Глава 21
Забытые истории
Зак брел в густом белесом тумане и конца своего пути не видел. Что же это за место такое, куда его отправил Хасса-Рох? Иногда жрецу казалось, что он слышит какие-то голоса и разговор, но стоило ему пойти в том направлении, как все тут же пропадало. И если сначала он пытался придерживаться какого-то направления и запоминать дорогу, после получаса такого пути в никуда об этом пришлось забыть. Просмотреть туман дальше, чем на пять шагов, совершенно не получалось, и определить, где он находится, тоже. Но, что было самым противным, его силы здесь не работали. Значит, Харим оказался прав, и он, Зак, действительно является проводником Хасса-Роха в этот мир. Это было катастрофой.
– Так ли все плохо, как ты думаешь? – послышался за спиной знакомый тихий голос.
Зак резко обернулся и увидел, как из кусков тумана сплетается кот.
– Ты…
– Я не Хасса-Рох, если ты об этом, – улыбнулся кот, – точнее, не совсем он.
– Кто же ты?
– Аватара, оставленный здесь, в этом мире, в его башне как страж. Я – лишь малая часть Хасса-Роха. Идем со мной, Зак, он отправил меня показать тебе кое-что, – позвал кот, направляясь дальше.
– Что именно? – спросил Зак, поспешив за ним.
– Историю, – ответил кот, – тебе же интересно, как сюда пришли люди?
– Какой теперь в этом смысл? – спросил жрец. – Вы победили, мир будет уничтожен. В основном благодаря тем, кто пытался этого не допустить…
Кот улыбнулся, но предпочел промолчать на это. Туман впереди постепенно светлел, и Зак понял, что его плутания подошли к концу. Ну, хотя бы сейчас он может узнать правду. Если, конечно, известный собственной лживостью бог соизволит ее открыть.
Сначала они вышли на обширный заливной луг, уходивший до самых гор на горизонте. По широкой долине, из конца в конец текла быстрая река, а на пологом зеленом берегу сидел человек. Длинные белые волосы были рассыпаны по плечам и спине, рядом лежали его вещи, а сам он выглядел так, будто только недавно выбрался из прохладной воды, а сейчас грелся на солнышке. Рядом с ним в траве показалось движение, и маленький белый котенок выпрыгнул на речные камни, попытавшись поймать сидевшую на широком булыжнике квакушку. Человек улыбнулся, наблюдая за охотой питомца, и потянулся к своему мешку, достал небольшую книжицу и перо с чернилами и начал что-то записывать.
Но слишком долго ему заниматься этим не позволили. То ли он сел слишком близко к воде, то ли ветер, гулявший по лугу, разыгрался слишком сильно, но разлетающиеся брызги вскоре вымочили всю бумагу, и с письмом пришлось закончить. Мужчина поднял взгляд, почувствовав, что на него смотрят, и увидел перед собой девочку. Она преспокойно сидела в нескольких метрах от него, прямо на воде, и сильное течение совершенно ее не беспокоило. Малышка с серебристой темной кожей и пепельными локонами, из которых торчали острые ушки, задорно улыбнулась ему, снова брызнула волной и ушла под воду. Человек ахнул и прыжком нырнул следом. Через какое-то время он вынырнул и увидел, что она уже сидит на берегу и без всякого стеснения пересматривает его вещи, вытряхнутые из мешка.
– Эй! – возмущенно крикнул человек. – Я думал, ты утонула! Нельзя же так пугать.
Девочка весело рассмеялась и прямо посмотрела на него.
– Как я могу утонуть, глупый? Вода дала мне жизнь и оберегает меня. А ты кто? Таких я еще не видела.
Зак ни за что бы не узнал в этом веселом жизнерадостном создании будущую богиню смерти. Но сомнений не оставалось, это действительно была Шиней. Только в пять лет. А человек, которого она встретила здесь, не был никаким богом, и уж подавно ее отцом, но тем не менее именно он вскоре получит имя Хасса-Рох.
– Идем, Зак, – позвал кот, направляясь дальше, – времени мало, а нам еще многое нужно увидеть.
Следующее воспоминание тоже происходило в лесу. У костра сидели двое: сам Хасса-Рох и высокая темноволосая статная женщина. Зак, видевший только храмовые изваяния богини Рофам, не сразу понял, что это может быть она.
– Ты знаешь Закон, человек, – тихо сказала она, смотря на хмурого мужчину глубокими темными глазами, – каждому миру свое. Если я позволю твоему народу прийти в мой мир, они принесут сюда все зло, что совершали и совершают в вашем.
– Мой народ теснят демоны, госпожа. Они истребили мой род, а мое племя считает некоторых из них богами. – Он горько усмехнулся, а в глазах загорелся бешеный огонь, хоть внешне он и остался спокоен, даже расслаблен.
– Мне жаль твой народ, – ответила Рофам, – но я ничем не могу тебе помочь. Если я открою для вас Врата, среди людей так же смогут проникнуть сюда и демоны. Я не могу этого допустить.
– А что Он тебе говорит? – тихо спросил Хасса-Рох, глядя в костер.
Рофам посмотрела в сторону и спустя продолжительную паузу так же тихо ответила:
– Ничего.
– Это значит, надежды нет?
– Надежда есть всегда, – улыбнулась она, – ты сам можешь жить здесь. Если пожелаешь, ты станешь равным мне…
Он качнул головой и поднялся, потом улыбнулся ей и ответил:
– Прости, госпожа. Стать твоим мужем было бы честью для меня, но я должен быть там, где мое племя.
Он уже собрался уйти, но о чем-то вспомнил и обернулся к ней.
– Госпожа моя, – улыбнулся маг, она вопросительно посмотрела на него. – Ты говоришь, Он не сказал «да».
Она с интересом посмотрела на него.
– Но ведь Он же не сказал и «нет», – усмехнулся Хасса-Рох.
– Ты очень хитер и изворотлив, – улыбнулась женщина. Потом серьезно добавила: – Не пытайся провести Его, если не хочешь распрощаться с жизнью раньше времени.
– Даже в мыслях не было, – ответил Хасса-Рох, – но все же как это понимать?
Она задумалась и качнула головой:
– Я не знаю. Но снова Его об этом просить я не буду.
Человек понимающе кивнул, и они простились. Зак подумал было, что уже пора идти, но кот не двинулся, и жрец остался на месте, поняв, что еще не все закончилось.
Когда поляна опустела, а костерок потух, в темноте среди листвы блеснуло что-то серебристое, и вскоре на полянку выбралась маленькая эльфийская девочка. Шиней осмотрелась вокруг и присела к костерку, протянув к нему руки, но, не сумев разжечь, бросила это дело и отошла от него. Ее глаза все время поднимались к небу, будто она чего-то дожидалась или кого-то. Когда луна скрылась с небосвода и на нем остались мерцать лишь колючки звезд, Шиней вышла в центр полянки и встала на колени, сжав в ладошке знак полумесяца.
Зак не слышал, о чем молилась и просила девочка, но, видимо, просьба была искренней, так как Шиней сотрясала мелкая дрожь, словно от холода, зубы стучали, а из глаз катились крупные слезы, но она все равно, крепко зажмурившись, упрямо продолжала свою молитву. И ее услышали.
– Он увидел это в ее памяти, – сказал кот, – до этого думал, что все-таки Рофам удалось убедить Его.
– Кого Его? – спросил Зак.
– Сам как думаешь? – покосился на него кот. – Рофам и все ее дети, даже сам Хасса-Рох – лишь наместники Того, Кто сотворил все мироздание. Но ты ведь и так это знал. Тебе об этом рассказывал твой отец.
– Он говорил лишь о другом Боге, какому поклонялся его народ, – ответил озадаченный Зак.
– Верно, чтобы вас не сочли еретиками и не приговорили к казни. Но сам ты никогда не задумывался, почему, отступив от Рофам, все равно мог исцелять и использовать святую магию?
– Я…
– Ты уже тогда должен был понимать, что эта сила не принадлежит Рофам полностью. Силы света даны ей так же, как и тебе.
В это самое время на полянке снова все изменилось. Перед девочкой вырос высокий воин, сияющий белым светом, с огненным мечом за спиной. Шиней смотрела на него во все глаза, боясь пошевелиться от ужаса. Воин улыбнулся ей и что-то сказал успокаивающе, девочка тоже улыбнулась в ответ. Он наклонился к ней, коснулся длинными пальцами ее лба, будто благословляя, и исчез, как не было. Девочка сонно потерла глаза и свернулась калачиком прямо на полянке, крепко уснув.
Затем был приход людей. Зак видел огромные Врата, сияющие неземным светом, и из них выходили люди. Тысячи, десятки тысяч людей. Рофам определила их племенам наделы на Востоке и Юге – самых необжитых краях материка, ведь весь Север был заселен племенами орков и гномов, на Западе процветали эльфы, а в летающих городах жили архоуны. Вот только народ Хасса-Роха оказался весьма строптивого нрава, из-за чего вскоре произошла и первая ссора супругов.
– Приструни их, – сердилась она, – если они развяжут войну с западными племенами…
– Ты дала им бесплодные пустоши, – пожал плечами мужчина, – земля там не родит, и им негде пасти скот. Какого еще исхода ты ожидала?
– Например, смирения! – рявкнула она в ответ. – Я определила границы твоего государства, и не людям менять их!
– Почему бы тебе не сделать эти земли более пригодными для жизни? – поинтересовался Хасса-Рох. – Это решило бы многие проблемы.
– Не смей мне указывать! – взвилась она, сжав кулаки. – Если они не хотят жить в пустыне, то, так и быть, пусть их истребят архоуны или гномы! Если ты такой близорукий!
Высказав это, она исчезла, оставив его одного. Хасса-Рох поморщился и поднялся из-за стола в своей лаборатории. Нужно было решить эту проблему. Но вразумить и переубедить старейшин своего народа он оказался не в силах. И люди потерпели унизительное поражение в войне с архоунами, которым стали служить как рабы. Но стерпеть этого маг не мог.
На этот раз уже сам он отправился к Рофам.
– Мои люди не рабы, – кипя от злости, сказал он, – останови это! Твои выкормыши вторглись на их земли!
– Ты сам знал, что так будет, – равнодушно пожала плечами богиня, – и я тебя предупреждала. Надо было держать своих выкормышей на поводке покороче. Их погубила их же зависть.
– Ну не убивать же мне их теперь за это, – пробормотал мужчина.
Рофам хмыкнула и ответила:
– Для острастки мог бы разок. Теперь ты все-таки божество для них, как и для моих народов.
– Я все еще человек, – покачал он головой, – и если для того, чтобы они мне подчинились, нужно убивать, то лучше я им и останусь.
– Ты попытался сбежать от этого в своем мире, – напомнила богиня, – теперь пытаешься здесь. Но имей в виду, Хас, это твой народ, не мой. Если они вынудят меня, я истреблю их с лица моего мира. Архоуны – высшая раса, если это тебя утешит, то им служат и все остальные. Я ослаблю повинность людей, но… Их рабство продлится ровно до того момента, пока они не поумнеют и не смирят свою гордыню.
– Я понимаю и благодарен тебе, – посмотрел он в глаза Рофам.
– Так окончилась война древних с людьми, – прокомментировал кот, когда картину затянул плотной завесой туман.
– Почему об этом ничего не известно? – удивился Зак. – Почему в храмах рассказывают сказки о боге разрушения?! Если его на самом деле даже не было…
– Хм, ты задал правильные вопросы, – улыбнулся кот, – и сам попробуй ответить на них. Ты умный, сможешь.
– Его было обвинить проще всего? – криво усмехнулся Зак, вспомнив, что произошло дальше.
– Да, – кивнул кот, – Хасса-Рох никогда не был сдержан с женщинами, особенно с красивыми. Хотя его самолюбию сильно польстило, что на него обратила внимание богиня, он все же понимал, что добра здесь не стоит ждать ни ему, ни его народу.
– Что же он сделал? Вернулся в свой мир?
– Хм, нет, – качнул головой кот, – он нашел эту землю и решил обосноваться тут окончательно, посчитав этот мир идеальным для людей. Возможно, это было самообманом. Но он не привык останавливаться на полпути или признавать поражение. А оставить этот мир для него равносильно тому, что он сам распишется в своем поражении.
– То есть это была не единственная война, – понял Зак.
– Конечно, нет. Только в следующий раз он привлек на свою сторону другую богиню.
– Шиней.
– Бедная девочка, – кивнул кот, – она была готова все для него сделать. И делала. Даже против воли матери. Смотри, мы пришли уже.
Они вышли на обширную поляну, вокруг которой простирался нехоженый лес. По поляне тек, играя солнечными бликами, маленький ручеек, он выбегал из-под корней огромного дерева, под которым обосновались двое, спрятавшись от знойного солнца в тень.
– Я сделала это для тебя, – сказала девушка нежным голосом, разглаживая гриву белых волос мужчины, положившего голову ей на колени. – Тебе нравится?
Шиней сильно выросла и похорошела, в девичьих чертах уже различалась яркая женская красота, несмотря на юный возраст. Хасса-Рох приоткрыл глаза и улыбнулся:
– Ты умница, девочка. Не поверишь, что здесь пустыня была.
Она улыбнулась в ответ и, достав гребешок, принялась заплетать ему косы.
– Я сделаю такой всю пустыню, если пожелаешь, – тихо сказала девушка, – только не уходи.
Он снова открыл глаза, только во взгляде не было ни веселья, ни радости.
– Ты хорошая дочь, Шие, – сказал он, – Рофам может гордиться тобой. Жаль, что я – плохой отец…
– Но ты мне не отец, – строго сказала она, заглянув ему в глаза. – Дух воды дал мне жизнь, забыл?!
– Верно, – усмехнулся он, – но вспомни еще, что я тебя удочерил, когда женился на твоей матери.
– Даже это не делает тебя моим отцом, – отрезала девушка.
– Что же тогда сделает? – уныло спросил он, сев.
– Ничего, – ответила она, поднявшись. – Лучше не думай об этом. И зачем ты так хочешь быть мне отцом? – В ее голосе прозвучала плохо скрываемая мольба.
И Зак понял, что девушка была по уши влюблена. Влюблена в человека, который не мог быть ей не кем иным, как отцом. Наверняка это видел и Хасса-Рох. Он мог бы прекратить многие беды, если бы повел себя сейчас иначе, если бы привел ее в чувство насмешкой или разумным словом, что так нельзя, что это неправильно, что им обоим, в конце концов, Рофам за эту связь головы поснимает. Но сказал он совсем иное:
– Хочу, наверно, потому что таких детей у меня нет, и уже вряд ли будут.
Шиней закусила нижнюю губу и кивнула:
– Я все понимаю, не думай. Пусть будет по-твоему, отец.
– Пока все хорошо, – заметил Зак, когда они направились дальше.
– Это произошло не сразу, – ответил кот, – Шиней вошла в возраст деторождения и пообещала, что родит ему новое племя.
– Хм, и он согласился?
– Ну, он подумал какое-то время для приличия, – кивнул кот. – Хас понимал, что Рофам не оставит это просто так, тем более что она-то рожать от него не хотела.
– А как же остальные боги? Разве они не его дети?
– Зак, как думаешь, человек способен зачать гнома или орка? Или архоуна? Они, кстати, были настоящими великанами. Конечно, это были не его дети. Паворг произошел от духа огня, Миста – от духа земли, Ашай – от духа ветра, Ева вообще родилась от духа леса. Архоуны… Насколько я знаю, их создала сама Рофам, поэтому долгое время они главенствовали над остальными расами, пока не бросили богам вызов.
– Но ведь он зачал первых Драконов, – напомнил Зак, – а они не похожи на людей или эльфов… Подожди. Не хочешь же ты сказать, что сам он?..
Кот вздохнул и ответил:
– Нет, Хасса-Рох – человек. Обычный смертный. Олакирия и ее братья были его первенцами после того, как он покинул свой мир. У Хаса был очень близкий друг, чистокровный дракон. На прощание он благословил Хасса-Роха, думая, что они больше не увидятся. Никто тогда не знал, что может дать такое благословение, даже Хас не придал этому особого значения. А в итоге его первые дети получили дар Дракона – способность принимать его облик.
– У нас еще считают, что они стали такими из-за изменившейся крови Шиней…
– Это ложь, – сказал кот, – Рофам очернила их имя. Шесть драконов родились разными, кто-то из них был злее, как Антра и Скерф, кто-то добрее, как Олакирия и Гил, но это в силу их собственных характеров, а не происхождения. Шиней делала все, чтобы они были окружены ее любовью и заботой. Поэтому-то драконы и стали ее вернейшими сторонниками. Она была их мамой. Рофам это не давало покоя. Чтобы какие-то полукровки были равны по силам ее детям? После первой войны богов и смерти Олакирии верховная богиня приложила все силы, чтобы стереть оставшихся драконов с лица земли.
– То есть все младшие боги – это порождения духов? – Зак с трудом мог поверить этому. Все это шло вразрез абсолютно со всеми знаниями и догмами, каким он научился в храме, каким учили их жрецы.
– Духов, – кивнул кот. – И самой Рофам. Духи ведь более чистая материя, чем люди, поэтому Рофам предпочла зачать будущих богов для своего мира от них, а не от падшего человека. Спросишь почему? Все довольно просто. Она должна была хранить этот мир, оберегать. Но не справилась… Сама допустила в него зло вместе с пришедшими сюда людьми. А когда поняла свою ошибку, исправлять что-то было слишком поздно. И она приняла единственное решение, показавшееся ей правильным, – не давать людям распространиться здесь. Со временем племена людей, запертые в болотах и пустыне, изжили бы сами себя, как она надеялась. Хас перехитрил сам себя. Богиня не отказывалась от него как от мужа. Но. Продолжения людского семени ни от него, ни от кого-то из его народа не желала.
– А Шиней пошла на это добровольно, – пробормотал Зак, поняв, что могло так ополчить на нее родную мать.
– Да. Но, с другой стороны, если подумать, Рофам просто не оставила Хасу выбора, поэтому он нашел ей замену, – сказал кот, – в конце концов, каждый мужчина жаждет продолжения рода. У Хасса-Роха эта жажда была сильнее всего прочего. Поэтому он и согласился на предложение Шиней. Ну, это, конечно, помимо того, что она ему и так очень нравилась как женщина. Но даже он не думал, что их связь и беременность Шиней так разозлят Рофам.
Туман снова рассеялся, и они оказались в просторном круглом зале на верхнем этаже башни мага. В центре комнаты стояли Хасса-Рох и Шиней. Он обнимал рыдающую девушку, у которой выпирал вперед большой живот.
– Ты виделась с ней? – спросил он, гладя ее по голове.
– Нет, – всхлипнула Шиней, вцепившись в мантию мага, будто боялась упасть без его поддержки. – Она звала, но я не пошла, – разрыдалась девушка еще сильнее, – она убьет меня, если увидит.
– Молодец, – одобрительно кивнул Хасса-Рох, – не показывайся ей до родов. Потом что-нибудь придумаем.
– Что, Хас?! – крикнула она в отчаянии. – Как ты предлагаешь мне прятаться от нее?
– Побудь здесь, – сказал он, проведя ее к креслу, – мои слуги о тебе позаботятся, а я наведаюсь пока в гости к женушке.
– Что ты хочешь делать? – испуганно спросила Шиней.
– Найти ей дело, чтобы больше тебя не искала, – улыбнулся он и нежно поцеловал ее, – не бойся, я не оставлю тебя.
Рофам встретила его в своем небесном дворце. Ничто в лице женщины не говорило о том, что она знает или догадывается об измене мужа.
– Ты уже, наверно, забыл дорогу ко мне, – улыбнулась она, обняв его.
– Я тоже рад тебя видеть, – ответил он.
– Что же тебя привело ко мне? Дело или развлечение?
– Конечно, развлечение, – усмехнулся он, обняв ее за талию, – но есть и небольшое дело.
– Да? – вопросительно посмотрела она на него.
– Мне нужно ненадолго вернуться домой. – Взгляд его стал очень серьезным.
– Твой дом теперь здесь, – в мягком грудном голосе женщины послышался металл, – зачем тебе возвращаться в тот ужасный мир?
– Я там родился, – пожал он плечами, – там остались мои друзья и родичи.
– Ее туда хочешь отправить? – спросила она, легко улыбнувшись.
И рассмеялась, увидев, как изменилось его лицо.
– Или ты правда думал, что я ни о чем не узнаю?
– Если честно, то я на это надеялся, – откровенно признался он.
Все, секрета больше не было, и дальше притворяться не имело смысла.
– Наглый глупец, – усмехнулась она.
Он хмыкнул и тоже улыбнулся:
– У меня было много жен, дорогая. Ты же не думала, что на тебе я остановлюсь? – Недоумение его казалось вполне искренним.
Рофам перестала ухмыляться, а в темных глазах проявилось плохо скрываемое бешенство. Но Хасса-Рох этого как будто не заметил и спокойно продолжил:
– Да, с Шиней пришлось повозиться подольше, чем с тобой, но это время себя с лихвой окупило. Пустыня, в которую ты загнала моих людей, сейчас расцвела.
– Зачем? – сдавленным от ярости голосом спросила она. – Зачем ты это делаешь?
Он рассмеялся и весело посмотрел ей в глаза:
– Я же – бог разрушения, забыла? Это в моей природе. Но если без шуток, ты стала бесполезной, Рофам, когда отказалась родить от меня.
– Да как ты смеешь, подлый?! – крикнула она, запустив в него заклятием.
Он перехватил небольшую шаровую молнию, и она, застряв в его руке, рассыпалась мелкими искрами.
– Хм, здесь мы равны, – задумчиво прокомментировал он, – в моем мире я был бы сильнее. – Затем посмотрел на взбешенную женщину и сказал: – Сейчас я уйду. А ты успокоишься и не будешь мне мешать.
Лицо женщины исказилось гримасой ярости, и она, грязно выругавшись, посоветовала ему идти подальше.
– Перестань, ты же богиня! Не пристало тебе так выражаться, – с показным возмущением сказал Хасса-Рох.
– Скотина! Свинья! Я уничтожу все твое гнилое племя!!! А потом доберусь и до тебя с этой предательницей…
– Ты этого не сделаешь, – спокойно ответил он.
– Могу! И сделаю! – крикнула она, с ненавистью смотря на него.
– Нет, – качнул он головой. – Не ты создавала мой народ, ты и сама знаешь, какое наказание тебе будет за его уничтожение, Рофам. Кровь за кровь. Убьешь Его детей, Он заберет твоих.
– Убирайся, – прошипела она, в глазах закипали злые слезы, – убирайся прочь! И чтобы духу твоего здесь больше не было!
Он отвернулся и направился к выходу, но не успел переступить порог, как двери перед ним захлопнулись. Хасса-Рох обернулся к женщине.
– Хотя, знаешь, – усмехнулась она, – я передумала, ты никуда отсюда не уйдешь. Мы же, в конце концов, женаты, – и после этих слов исчезла.
Нетрудно было догадаться, куда направилась Рофам. Она не могла убить его, не могла причинить вред его народу, боясь последствий для своего мира. Но могла отомстить Шиней, что и вознамерилась сделать. Хасса-Рох попытался вырваться, но промедлил, расправляясь с охраной замка, преградившей ему дорогу, и вернулся в башню, когда там уже никого не было. Шиней сбежала от матери, почувствовав ее приближение и верную гибель. Отыскать ее не удалось, да и Рофам предупредила, что тоже ищет дочь, поэтому будет даже рада, если он найдет Шиней первым.
Так была изгнана богиня воды. Рофам в наказание лишила Шиней власти над водой, взамен дав в распоряжение смерть и тлен, и пообещала расправиться, если только увидит дочь в пределах своей земли.
– И что? – удивленно посмотрел Зак на кота. – Он даже найти ее не пытался? Так и оставил?!
– Да, – пристыженно ответил кот, – он боялся. А когда понял свою ошибку, было слишком поздно. Смотри, что было дальше.
Шиней осталась совсем одна, наедине со своим горем и ребенком, готовым вот-вот появиться на свет. Трудно было вообразить всю глубину отчаяния и одиночества, что вдруг обступили ее. Не было больше рядом ни заботливой матери, ни любимого, что мог бы поддержать в трудный момент. Она не понимала, да и не хотела понимать, почему родная мать возжелала ее смерти, а человек, клявшийся в любви, бросил одну. А когда начались первые схватки, то к боли и отчаянию прибавились обида и злость, долгие годы после родов питавшие ненавистью ее душу и души младенцев, которых она выносила.
От Хасса-Роха у нее родилось шесть детей. Но были они не людьми и не эльфами. Так в мире появились одни из сильнейших созданий, когда-либо рожденных на землях Раанажа – драконы. Первые драконы-полубоги, они были действительно могущественны, за что стали именоваться великими. Старшая – белая драконица Олакирия – была любимицей Шиней, самой сильной и умелой из шести. И она единственная из них решилась возразить матери, когда та, открыв Врата в иной мир и призвав в Раанаж орды демонов, решила развязать войну с богами. Но, не сумев переубедить мать в бесполезности ее затеи, Олакирия встала во главе этой армии.
Неизвестно, сколько длилась война богов, время остановилось для всего Раанажа. Известно было только одно: протянись она подольше, от мира ничего бы не осталось. Рофам и Хасса-Рох встали насмерть, защищая мир от орд тьмы. Олакирия поняла, что они не выстоят против богов, и приказала своим братьям спасаться. Сама же осталась прикрыть их отход. Драконица и богиня сражались, используя практически одинаковые заклинания, Олакирия никогда не пользовалась магией тьмы. Наверно, она понимала, что это был ее последний бой, и после него она уже не вернется к матери. А та, что была ей праматерью, безжалостно наносила удар за ударом, заставляя пятиться могучую драконицу.
Хасса-Рох, увидев, как от замка улетают пять драконов, а следом за ними и остатки армии демонов, вернулся к Рофам, будто почувствовал неладное. Но было поздно. Зак увидел в огромном центральном зале, где происходила битва, тело молодой девушки, ставшей перед смертью человеком. Белые волосы рассыпались густой волной по полу, а яркие синие глаза, затуманенные болью и близостью смерти, смотрели без ненависти и злобы, но с какой-то горечью. Она доживала свои последние мгновения, но в эти мгновения успела увидеть и узнать своего отца. Он подошел и опустился на колени рядом с улыбнувшейся ему драконицей.
– Я рада, что мы проиграли, – прошептала она, – не вини себя.
Зак видел, как Хасса-Рох плакал над телом своей дочери, пытаясь вернуть ее, а Рофам, отвернувшись, смотрела в разбитое окно.
– Верни ее, – тихо попросил он, – ты же можешь, верни…
– Нет, – ответила богиня, в холодном голосе не было никаких эмоций, – остальных тоже надо добить, пока не расплодились.
– Нет…
– Да, – отрезала она, – мы от нескольких едва отбились. Нетрудно представить, что будет, если таких тварей станет больше.
Он молча поднял Олакирию на руки и ушел. Война была выиграна богами, но победителем себя никто не чувствовал. И никто не подозревал сейчас, что это было только началом грядущих бед.
Дальше картины представали все хуже и хуже. Великий потоп, положивший начало следующей затянувшейся войне и полному истреблению архоунов.
Рофам надеялась, что делами Шиней после ее изгнания сможет заняться Ева, ее младшая сестра, но просчиталась. Ева была зачата от Духа Лесов, и соответственно больше любила бродить по лугам и тенистым полянам, слушать пение птиц и сочинять стихи, а не управлять злыми и непослушными водными духами. И со своей первой ответственной задачей не справилась, а потом просто сбежала, убоявшись гнева матери. Духи воды вышли из-под контроля и принесли на земли Раанажа немало бед. Это была настоящая катастрофа. Какие-то земли затопило так, что гор не было видно под водой, а где-то разрасталась пустыня. Рофам пришла в неописуемую ярость, и они вместе с Хасса-Рохом отправились на поиски Евы.
Он пошел с ней по двум причинам: во-первых, необходимо было взять под контроль водных духов, так как на Юге опять начала разрастаться пустыня, а Восток поглощала трясина, то лучше это следовало бы сделать поскорее. Ну а второй причиной послужил ревнивый характер Рофам – женщина теперь не рисковала отпускать его от себя надолго, несмотря на то, что он сильно ей досаждал и лез во все дела, даже те, что его не касались. Но это все равно не помогало держать Хасса-Роха в узде, она не успевала вытаскивать его из постелей многочисленных любовниц, коих с каждым днем становилось только больше.
Правда, не считаться с его мнением уже не получалось. После первой войны богов Хасса-Рох будто заново прочувствовал свою силу и вел себя так, словно терять ему было уже нечего. Богиню это выводило из себя, но ничего поделать она не могла. В возможных войнах с демонами и Шиней он был ее единственным союзником, равным ей по силам.
– Кое-чему драконы научили Рофам, – заметил кот, – например, не переоценивать собственных сил.
– Это их все равно не спасло, – ответил Зак, направляясь дальше.
– Хм, после смерти Олакирии Хасса-Рох пытался повернуть оставшихся драконов на свою сторону. Но они окончательно приняли сторону Шиней…
– Их трудно винить за это, – усмехнулся Зак, – я их понимаю.
– Может быть, – кивнул кот, – но они подписали этим себе приговор. Рофам перебила их по одному. Чужими руками, но она добилась своей цели.
Зак отчасти понимал, что коту неприятно слушать критику в адрес хозяина, в конце концов, они были одним целым, но и понимать малодушие человека, которому были даны такие сила и власть, а он просто опустил руки, допустил все случившиеся беды с миром и его близкими. Нет, это Зак просто не хотел понимать. В голове всплыло воспоминание об отце. Вот кто никогда не отступал, перед какой бы опасностью ни приходилось стоять. И Зак всегда старался хотя бы немного, но быть похожим на него, зная, чем пожертвовал отец ради них, хотя у Рэйко не было ни дара целительства, как у Зака, ни колдовских способностей, как у Хасса-Роха.
Неужели в этом все дело? Неужели поэтому и люди, какими бы слабыми и беспомощными не были, все же захватили и подчинили себе целый континент, как когда-то великаны-архоуны? Ведь у большинства людей не было никаких божественных сил, лишь воля и упорство в достижении цели. И таким же был его отец. Таким же надеялся быть и Зак. Но сейчас в душу закралось сомнение. Ведь он тоже колдун и обладает немалой силой. Не опустит ли сам он руки в тот момент, когда надо будет встать с врагом лицом к лицу, что бы при этом ни грозило ему самому? Ответа он не знал.
Потеряв своих детей, Шиней впала в глубокую печаль. Она видела, где Хасса-Рох похоронил Олакирию, и, когда мужчина ушел, пришла на это место и долго оплакивала дочь. Здесь же она создала вход в новый, сотворенный ею для душ умерших мир, в котором могла встречаться со своими детьми. Этот мир она назвала Преисподней, так как использовала для его создания часть подземных гротов, достаточно близко лежащих от поверхности.
В это же время Хасса-Роху и Рофам общими усилиями удалось заставить Еву вернуться в мир и заняться своими обязанностями. Духов воды получилось успокоить и вернуть на места. Но чего это стоило миру… Запустение и разрушенные города, истребленные потопом и войной племена. И вдобавок ко всему, архоуны после всех пережитых катастроф решили, что с такими богами им не по пути.
Пока Рофам кипела от гнева по поводу вышедшей из повиновения расы, уже готовившей следующую армию на приступ небесного дворца, Хасса-Рох решил навестить свою башню, уже, казалось бы, давно и прочно позабытую. И здесь его, к величайшему удивлению, встретила… Шиней.
– Ты? – не веря глазам своим, спросил он.
– Здравствуй, Хас, – слабо улыбнулась женщина, вышедшая ему навстречу.
– Что делаешь здесь? – уже спокойнее спросил он, проходя в холл. – Если с раскаянием, то это не ко мне.
Ледяной тон мужчины заставил ее сжаться, будто от холода, но она взяла себя в руки и так же спокойно ответила:
– Ты же сказал ждать тебя здесь. Я и ждала.
Он остановился и обернулся к ней. В синих глазах полыхала ярость вперемешку с болью.
– Я опоздал, Шие, – глухо сказал он, – такое иногда случается. Но это не повод призывать демонов и развязывать бессмысленные войны.
– Да, наверное… – опустила она голову. – Я жалею, что послала детей на эту войну. Но, если хочешь, – посмотрела она на него, – я могу отвести тебя к ним. Встретишься с Олакирией.
– Нет, – качнул он головой, – мы уже все друг другу сказали. Так зачем ты пришла ко мне?
Она прошла за ним в лабораторию и начала разговор:
– Ты же знаешь о том, что задумала мать.
– Архоуны? – усмехнулся он. – Даже если она их немного проучит, так им и надо, выскочки высокомерные…
– Я прошу тебя защитить их от ее гнева.
– Что? – Он подавился воздухом и закашлялся. – Ты с ума сошла! Какое мне может быть дело до архоунов?
– Когда-то я сделала земли твоего народа цветущим краем, помнишь? – спросила Шиней. – Теперь я прошу вернуть мне этот долг: защити архоунов. Тебе, как никому, известно, что Рофам не может контролировать свой гнев. Она не остановится, пока не уничтожит их всех.
– Пока она их даже пальцем не тронула, – ответил он, упрямо уткнувшись в какие-то древние свитки.
Шиней обошла стол и подошла к нему, осторожно положила маленькую ладошку ему на затылок и провела рукой по волосам. Он засопел, стараясь не поднимать взгляд от своего свитка.
– Так ты сделаешь это? – тихо спросила она.
– А ты мне выбор оставила? – с надеждой посмотрел он на нее.
Шиней улыбнулась и отрицательно покачала головой.
– После этого у них родилась Лилит, – сказал кот, – она, правда, уже была не так сильна, как драконы, но обладала неплохим магическим потенциалом.
– Я думал, они врагами были, – хмыкнул Зак.
– Хм, отношения – сложная штука, – философски заметил кот, – пропадают и возникают совершенно внезапно. И бывает, даже со злейшим врагом можно договориться. Кому, как не тебе, об этом знать, – хитро покосился он на Зака.
– Это было всего один раз.
– Да-да, оправдывайся, – хихикнул кот, – к слову, Хасса-Рох на договоры с демонами никогда не соблазнялся.
– Поставь ему за это памятник, – скептическим тоном посоветовал Зак.
– Можешь так не ругаться, – улыбнулся кот, – ведь мы подошли к причине, побудившей Шиней так возненавидеть его, что даже пошла на договор с демонами и Рофам.
Перед ними открылась следующая картина. На этот раз дело происходило в катакомбах. Шиней сидела в большом костяном кресле и слушала демона, подперев рукой щеку и безразличным взором уставившись в пространство. А демон оказался Заку знакомым. Тоуру улыбнулся и подошел к женщине ближе.
– Сколько вы еще собираетесь хандрить, моя госпожа? Новая армия уже готова и ждет только вашего слова. И… нового полководца.
– Хватит, довольно, – простонала женщина, зажмурившись, – почему они не могут оставить меня в покое?! Она забрала у меня все. Мой дом, мою семью, моих детей… сколько еще можно меня наказывать?
– До бесконечности, – ответил демон, – пока вы не дадите им достойный отпор. Вы не забыли, что Рофам была не одна, когда погибали ваши дети?
– Да-да. – Шиней потерла длинными пальцами переносицу и поднялась. – Мне нужно вернуться в город, они меня призывают.
– Я буду ждать вас здесь, госпожа, – поклонился демон.
Но, когда Шиней вернулась, ждал ее отнюдь не Тоуру. Хасса-Рох устроился в ее кресле и с безразличным видом играл с огромным белым котом, свернувшимся у его ног.
– Опять за старое, Шие? – тихо спросил он, когда женщина появилась на пороге.
Тот, кто плохо его знал, мог бы и не догадаться, но Шиней знала, что он сейчас был на самой крайней ступени бешенства. Она прошла в комнату, покосившись на трупы демонов-охранников у дверей, и встала перед креслом. По опустевшим катакомбам женщина поняла, что котик Хасса-Роха успел поиграть не только с ее охранниками.
– Зачем пришел? – усмехнувшись, спросила она. – Если за раскаянием, то ты опоздал.
– Где она? – тем же тихим голосом спросил Хасса-Рох, только глаза стали еще более холодными и злыми. – Здесь ее нет. Где же ты ее прячешь?
– Кто? Кого я прячу? – в притворном удивлении расширила глаза Шиней. – И кого же ты потерял на этот раз? Очередную из своих любовниц?
– Не притворяйся дурой, Шие, – посоветовал мужчина, – тебе это не идет. Где наша дочь?
– Моя дочь, ты хотел сказать, – холодно поправила она. – Почему это тебя так заботит? И с чего ты вообще решил, что она твоя? – нагло усмехнулась она.
Он поднялся с кресла и вплотную подошел к ней. Ей явно стало неуютно от его близости, но попятиться, значит, признать собственную слабость. Нет, только не перед ним. Хасса-Рох обнял ее и, прижав к себе, наклонился к самому уху.
– Не играй со мной, Шие, – прошептал он, – я видел твоего союзника. Он успел унести ноги. Остальные оказались не столь расторопны. Ты же не хочешь, чтобы и твою новую расу постигла такая участь?
– Ты этого не сделаешь, – задохнувшись, прошептала она.
– Сделаю, – усмехнулся он, – и ты это знаешь. Так что будь хорошей девочкой и ответь на мой вопрос.
– Я уже сказала, что она не твоя! – Шиней попыталась оттолкнуть его, но ничего не вышло. – Чего ты еще хочешь от меня?!
– Ложь, – сказал Хасса-Рох. – Шие, даже не пытайся обманывать меня – это бесполезно. Что ты опять задумала? Новую войну?
– Это же вы!.. – Ей наконец удалось вывернуться из его объятий, и она отошла от него подальше. – Вы преследуете меня! Никак не оставите в покое! Что вам нужно от меня?!! Вы и так забрали у меня все, что только можно было забрать!
– Шие… – Он шагнул было к ней, но женщина подняла руку и указала на выход.
– Уходи, – попросила она, – если в тебе еще осталось хоть какое-то уважение ко мне, уходи. Дочери здесь нет, как ты уже заметил. И я не собираюсь ее никому из вас отдавать. Ни тебе, ни демонам. Если тебя это так волнует.
– Это я и надеялся от тебя услышать, – виновато улыбнулся он, потом добавил: – Шие, если вам нужна будет помощь. Любая…
– Ты уже помог, – прервала она, – довольно помощи. Просто оставьте меня в покое. Навсегда.
Он ушел в этот раз. И не подозревал, что вскоре они встретятся уже при совершенно иных обстоятельствах. Рофам наконец окончательно надоели его выходки, и она стала искать способ избавиться от него без излишних последствий для своего мира. И вскоре этот способ нашелся. Ей предложил встречу высший демон Тоуру. И, как это не было против ее существа, она отправилась на нее. Демон предложил объединиться двум сильнейшим богиням континента против Хасса-Роха, но не убивать, а изгнать из Раанажа в иномирье.
– Это не потребует жертв от мира, как война, – резонно заметил Тоуру, – достаточно будет только вашей с Шиней воли и артефакта, который скрепит ваш союз. На мой взгляд, весьма выгодная сделка, но решать конечно же вам…
– Демон, не желающий войны, – это что-то новое, – усмехнулась богиня.
– Вы слишком категоричны, – поклонился в ответ Тоуру, – дело не в том, чего желаю я или вы. Дело во взаимной выгоде. И, если хотите, справедливости. Присутствие здесь Хасса-Роха мне совершенно невыгодно: этот человек и так слишком долго избегает своего наказания. Да и вас он стал тяготить, насколько мне известно. Так почему бы нам троим не объединить свои усилия и не решить эту проблему раз и навсегда?
– Мне нужно все обдумать, – ответила Рофам.
– А это откуда стало известно? – спросил Зак.
– Об этом разговоре демон сразу же доложил Шиней, – ответил кот, – и даже показал его, чтобы убедить ее встать в нужный момент на сторону матери.
– И она согласилась?
– Тоуру смог убедить ее, – кивнул кот, – сказал, что так она сможет заслужить прощение Рофам и вернуться в мир. Больше не быть изгнанницей. На тот момент Шиней этого было достаточно.
Зак не стал спрашивать, что было дальше, и так понимал, куда они направляются. Не было удивления даже по поводу того, что Шиней могла поверить демону.
– Это последнее воспоминание Хасса-Роха в этом мире, – сказал кот, – что было после этого, не видел даже я.
Они подошли к очень знакомой пирамиде, разгоревшейся огненно-красным светом. И здесь вновь происходило сражение. Континент, когда-то разрушенный волей Рофам, принял на себя новое испытание. Теперь отсюда изгоняли Хасса-Роха.
– Шие, остановись! – крикнул он, пытаясь удержаться в воздухе, но совместный удар Шиней и Рофам отправил его на землю.
– Не слушай его, – приказала Рофам, посмотрев на дочь, – если действительно хочешь искупить свою вину…
Она не успела договорить, позади нее материализовался Хасса-Рох и запустил в женщину молнией.
– Как предсказуемо, Рофам, – насмешливо сказал он, – настроить против меня несчастную девчонку. Самой силенок не хватает со мной разобраться?
– Заткнись! – крикнула Рофам, снова попытавшись достать его заклинанием. – Ты сказал и сделал уже все! Довольно.
– Ты правда думаешь, что она простила тебя, Шиней? – спросил Хасса-Рох, исчезнув из вида.
– Я дала слово, – сказала Рофам, осматриваясь вокруг, – и, в отличие от тебя, его не нарушаю…
Над ними раздался издевательский хохот.
– Ты сама себе веришь? – поинтересовался он, отсмеявшись. – А кто же дал слово защищать континент и едва сам не разрушил его? Кто поклялся хранить и защищать архоунов и истребил их? Насколько мне помнится, это была ты, моя верная женушка.
– Ну а что же ты? – насмешливо спросила Рофам. – Что ты сделал для своего народа? Ты – самый бесполезный бог, какие только могут быть.
– Я никогда не стремился им быть, – ответил Хасса-Рох, – и, в отличие от твоего народа, мой меня не отвергал.
– Но ты стал, – сказала она, – и знаешь что? Твой народ, которым так гордишься, отвернется от тебя. Твое имя станут проклинать и пугать им детей, чтобы слушались. А знание о том, что ты привел их сюда, будет стерто из памяти и из истории.
– Хочешь врать своим служителям? – не поверил он.
– Ты не оставил мне выбора, Хасса-Рох.
– Вот видишь, ты и сама не скрываешь, что способна на обман. В чем же тогда между нами разница, Рофам? А ты, Шие, до сих пор ей веришь? Даже сейчас?
– Да, – ответила Шиней.
– Что же, я правда не хотел этого, – сказал он, материализовавшись на вершине пирамиды, – но, видимо, придется драться с вами обеими. Я не уйду.
Он проиграл этот бой. И, чтобы спасти свою жизнь, был вынужден покинуть мир и нырнуть в открытый портал. Ни одна из богинь не могла последовать за ним, но это уже было не нужно. Они запечатали пирамиду, а ключ, как доказательство их договора, был оставлен у подножия.
– Рофам закляла этот ключ так, что только кровь Хасса-Роха могла бы снять печать с него и вновь открыть портал, – сказал кот. – Но на тот момент его крови в этом мире почти не осталось. Драконы исчезли, о Лилит никто не знал, она была еще слишком юна. Поэтому богиня не побоялась оставить артефакт здесь. Затем ключ нашли последователи Шиней во главе с Лилит уже много лет спустя. Но сама Лилит понятия не имела, чья она дочь и кого может привести в тот мир. Ключ у нее тайно выкрали демоны по приказу Тоуру и спрятали на своем острове. Хорн с Тахирой нашли упоминания в библиотеке Хасса-Роха об артефактах, способных открывать пространственные Врата в иные миры. Древние искали любые способы избежать кары Рофам. Они прибегнули к помощи Шиней и Хасса-Роха. И когда к ним пришел Тоуру и попросил дать один из таких артефактов, архоуны не увидели в этом опасности. Они же были союзниками… Этот шаг стоил древним жизни.
– А Шиней? – спросил Зак.
– Смотри, – кивнул кот на картину.
Когда все было кончено, и пирамида, казалось, потухла навсегда, возле ее основания остались две богини. Шиней боялась посмотреть матери в глаза, наверно, догадывалась, что увидит в них. Но даже она не подозревала, на что будет способна Рофам.
За ее помощь Рофам запечатала Шиней в тюрьме иномирья, на мертвом куске скалы, вечно плывущем в пустоте, и погрузила в смертный сон. С этого момента началась совершенно иная история мира и людей, сопровождаемая постоянным обманом.
– Ну, дальше, я думаю, ты знаешь, – сказал кот, направляясь вперед. – Жрецам же рассказывают все эти небылицы о богах и рождении мира, о злом Хасса-Рохе и создании людей из осколков и грязи.
– Это конец? – спросил Зак.
– Ну что ты, – улыбнулся кот, он сильно вырос за время их пути и сейчас очень напомнил того зверя, что был с Хасса-Рохом в катакомбах, – это жизнь – она не может окончиться. Тем более так. Хас никогда не оставлял попыток вернуться сюда. Идем, думаю, следующее его воспоминание будет не менее интересным.
Они оказались в каком-то доме. Хасса-Рох сидел за столом, уронив голову на руки и, казалось, спал. Напротив него сидел еще один человек. Хладнокровный взгляд голубых глаз, длинные русые волосы, сплетенные в косы, и суровое лицо воина. Он чем-то напомнил Заку отца, но было непонятно, чем именно, они были совершенно не похожи и явно не родственники с Хасса-Рохом.
– Что делать, брат? – раздался тихий голос Хасса-Роха, он поднял голову и умоляюще посмотрел на русоголового.
– Ничего, – резко ответил тот, – ты уже такого наделал…
– Как мне все исправить? – Вид у неудачливого бога был пренесчастный. – И там осталась моя дочь…
– Даже если бы ты смог попасть туда снова, ты не знаешь, где она, – резонно заметил его собеседник, – и не факт, что смог бы забрать ее.
– Но должен же быть способ. Ты же покоритель земли…
– Ну и что? Переходы между мирами – это уже не стихии. Это нечто большее. Здесь тебе ни один покоритель не поможет. Только ангел… – задумчиво добавил он, помолчав.
– И где мне его здесь искать?! – расширил глаза Хасса-Рох. – Их никто не видел уже тысячи лет. Из людей. Эльфы говорили, что драконы могут перелетать между мирами, – посмотрел он на своего собеседника.
– Не наши, – сказал русоголовый, – после своего предательства их лишили этой свободы.
– Мне больше не к кому пойти, брат, – честно признался Хасса-Рох.
Его друг потер длинными пальцами лоб и поднялся с места.
– Ладно, собирайся, – сказал он, – отведу я тебя к ангелу.
– Что? Вот так запросто? – не поверил Хасса-Рох. – Без совета, без испытаний?
– Мы отправимся не в племя, – улыбнулся его брат, – в пустыню.
Следующее его воспоминание действительно происходило в пустыне. Причем двоим путешественникам пришлось сначала отыскать племя, кочующее по песчаным просторам.
– Северный чужеземец, – сказал священник со спокойными черными глазами южного уроженца, – даже не все из наших священнослужителей смеют входить в святая святых, лишь избранные. А ты просишь допустить тебя…
– Для меня очень важно увидеть Его, – ответил Хасса-Рох, – в моих землях об ангелах не знают уже очень много лет, многое забылось. Это моя последняя надежда, если вы мне запретите…
– Ты не понимаешь, – качнул головой южанин, – я не могу запрещать или разрешать тебе что-то, не я здесь принимаю решения. И среди нас ходит не простой ангел. Ты хочешь предстать перед Создателем. Я должен предупредить тебя об этом. Не все бывают готовы к такой встрече…
Хасса-Рох растерянно посмотрел на своего названого брата, молча стоявшего рядом, и кивнул.
– Я готов, – сказал он.
– Что ж, – сказал священник. – Он не делает различий между расами и народами, если приходят к нему с чистым сердцем. Приходи на рассвете, когда солнце только просыпается. Я отведу тебя.
Зак надеялся, что Хасса-Рох покажет им и встречу с ангелом, сразу вспомнив, что Создателем, Творцом и Господом называл их загадочного Бога и его отец. Но почему-то именно эту встречу Хасса-Рох решил не показывать.
– Он говорит каждому свое, – сказал кот.
– Что? – не понял Зак.
– Так сказал хозяин, – пояснил кот. – Он говорит каждому свое. Свою судьбу, свой путь. Он может сказать тебе, как поступить, и если поступишь по Его слову, ты поступишь правильно. Но еще Он просит не открывать эти разговоры посторонним.
– Это же тот Бог, о котором ты говорил?
– Да, – ответил кот.
– Мне кажется, Он не похож на наших богов…
– Конечно, – улыбнулся кот. – Он сотворил их так же, как и людей, как и все другие народы. Это Он истинный Творец.
– Он помог Хасса-Роху?
– Помог, – кивнул кот, – но не так, как тот ожидал. Чтобы вернуться сюда, Хассу пришлось ждать очень долго. Почти два поколения…
– Он отправил сюда моего отца?
– Да. Рэйко был первенцем Хасса, но от другой женщины, уже из его мира. Потом у Рэйко родились вы с Ниирой. И уже вас Творец навсегда связал с этим миром, сделав тебя хранителем для Алиэнтэль, а Ранти – для Нииры. У вас с Ниирой прочная связь с обоими нашими мирами. Это, наверно, даже больше того, на что мог рассчитывать Хасса-Рох.
– Что же это за связь такая, – усмехнулся Зак, – наши жрецы до сих пор не могут понять ее природу.
– Не могут, потому что слепы, – ответил кот. – Даже Хасса-Роху и мне понятна ее природа. Все в этой жизни возвращается, рано или поздно. Когда Рофам попыталась разорвать эту связь, она совершила преступление и привела в действие такие силы, против которых сама оказалась бессильна. Связь уже существовала в виде тонкого канала, когда-то проложенного Шиней. Рофам выгнала отсюда Хасса-Роха, руками своих жрецов убивала его детей, чтобы он не смог вернуться. И не понимала, что сама же усиливает эту связь. Кровью тех людей, что были убиты по ее приказу. И вы с Ниирой оказались последними каплями, переполнившими эту запруду. Когда Харим приносил жертву в Проклятом лесу, он не закрывал дорогу Хасса-Роху. Он вымостил ее кровью. В тот день ко мне вернулся разум, и я почувствовал, что скоро Хасса-Рох вернется. Только сделать я ничего не мог: сил было слишком мало. Но с каждым днем, что оставался до парада, я становился все сильнее. Они хотели остановить его, но вместо этого, своими преступлениями, открыли ему дорогу.
Какое-то время шли молча, пока Зак не заметил, что уже давно они не встречают никаких картин воспоминаний.
– Мы уже все увидели, что он хотел показать тебе, – пояснил кот, – я веду тебя обратно.
– Что же он хочет делать?
– Исправить то, что натворил здесь. И забрать с собой Лилит. Он пришел сюда только ради этого.
– Хорн тоже хотел исправить старые ошибки, – мрачно заметил Зак, – уничтожив весь мир.
– Не бойся этого, – улыбнулся кот. – Ведь Хасса-Рох вернулся сюда не один. За ним стоят силы, до которых не только Хорну или демонам, даже Рофам весьма далеко. Не думаю, что ему бы стали помогать такие силы просто ради мести или тем более уничтожения этого мира.
Вскоре туман впереди действительно начал редеть и постепенно рассеялся окончательно. Зак смог увидеть все своими глазами, но, похоже, свободы ему пока никто не собирался давать. Присутствия кота он больше не чувствовал, но зато мог видеть, что происходит вокруг. Прямо перед ним стояло несколько отрядов ангелов из Альянса, а к пирамиде шла уже очень знакомая высокая и темноволосая женщина. Немного в стороне остановились и его сотоварищи. Слимп с гномами, Тахирой и Тэнаэ, Ниира, во все глаза смотревшая на него, с Ранти, не отходившим от нее ни на шаг, и Лилит, чувствовавшая себя явно неуютно в присутствии такого количества врагов.