Эпилог

Алиэнтэль откинулась на спинку кресла и посмотрела в окно. На улице был полдень – самое нелюбимое ею время, а сейчас особенно. Ведь здесь оно всегда сопровождалось ясными солнечными днями, так любимыми светлыми эльфами. Деревня располагалась в непосредственной близости от долины Духов, что и создавало здесь такую «чудную» погоду. Женщине же больше нравились вечера и прохлада, всегда идущая с гор. Но, как только она пыталась расположиться на веранде поближе к воздуху, рядом всегда оказывался кто-то излишне заботливый. То Илань с пледом и желанием помочь, чего Али терпеть от нее не могла. То Ниира, всегда устраивавшая ей выговор за то, что не бережется, и заставлявшая перебираться обратно в дом. То Зак, с которым женщина даже спорить не могла, потому что он «всегда знает лучше». Поэтому, чтобы избежать излишней заботы, сейчас ей приходилось терпеть жару и головную боль, всегда возникавшую в последнее время, когда она была особенно не в духе.

– Ух, как душно тут! – В комнату вбежала Аанти и на равнодушный взгляд эльфийки весело подмигнула ей, подскочила к окну, нараспашку открыла створки, надежно запечатанные Иланью, и высунулась наружу, болтая ногами. В комнату сразу же хлынул поток свежего воздуха, притупивший мигрень.

– Спасибо, Ан, – слабо улыбнулась Алиэнтэль.

– А это я не тебе, – ответила гномка, – а себе. Я же эгоистка! – весело сказала она и выскочила из комнаты, «забыв» прикрыть окно.

Да-а, как же сильно все изменилось. На материк наконец вернулись долгожданные мир и покой. События, отгремевшие почти год назад, у многих уже сгладились и в памяти и в душе. А кто-то так и не поверил рассказам вернувшихся с острова Хасса-Роха. По крайней мере, многие жрецы Рофам по-прежнему молились покинувшей континент богине, надеясь на ее поддержку. Зака, который пытался рассказать им правду, никто из жрецов не воспринял всерьез и не поверил, что такое вообще могло случиться.

Патриархи же церкви какое-то время отмалчивались, затем Зака предупредили, что даже если он и говорит правду, то лучше бы ему покинуть Дир вместе с семьей и вообще поменьше светиться в королевствах, так как новому последователю Шиней и Драконов вряд ли будут сейчас где-то рады. Поэтому пока они перебрались в долину Духов, под гостеприимный кров Илани. Отправились бы в Хинн, но слишком далеко, и дом там пока не готов. Со дня на день должна вернуться Тэнаэ, но Али почему-то казалось, что возвращалась сестра не из-за возможного переезда. Да и вряд ли они куда-то отправятся в ближайшие недели точно. Она грустным взглядом окинула свой неимоверных размеров живот и тяжело вздохнула.

Али напоминала сама себе огромный бурдюк, который, наполняясь водой, раздувается до невероятных размеров. А над большим бурдюком выросли два поменьше, которые еще и протекали периодически. Грудь у нее, и без этого не маленькая, выросла раза в три, а в последний месяц еще и молоко пошло. Али многое могла вынести, но такое издевательство над собой – это уже слишком.

О том, что останется от ее измученного тела после родов, она старалась лишний раз не думать. Алиэнтэль с грустью посмотрела на висевшие на стене мечи и качнулась в своем кресле-качалке. Это движение, наверно, было единственным сейчас, которое она могла сделать сама. Двигаться с таким животом без посторонней помощи эльфийка почти не могла. Даже подняться из своего кресла или с постели не получалось. Но этот мелкий лицемер Зак все равно утверждал, что она прекрасна. А от близости с ней отнекивался, как от огня, хотя сейчас ей этого хотелось, как никогда раньше. Он даже на лавку перебрался, оставив ей кровать, чтобы она добраться до него не могла, мерзавец. Думает, она ничего не понимает…

От этих мыслей ей стало еще хуже, да вдобавок и живот начал болеть. Нет, наверно, все-таки придется звать «помощь», но не сейчас. Вот вернется Зак, и она ему пожалуется. Али прикрыла глаза и постепенно задремала. Очнулась она от резкой боли внизу живота. Задохнувшись, Али подалась вперед и вскрикнула, почти сразу услышав, как в комнату вбежали Ниира и Илань.

– Али! – охнула Ниира, подскочив к ней и пытаясь поддержать сползающую на пол эльфийку.

Алиэнтэль схватила ее за руку, притянула ближе к себе и спросила, задыхаясь:

– Ниира… где… где Зак?

– Все хорошо, – ответила девушка, пытаясь помочь ей встать, – он с охотниками ушел в долину за какой-то редкой травой для тебя. Они должны вот-вот вернуться. – Ниира умолчала о том, что охотники вернулись уже давно, только Зака с ними не было. Он ушел на поиски какой-то особой травки, помогающей в родах, единственный недостаток которой был в том, что использовать ее требовалось в свежем виде, из-за сока, умеющего остановить кровь и действующего как обезболивающее.

– Так найди его! Он мне нужен! – крикнула Алиэнтэль, откинувшись от боли на спину.

А Зак возвращался в это время домой, выходя из долины. Забраться пришлось далековато, зато нашел то, что искал. Ведь со дня на день у Али должны начаться роды. На горы опустилась ночь, и на небе мерцали частые звезды. Он не сразу понял, что же случилось, но вокруг все резко переменилось. Зак остановился, осматриваясь, и понял, что мест, по которым ходил чуть не каждый день, просто не узнает. Неужели заблудился? Но как?! Потом он понял как. Оглянулся и увидел стоявшую в десятке метров от него темноволосую женщину. Она смотрела на него, и в глазах, казалось, ничего, кроме безразличия, не было. Он не знал, сколько они так стояли, но четко понял, что она собиралась сделать. Даже если Рофам не убьет его, он не вернется сегодня домой. Внутренности ожгло холодом от предчувствия беды, но Зак так же молча продолжал смотреть ей в глаза. В какой-то момент взгляд Рофам скользнул на что-то позади него, и ее глаза немного расширились, будто от удивления. Зак резко обернулся и увидел выходившего на полянку огромного белого кота, а рядом с ним, положив ладонь на загривок зверя, шла Шиней. Они остановились на самом краю полянки, от обоих исходило серебристое сияние, и было видно, что шли они, не касаясь земли.

Женщины не сказали друг другу ни слова, но Зак почувствовал, как его обступает живая энергия, будто теплый воздух от огня, и понял, что теперь он в полной безопасности. Рофам исчезла, так ничего и не сказав, и они остались на полянке одни. Он подошел ближе к Шиней и поклонился. Кот потерся о него, и Зак погладил его за ухом. Шиней улыбнулась и, подойдя, положила ему теплую ладошку на плечо.

– Иди, ты ей сейчас очень нужен.

Зак не успел оглянуться, как оказался возле ворот в деревню и, больше не раздумывая, стремглав побежал к дому.

Али проснулась ранним утром, на улице только начинало светать. Зак стоял у окна и нянчил на руках маленький сверток.

– Сколько их из меня вылезло? – тихим хриплым голосом спросила она и закашлялась, прочищая горло. Да-а, давно она так не орала. – Я что-то после второго со счета сбилась.

– Трое, – улыбнулся он, счастливыми глазами смотря на нее, подошел и сел рядом.

Али вытянула шею, пытаясь рассмотреть младенца, и Зак протянул ей ребенка. Это был мальчик, весь белый, без малейшей примеси темной крови матери. И наверняка, когда он немного подрастет, у него окажутся очень светлые волосы и синие глаза. Позже она увидит и остальных: и второй ее сын уже совсем не будет напоминать человека, с совершенно темной серебристой кожей и заостренными маленькими ушками. А вот самая младшая дочка окажется слишком светлой для темного эльфа и чересчур темненькой для человека. Все они родились полукровками, но только о ней можно было сказать это с точностью.

– Это наш первенец, – улыбнулся Зак, посмотрел на спящего ребенка, и взгляд его стал печальным, – у нас принято называть первых сыновей…

– Я знаю, Зак, – улыбнулась Алиэнтэль, – я совсем не против.

Зак просиял и, наклонившись, поцеловал ее, потом сказал просыпавшемуся сыну:

– Доброе утро, Рэйко.

А на другом конце материка, среди заснеженных пиков возвышалась высокая башня, сложенная из белого камня. В большой роскошной спальне в кресле устроилась хрупкая женщина темных эльфов. Она смотрела через огромное окно во всю стену на снег, падавший с чистого синего неба, и улыбалась каким-то своим мыслям, гладя свернувшегося калачиком у нее на коленях белого кота.