ими увлекаются как выпускники колледжей, так и значительное (и постоянно растущее) количество афроамериканцев и латиноамериканцев. Однако занятия в клубах боевых искусств организованы в определенном порядке, и, для того чтобы тренироваться, повышать уровень мастерства и получать пояса более высокого уровня, необходимо придерживаться множества строгих правил. Только достигнув высочайшего уровня мастерства, вы получите полную свободу и будете предоставлены сами себе. Именно подобная структура и привлекает многих людей.
Я не мог не согласиться с этим. Не все представители рабочего класса интересуются зрелищными видами спорта или автогонками. А некоторые богатые люди из креативного класса всерьез увлекаются ими: вспомните Джея Лено или Джерри Сайнфелда и их коллекции автомобилей или Спайка Ли, который всегда сидит в первом ряду на матчах с участием команды New York Knicks. Я и сам, будучи большим любителем спорта, хожу не только на матчи Knicks, но и на матчи Jets, Giants и Yankees и отношусь к ним с фанатизмом страстного болельщика. В социологии спорта есть много тонкостей и особенностей. Тем не менее креативному классу свойственна особая склонность к более активным формам проведения досуга, которую можно выделить как в сравнении с другими классами, так и в исторической перспективе.
Обратив внимание на подтянутый вид молодых членов креативного класса, мой брат Роберт, который и сам любит быть в хорошей форме, сказал, что «в наши дни студенты колледжей выглядят так, будто поддержание физической формы — это их профилирующий предмет». То же самое можно сказать и о другой подгруппе креативного класса — артистах. У некоторых музыкантов бицепсы больше, чем были у профессиональных спортсменов 40 лет назад. Некоторые рок-звезды среднего возраста, такие как Брюс Спрингстин, Стинг и Мадонна, находятся сейчас в лучшей форме, чем на заре своей карьеры. Если бы Боб Дилан начинал сейчас, скорее всего, агент отправил бы его в тренажерный зал.
Начиная с 2008 года Американский колледж спортивной медицины каждый год составляет рейтинг 50 крупнейших городских агломераций с самым высоким индексом AFI (American Fitness Index — Американский фитнес-индекс), который рассчитывается как с учетом личных показателей здоровья (статистических данных о распространенности определенных заболеваний, степени ожирения, курения и тому подобного), так и с учетом социальных и экологических факторов (доступа к медицинским услугам, наличия ресурсов для развития физической культуры и спорта и других). В 2011 году первые 15 мест в этом рейтинге заняли Миннеаполис, Вашингтон, Бостон, Портленд, Денвер, Сан-Франциско, Хартфорд, Сиэтл, Вирджиния-Бич, Сакраменто, Сан-Хосе, Ричмонд, Сан-Диего, Цинциннати и Солт-Лейк-Сити. Мы с Шарлоттой Мелландер проанализировали имеющиеся данные и пришли к выводу, что в городских агломерациях с более высоким показателем фитнес-индекса также выше уровень средней заработной платы и дохода, больше жителей с высшим образованием, более высокий уровень инноваций, больше компаний, занимающихся высокими технологиями, а также более высокий процент работников креативного класса, чем в городских агломерациях с низким фитнес-индексом .
Одержимость креативного класса поддержанием хорошей физической формы выходит за рамки заботы о здоровье и смены эстетических предпочтений в пользу, скажем, больших бицепсов. Поскольку представители креативного класса позже вступают в брак и чаще разводятся, они проводят больше времени на брачном рынке. Хорошая физическая форма — ключевой фактор при поиске партнера: чем лучше вы выглядите, тем больше у вас шансов найти пару. Обладая экономической мобильностью и предпринимательскими способностями, члены креативного класса тратят больше времени на то, чтобы лучшим образом подать себя потенциальным работодателям, партнерам и клиентам. Но каким бы пагубным ни был этот стереотип, результаты исследований говорят о том, что людей в хорошей физической форме воспринимают не только как более презентабельных, но и как более надежных по сравнению с менее стройными и подтянутыми собратьями. Поддержание хорошей физической формы делает человека более энергичным, выносливым и гибким, помогает рационально использовать ресурсы организма при творческой работе на протяжении долгого жизненного пути.
Все это говорит о том, что порой досуг — это совсем не время отдыха, а работа, маскирующаяся под отдых. Эту мысль высказали два социолога, Ричард Ллойд и Марк Бэнкс: то, что на первый взгляд может показаться досугом — то есть занятия различными видами искусства, участие в активных спортивных играх, активный отдых и даже свойственное представителям богемы выражение протестных настроений, — если копнуть глубже, может оказаться еще одной, менее очевидной разновидностью работы. В своем эссе, опубликованном в 2009 году, Бэнкс высказал критические замечания в мой адрес, заявив, что «традиционное представление о досуге как о независимой, не совместимой с работой практике, может исчезнуть». Кроме того, он пишет:
Очевидно, что в среде зарождающегося «креативного класса», о котором говорит Флорида, нет баланса между рабочим и свободным от работы временем, а также что само значение этих слов полностью изменилось. Более того, работа захватила жизнь людей до такой степени, что полностью подчиняет свободное время собственной логике, стирая грань между работой и досугом. Важно также и то, что этому способствует явная увлеченность людей своим делом .
Я согласен с этой точкой зрения (уверен, что в первом издании книги я высказался по этому поводу достаточно однозначно). Для креативных людей досуг — не просто время отдыха, но возможность обогатить свой творческий опыт, а в случае креативного класса это и есть работа. Грань между отдыхом и работой стала настолько размытой, что эти две стороны жизни смешались, по сути, в единое целое.
Таким же образом подходы к работе распространились и на досуг. В первом издании книги я упомянул об одном представителе креативного класса. Когда его спросили, почему он и его ровесники отдают предпочтение активным формам отдыха, он лаконично ответил: «Из-за большей развлекательной ценности на единицу времени». Затем этот молодой человек пояснил свою мысль: даже такие сравнительно пассивные формы досуга, как пеший туризм или обычные прогулки, подразумевают непрерывную вовлеченность, причем на разных уровнях, в отличие от просмотра бейсбольных матчей или игры в гольф. Вы каждую минуту находитесь в движении. Разнообразный пейзаж постоянно меняется и окружающий мир как будто раскрывается. Вы можете остановиться, чтобы полюбоваться пейзажем, или посмотреть на витрины, или пообщаться с людьми, поговорить со спутником, или просто гулять в одиночку.
В августе 2011 года в Wall Street Journal была опубликована статья, посвященная работе Марка Бермана — доктора наук из Школы менеджмента Ротмана при Торонтском университете, где я преподаю. В ходе своих экспериментов Берман получил веские доказательства в пользу того, что пресловутая прогулка в лесу (или, как в данном случае, в дендропарке) повышает результаты тестов на проверку когнитивных способностей на целых 20 процентов. По данным этого исследования, прогулка по оживленной улице не обеспечивает таких результатов. «В ходе дальнейших экспериментов, — говорится в статье Wall Street Journal, — участникам устроили десятиминутный перерыв в тихом помещении, где они смотрели на картины с изображением природы и на оживленную улицу. В этом случае тоже было обнаружено, что эффективность когнитивной способности повысилась при созерцании природы, хотя это были всего лишь пейзажи, изображенные на бумаге. Хотя рост не был не столь заметным, как тогда, когда участники эксперимента в самом деле гуляли среди деревьев, показатель все равно оказался выше по сравнению с прогулкой по городу» .
Экстремальные виды спорта, к примеру альпинизм, также стимулируют интеллектуальную деятельность, хотя и более напряженно и жестко. Скалолазание требует непрерывной вовлеченности как физической, так и умственной. Занимаясь альпинизмом, вы вносите в свою жизнь разнообразие и новизну, а по мере повышения уровня мастерства в этом деле круг возможностей расширяется, поскольку вы можете совершать новые, еще более трудные восхождения. Какой бы интенсивной ни была ментальная вовлеченность, которой требует скалолазание, она обеспечивает полный отдых от работы: невозможно думать о завтрашнем совещании, когда пытаешься удержаться на отвесной скале высотой 30 метров. Но добравшись до безопасного карниза на скале, можно насладиться великолепным пейзажем и предаться мечтам. В общем, каждая минута этого занятия полна яркими впечатлениями. Смысл скалолазания, пеших прогулок и многих других видов активного отдыха, которым отдает предпочтение креативный класс, заключается в погружении в другой мир, бегстве от трудовых будней, исследовании и прочувствовании его при одновременном выполнении трудной и интересной задачи. Словом, идея в том, чтобы пережить настоящее приключение. Некоторые виды спорта, например бейсбол, принципиально отличаются от таких форм активного проведения досуга. Мир, в который погружаются зрители и участники подобных спортивных игр, носит в высшей степени организованный характер: четыре базы в 27 метрах друг от друга, три удара — и вы вне игры. В альпинизме тоже есть правила и ограничения (например, нельзя нарушить закон тяготения), но все же существует множество способов применения базовых навыков при выборе пути на вершину скалы, что дает большую свободу действий. Игровые виды спорта основаны на конкуренции: в игре есть только вы и ваш соперник. В экстремальных видах спорта вы бросаете вызов стоящей перед вами задаче, природе, собственным физическим и ментальным ограничениям.
В книге Bicycle Diaries музыкант и художник Дэвид Бирн пишет: «Езда на велосипеде по городу похожа на странствие по коллективным нейронным цепочкам некоего глобального мозга. …Выполнение привычной задачи вроде вождения машины или езды на велосипеде погружает человека в расслабленное состояние. Повторяющаяся механическая работа занимает сознание (по крайней мере, немалую его часть), хоть и не чересчур. И тогда, пусть и не слишком часто, на поверхность начинают подниматься этакие пузыри подсознания. Для того, кто считает эти “пузыри” источником работы и творчества, езда на велосипеде — надежный способ обретения такой связи» .
С этим я полностью согласен. Я и сам отдаю предпочтение велосипедному спорту, точнее езде на шоссейном велосипеде. Это доставляет мне особое удовольствие летними вечерами, поскольку у меня после работы остается два часа светлого времени суток, чтобы надеть шлем, отравиться в горы и кататься там до сумерек. У этого спорта есть много разных сторон. Долгая велосипедная прогулка сочетает в себе физическую нагрузку и преодоление трудностей, разрядку, получение новых впечатлений и единение с природой. Нажимая на педали, вы ощущаете ритм и движение, забываете о том, что занимало ваши мысли, избавляетесь от всего ненужного. Ваш разум высвобождается, чтобы вы могли заполнить его чем-то новым, а тело, важнейшее устройство для поддержки работы мозга, восстанавливается. Чувственное восприятие обостряется, ведь без высокой скорости и грохота двигателя вы можете видеть и слышать окружающий мир по-настоящему. Поскольку вы глубоко дышите, у вас появляется еще и возможность ощутить запах этого мира — запах влажной земли, зеленой травы и листьев. Не последнюю роль играет и мысль «Я все-таки это делаю»: вам нравится ехать с предельно возможной для вас скоростью — до 50 километров в час по ровной дороге, больше 80 — вниз по склону. А какое удовлетворение вы испытываете, поднявшись на вершину холма! Подумайте и о самом характере езды на велосипеде. Движения ног вверх и вниз обеспечивают плавное вращение колес, что очень напоминает завораживающую, почти мистическую работу нашего излюбленного двигателя внутреннего сгорания: порывистое движение поршней вверх и вниз обеспечивает постоянное вращение коленвала. Вот только в случае велосипеда именно вы совершаете эти движения и ощущаете их всем телом. Безусловно, езда на мотоцикле тоже вызывает острые ощущения. Охотно верю, что управление его мощным двигателем доставляет большое удовольствие. Но взобраться на велосипед и самому стать двигателем — совершенно иной, поистине трансформирующий, креативный опыт.
Я обратил внимание на явный перекос в демографическом составе любителей велосипедного спорта. Почти каждый велосипедист, с которым я встречаюсь во время своих путешествий, — это студент магистратуры, профессор, хирург-трансплантолог, юрист по корпоративному праву, инженер, предприниматель или кто-либо в этом роде. Почему представители креативного класса так любят этот вид спорта? Дело не в деньгах. Безусловно, некоторые модели (как мой титановый велосипед) обходятся очень дорого, но есть такие, которые стоят гораздо дешевле и при этом вполне пригодны. Техническое обслуживание велосипеда требует совсем небольших затрат, а езда на нем — вообще никаких. К тому же велосипеды гораздо дешевле мотоциклов. Когда в 2010 году мои коллеги из Института процветания Мартина проанализировали данные по тем городским агломерациям, где наиболее популярны поездки на работу и обратно на велосипеде, рейтинг возглавили города с наибольшей численностью креативного класса. Первые пять мест в списке заняли Юджин, Форт-Коллинс, Мизула, Боулдер и Санта-Барбара. Высокие места в рейтинге заняли также университетские города: Гейнсвилл, Санта-Крус, Стейт-Колледж, Мэдисон, Шампейн и Урбана, а также Айова-Сити. Наш статистический анализ показал, что в городских агломерациях с наибольшим количеством людей, которые ездят на работу на велосипеде, наблюдается более высокий уровень благосостояния, образования и социокультурного разнообразия по сравнению с большинством других городов, а также тут живет больше представителей креативного класса.
В США на протяжении более чем столетия признаком культурного города было наличие крупного художественного музея и трех учреждений, представляющих высокое искусство: симфонического оркестра, оперного театра и балетной труппы. В последнее время музеи, симфонические оркестры, а также театры оперы и балета во многих городах переживают трудные времена. Посещаемость сократилась, пожертвования иссякли, а публика становится старше: в зрительных залах виднеется все больше седых голов. Для обнаружения проблем и поиска решений была привлечена армия консультантов. Одна из проблем заключается в неизменности репертуара. В музее, например, выставлена постоянная коллекция, а значит, в нем экспонируются одни и те же картины. Стандартное решение — чаще устраивать передвижные выставки, желательно с интерактивными мультимедийными экспонатами, обладающими множеством разных интересных свойств. В театрах и концертных залах те же функции выполняет репертуар, но новых симфоний, опер и балетов создается совсем мало, а еще меньше попадает на сцену, поскольку постановка требует больших затрат. Одно из возможных решений состоит в том, чтобы разнообразить опыт посетителей. Вместо обычного концерта симфонического оркестра можно устроить, например, вечер симфонической музыки для одиноких людей. Иногда оркестры приглашают необычных исполнителей — скажем, солиста джазовой или поп-музыки, детского комика или кого-нибудь в этом роде. Еще один способ — организация концертов в непривычных местах: камерный ансамбль может сыграть в художественной галерее, а симфонический — выступить в парке или исполнить увертюру Чайковского «1812 год» во время празднования Дня независимости. Все это напоминает попытки традиционной церкви привлечь больше прихожан посредством внесения разнообразия во впечатления, получаемые ими во время церковной службы (например, дополнив орган гитарой и ударной установкой), или попытки многих профессиональных спортивных команд привлечь больше зрителей на стадионы (для этого используются симпатичные талисманы, сексуальные девушки в группе поддержки или табло с пиротехническим эффектом).
Большая часть этих усилий направлена на удовлетворение потребностей креативного класса, представителей которого больше привлекает органичная, самобытная уличная культура , формирующаяся, как правило, не в среде таких крупных объектов, как Линкольн-центр в Нью-Йорке или музейный квартал в Вашингтоне, а в обычных городских кварталах многоцелевого назначения. Это могут быть элитные районы, такие как Джорджтаун в округе Колумбия, Бэк-Бэй в Бостоне или возрождающиеся заброшенные районы: Ю-стрит и Эйч-стрит в Вашингтоне, Уильямсберг в Бруклине, Квин-Уэст или Оссингтон в Торонто и Лоренсвилль в Питсбурге. Как бы то ни было, в таких местах происходит органичное развитие особой культурной среды, причем многие ее творцы и покровители живут поблизости. Именно это и делает уличную культуру самобытной. Большинство событий и объектов рождаются здесь и сейчас, а не заимствуются из других столетий для демонстрации публике, приехавшей из пригорода. Безусловно, жители других районов тоже могут приобщиться к этой культурной среде. Без сомнения, многие элементы их вклада в эту культуру могут показаться необычными с точки зрения происхождения или культурного влияния (например, немецкое кино или сенегальская музыка). Тем не менее эти люди не просто принимают участие в каком-то культурном событии — у них возникает ощущение принадлежности к культурному сообществу. Думаю, в этом и заключается причина привлекательности такой культурной среды для креативного класса. Не нужно самому быть художником, писателем или музыкантом: если вы приходите на открытие художественной выставки или какое-нибудь событие в ночном клубе, где у вас есть возможность пообщаться с художниками или любителями искусства, это стимулирует ваши творческие способности в гораздо большей степени, чем посещение музея или концертного зала, где вам вручают программку и вы просто наблюдаете за происходящим как зритель. Участники моих фокус-групп и интервью говорили, что отдают предпочтение уличной культуре не в последнюю очередь потому, что это позволяет им соприкоснуться не только с произведениями искусства, но и с их создателями.
Такую культуру называют уличной, поскольку она формируется, как правило, на определенных улицах, где сосредоточено много разных мест для проведения досуга. Это могут быть кафе, рестораны и бары, в которых не только предлагают еду и напитки, но еще и устраивают представления или выставки, художественные галереи, книжные или любые другие магазины, небольшие и средние театры для показа фильмов, или живых постановок, или и того, и другого, а также самые разные гибридные заведения: библиотека, в которой есть кафе и небольшой театр, или галерея со студией и живой музыкой. Обычно такие заведения расположены в помещениях с большой террасой на улице или переоборудованных помещениях, ранее использовавшихся для других целей. Порой действие переносится на тротуары, где расставлены столики и в любое время дня и ночи полно музыкантов, торговцев, попрошаек, актеров и обычных прохожих. Такая «сцена сцен», на которой взаимодействуют и пересекаются друг с другом музыка, искусство, кино и ночная жизнь, становится главным источником визуальной и акустической энергии.
В книге Clubbing («Клубная тусовка») Бен Малбон приводит красочное описание ночной уличной сцены в лондонском Сохо, взятое непосредственно из его исследовательского дневника:
Примерно в три часа ночи мы, спотыкаясь, вышли из клуба. В Сохо полно людей, толпами передвигающихся по тротуарам и дорогам, рассматривающих все вокруг и смеющихся. Все выглядят счастливыми. Одни собрались в компании и с шумом прокладывают себе путь в толпе; другие молча и целенаправленно идут куда-то в одиночестве. …Автомобили ползут по узким улочкам, которые уже забиты машинами, мотороллерами и людьми. Для Сохо это не поздняя ночь, а только ее начало .
Но это только часть его наблюдений. Сам факт посещения ночного клуба для молодых людей, которых изучал Малбон, был лишь частью целой палитры эмоций. Он подробно описывает, как долго и щепетильно клабберы выбирают, куда и когда пойти, как подбирают «выходную» одежду, а после мероприятия обсуждают воспоминания и создают из них «истории». Малбон сознается, что в ходе работы над книгой он сделал 150 ночных вылазок, и, по его словам, многие из них можно назвать «лучшими из ночных развлечений, пережитых когда-либо».
Все это не говорит о том, что члены креативного класса не интересуются высоким искусством. Многие из них по меньшей мере время от времени посещают дорогостоящие культурные мероприятия, но не отказываются при этом и от элементов массовой культуры — голливудских фильмов и концертов рок- или поп-музыки. Однако уличная культура — это неотъемлемая часть их жизни, и на то имеются практические причины. Дорогостоящие мероприятия в области высокого искусства организуются по строгому графику в определенные вечера, тогда как уличная культура спонтанна и непрерывна. Как говорили многие участники моих интервью, это большое преимущество для творческих людей, которые могут работать допоздна и порой заканчивают работу не раньше девяти-десяти часов вечера или работают по выходным и хотят развлечься в понедельник вечером. Кроме того, креативные работники, у которых весьма напряженный рабочий график, стремятся использовать свое время более эффективно. Посещение крупного мероприятия, такого как симфонический концерт или профессиональный баскетбольный матч, — единичный, одномерный опыт, на который уходит много рекреационных ресурсов, поскольку такое мероприятие обходится дорого и отнимает много времени. Уличная сцена позволяет погрузиться в разнообразную среду, в которой можно найти для себя самые разные развлечения. Кроме того, уличная среда позволяет регулировать уровень и насыщенность впечатлений. Вы можете выбрать что-то активное, заряжающее энергией — например, окунуться в толпу или отправиться в клуб и танцевать там до рассвета. Или можете найти уютное кафе и выпить там чашечку эспрессо, зайти в бар и послушать живую джазовую музыку, потягивая бренди, или погрузиться в атмосферу покоя и тишины в книжном магазине.
Следует учитывать и характер многообразия культурных форм, предлагаемого уличной средой. В культуре, как и в бизнесе, большинство оригинальных и интересных произведений рождаются в гаражах и маленьких комнатах. Небольшие независимые клубы предлагают широкий выбор музыкальных жанров, от блюза, R&B, кантри, рокабилли, этнической музыки и огромного количества их гибридов до различных направлений электронной музыки, таких как техно, дип-хаус, транс и драм-н-бейс. Следует отметить, что здесь играют не только новую музыку. Уличная среда — это лучшее место для поиска забытых или редко исполняемых произведений прошлого. В одном квартале вы найдете небольшой театр, в котором показывают новую постановку драмы о кровной мести времен королевы Елизаветы; галерею с выставкой исторической фотографии; местную фолк-рок-группу, исполняющую старые американские политические песни; уличного музыканта, играющего на скрипке музыку, которую вы не услышите в радиопередачах классической музыки, где бесконечно звучат симфонические произведения, входящие в традиционный список лучших музыкальных сочинений.
Уличная культура эклектична, и это еще одна из составляющих ее привлекательности. Обратите внимание, что эклектичность свойственна многим современным видам искусства. Вспомните о диджеях из ночных клубов Гарлема 1970-х годов, которые еще тогда начали применять технику сэмплирования, или о нашем современнике GirlTalk, чьи песни представляют собой смешение или ремикс произведений других исполнителей (как правило, в его композициях содержится около десятка разных фрагментов). Вспомните о множестве смешанных музыкальных жанров, таких как афрокельтская музыка, балканский джаз и еврейский хип-хоп. Подумайте об Энди Уорхоле и Роберте Раушенберге, которые создавали свои произведения десятки лет назад, а также о нашем современнике Шепарде Фейри, авторе знаменитого плаката «Надежда», на котором изображен Барак Обама. Все эти художники используют в своих работах фотографии из газет, комиксы, упаковку от продуктов и тому подобное. Эклектическое использование различных идей и материалов — это не новый подход в творчестве. Пикассо черпал идеи из африканского искусства и греко-римской классики, а пионеры рок-н-ролла объединили элементы блюза, R&B и кантри. Кто-то может заявить, что на самом деле первым литературным «диджеем», который на самом деле открыл метод сэмплирования, был Томас Элиот — автор поэмы «Бесплодная земля», которая состояла главным образом из цитат и аллюзий чуть ли не на все самые известные произведения мировой литературы. Однако в наши дни эклектика получила беспрецедентно широкое распространение и стала тем социальным признаком, по которому можно отличить представителей креативного класса. При правильном подходе это направление в виде культурного смешения может стать мощным креативным стимулом.
Уличная культура социальна и интерактивна. Помимо прослушивания музыки и созерцания произведений искусства такая среда позволяет встречаться с людьми, отдыхать и общаться или просто наблюдать за эпизодами человеческой комедии. Для многих социальная среда — главное, что привлекает в уличной жизни. Если она выглядит несколько банальной и поверхностной, то порой так и есть на самом деле. Это не высокое искусство — здесь принимают любителей. Вряд ли можно рассчитывать, что, сидя за столиком в уличном кафе, вы прочувствуете сложную, изящную насыщенность поздних сочинений Бетховена для струнного квартета. Для некоторых людей погружение в уличную среду — нечто большее, чем общение с такими же одиночками. Но даже если ваша цель действительно состоит в том, чтобы приобщиться к уличной культуре, вы неизбежно столкнетесь и с массой всякой ерунды. Кроме того, вы и сами рискуете опуститься до бессмысленной болтовни и превратиться в дилетанта, позера, критикана и пустозвона.
Тем не менее наблюдение за людьми может стимулировать творческие способности. Энди Уорхол говорил, что он ходит в рестораны не только для того, чтобы поесть. Подумайте о том, какие ощущения вызывает прогулка по улицам Нью-Йорка или другого города. Прежде всего вас поражает абсолютное разнообразие внешнего вида окружающих — представителей многих этнических групп, людей разного возраста, телосложения и социального положения. Одно только это может стимулировать работу мысли. Вы вдруг обнаруживаете, что погрузились в размышления об истории нашего вида — о так называемых человеческих расах и о том, почему они отдалились друг от друга, заселив земной шар, и почему они постоянно смешиваются. Возможно, вы начнете размышлять о собственной жизни — о том, что были когда-то так же молоды, как тот юноша, что когда-то станете таким же дряхлым, как тот старик, и что вас ждет совсем невзрачная судьба, если вы не измените что-то в своей жизни. Кроме того, на улице можно встретить людей самой экзотической внешности: иностранцев в длинных юбках и ярких накидках; юношей и девушек с прическами такого цвета и формы, что наводит на мысль о нарушении законов физики (по крайне мере, ньютоновской); людей, одетых как ковбои, готы, хиппи, представители викторианской эпохи. В общем, вы представляете себе картину. На многих погружение в такую среду оказывает возбуждающее, раскрепощающее воздействие и вызывает те ощущения, которые можно испытать на костюмированной вечеринке или карнавале, где люди в буквальном смысле слова примеряют на себя новую идентичность, надевая маски, скрывающие или меняющие привычные социальные роли. В воздухе витает тонкий аромат приключений, и человек осознает, что в жизни есть много разных возможностей.
Я убежден, что такой опыт играет важнейшую роль в креативном процессе. Мы люди, а не боги, а значит, не можем создавать что-то из ничего. Для нас креативность заключается в процессе синтеза, а для того чтобы творить и синтезировать, необходимы стимулы в виде новых впечатлений, позволяющих по-новому соединять разные элементы, разрушать существующие модели и выходить за их пределы. Кроме того, я считаю, что креативный разум стремится к максимальному количеству вариантов выбора и всегда ищет что-то новое, поскольку в игре, которую Эйнштейн назвал комбинаторной, это увеличивает шансы найти новую комбинацию. По мере роста количества людей, зарабатывающих на жизнь творчеством, все эти аспекты опыта становятся все более ценными и просто необходимыми.
И последнее, что мне хотелось бы сказать по этому поводу: эклектичность уличной культуры открывает возможности для привлечения представителей разных социальных слоев и построения мостов между ними. В захватывающей работе Джозефа Йи и Дэниела Силвера под названием God, Yoga, and Karate: Local Pathways to Diversity («Бог, йога и карате: местные пути к разнообразию») представлены результаты масштабного исследования, проведенного в 40 тысячах населенных пунктов, и показано, как различные объекты общественной инфраструктуры создают среду, в которой «представители разных социальных слоев находят общие развлечения и возможности, помогающие им увидеть друг в друге то, что выходит за рамки абстрактных представлений и привычных стереотипов» . Например, карате додзё может навести мосты между чернокожими и белыми, между сторонниками движения Нью-эйдж и членами христианской общины. Посещение спортивных мероприятий и походы за покупками в большие дисконтные магазины производят такой же эффект (хотя и более примитивный, поверхностный).
Постоянный поиск новых впечатлений имеет много положительных сторон. Он позволяет вести энергичный и продуктивный, а порой даже гуманный и великодушный образ жизни. Выбор в пользу активных форм отдыха кажется вполне разумным для физического и психического здоровья, а также приносит большее удовлетворение, чем ограниченная жизнь человека, который все свободное время проводит перед телевизором. При правильном подходе такой образ жизни позволяет получать только положительные впечатления. Так в чем же здесь может быть подвох?
Во-первых, в том, что впечатления зачастую упаковываются и продаются. Однако, превращенные в товар, они часто воспринимаются как нечто ненастоящее (и во многих случаях так и есть на самом деле). Как отмечал Томас Фрэнк и другие исследователи, коммерциализация впечатлений может лишить их креативного содержания . Дома моды и розничные магазины, от H&M и All Saints Spitalfields до Prada, делают это с одеждой. Они пытаются обеспечить узнаваемость бренда, воздействуя на ощущения потребителей, а затем продавать эти ощущения в качестве бренда: считается, что эта одежда делает вас особым, идущим в ногу с модой. Многие представители креативного класса говорили мне во время интервью: «Ты не можешь просто насладиться игрой; приходится идти на современный стадион, построенный за 500 миллионов долларов, и смотреть весь этот мультимедийный балаган, который только отвлекает от самой игры». Многие представители креативного класса ясно осознают эту опасность, поэтому стараются держаться подальше от раскрученных заведений, которые они называют «заурядными», таких как сети ресторанов и ночных клубов, а также стадионы со множеством ненужных функций и тому подобного. Некоторые люди, принадлежащие к креативному классу, бывают в таких заведениях, но относятся к ним с иронией и вызовом — как, к примеру, в случае обязательной поездки на деловую конференцию в Лас-Вегас. Им нравятся аутентичные, самобытные и органичные места, предлагающие большой выбор вариантов, — места, в создании которых они сами могут принимать участие.
Однако найти такие места очень трудно, поскольку заурядные заведения имеют обыкновение проникать повсюду. Музыкальная среда — одна из последних сфер социальной жизни, в которой еще сохранились остатки аутентичности. Но даже музыкальные клубы, которые в прошлом были динамичными островками уличной культуры, где можно было послушать «настоящую» музыку, постепенно вытесняются ночными версиями все тех же мультимедийных балаганов. В таких заведениях человек погружается не только в грохочущую музыку, но и в среду, созданную цифровым освещением, генераторами дыма и спринклерами, работающими в ритме с музыкой. Вот и все, что нужно здесь для того, чтобы выглядеть крутым. Создаются даже целые сети таких клубов. То, что начиналось как органичное продолжение уличной культуры, становится неким подобием Диснейленда — безопасным, защищенным и предсказуемым местом, где каждую ночь продают не уникальные, а однообразные, ничем не примечательные впечатления. В связи с этим возникли и более глубокие причины для беспокойства. «Завсегдатаи ночных клубов стараются выделяться стилем одежды, музыкой, техникой танца, манерой поведения в клубе и так далее, — отмечает Малбон. — Они создают и развивают эти вкусы, а также постоянно отслеживают их не только для того, чтобы выделяться на общем фоне, но и для того, чтобы идентифицировать себя с другими завсегдатаями клубов, разделяющими соответствующий стиль и предпочтения» . По мнению Малбона, все это направлено на формирование индивидуальности. Не хочу судить слишком строго, но завсегдатаев ночных клубов, о которых говорит Малбон, вполне можно назвать стадом модных овец. То же самое можно сказать и о внешнем виде хипстеров. Создать или раскрыть индивидуальность можно и другими, более подходящими способами, один из которых — выбор места жительства. Во многих случаях, выбирая место, в котором хотят жить, люди тем самым выбирают образ жизни и укрепляют свою идентичность.
Использование рынка для удовлетворения потребности в получении впечатлений может быть во многих отношениях внутренне противоречивым. Кара Свишер, ведущая рубрики в Wall Street Journal, однажды рассказала, как она потратила тысячи долларов на обустройство «кухни своей мечты». Эта сумма была эквивалентна «примерно тысяче порций еды на вынос или минимум 600 ужинам в хороших ресторанах» . Дело в том, что все электронные бытовые приборы и кухонная утварь — это уже не просто приборы и утварь в традиционном утилитарном понимании. Мы используем их на кухне, чтобы получать зрительные ощущения от их созерцания, ощущение статуса — от обладания ими, ощущение активной деятельности — от приготовления блюд «как профессиональный шеф-повар» в тех редких случаях, когда мы действительно используем все это для того, чтобы быстро приготовить ужин с элементами паназиатской, итальянской и местной кухни. Но даже такой опыт можно получить в готовом виде. В Нью-Йорке есть интернет-магазин продуктов питания Fresh Direct, где предлагают все ингредиенты, необходимые для изысканного блюда по рецепту знаменитого шеф-повара. Их доставят вам домой, где это блюдо можно отправить из упаковки прямо в духовку, а оттуда на обеденный стол — и все это займет совсем немного времени.
В общем, если мы испытываем острую потребность в получении впечатлений, всегда найдется тот, кто нам их продаст, но все может обернуться тем, что мы купим множество обычных товаров. Последняя опасность состоит в том, что, пытаясь избежать получения впечатлений в готовом виде, мы порой делаем свою жизнь настолько наполненной, что это выходит за рамки разумного. Мы с презрением относимся к домоседам, которые стали рабами телевизоров, но стремление к постоянной стимуляции и получению впечатлений может само по себе превратиться в пагубную привычку. Жизнь никогда не бывает идеальной — и изменить этого нельзя. По большому счету, жизнь, данная в ощущениях, — нечто большее, чем сочетание модных видов активного отдыха и маркетинговых приемов. Как я попытался продемонстрировать, это продукт формирующегося креативного этоса, который, как будет показано в следующей главе, возник в процессе глубокого культурного слияния.
Войти с помощью соц. сетей: