Часть четвертая
Главный враг

Я проснулся от того, что кто-то поцеловал меня.

Чье-то горячее дыхание обожгло мои губы. Нежные пальцы принялись перебирать волосы, и каждое легчайшее прикосновение несло избавление от боли, которая пульсировала в глазницах и затылке.

Некоторое время я лежал, не шевелясь, поскольку не понимал, что происходит. Наверное, я вижу сон. Очень реалистичный и яркий сон. Видимо, это своеобразная награда мне за перенесенные испытания и сделанный выбор.

Я расслабился, желая лишь одного: чтобы этот сон никогда не заканчивался. Притянул к себе ту, что дарила мне наслаждение…

– Ой, Вулдиж, – пискнула она, руками упершись мне в грудь. – Осторожнее…

Остатки благословенной дремы мгновенно слетели с меня, потому что я узнал голос Таши.

– Это еще что такое? – сурово спросил я. Сел и принялся оглядываться по сторонам.

Последнее, что я запомнил перед тем, как отключился от усталости, был мой кабинет. Должно быть, я задремал в кресле. Но сейчас я лежал в своей постели, кто-то заботливо снял с меня рубашку и стащил сапоги, стыдливо оставив лишь брюки.

На Таше, по всей видимости, одежды вообще не было. Она сидела рядом, завернувшись в одеяло, и виновато смотрела на меня.

– Так, – мрачно проговорил я, на всякий случай оглядевшись по сторонам – не притаились ли где рядом злобные монахи, готовые жестоко расправиться со мной по приказу главного инквизитора.

В окна лился яркий солнечный свет. Должно быть, после жуткой долгой метели боги решили порадовать нас хорошей погодой. По моим представлениям, сейчас было около полудня. В комнате негромко потрескивал камин, от которого волнами расходилось благословенное тепло.

Закончив изучать обстановку, которая выглядела вполне мирно, особенно после страшных событий прошедшей ночи, я перевел взгляд на Ташу. Ее щеки в преддверии моих вопросов уже начали пылать ярко-алым огнем смущения.

– И что все это значит? – полюбопытствовал я, в упор разглядывая ее.

– Прости, пожалуйста, я, наверное, не должна была так поступать… – в ответ чуть слышно пролепетала она, краснея еще сильнее.

Теперь нестерпимым жаром пылали не только ее щеки, но и лоб, более того, некрасивые пятна волнения принялись быстро расползаться по груди и шее.

– Я, наверное, единственный мужчина в этом мире, который может похвастаться тем, что прекрасная девушка воспользовалась его беспомощным состоянием и затащила беднягу в постель, – неловко пошутил я. Подумал немного и язвительно спросил: – Кстати, в самом деле, а как ты притащила меня из кабинета? Никогда бы не подумал, что в тебе скрыто столько силы!

– Мне помог Дирон, – почти беззвучно отозвалась Таша.

Мои брови сами собой поползли вверх.

– Дирон?! – язвительно переспросил я. – Ну надо же! Любящий брат помогает единственной сестре затащить в постель мужчину. Что-то явно не так в этом мире!.

– Не ерничай, Вулдиж, – жалобно попросила меня Таша. – Неужели я настолько противна тебе?

Ого, вот так поворот разговора! Нет, никогда я не мог понять женскую логику! Эти умственные выкрутасы слишком сложны для моего бедного несчастного мозга, истощенного после разгадывания планов главного инквизитора и Темного Бога.

Таша посмотрела на меня, и я невольно прикусил язык, хотя как раз готовился сказать ей еще что-нибудь остроумное по поводу сложившейся ситуации. По всему было видно, что она готова расплакаться: губы дрожат и кривятся, в глазах влажный блеск. Демоны! Знает ведь, что при виде женских слез я становлюсь настоящим идиотом!

– Как ты можешь мне быть противна, если я столько раз рисковал ради тебя жизнью? – уже мягче продолжил я. – Более того, Таша, я был готов назвать тебя своей женой…

– Был готов? – перебила меня она. – Почему в прошедшем времени? Что изменилось, Вулдиж?

– Что изменилось? – Я зло скривился и тыкнул себе в глаза. – Вот что изменилось, Таша! Я стал демоном, разве не видно?

– Не вижу. – К моему величайшему удивлению, Таша отчаянно замотала головой. – Нет, Вулдиж, я ничего этого не вижу. Передо мной по-прежнему ты. Очень уставший, измотанный, но ты.

Я вскочил с кровати и бросился к зеркалу. Неверяще уставился на свое отражение. А ведь она права. На меня взглянула до боли знакомая физиономия: измятая спросонья, с кругами под глазами и серой от усталости кожей. И глаза приобрели свой обычный цвет. Но ведь не могло мне присниться все это! Самая долгая ночь в году, незваные гости, обретшие вечный покой в моем замке. Силия, убившая себя сама, Ричард, Агнесса… Смерть отца Каспера и речи главного инквизитора, полные яда… Мерар, мой брат, явившийся из мира теней, чтобы переиграть нашу схватку… И мерзлые комья земли, сами собой наползающие на страшно изломанное и искалеченное тело… Ах, как бы я хотел, чтобы все это было лишь сном!

– Это все было, – успокаивающе произнесла Таша.

Она соскочила с кровати, стыдливо придерживая у груди покрывало. Шлепая босыми ногами по холодному полу, подошла ближе и прильнула ко мне, свободной рукой обняв поперек живота.

– Это все было, Вулдиж, – прошептала она. – Но закончилось. Ты в очередной раз одержал победу.

– О, если бы это было действительно так! – Я горько усмехнулся и своей ладонью накрыл ее. Повернулся к ней и с нарочитой суровостью потребовал: – А теперь, юная леди, объясните свое поведение! Что все это значит?

Щеки Таши опять слегка зарделись. Но следующий ее поступок удивил меня пуще прежнего. Она неожиданно разжала пальцы, и покрывало, прикрывающее наготу, упало к ее ногам.

Я невольно задохнулся от открывшегося мне зрелища. Демоны, я все-таки мужчина, и у меня слишком давно не было женщины! Нелегко сохранять хладнокровие, когда вплотную ко мне стоит прекрасная обнаженная девушка, к которой, к тому же, я испытываю весьма нежные чувства.

– Таша, – укоризненно проговорил я, борясь с таким понятным желанием обнять ее, подхватить на руки и отправиться обратно в постель, – что ты делаешь?

– Мне надоело ждать, Вулдиж, – честно ответила она, прямо глядя мне в глаза. – Мне надоело быть вечной жертвой. Мне надоело, что тебе постоянно приходится рисковать жизнью, чтобы спасти меня и Дирона от очередного злодея. Хватит! Ты сказал, что я потенциально очень сильная колдунья. Так разбуди мой потенциал! Научи меня защищаться!

– Из меня не очень хороший учитель, Таша, – сделал я робкую попытку охладить ее пыл. – К тому же…

– К тому же этим вечером тебе предстоит очередная великая битва с инквизицией, а возможно, и с Темным Богом, – с горечью перебила меня Таша. – И опять тебя начнут шантажировать моей безопасностью. Неужели за пару часов ты не научишь меня хотя бы самому элементарному заклинанию? Хотя бы покажешь, как становиться невидимой – и я смогу спрятаться сама и укрыть своего брата от чужого внимания!

Я озадаченно молчал. А ведь и впрямь, такое решение вопроса просто не приходило мне в голову. Наверное, потому, что я твердо вознамерился провести первую брачную ночь с Ташей лишь после свадебного ритуала. Не то чтобы я очень уважал традиции, но полагал, что она сама хочет подобного, и не желал унижать ее всякими приставаниями и недостойными намеками. Да, у меня были женщины, но никого из них я не прочил на роль хозяйки замка, потому мог вести себя с ними соответствующе – с развязной наглостью. А Таша – Таша совсем другое дело! Больше всего на свете я боялся оскорбить ее неловким словом или поступком.

– Вулдиж, я знаю, что ты считаешь занятия магией сугубо мужской прерогативой, – уже мягче продолжила Таша. – Мол, женщины должны беречь очаг, вести хозяйство, воспитывать детей. Если уж им так неймется, то пусть изучают целительство. И я не прошу тебя рассказать мне об основных правилах некромантии. Но кое-чему элементарному, по-моему, ты все-таки можешь меня научить.

Я вспомнил о скромной книжке с выцветшей от времени надписью «Ритуалы экзорцизма». Интересно, если я попрошу Ташу ознакомиться на досуге с этим трудом, то это будет считаться уроком колдовства?

– Я не знаю, что ты задумал, Вулдиж, – продолжила Таша. – Но меня терзают дурные предчувствия. Такое чувство, будто ты готовишься…

Я шагнул к ней и прижал палец к губам, запрещая говорить.

– Не стоит, – шепнул я. – Таша, милая, помни, что в моем замке слишком много любопытных ушей.

– Но… – сделала она очередную попытку возразить мне.

Я тяжело вздохнул, нагнулся и поцеловал ее. Пожалуй, это будет самым верным способом переключить ее внимание с опасной темы. И в конце концов, в чем-то Таша права. И все-таки есть еще одна причина, по которой нам не надлежит так поступать. Таше стоит услышать ее.

– Если со мной что-нибудь случится, то тебе будет намного тяжелее выйти замуж, – негромко произнес я, с величайшей неохотой оторвавшись от ее губ. – Многие мужчины считают девственность чуть ли не главным девичьим достоянием.

– Мне плевать! – Таша с отчаянной смелостью положила мою руку на свою обнаженную грудь. – Вулдиж, мне в самом деле плевать на все это! Если с тобой что-нибудь случится, то я точно не стану искать утешения в чужих объятиях. Ты – моя судьба и мой единственный выбор!

– А Дирон не вызовет меня на дуэль, узнав, что я обесчестил его сестру? – спросил я, почти сдавшись.

– Ну, полагаю, он догадывается, что мы с тобой здесь не в ладушки играем. – Таша фыркнула от сдерживаемого с трудом смеха, однако почти сразу посерьезнела и добавила: – Он спросил, уверена ли я в том, что намереваюсь сделать. И я сказала, что никогда еще не была более убеждена в верности своего поступка.

А потом нам стало не до разговоров.

Я действовал так мягко и ласково, как только мог. Вдумчиво изучал тело Таши, стремясь запечатлеть эти драгоценные мгновения до мельчайших подробностей. Осыпал бесчисленными поцелуями ее нежнейшую кожу, аромат которой дурманил мне голову.

И никогда еще я не испытывал такого наслаждения, как в тот момент, когда мы стали единым целым. Таша негромко ойкнула, когда я вошел в нее. Я остановился, испугавшись, что причинил ей боль, но почти сразу она с силой обвила мою шею руками и обхватила длинными ногами поясницу, безмолвно умоляя продолжать.

Потом мы долго валялись в обнимку, шепча друг другу всякие любовные глупости. Правда, меня никак не оставляло чувство, будто кто-то наблюдает за мной. А когда я поднял голову и посмотрел в зеркало, то невольно вздрогнул, заметив, что мои глаза вновь потеряли радужку и стали песочно-желтыми.

Таша заметила это, но лишь крепче прижалась ко мне.

– Мне плевать, – прошептала она. – Мне в самом деле плевать, Вулдиж. Главное, чтобы ты любил меня.

Я кинул последний взгляд в зеркало и вновь впился жарким требовательным поцелуем в покорно раскрытые губы Таши. Если ей все равно, то мне тем более!

* * *

Зимой темнеет рано. Да, Йоль миновал, но впереди было еще немало бесконечных тоскливых ночей, в которые кажется, что солнце больше никогда не взойдет на небосклон. И сегодняшний вечер не стал исключением. Когда мы с Ташей спустились в обеденный зал, то в его углах уже начали извиваться тени, жадно пытаясь дотянуться до нас своими щупальцами.

– Наконец-то, – проворчал Дирон, который в полном одиночестве мрачно разглядывал какое-то варево подозрительного цвета в тарелке перед собой. – Я уж думал, что вы пропустите и ужин.

Таша смущенно кашлянула и опустила голову, трогательно покраснев под испытующим взором брата.

– Да ладно уж, – пробурчал он. – Я не то чтобы негодую или в ярости… Но если ты, Вулдиж, после этого не возьмешь мою сестру в жены – то я лично оторву тебе один жизненно важный орган!

Настал мой черед опускать голову. Правда, я скрывал язвительную усмешку, а не стыдливый румянец. Уж больно меня развеселила угроза юноши. Ох, Дирон, Дирон, ты такой милый и забавный в своей самонадеянности!

– Ну ладно, а теперь серьезно, – продолжил тот и решительно отодвинул от себя тарелку, так и не решившись попробовать ее содержимое. – Вулдиж, ты действительно заключил сделку с Темным Богом и стал демоном?

– Как оказалось, уже давно, – произнес я, если честно, не испытывая особого желания обсуждать столь непростую тему. – Когда мой брат Мерар призвал демона, то я каким-то образом убедил того выступить на моей стороне.

– Но почему инквизиция ничего не сделала с тобой? – продолжал изумляться Дирон. – Насколько я помню, много лет ты был вынужден доказывать, что в твоей душе нет зла. И я считал, что раз уж тебя выпустили из-под опеки святых отцов, то ты с блеском справился с поставленной задачей.

– Не все так просто. – Я досадливо поморщился. Да, безусловно, Дирон имеет полное право узнать ответы на свои вопросы. Но от этого разговор не становится более приятным для меня. – Отец Каспер прекрасно знал о моем соглашении с демоном. Полагаю, ему доставляло особое удовольствие мучить меня, но на убийство он не имел права. Как оказалось, у инквизиции были и есть особые планы на меня.

– Отец Каспер мертв, а о мертвых или хорошо, или ничего, – вступила в беседу Таша. Она уже заняла свое место за столом и задумчиво крошила черствый хлеб в пустую тарелку перед собой, не рискнув налить себе странного варева.

Дирон, который ничего не помнил о событиях прошлой ночи, вздрогнул и с нескрываемым подозрением покосился на меня.

– Нет, я тут ни при чем, – поспешил я откреститься от столь сомнительного подвига. – Отца Каспера убил главный инквизитор. Так сказать, покарал за излишнюю болтливость.

– Дела, – задумчиво протянул Дирон. – Ну и порядки царят в инквизиции! Прямо настоящая банка с пауками!

– Зато святые отцы спасли тебя, – сделала слабую попытку оправдать инквизицию Таша.

Что-то неуловимо изменилось в лице Дирона. На самом дне зрачков метнулся заполошный ужас, но почти сразу юноша с принуждением рассмеялся.

– Хвала богам, что я ничего не помню об этом, – проговорил он, широко улыбаясь. Слишком широко улыбаясь, если уж на то пошло.

Я лишь качнул головой, но не позволил себе задать вопроса. Ох, лукавишь, Дирон! Ты никогда не умел лгать. По всей видимости, память все-таки начала возвращаться к тебе. Смутными отрывками, тенями из ночных кошмаров, иллюзорным запахом дыма, в котором ты едва не задохнулся… Но если ты не хочешь говорить об этом, то я не собираюсь настаивать. В конце концов, не мне тебя судить. На моих руках слишком много крови, чтобы обвинять тебя в смерти Агнессы. Хотя, безусловно, мне жаль юную целительницу, отправленную в мой замок на верную гибель.

– Как бы то ни было, это уже в прошлом, – проговорил я. – Главное, что ты здесь, с нами. Живой и относительно невредимый.

– Я бы сказал, очень относительно невредимый, – недовольно пробурчал Дирон. – Вулдиж, ты видел мои шрамы? Это же просто кошмар какой-то! Я сам себя в зеркале пугаюсь!

– Ох, бедный мой! – с искренним сочувствием вздохнула Таша, и в ее глазах засверкали слезы.

– Шрамы украшают мужчин, – хмуро буркнул я и устало сел напротив Дирона за стол. – Полагаю, среди прекрасного пола ты будешь пользоваться особой популярностью. Придумай какую-нибудь героическую легенду о том, как получил боевые раны. Любая неприступная красавица немедля в восхищении падет к твоим ногам, если услышит, что ты спасал детей из горящего дома, к примеру.

– Вулдиж, не будь таким циничным! – возмущенно воскликнула Таша.

Я опустил голову, пряча в тени саркастическую усмешку. Забавное пожелание, ничего не скажешь. Особенно если учесть, что я отныне вроде как демон.

Однако Дирона, по всей видимости, всерьез заинтересовала моя идея. Он так и застыл с поднятой в воздух ложкой, поскольку как раз отважился зачерпнуть загадочное кушанье.

– Кстати, что это? – поинтересовался я, брезгливо приглядываясь и принюхиваясь к содержимому его тарелки. Для супа слишком густое и странного цвета, для рагу – жидковато.

– Понятия не имею, – с возмутительным легкомыслием отозвался Дирон. – Нашел почти полную кастрюлю на кухне. Стояла на плите, и я рискнул подогреть, поскольку с голода умирал. Кстати, твой Тоннис так и не явился на мой зов. Думаю, лучше спросить у него, что такого он готовил тебе на обед.

– Боюсь, это невозможно, – сухо ответил я.

Удивительное дело, но при воспоминании о том, что я лично отпустил Тонниса в счастливую загробную жизнь, мои глаза опасно увлажнились, а сердце неожиданно сжалось. Надо же, я даже не предполагал, что настолько привязался к этому призраку. Мне будет нелегко привыкнуть обходиться без него.

Я мысленно осекся, осознав, о чем только что подумал. Тьфу ты! Даже в столь безнадежной ситуации продолжаю строить планы на будущее. А ведь, казалось бы, все уже давно решил.

Но ни Таша, ни Дирон, хвала богам, не заметили, как дрогнул мой голос. Они вместе разглядывали густую зеленую жидкость в тарелке Дирона. Тот, к слову, все-таки не рискнул попробовать ее, вместо этого предпочел отложить ложку в сторону.

– Лучше я принесу хлеба, сыра и колбасы, – наконец предложила Таша. Грустно усмехнулась. – Все равно это богатство теперь без надобности нашим вчерашним гостям.

Дирон согласно кивнул. Минута – и мы остались с ним наедине.

– Ну и? – тут же выпалил он, едва только за Ташей захлопнулась дверь.

Я вздрогнул от неожиданности и пролил на стол варево, которое как раз с любопытством обнюхивал, придвинув к себе тарелку приятеля. Кстати, пахнет вроде как ничего. Чем-то огуречным. Хотя откуда взять свежие огурцы в конце декабря? Пожалуй, лучше это загадочное нечто в самом деле не пробовать. Скорее всего, это финальный подарок Тонниса, но лучше не рисковать. Мало ли кто еще мог похозяйничать на моей кухне.

– Что ты собираешься делать дальше? – продолжал наседать на меня с расспросами Дирон.

– Ждать, – лаконично ответил я и набросил салфетку на отвратительного вида кляксу, расплывающуюся по скатерти.

– Просто ждать?! – Дирон аж подавился от моего замечания. Несколько раз подпрыгнул на стуле, пылая от праведного гнева, затем продолжил звенящим от негодования голосом: – Но ты ведь сам сказал, что этим вечером нам стоит ожидать прихода инквизиции…

– Мне стоит ожидать прихода инквизиции, – оборвал его я, сделав особенный упор на первом слове. Посмотрел на раскрасневшегося юношу и нарочито медленно продолжил, желая, чтобы смысл моих слов полностью дошел до его сознания: – Дирон, я не могу и не хочу рисковать твоей жизнью, и особенно жизнью твоей сестры. Поэтому сразу после трапезы вы отправитесь прочь из замка.

– Прочь? – Дирон уставился на меня круглыми от изумления глазами. – Но куда? Все дороги занесло, твоя жалкая кляча наверняка сдохнет, едва выйдет за ворота. Я-то ладно, справлюсь как-нибудь, но Таше будет весьма нелегко преодолеть такой путь до деревни пешком.

– Лошади есть, вчерашние гости не на своих двоих прибыли, а мертвецам верховые животные без надобности, – отрезал я, не особенно вслушиваясь в его возражения. – Уж как-нибудь доберетесь до деревни. Наймете там экипаж – и прочь. Езжайте сразу к южным границам. Там, если что, будет легче податься к соседям. Помнится, в тех краях инквизиция не имеет особой силы.

– Подожди, подожди! – Дирон в просящем жесте поднял сразу обе руки, словно сдавался мне.

Я послушно замолчал. Мой друг, по всей видимости, отчаянно силился уложить новые факты в своей голове. Он смешно наморщил лоб и принялся жевать губами, словно проговаривал про себя возражения мне.

– А деньги? – наконец неуверенно произнес он. – Нам с Ташей все равно надлежит первым делом появиться в столице и навестить нашего поверенного.

– Исключено! – Я резко мотнул головой. – Именно там вас и будут искать в первую очередь. Что насчет денег… Не беспокойся, я улажу эту проблему.

И перед моим внутренним взором невольно появился отец с донельзя виноватой улыбкой. Что же, хоть в чем-то его трусость послужит мне во благо. Припрятанных моим отцом средств с лихвой хватит Дирону и Таше на многие годы, а скорее всего, останется даже их потомкам.

– Ох, Вулдиж, как мне все это не нравится! – Дирон жалобно вздохнул. – Очень не нравится! А как же Таша? Я ведь всерьез настроился на вашу свадьбу, а ты буквально выгоняешь нас…

– Пойми, другого выхода нет. – Я чуть смягчил тон. – По большому счету не важно, кто победит в грядущем противостоянии: я или главный инквизитор. Суть остается прежней. Тебе и твоей сестре надлежит держаться подальше от меня. Потому что… да ты и сам прекрасно понимаешь!

И я с досадой грохнул кулаком по столу. Если честно, язык не поворачивался лишний раз признаться в том, что я превратился в демона.

– Я не понимаю, – вдруг раздался за моей спиной голос Таши.

Я замер, почувствовав, как по спине пробежали ледяные мурашки волнения. Прошипел себе под нос изощренное ругательство, призвав на свою голову всевозможные кары. Интересно, много ли она слышала?

– Я не понимаю тебя, Вулдиж. – Таша между тем обошла стол и осторожно поставила на него несколько тарелок с нехитрой снедью, за которой уходила на кухню. Затем выпрямилась и с нескрываемой обидой посмотрела мне в глаза. Тихо спросила: – Почему ты гонишь меня?

– Что за глупый вопрос?! – с неподдельным жаром возмутился я. – И вовсе не гоню, как ты могла такое подумать?

– Фальшивишь, Вулдиж. – Таша укоризненно покачала головой. – Ты именно гонишь меня. Почему?

– Потому что я боюсь за тебя, – пробормотал я, чувствуя себя как никогда неуверенно под испытующим спокойным взглядом ее пронзительных синих глаз.

– Ночью ты сказал, что мне предстоит провести ритуал экзорцизма. – Таша словно не услышала моего признания и с вызовом скрестила на груди руки. – А теперь оказывается, что я должна срочно покинуть замок. Что заставило тебя так резко переменить мнение?

Я пристыженно молчал. Если честно, не думал, что она запомнила мои слова.

– Ну же, Вулдиж! – Таша укоризненно зацокала языком. – Хоть раз будь откровенным со мной! Неужели то, что между нами сегодня произошло, ничего не значит для тебя?

– Напротив, – глухо признался я. – Это слишком много значит для меня. И именно поэтому я хочу, чтобы ты уехала.

– Не понимаю, – тихо проговорила Таша. Шагнула ко мне и положила руки на плечи. Почти беззвучно попросила: – Вулдиж, ну взгляни же на меня! Скажи, что ты задумал?

Давненько я не чувствовал себя настолько неуверенно и глупо. Помнится, когда матушка отчитывала меня за какой-нибудь проступок, я так же прятал от нее глаза, а язык словно присыхал к нёбу. Поневоле взмолишься сразу всем богам, лишь бы они послали тебе освобождение от этой пытки.

– Он не может тебе ничего сказать, – вдруг прозвучал в обеденном зале новый звучный мужской голос. – Потому что стыдится.

Дирон вскочил на ноги, порывистым движением опрокинув тяжелый дубовый стул. Таша сильно вздрогнула, но каким-то чудом удержалась от вскрика. Я медленно поднялся со своего места и властным движением отстранил ее к себе за спину. Исподлобья уставился на незваного гостя, который без малейшего стеснения устроился во главе стола, по обыкновению материализовавшись из ниоткуда.

– Вот, решил навестить свою семью, – проговорил Северянин, радушно улыбаясь. – Ведь, как ни крути, но теперь все вы – мои родственники. Надеюсь, Вулдиж, ты не будешь тянуть со свадьбой, раз первая брачная ночь с моей правнучкой у тебя уже случилась.

Краем глаза я заметил, как Дирон покраснел от этого сообщения и шумно задышал носом, а вот Таша промолчала.

– Что же, ты вправе злорадствовать, – ответил я и кивком указал на полный бокал вина, который демон задумчиво грел в ладони. – И какова на вкус победа? Ты так долго подталкивал меня к этому выбору, что сейчас, наверное, готов прыгать от радости. Темный Бог щедро наградит тебя за то, что ты привел к его престолу последнего потомка Сурина.

Серо-голубые глаза северного варвара ощутимо похолодели после сей раздосадованной тирады, словно ему чем-то не понравились мои слова.

– Вкус победы горчит, – сказал он и осторожно поставил бокал на край стола. – Полагаю, мне еще очень рано торжествовать и требовать у моего господина награды. Итак, барон Вулдиж, повторяю вопрос своей милой правнучки: что ты задумал?

– Я просто хочу, чтобы Таша и Дирон были подальше отсюда, когда сюда явится инквизиция! – пожалуй, даже слишком резко заявил я. – Что такого странного в моем желании?

– Все равно не понимаю. – Северянин укоризненно покачал головой. – Ты отныне демон, Вулдиж. Да для тебя эта инквизиция – тьфу, одним пальцем растереть! Нет, тут что-то другое. Но что?

Наверное, прежде я бы растерялся под его пристальным изучающим взглядом и даже испугался бы ноток неудовольствия, явственно скользнувших в голосе демона. Но сейчас я впервые чувствовал себя спокойно и уверенно в обществе Северянина. Самое страшное со мной уже произошло. Кроме того, отныне мы с ним на равных. И мне не надо тщательно подбирать каждое слово, опасаясь ляпнуть что-нибудь не то – а то вдруг навлеку на свою бедную несчастную голову гнев слишком опасного и могущественного противника.

– В любом случае это не твое дело, – сказал я.

А в следующее мгновение неведомая сила приподняла меня в воздух, схватив за грудки. Глаза Северянина окончательно заледенели, и я ощутил, как через мою шею перехлестнулась невидимая удавка, пока еще не сильно, давая возможность дышать, но в любой момент грозясь затянуться до предела.

– Не дерзи, барон, – негромко предупредил меня Северянин. – Пусть ты отныне и демон, но я-то уже давно перешел в высшую когорту, тогда как тебе только надлежит начать свой путь к престолу Темного Бога.

– О, так у вас еще и своя карьерная лестница есть, – насмешливо фыркнул я себе под нос, не особенно впечатленный угрозой демона. Прищелкнул пальцами – и нити его чар, обвившиеся вокруг меня, лопнули.

Я вновь твердо стоял на полу. Поднял руки и демонстративно поправил воротник рубашки, чуть сбившийся после происшедшего.

– Ты все еще противопоставляешь себя и нас? – Северянин удивленно вздернул брови. – Вулдиж, мальчик мой…

– Не называй меня так! – Меня аж передернуло от этого обращения, живо напомнившего мне погибшего отца Каспера. – Уж лучше просто – барон.

– Ну хорошо, барон. – Варвар чуть склонил голову, показывая, что услышал мою просьбу. Опять взглянул на меня прямо и твердо.

Теперь его голос звучал в моей голове, неслышимый остальным. И это было хорошо. Потому что демон задал на удивление правильный вопрос.

«Ты пытаешься отослать Ташу и Дирона прочь из замка не потому, что боишься за их жизнь, – скорее утвердительно, чем вопросительно проговорил демон. – Ты просто не хочешь, чтобы Таша присутствовала при твоей гибели. Я ведь прав, барон? Проиграв, ты все равно не хочешь сдаваться. Смерть страшит тебя меньше, чем участь демона».

Мне было нечего ответить ему. Да, все так. Я не собирался сражаться с главным инквизитором. Пусть отец Грегор сегодня отпразднует победу над очередным порождением Темного Бога.

«Беда в том, что он не убьет тебя, Вулдиж, – с сочувствием продолжил Северянин. – Ему нужен ручной демон, и он не откажется от задуманного. Поверь, у инквизиции есть достаточно способов, чтобы заставить служить даже самого упрямого демона».

Я дернул щекой, словно прогонял невидимого комара. Да, я уже думал о таком развитии событий, но все же полагал, что у меня получится вызвать отца Грегора на смертельный поединок. Он ведь не дурак, если речь зайдет о спасении его жизни, то ему придется бить наверняка.

«Ох, Вулдиж, Вулдиж, – пробормотал Северянин. – Какой же ты еще ребенок! Совершенно неискушенный в делах житейских! Поверь, у главного инквизитора в рукавах его рясы припасено столько козырей, сколько тебе и не снилось. Ему нужен демон, Вулдиж. И он получит его. Зря, что ли, он потратил на эту интригу столько лет. Отец Грегор терпелив и хитер. Поверь, он найдет способ заставить тебя служить ему, словно самая верная собачонка».

Я втянул в себя воздух через плотно сжатые зубы. Затем обернулся и посмотрел на Ташу. Та, бледная от волнения, но внешне невозмутимая, стояла совсем рядом.

«Твоя первоначальная задумка нравится мне больше, – эхом прозвучали в голове слова Северянина, доказывающие, что он в курсе даже моего самого потаенного замысла. – Да, Таша теперь не девственница, что может слегка затруднить ритуал экзорцизма. Но в ней есть огромный потенциал магической энергии, которая только начала пробуждаться. Да и упрямства и мужества ей не занимать – как-никак мой прямой потомок. Поэтому я уверен, что она справится».

Я кисло поморщился, не особенно воодушевленный предложением демона. Ладно уж, выложу карты на стол. Я действительно планировал расправиться с главным инквизитором, а потом при помощи Таши свести свои счеты с жизнью. Я не сомневался, что ритуал экзорцизма окажется фатальным для меня. Невозможно изгнать демона из человека, который по доброй воле заключил соглашение с Темным Богом. Такого рода магический обряд неминуемо приведет к смерти подопытного, поскольку демон, будучи выдворен из тела, наверняка захватит с собой и обещанную душу. Но, как я уже говорил, меня это не особо страшило. Куда хуже провести остаток жизни кровожадным чудовищем, убивающим всех и каждого, кто окажется у него на пути.

«Таша и Дирон пока живы».

Я предпочел сделать вид, будто не услышал вкрадчивого напоминания Северянина. Да, живы, но надолго ли? Отныне я не мог доверять даже себе. Вдруг демон получит власть над моим телом, когда я буду спать? И, проснувшись, я увижу кровь на своих руках и бесчувственные тела дорогих мне людей? Нет, я не могу и не хочу так рисковать. Хватит с меня одного убитого собственными руками родственника.

Но после того как Таша при моем прямом участии потеряла девственность, я начал сомневаться в верности принятого решения. Пройдет немало времени, прежде чем ее магические способности пробудятся. А пока она лишилась единственного преимущества. Не думаю, что Светлая Богиня снизойдет к молитвам той, которая, по сути, наплевала на святость брачных уз и позволила себе такую немыслимую скверну: переспать с демоном. А это значит, что Таше вряд ли окажется под силу устоять перед демоном, когда начнется ритуал. Я не сомневался, что мой верный постоянный спутник не будет спокойно наблюдать со стороны, как его пытаются изгнать из моего тела. Скорее именно тогда и пробудится чудовище, готовое убить каждого, кто рискнет встать на его пути.

Именно из-за страха за Ташу я пересмотрел свои планы. Пусть отец Грегор восторжествует сегодня вечером. Пусть он собственноручно убьет опаснейшего демона и тем самым лишний раз подтвердит, что некромантия суть порочное и недостойное занятие. Пусть мое имя и история моей бесславной гибели прозвучат как поучительное назидание тем молодым магам, кто ищет власти и подвигов.

Но слова Северянина разбудили во мне множество сомнений. А что если варвар прав? Отец Грегор наверняка с самого начала понимал, что придется изрядно потрудиться, чтобы заставить меня стать ручным песиком инквизиции. Сама идея прислуживать святым отцам после того, что они сотворили со мной и моим родом, заставляла меня скрежетать зубами от ярости, а перед глазами сгущалась пелена бешенства. Нет, только не это! Я лучше убью себя сам, но не позволю инквизиции командовать последним потомком Сурина Проклятого!

Погруженный в невеселые раздумья о своем безрадостном будущем, я сел, сгорбился, поставив на стол перед собой локти, обхватил голову руками и замер так, силясь упорядочить мысли, разбегающиеся, как тараканы от яркого света.

Предположим, Северянин прав, и отец Грегор с самого начала предполагал возможность моего бунта и решительного отказа выполнять его приказы. Каким образом главный инквизитор может заставить меня служить? Демоны, да тысячами способов! Начиная от прозаических пыток и заканчивая угрозами в адрес той же Таши.

От мысли, что бедной девушке придется пройти через изощренные церковные испытания, я зарычал от бешенства. О нет! Я этого не допущу! Лично перегрызу глотку отцу Грегору, но не позволю никому чужому и пальцем прикоснуться к Таше!

– Ты же видишь, что другого выхода нет, – негромко проговорил Северянин и поднес к губам бокал, о котором будто забыл за время нашего мысленного диалога. Правда, пить не стал, лишь с явным удовольствием втянул в себя аромат напитка и тут же отставил его в сторону.

– Так вы и вправду наш прадед? – между тем первым очнулся от замешательства Дирон и поднял стул, упавший чуть ранее. Поставил его и медленно сел, не сводя настороженного взгляда от своего знаменитого предка.

– Вы демон! – обвиняюще воскликнула Таша, мудро не высовываясь из-за моей спины.

– Твой жених, лапушка, тоже, – парировал Северянин с легкой улыбкой на устах.

– Вулдиж обязательно что-нибудь придумает! – с уверенностью, которая, увы, отсутствовала у меня, заявила Таша. – Он все исправит, я не сомневаюсь в этом!

Эх, хотел бы я так же верить в свои силы, как Таша верит в них. Я прекрасно понимал, что Северянин прав. Отец Грегор не позволит мне просто умереть. Значит, я должен убить его. А потом каким-то образом убедить Ташу провести-таки ритуал экзорцизма.

«На хорошую участь, однако, ты обрекаешь свою невесту, – вдруг услышал я в своей голове голос с хорошо знакомыми укоризненными интонациями матери. – Представь, как тяжко будет бедняжке жить, понимая, что она собственными руками убила того, кого любила больше всего на свете».

Я раздраженно передернул плечами. Да что ты будешь делать! У меня прямо не голова, а настоящий проходной двор. Каждый встречный и поперечный призрак и демон готов поучаствовать в обсуждении моих проблем. И хоть бы один дал стоящий совет, как же мне поступить!

«Быть может, просто остаться жить?»

Я так и не понял, кто это сказал. Голос был явно мужской, но не принадлежал Северянину – слишком высокий и звонкий. Чем-то он напомнил мне Мерара.

«Почему ты так уверен в том, что я обязательно примусь убивать, как только получу такую возможность? – продолжил этот незнакомец с очень знакомым голосом. Я был готов поклясться, что не раз и не два слышал его в своих снах. – Мы столько лет жили в мире и согласии друг с другом… Да, испытания инквизиции заставили меня затаиться, но я все эти долгие годы наблюдал за окружающим твоими глазами и в чем-то стал человеком. По крайней мере, я больше человек, чем те же святые отцы. И, поверь мне, отнюдь не пылаю желанием залить кровью весь мир».

Я скептически хмыкнул. Угу, как же, поверил я тебе! Кому как не мне знать, насколько убедительными могут быть демоны, желая добиться своего! Я не верю тебе, как бы тебя ни звали и сколько бы лет мы ни были одним целым!

«Ты забыл, что демоны не умеют лгать? – с грустной иронией напомнил мой внутренний собеседник. – Я готов дать тебе слово, что не трону ни Ташу, ни Дирона, ни кого бы то ни было еще из твоего окружения. Если, конечно, прежде они не попытаются убить тебя. Прости, но инстинкт самосохранения еще никто не отменял. Поэтому твою затею с изощренным способом самоубийства руками твоей милейшей невесты вряд ли ждет успех. Поверь, я буду сопротивляться изо всех сил».

– Как же вы мне все надоели! – раздраженно протянул я, почувствовав, что еще немного, и моя голова просто взорвется от всех этих споров, ведущихся как наяву, так и в моем сознании. Н-да, пожалуй, именно так люди и сходят с ума.

– Мой товарищ предложил тебе хороший вариант, – лукаво заметил Северянин, взглянул на меня через переливы алого в бокале. – Просто живи, Вулдиж. Если ты расправишься с отцом Грегором, то надолго лишишь инквизицию желания иметь с тобой дело. Так сказать, нанесешь опасной гадине пусть и не смертельную, но весьма ощутимую рану. Пройдут годы и годы, пока инквизиция оправится после гибели своего главы. Поверь, святым отцам хватит дел и без тебя. Отец Грегор оставит в наследство после себя кучу занимательных документов, изучение которых надолго займет внимание его собратьев по вере. Конечно, если вдруг ты решишь обзавестись новым увлечением и примешься на досуге убивать людей, то непременно рано или поздно встретишь на пороге замка новых незваных гостей. Правда, скорее всего, на этот раз они не станут входить, а сожгут и тебя, и твое жилище, не вступая в долгие разговоры».

Я нервно забарабанил пальцами по столешнице. Что же, что же делать? Интересно, который раз за эти сутки я задаюсь столь сакраментальным вопросом? Подумать только, еще вчера в это самое время я и подумать не мог, что моя жизнь так скоро и так радикально изменится! Знал бы, какие проблемы мне принесет троица замерзших людей, просящая приюта в канун Йоля, сам лично заколотил бы ворота замка! А еще вернее, спустил бы на них всех окрестных призраков, заставив бежать без оглядки до деревни, а скорее всего, и до Риккия!

– Обалдеть! – не выдержав, вновь подал голос Дирон, без малейшего стеснения подавшись вперед и жадно разглядывая своего знаменитого предка. – Подумать только, мы сидим за столом с самым настоящим демоном!

– Двумя демонами, если уж на то пошло, – лениво исправил его Северянин. Косо глянул на юношу, и тот с такой поспешностью отпрянул, откинувшись на спинку стула, что едва не свалился на пол. И варвар продолжил с нескрываемым удовольствием от столь открытого проявления страха перед ним: – Кстати, любезнейший правнук. Не позорь мой и свой род. Еще раз услышу от тебя слово «обалдеть» или что-нибудь в том же роде – уши оторву и заставлю съесть без соли и перца. Понял?

Дирон даже не побледнел – посерел от ужаса. Гулко сглотнул и кивнул, после чего умоляюще на меня посмотрел.

Я в ответ лишь пожал плечами. Да, я вполне понимал чувства несчастного парня, но не собирался за него заступаться. Северянин умел и любил пугать. Возможно, сейчас варвар лишь шутил, а возможно – говорил вполне серьезно. Демоны – они такие. Чувство юмора у них совершенно точно извращенное донельзя.

– Значит, вот вы куда оба клоните, – медленно протянул я. – Мне надлежит убить главного инквизитора – и остаться наслаждаться жизнью в компании верных друзей.

Таша, которая все так же стояла за моей спиной и внимательно слушала наш разговор, не удержалась от долгого вздоха облегчения. По всей видимости, ее подобный исход дела тоже целиком и полностью устроил бы.

– А что тебе в этом не нравится? – нарочито удивился Северянин. – Вулдиж, я понимаю, что тебе не дает покоя фамильная честь рода Сурина. Чтобы такой гордец и упрямец как ты, да согласился служить Темному Богу? Но, заметь, ни о какой службе пока речи не идет. Как я уже много раз тебе говорил, мой господин терпелив. Он хочет, чтобы ты добровольно пришел к нему. А ты пока сделал лишь первый шаг по этой очень долгой и очень трудной дороге. Клянусь, что тебя никто не станет торопить!

– Да, не станет, – с горечью отозвался я. – Потому что этот самый первый шаг и был решающим. Я уже проиграл. Все остальное – мелочи, словесная шелуха.

– О, благословенная тьма! – Северянин, утомленный моим упорным нежеланием принимать его точку зрения, испустил буквально медвежий рык ярости.

Дирон испуганно икнул и свалился-таки со стула. А вот Таша осталась стоять спокойно, только ее пальцы с такой силой стиснули мое плечо, что я невольно поморщился.

Северянин между тем зажмурился и несколько раз глубоко втянул в себя воздух, каждый раз выпуская его через рот. Затем очень осторожно поставил бокал на стол перед собой, видимо опасаясь в порыве ярости раздавить хрупкое стекло, и опять посмотрел на меня.

Я украдкой поежился. Ого, по всей видимости, я всерьез разозлил его! И без того светлые и холодные глаза словно покрылись инеем изнутри. Температура в обеденном зале мгновенно упала, удивительно, что дыхание еще не стало оседать белым облачком на мой воротник.

– Такое чувство, будто я уговариваю симпатичную девственницу покувыркаться на сеновале, – продолжил уже спокойнее Северянин, взяв свои эмоции под контроль. – Вроде той и хочется, но страшно за последствия. Хотя и я, и она прекрасно понимаем, что в итоге все равно моя возьмет. Вулдиж, баранья твоя голова, скажи: ты в самом деле настолько ненавидишь меня и моего господина, что готов самым изощренным способом покончить с собой? Просто из вредности и нежелания признать поражение. И тебе в самом деле не жаль даже свою невесту, которая, по твоей же задумке, должна будет нанести роковой удар?

Таша опять протяжно вздохнула, но терзать мое многострадальное плечо не стала. Она вообще убрала руку, правда, осталась стоять за моей спиной. И мне очень не нравилось то, что я сейчас не мог увидеть выражение ее лица.

– Ну ты и гад, Вулдиж, – пробурчал Дирон, поднимаясь с пола и потирая ушибленный при падении зад. – Ты в самом деле планировал подобное? Да я тебя сам собственными руками удушу, если ты начнешь приставать к Таше с подобными предложениями!

– Если бы ты мог меня убить, то я бы и не заикнулся об этом Таше, – огрызнулся я. – Дирон, при всем моем уважении, но ты не маг, в отличие от своей сестры.

– Так ты поэтому решил не ждать первой брачной ночи? – по-своему интерпретировал мое жалкое оправдание Дирон и нахмурился пуще прежнего, грозно заиграв желваками и принявшись засучивать рукава.

Нет, конечно, я не испугался его. Точнее, испугался, но скорее за него. Кто знает, как отреагирует мой демон, если этот дуралей вздумает полезть в драку. Как он сказал совсем недавно – инстинкт самосохранения еще никто не отменял.

– Не обвиняй Вулдижа в том, чего он не делал, – неожиданно подала голос Таша, почему-то встав на мою сторону.

– То есть? – недоуменно переспросил Дирон, явно не поняв, о чем речь. Но хоть рукава перестал закатывать, и на том спасибо.

– Это я решила не ждать первой брачной ночи, – совсем тихо проговорила Таша.

Я не видел ее, но не сомневался, что бедняжка отчаянно покраснела, вынужденная признаться в глубоко личном поступке.

Покраснел и Дирон. Его так стремительно кинуло в жар, что на лбу выступила испарина. И парень медленно опустился на стул, и думать забыв о намерении устроить выяснение отношений с дракой.

– Ну-ну, – насмешливо обронил Северянин, глядя за мое плечо. Видимо, наслаждался смущением своей правнучки. Затем посмотрел на меня и вкрадчиво осведомился: – Ну так как, барон? Надеюсь, твои планы изменились? Насколько ты понимаешь, Таша теперь вряд ли согласится на ритуал экзорцизма, поскольку в курсе, что это неминуемо повлечет твою смерть. Главный инквизитор тоже не будет настолько великодушен, чтобы просто убить тебя.

– Умеешь ты убеждать, – с досадой фыркнул я и запустил обе пятерни в волосы, силясь сосредоточиться.

Ну и Северянин! Впрочем, разве можно было от демона ждать чего-нибудь другого? Явился – и одним махом разрушил все мои планы достойно уйти из жизни.

Конечно, у меня оставалась еще возможность. Почему бы не попытаться свести счеты с жизнью самостоятельно? Но я не сомневался, что у меня не получится. Вряд ли демон, проснувшийся в моей душе, будет спокойно наблюдать за тем, как его новая телесная оболочка примется себя убивать.

«Ага, даже не надейся – не буду», – подтвердил внутренний голос.

Получается, мое положение остается все таким же бедственным, как и на исходе прошлой ночи. Да, сейчас за дверью не стоит мой брат, алчущий мести, но от этого не легче. Вот-вот ко мне пожалует мой самый главный враг. И надлежит как можно скорее решить, что делать со всем этим безобразием.

– Я никуда не уйду из замка.

Таша внезапно прильнула к моей спине, обняла так крепко, словно я уже выгонял ее прочь.

– И никакого ритуала экзорцизма не будет, – горячечным тоном продолжила она. – Я не смогу убить тебя, Вулдиж. Даже если от этого будет зависеть моя жизнь!

– А если я проиграю в противостоянии с главным инквизитором? – уныло вопросил я. – Если он победит и прикажет мне расправиться с тобой? Почему бы тебе с Дироном не переждать битву в укромном надежном месте?

– Ты сам-то слышишь, что говоришь? – Таша невесело хохотнула. – Если отец Грегор победит, то для меня и моего брата не будет спасения! Он не позволит остаться в живых тем, кто знает, какую роль инквизиция сыграла в твоей судьбе. Нет, Вулдиж. Я более чем уверена, что главный инквизитор сумеет достать нас даже в другой стране.

– Сумеет, сумеет, – подтвердил Северянин, вновь взяв в руки бокал с вином, к которому за все время долгого разговора даже не притронулся. Криво ухмыльнулся. – Если отец Грегор получит ручного демона, то для него не останется границ. Весь мир склонится перед ним. Чего в принципе он и добивается.

– Что за жизнь у меня! – с трагичным пафосом выдохнул я. – Даже умереть спокойно не дадут!

Северянин широко улыбнулся, позабавленный моими словами. Видать, чует, гад, что я почти смирился с поражением.

А я украдкой посмотрел на Дирона, который с мрачным видом что-то бубнил себе под нос. Когда он находился под властью чар подчинения, то получил от меня приказ. Интересно, сумею ли я разыграть эту карту? Эх, как же тяжело вести игру, когда твои противники умеют читать мысли! По-моему, это несправедливо!

– Ладно, будь по-твоему, – пробурчал я, обращаясь к Северянину. – Хочешь, чтобы я убил главного инквизитора – я постараюсь.

– Только хорошо постарайся, – ласково посоветовал мне демон и встал. Одним глотком осушил бокал с вином, вид которого мне уже намозолил глаза, после чего добавил: – Учти, если ты проиграешь, то плохо будет всем.

– Как же ты мне надоел со своими угрозами!.. – начал было я, но тут же осекся. Потому что Северянина в обеденном зале уже не было. И только в дальнем углу комнаты оседал на пол слишком плотный и слишком густой кокон тьмы.

* * *

Я думал, что к ночи опять разыграется непогода, но ошибся. Вечер выдался ясным и очень морозным. Снег колко похрустывал под моими сапогами, когда я зябко переминался с ноги на ногу на крыльце. Над моей головой простиралось безмятежное темно-синее небо с льдистыми огромными звездами. Тишина. Спокойствие. Даже слышно, как в далекой деревне надрывается в истошном лае собака.

Я плотнее запахнул изрядно поношенное и траченное молью пальто. Выдохнул белое облачко пара и опять поднял голову, любуясь видом звездного небосклона. Луны нет, да она и не нужна в такую ночь. Даже не верится, что еще немного – и все полетит кувырком. Опять придется сражаться просто за право жить так, как хочу. Эх, ну почему меня не могут оставить в покое? Почему мне постоянно приходится разгадывать какие-то загадки и бояться за себя и своих близких?

Мои раздумья прервал негромкий звук. Если бы вокруг не царила такая полная тишина, то я бы мог его и не услышать. Словно кто-то робко поскреб в створ ворот и тут же затих, испугавшись содеянного.

Я сбежал с крыльца и отправился открыть, с усилием продираясь через сугробы. Н-да, поневоле пожалеешь о том, что позволил Тоннису упокоиться. Все-таки призрак-дворецкий – это очень удобно. Всегда скажет, кто именно пожаловал на огонек, и сам проводит гостей к хозяину замка. Да и навредить ему тяжко.

Тяжелый засов примерз, поэтому мне пришлось немало потрудиться, чтобы отодвинуть его. Наконец я рванул створку ворот в сторону и замер, в упор разглядывая невысокого сухенького старичка, стоявшего по ту сторону.

– Барон Вулдиж. – Отец Грегор, а это был именно он, чуть заметно кивнул мне в знак приветствия и тут же вновь выпрямился, крепче взявшись за сучковатый, гладко отполированный множеством прикосновений посох.

Я нахмурился, скользнув взглядом по этому обычному и вроде как невинному атрибуту странников и пожилых людей. Ох, не так проста эта деревяшка! Воздух вокруг нее аж звенит от напряжения – так она накачана магией. А вот мой посох, увы, давным-давно сломан, и новым я не успел обзавестись.

– Отец Грегор, – процедил я сквозь зубы, не торопясь приглашать его войти.

Окинул быстрым взглядом окрестности и изумленно вздернул брови, не обнаружив свиты главного инквизитора. Что бы это значило? Или бравые братья-монахи решили зайти с тылов и штурмуют сейчас стены замка, намереваясь застать меня врасплох?

– Не волнуйтесь, барон, я пришел один, – на удивление вежливо проговорил главный инквизитор и растянул губы в некоем подобии радушной улыбки. Правда, в итоге получилось нечто вроде оскала, способного внушить лишь страх, а не добрые чувства к гостю.

– Не желаете, чтобы о ваших делишках стало известно кому-либо еще? – прямо спросил я. – Вряд ли ваши, так сказать, коллеги одобрят решение обзавестись личным демоном. Помнится, отца Каспера вам вообще пришлось убить, настолько он был против этого.

Главный инквизитор продолжал усердно улыбаться, словно не услышал моих слов. Интересно, у него еще щеки от напряжения не заныли?

– Позвольте мне войти, барон, – после недолгой паузы проговорил он. Демонстративно передернул плечами, будто поежился от холода, и добавил: – Сейчас морозно, даже очень. А я слишком стар, чтобы вести долгие разговоры на таком холоде. Увы, возраст уже не позволяет мне смиренно терпеть причуды погоды. Смилуйтесь над несчастным стариком. Позвольте мне погреть косточки перед камином и обсудить волнующие вас вопросы за бокалом горячего вина.

Если честно, мне очень не хотелось выполнять его просьбу. Мало ли что он задумал. Почему-то при мысли о том, что я должен пригласить отца Грегора войти, мне сразу представился огромный отвратительный паук, которого по какой-то дикой логике надлежит покормить и обогреть. Фу, мерзость какая!

– Барон, ну что вы, в самом деле, – на редкость противно засюсюкал главный инквизитор, словно разговаривал с раскапризничавшимся малышом. – Не сходите с ума, право слово. Вы прекрасно знаете, что нужны мне живым и здоровым и я не намереваюсь вас убивать. Давайте еще раз обсудим наши разногласия. Вдруг да придем к единомыслию.

Я бы мог ему сказать, что скорее назову Темного Бога своим лучшим другом, чем соглашусь с главным инквизитором хоть в чем-нибудь. Но мудро придержал язык. Ладно, начать драку я всегда успею. Если он хочет поговорить, что ж, поговорим.

И, решив так, я посторонился, сделав приглашающий жест.

Отец Грегор довольно ухмыльнулся. Приподнял край светло-бежевой рясы, выглядывающей из-под длинного и явно очень теплого пальто, и быстро засеменил в сторону крыльца. Ему словно совсем не мешали сугробы, изрядно затруднявшие передвижение мне. Тонниса я счастливо упокоил, новым слугой обзавестись не успел, а тратить время на самостоятельную расчистку дорожек не захотел. Но отец Грегор так бодро топал передо мной, что мне невольно стало стыдно, и я прибавил шагу. Вот ведь, старик стариком, а в беге по снегу мне сто очков форы даст.

Когда я, запыхавшись, подошел к крыльцу, главный инквизитор уже поджидал меня там. И опять я ощутил невольный укол зависти. Надо же, даже дыхание не сбил! Лишь щеки слегка зарумянились, но при таком морозе это как раз не чудно.

– Прошу, – хмуро бросил я и, протиснувшись мимо инквизитора, открыл настежь дверь. Не оглядываясь и не проверяя, последует ли он за мной, миновал темную прихожую и остановился на пороге гостиной.

Здесь в самом деле был растоплен камин. Правда, в него уже давно никто не подкидывал дров, поэтому огня не было. Лишь багрово-черные угли зловеще посверкивали из темноты, словно глаза притаившегося хищного зверя.

– Прохладно у вас, барон, – проговорил из-за моей спины отец Грегор, бесшумно проделав тот же путь, что и я.

Я ничего не сказал в ответ. Если честно, я уже привык к холоду и вечной экономии дров.

– И темно, – добавил инквизитор, после чего пристукнул по полу посохом.

Тотчас же с навершия сорвался маленький, но ослепительно яркий шар пламени, который взмыл под потолок и без малейших проблем разогнал тьму в гостиной по углам. При мертвенно-белом безжалостном свете сразу же стала видна неприглядная обстановка этой комнаты, призванной внушать уважение к хозяевам дома. Увы, в данном случае она скорее могла бы внушить жалость к моей бедности. Обивка дивана и кресел явно нуждалась в хорошей чистке, как и ковер, на котором виднелось множество подозрительных пятен загадочного происхождения, книги в шкафах покрывал толстый слой пыли, а столик для приготовления напитков выглядел удручающе пустым.

Я недовольно передернул плечами. Но с другой стороны, не мог ведь я устроить генеральную уборку в преддверии этого визита. Я готовился к сражению, а не к светской беседе.

Главный инквизитор между тем с жадным любопытством вертел головой, и я не сомневался, что от его придирчивого взгляда не укрылось даже самое крохотное пятнышко и самая мизерная пылинка.

– Н-да, – наконец коротко резюмировал он, но, хвала всем богам, этим ограничился, не став расписывать свои впечатления от убогой обстановки моей гостиной.

Я фыркнул себе под нос и, как можно громче громыхая сапогами, за которыми тянулся мокрый след тающего снега, подошел к своему любимому креслу. Опустился в него и, не глядя, запустил руку под небольшой столик рядом. Помнится, где-то там должна была оставаться бутылка вина. Возможно, даже не початая.

Но мне не повезло. Спустя минуту я с унынием был вынужден констатировать, что под столом ничего нет. Наверное, Таша выкинула, желая перед визитом главного инквизитора хоть немного прибраться. А зря. Будь моя воля, я бы встретил главного инквизитора вообще в хлеву и заставил весь разговор наслаждаться зловонными ароматами свежего свиного навоза. По-моему, большего он не достоин по определению.

Главный инквизитор неспешно подошел к креслу, стоящему напротив. Внимательно осмотрел его, недовольно хмуря брови, затем выудил из кармана белоснежнейший носовой платок, постелил на сиденье и гордо опустился на него.

Неожиданно мне стало смешно. Ишь ты, свой драгоценный зад боится замарать. А ничего, что руки по локоть в крови? В моих ушах еще стоит предсмертный хрип отца Каспера. Не могу сказать, что я сильно огорчился из-за его кончины, но все же наш финальный разговор заставил меня думать о нем чуть лучше, чем раньше.

Я, особо не стесняясь столь высокого гостя, положил ноги на столик между нами. Пусть полюбуется на мои подошвы.

– Итак, барон, прежде всего я хочу извиниться перед вами, – степенно начал главный инквизитор, сделав вид, будто не заметил моей выходки. Лишь чуть крепче стиснул пальцы на навершии посоха.

– Занимательно, – буркнул я себе под нос.

Интересно, за что именно он хочет передо мной извиниться? За то, что погубил моего брата, подтолкнув того к изучению темного колдовства? Или за то, что таким же образом обошелся с Ташей и Дироном, превратив их отца в настоящее чудовище? А возможно, он хочет повиниться за смерть Силии и Агнессы, двух несчастных сирот, чьи жизни с такой пугающей легкостью поставил на кон в своей безумной игре?

Впрочем, я мог бы перечислять прегрешения отца Грегора еще долго. Лучше послушаю, что он сам скажет.

– Прошу прощения, барон, что испортил вам Йоль, – между тем проговорил главный инквизитор, улыбаясь. – Но мне показалось это символичным. Знаменитый и древний род потомственных некромантов, ведущий свое начало от Сурина Проклятого, должен был прекратить свое существование в самую долгую ночь года. Согласитесь, в этом что-то есть!

С величайшим трудом я сдержал грязное ругательство, так и рвущееся с губ. Ишь ты, символично это ему показалось. Любопытно, а если я заставлю его сожрать собственный лживый язык, то в этом он тоже углядит какой-нибудь потаенный смысл?

По всей видимости, отец Грегор не ожидал, что я настолько спокойно отнесусь к его высказыванию. В его глазах промелькнул огонек разочарования, когда я лишь криво ухмыльнулся и с нарочитым равнодушием принялся изучать носки своих сапог, по-прежнему задранных на стол.

– А вы повзрослели, барон, – с неудовольствием заметил главный инквизитор. Затем демонстративно еще раз осмотрелся по сторонам, словно выискивая кого-то или что-то.

Я терпеливо ожидал продолжения спектакля. Ну, и каким заявлением меня на сей раз огорошат?

– А где леди Талия? – невинным тоном осведомился отец Грегор. – Хочу засвидетельствовать свое почтение перед будущей хозяйкой замка.

– Это абсолютно не ваше дело, – грубо ответил я, почувствовав, как при упоминании имени Таши в глубине моей души пробуждается такая знакомая ярость. – Поверьте, вы не сумеете добраться своими грязными ручонками ни до Таши, ни до ее брата.

– Мои руки, в отличие от ваших, чисты, хотя в вашем замке и в самом деле легко испачкаться, – парировал инквизитор и немедленно продемонстрировал мне длинные сухие ладони.

Я лишь хмыкнул себе под нос. Если это было попыткой пошутить, то отец Грегор потерпел поражение. Да и вообще, как-то не настроен я сейчас выслушивать сомнительные остроты насчет моего замка и моих друзей.

– Кстати, Дирон мог бы и поблагодарить меня, – продолжил отец Грегор, поняв, что я не намерен отвечать на его реплику. – Как-никак я лично спас его. Без моей помощи он бы погиб от ожогов.

– А потом вы хорошенько промыли ему мозги и отправили в мой замок с приказом убить Агнессу, дабы та не рассказала мне чего-нибудь лишнего. – Я с сарказмом кивнул. – О да, это был очень благородный поступок! Теперь бедняга обречен до конца жизни помнить, что натворил. Да, я попытался сделать так, чтобы минимизировать вред от ваших действий. Но не уверен, что у меня получилось. В конце концов, всегда есть сны, где чары забвения почти не действуют. Полагаю, Дирон уже сейчас мучается от кошмаров, в которых сжимает в своих руках нож и взирает на тело у своих ног.

– Жизнь вообще жестокая и несправедливая штука, – равнодушно обронил главный инквизитор, видимо совершенно не впечатленный моей обвинительной речью. Подался вперед и вкрадчиво добавил, глядя мне прямо в глаза: – И кому как не вам, барон Вулдиж из рода Сурина, знать об этом.

Я аж скрипнул зубами от подобного заявления. Ну и гад же этот главный инквизитор! Пожалуй, никогда прежде я не встречал человека, настолько уверенного в собственной правоте. Да что там человека! Даже демонам свойственно сомневаться и проявлять хоть какое-то подобие эмоций. А отец Грегор, по-моему, всерьез считает, что стоит выше кого бы то ни было в этом мире и потому имеет полное право делать все, что пожелает. Неужели у него хватает смелости и дерзости считать себя ровней самим богам?

– Впрочем, довольно о пустяках, – между тем обронил главный инквизитор.

Откинулся на спинку кресла и задумчиво забарабанил по подлокотникам тонкими длинными пальцами, унизанными массивными перстнями. Ну точь-в-точь паук двигает членистыми лапками, предвкушая сытный обед.

– Барон Вулдиж, как я понимаю, вы решили отослать леди Талию и ее брата подальше из замка, опасаясь за их жизни, – произнес отец Грегор. – Что же, у вас есть на то все резоны. Но вы должны осознавать, что в скором времени превратитесь для них из защитника в самого грозного врага. Вы – демон. Удивлен, если честно, что вы еще способны вести разумные разговоры. Я полагал, что встречу в вашем замке алчущее крови чудовище, готовое в любой момент вырваться на свободу и начать сеять смерть в округе. А увидел вполне обычного человека, если, конечно, не обращать внимания на цвет ваших глаз. Такими желтыми они могут быть только у демона.

Я в последний момент удержал себя от возражения. Ну, предположим, далеко не все демоны обладают этим отличительным знаком. Помнится, у того же Северянина глаза вполне себе обычные, светло-голубые.

– Я, конечно, не имею в виду демонов высшей когорты, – тут же продолжил главный инквизитор, словно прочитал мои мысли. – Как говорят, чем дольше и чем успешнее демоны служат своему господину, чем ближе к престолу Темного Бога они находятся, тем больше похожи на людей. Нельзя соблазнять и искушать, будучи в облике чудовища. Тогда тебе никто не поверит и не польстится на твои обещания. Но вы, барон, лишь начинаете свое восхождение по столь своеобразной иерархической лестнице.

Я все еще продолжал сохранять молчание. Как там любил в прежние времена поговаривать Северянин? Мол, держи язык за зубами, Вулдиж, авось за умного сойдешь. Что же, мне стоило прислушаться к его советам намного раньше.

«Признавать свои ошибки никогда не поздно», – эхом прозвучало в моей голове со знакомыми насмешливыми интонациями.

– Так или иначе, но это все временно, – с легкими нотками неудовольствия произнес отец Грегор, должно быть, сообразив, что добиться от меня какой-либо реакции на его слова будет непросто. – Хотите вы того или нет, но в скором времени возжаждете крови. И первой, на кого вы обратите свое внимание, будет как раз леди Талия. Это не моя угроза. Это лишь простая констатация факта. Вы прекрасно знаете, что я прав. Демоны всегда убивают в числе первых родных и близких своей телесной оболочки. Видимо, таким образом они получают дополнительную силу и энергию.

И он сделал паузу, наверное ожидая, что на сей раз я не удержусь и задам хоть какой-нибудь вопрос.

А я сидел напротив него и отчаянно мечтал о бокале вина. Пусть самого дрянного, кислого и перебродившего. Лишь бы смочить пересохшие губы.

Нет, я понимал, конечно, что вечно сохранять молчание у меня не получится. Рано или поздно придется отреагировать на долгую речь инквизитора. Но пока мне совершенно этого не хотелось. Пусть сначала выложит все карты на стол. А то опять рискуем несколько часов переливать из пустого в порожнее.

– Поэтому я предлагаю вам сделку, – почти шепотом завершил главный инквизитор. – Вы уже демон, а следовательно, половина моего замысла исполнилась. Но теперь мне надо, чтобы вы согласились… Нет, не служить, конечно. Скажем мягче: быть мне другом. И иногда по-дружески оказывать мне те или иные услуги.

Я вздернул бровь. Ага, значит, вот как вы заговорили, отец Грегор. Предлагаете мне дружбу, стало быть. Забавно это слышать от того, кто на моих глазах убил ближайшего сподвижника. Да и демоны, как верно он выразился только что, особую страсть питают к убийствам именно друзей и близких. Что же, в таком случае я буду очень рад подружиться с главным инквизитором. И приложу все силы, чтобы наши близкие отношения как можно быстрее завершились смертью одного из нас.

– Стоит сказать, демоны на редкость горды и свободолюбивы, – разглагольствовал отец Грегор, все так же нервно барабаня по подлокотникам кресла. – Прежние мои попытки получить в свое полное распоряжение подобное создание закончились сокрушительным провалом. В итоге мне приходилось… хм-м… спешно уничтожать результаты опытов. И я решил действовать иным путем. Сотворить демона собственными руками. Вы прекрасно знаете, барон, что чем старше они, тем сильнее, хитрее и изворотливей. Мерзкие твари, уж не сочтите за личное оскорбление, коль отныне принадлежите к этой братии. Но что если я сам, лично, взращу демона с пеленок, так сказать? Если я буду стоять у самого истока темной силы в душе несчастного грешника? Тогда я сумею выяснить все слабые стороны этого создания, а следовательно, получу огромнейшее преимущество и заставлю новоявленного демона служить именно мне! После своего воплощения в телесной оболочке некоторое время они еще слишком слабы, слишком человечны и сохраняют некоторое подобие обычных эмоций. То, что надо для меня!

Отец Грегор облизнул пересохшие от долгой тирады губы. При виде его тонкого бледного языка мне на ум пришло другое сравнение. Нет, не паук. Ядовитая гадюка, ожидающая удобного момента для смертоносного броска. Помнится, однажды одна такая пригрелась на моей груди, когда я после теплых посиделок на местном кладбище с одним знакомым умертвием отправился домой, спьяну заблудился и забрел на небольшое болотце. А там выпитое вино еще сильнее ударило мне в голову, и я здраво решил, что лучше уж переночевать под открытым небом, чем блуждать по окрестным лесам, рискуя загреметь в какую-нибудь волчью яму и переломать себе все конечности, благо, если вообще жив останусь. Была середина лета, ничто не предвещало дождя, и я со всеми возможными удобствами устроился на вершине верескового холма. Мне еще повезло, что я проснулся от змеиного присвиста. Никогда не забуду чувства леденящего ужаса, когда я открыл глаза и увидел почти вплотную от своего лица раздвоенный на конце язык, которым мерзкая гадина словно силилась лизнуть меня в щеку и попробовать на вкус. Ох, с каким наслаждением я размозжил ее узкую треугольную головку! С каким восторгом бил и бил каблуком сапога, пока не превратил змею в какое-то кровавое месиво. И лишь потом я узнал, что такой итог пробуждения был почти закономерен. Ночь выдалась прохладной, и гадюка просто искала местечко потеплее, поскольку сама хладнокровная. Но даже тени раскаяния не шевельнулось в моей душе от этого знания. Слишком испугался я в тот момент и готов был отомстить всему змеиному племени за этот страх, недостойный потомственного некроманта.

А сейчас передо мной сидел человек. И этого человека я ненавидел больше, чем всех змей, вместе взятых.

– Принято считать, что некроманты более других магов подвержены влиянию Темного Бога. – Отец Грегор положил на колени локти, переплел пальцы и удобно устроил на них подбородок, не отводя от меня пронизывающего взгляда. – И инквизиция многие годы поддерживала это мнение. В самом деле, кому как не некромантам, тем, кто постоянно имеет дело с магией смерти, слышать вкрадчивый шепоток бога мертвых? Конечно, он звучит на самой грани восприятия, но звучит ведь! Но это лишь общепринятое мнение, которое нам выгодно поддерживать. Однако если провести холодный и трезвый подсчет, то выяснится, что никакой зависимости нет. Одержимыми становятся как некроманты, так и целители в равной степени. Даже более того: и инквизиторы частенько склоняются на сторону Темного Бога.

– Хотелось бы знать, почему тогда инквизиция так рьяно и с таким упоением очерняет людей моей профессии? – с невольным интересом спросил я, хотя твердо собирался не открывать рта до самого неизбежного финала нашей беседы.

– О, как вижу, эта тема вас всерьез взволновала, – препротивно захихикал отец Грегор. – Что же, скажу правду, мне это не трудно. Просто инквизиция считает некромантов своими злейшими противниками. Людям свойственно бояться смерти. Всегда страшит неизвестность, не боль, но предчувствие ее, а большинству из нас не дано узнать, что ждет за гранью миров. Если грамотно сыграть на этом страхе, то получишь человека целиком, со всеми потрохами. Он отдаст тебе все свое состояние, если убедишь, что сумеешь замолвить за него словечко перед Темным Богом. В конце концов, все нажитое золото к себе в гроб не положишь. И в этом плане некроманты всегда составляли самую серьезную конкуренцию церкви. Именно потому, что могли в любой момент вызвать дух покойного и расспросить, как ему на том свете живется. И тогда общественность могла бы узнать, что никакими деньгами нельзя замолить, к примеру, убийство, в котором не раскаиваешься. Что бы мы ни говорили про Темного Бога, какие бы страшилки про него ни придумывали, но стоит признать очевидный, хотя и не очень приятный для обычных смертных факт: он неуклонно блюдет принцип высшей справедливости. Око за око, зуб за зуб. Положение, конечно, может немного исправить осознание собственного проступка и искренние попытки загладить вину, но и это срабатывает не всегда. Если бы многочисленная братия грешников осознала сей факт, то щедрый поток пожертвований в церковь наверняка иссяк бы. Ведь, как ни печально осознавать, но человек ленив и очень не любит признавать собственные промахи. И индульгенции, выписанные за неплохие отступные, отлично успокаивают совесть и заставляют поверить, будто за деньги можно решить любые проблемы.

Я закрыл глаза и мысленно досчитал до десяти. Если честно, помогло плохо. Внутри меня все бурлило и булькало от возмущения. Ну надо же, раньше я даже представить не мог, что на самом деле все настолько запущено! Я никогда не пылал особой любовью к инквизиции, но считал, что наши разногласия скорее профессиональные. А тут оказывается, что дело сильно смердит тухлятиной. Пожалуй, даже запах серы приятнее будет.

«А я тебе о чем все это время толкую», – чуть слышно шепнул кто-то, очень похожий на Северянина.

– И как же ваши убеждения согласуются с верой в Светлых Богов и их всепрощение? – не выдержав, все-таки спросил я, хотя догадывался, что ответ мне еще больше не понравится.

– Это сказочка для дураков. – Отец Грегор ощерился, показав мелкие острые зубки, похожие на крысиные. Надо же, в таком возрасте сохранил вполне приличный оскал! – Барон, позвольте мне быть откровенным до конца. Я не верю в Светлых Богов, однако искренне верую в Темного. Просто потому, что в своей жизни часто встречался с порождениями последнего, но ни разу не видел того, что заставило бы меня признать существование первых.

– А как же магический дар? – не выдержал и все-таки вступил я в спор. – Если я не ошибаюсь, инквизиция всегда утверждала, что способности к колдовству у человека пробуждаются лишь по воле небес. И те же целители…

– Ой, только не говорите, будто верите в эту чушь! – Отец Грегор небрежно махнул рукой, перебив меня на полуслове. – Магический дар – это врожденная характеристика человека. Все равно что цвет волос или глаз. Даром, что ли, эти способности чаще всего передаются по наследству.

– Но инквизиторы милостью божьей частенько обходят заклинания, молитвой нейтрализуя их, – не сдавался я.

– Инквизиторы чаще всего маги. – Отец Грегор снисходительно улыбался мне, словно объяснял ребенку основные принципы мироустройства. – И, прошу заметить, маги весьма неплохие. Мы далеко шагнули по этой стезе познания. И наши воспитанники обучаются по особой методике, которая обычному смертному даже не снилась.

– О да, я понимаю, о чем вы, – буркнул я себе под нос, вспомнив Силию.

По всей видимости, инквизиторы действительно многого добились в плане изучения искусства невидимого. Сумели ведь они таким образом изломать психику несчастной, что та приняла и поняла магию смерти. Более того, с радостью принесла себя в жертву, считая, что тем самым служит высшей цели.

Отец Грегор тоже понял, о чем я подумал. Он резко подался вперед так, что я невольно вжался в спинку кресла, испугавшись, не вздумал ли старик вцепиться мне в горло, и прошипел, еще сильнее подчеркнув свое сходство с гадюкой:

– Барон, не будьте так сентиментальны! Право слово, я не ожидал такой мягкосердечности от представителя древнейшего некромантского рода, чей основатель, по легенде, принадлежал к свите самого Темного Бога. Сдались вам эти жалкие людишки. Вы по определению должны относиться к людям лишь как к подопытному материалу, а еще точнее – как к грязи под ногами. – Сделал паузу и продолжил уже спокойнее, а на его губах вновь заиграла снисходительная усмешка, которая так меня раздражала: – Все смертные – смертны, уж простите за тавтологию. И вы стоите над ними, поскольку владеете магией смерти. Да плюньте вы на этих девчонок. Право слово, я даже забыл, как их звали. Умерли – и счастливой им загробной жизни. Быть может, вас немного утешит тот факт, что Темный Бог непременно проявит к ним снисхождение, когда узнает, через что им пришлось пройти при жизни.

И отец Грегор расслабленно откинулся на спинку кресла, видимо решив, что сказал все нужное.

– Любите вы поговорить, – произнес я и демонстративно сцедил зевок в кулак.

Зрачки главного инквизитора от моего поступка опасно сузились, став воистину змеиными.

– Ну что же, барон, перейдем непосредственно к делу, – сказал он и виновато пожал плечами. – Простите, я действительно несколько забылся. Просто, как вы понимаете, мне редко удается поговорить по душам с кем бы то ни было. Мои убеждения… хм-м… в общем, мне лучше держать язык за зубами и не откровенничать почем зря с окружающими.

Я глубоко вздохнул. Н-да, стоит признать: болтун редкостный этот главный инквизитор. У меня аж голова разболелась от его трескотни. Или это такой способ, чтобы я ослабил внимание и стал более уязвимым?

– На чем я там остановился, пока не прервался на небольшую лекцию о богах? – Главный инквизитор задумчиво пожевал губами. Затем радостно вскинул указательный палец, воскликнув: – Ах да, конечно! Я объяснял вам, почему мой выбор пал именно на ваш род, барон. Вы с вашим братом Мераром, уж не обижайтесь, представлялись для меня идеальным вариантом. Хотя, признаюсь честно, я делал ставку на вашего брата. Себялюбивый, обожающий роскошь, выпивку, азартные игры и женщин. Я исподволь приучил его к сладкому вкусу порока. И, как и следовало ожидать, Мерар послушно свернул на путь изучения запрещенных заклинаний, когда понял, что это самый простой способ вести такой образ жизни, который ему нравится. Вы же, как я думал, послужите жертвой и скрепите своей кровью наш будущий договор. Но нет, я ошибался. Перепуганный до смерти мальчишка, уже привязанный в жертвенном круге, каким-то образом переиграл и меня, и своего брата. Скажите, барон, сейчас это уже не секрет. Что именно вы пообещали демону, раз он переметнулся на вашу сторону? Этот вопрос не дает мне покоя уже многие годы. Я так и не сумел выяснить ответа, хотя отец Каспер исправно докладывал мне обо всем, что было связано с вами и тем, как вы проходили испытания.

Я лишь с презрением ухмыльнулся и отрицательно покачал головой. Если честно, я и сам не знал ответа, но признаваться в этом не собирался. Пусть думает, что я просто не хочу ему ничего говорить.

– Ну что же, это ваше право – продолжать держать меня в неведении, – с очевидным неудовольствием проговорил отец Грегор.

– Считайте это моей местью вам, – с невинной улыбкой произнес я.

– Я прощаю вас за нее, – с таким самодовольным видом проговорил инквизитор, что мне немедленно захотелось начать смертельный поединок, не дожидаясь окончания нашей вроде как светской беседы.

– Сделка, – напомнил я, не позволив беседе уйти в другую сторону. – Вы хотели предложить мне сделку. Насколько я понимаю, она будет касаться жизни Таши и ее брата. Так?

– Да, – подтвердил отец Грегор. – Все верно, барон. Согласитесь служить мне – и они останутся в живых. Я сумею сделать так, чтобы вы, окончательно превратившись в демона, не сумели найти бывшую возлюбленную. Вы ведь прекрасно понимаете, что именно за ней ринетесь в погоню, желая удовлетворить свою жажду крови.

«Чушь! – оскорбленно воскликнул мой новый внутренний собеседник. – Такое чувство, будто он считает демонов неразумными кровожадными хищниками, которым абсолютно все равно, кого рвать на куски. Что это вообще за предрассудки? Вулдиж, честное слово, не собираюсь я убивать твою невесту! Пусть живет. Даже более того, скажу откровенно, что мне приятно ее общество и в ближайшее будущее станет приятнее еще больше».

Последняя фраза демона прозвучала как-то очень странно. Он, опомнившись, поспешно замолчал, словно испугался, что сказал больше, чем намеревался. Однако я не стал заострять на этом внимания. Некогда мне сейчас рассуждать насчет всяких мелочей. Надлежит сосредоточиться на основной цели.

– То бишь Таша и Дирон жертвуют вам свое состояние, а в благодарность за это вы спрячете их в каких-нибудь отдаленных монастырях. И брат с сестрой больше никогда не увидят друг друга, – напомнил я ему те слова, что он сказал прошлой ночью.

– Самое главное, что они больше никогда не увидят вас, барон, – спокойно ответил отец Грегор, видимо не заметив ядовитых ноток в моем голосе. – Точнее, то создание, в которое вы вот-вот превратитесь. А деньги… Зачем деньги мертвецам? Только на святой земле можно спрятаться от слуги Темного Бога. Пусть считают, что щедрое пожертвование во благо инквизиции послужит платой за позволение им проживать на землях церкви. Кстати, не стоит забывать, что их отец тоже был замечен в играх с демонами и активно практиковал запрещенные ритуалы. Такое родство, знаете ли, так просто не забывается и не прощается. Мне придется приложить немало усилий, чтобы монастыри согласились принять к себе детей печально известного своими злодеяниями черного колдуна.

Я бы мог, конечно, напомнить отцу Грегору, что в печальной судьбе Райдика повинна опять-таки инквизиция и лично он. Но предпочел не повторять вчерашнего спора. Все равно это бессмысленно, и мой собеседник никогда в жизни не признает собственной вины.

– Значит, вот ваше предложение. – Я будто в задумчивости потер подбородок. – Я соглашаюсь стать вашим ручным песиком, а вы за это спрячете Ташу и Дирона подальше от меня.

– Да, – важно подтвердил отец Грегор. – И смею еще раз напомнить, что с моей стороны это будет великое одолжение для детей Райдика. А если уж вспомнить, что в этом роду был и Северянин…

Главный инквизитор многозначительно вздохнул, позволив мне самому завершить фразу.

– Стоит признать: ваше милосердие и великодушие воистину не знают границ, – с насмешкой фыркнул я.

Главный инквизитор лишь холодно усмехнулся, явно не понимая, что именно меня не устраивает в предложенном решении проблемы.

– А если я откажусь? – спросил я.

– Сначала я дождусь, когда ваша демоническая сущность возьмет верх и вы убьете свою возлюбленную, – хладнокровно проговорил отец Грегор. – А потом явлюсь сюда и проведу совсем другую беседу. Поверьте, ошейник подчинения заставит любую тварь, даже самую упрямую и хитрую, выполнять мои приказы. Неповиновение будет караться жестоко и болезненно. Но тогда, увы, наши отношения, как вы прекрасно понимаете, будут далеки от дружеских, каковые я предлагаю вам сейчас. Скорее их можно будет назвать отношениями раба и хозяина. Неужели вы желаете подобной участи?

Я медленно убрал ноги со стола, разделяющего нас. Теперь нужно быть очень собранным, поскольку вряд ли отцу Грегору понравится мое решение.

– Полно вам, барон, – укоризненно проговорил тот, будто был в состоянии прочитать мои мысли. – Не упрямьтесь. Я предлагаю вам идеальный выход из безвыходной, в сущности, ситуации. Ваша невеста и ваш друг останутся в живых. Подумайте, даже если вам удастся сейчас победить меня, то что вас ждет в дальнейшем? Лишь смерть близких и их кровь на ваших руках. Разве вы желаете им подобной участи?

Я, по-прежнему не говоря ни слова, встал. Потянулся, разминаясь после долгого сидения. В кончиках пальцев горячо забилась магическая энергия.

Отец Грегор наблюдал за моими действиями с плохо скрытой тревогой на лице. Он опять положил руки на навершие своего посоха, но теперь сомкнул пальцы с такой силой, что костяшки побелели от напряжения.

– Барон, – прошелестел его голос в последней попытке достучаться до моего разума, – ну не глупите, право слово. Если хотите, я извинюсь перед вами за все содеянное. Понимаю, что у вас есть все основания ненавидеть меня. Простите. Простите за все, а особенно за смерть вашего брата. Однако еще раз напомню, что он сам сделал выбор, который погубил его. Не я вложил в его руки кинжал, которым он намеревался перерезать вам горло.

Я зажмурился на миг, не позволяя бешенству вырваться наружу раньше времени. Ну да, конечно, не он вложил в руки Мерара кинжал. Он лишь рассказал, где его взять и для чего надлежит использовать.

– Подумайте, как нам будет здорово вместе, – продолжал увещевать меня инквизитор. – Весь мир встанет перед нами на колени!

– Поэтому вам нужен демон? – Я горько хмыкнул и открыл глаза. – Власти мало?

– Власть – это такая штука, которой нельзя насытиться. – Отец Грегор гордо вскинул подбородок. – И вы обязаны это понимать!

Я стоял напротив инквизитора и продолжал копить энергию. Все следует завершить посредством одного удара.

– Не дурите, барон. – Инквизитор тоже встал и удобнее перехватил посох. Теперь его навершие смотрело мне прямо в середину груди. – Конечно, если вы желаете драки, то вы ее получите. Но потом мне придется преподать вам жестокий урок послушания. Так, чтобы уяснили раз и навсегда: со мной подобные штуки не пройдут!

«Давай же, Вулдиж! – искушающе шепнул мой новый друг-демон, который столько лет жил лишь в моих снах. – Бей по нему! Неужели ты не хочешь поквитаться за все, что этот старик отобрал у тебя?»

И я ударил. Собрал всю накопленную силу и ударил по нему. Еще никому и никогда я не желал так страстно смерти. Моя ненависть к ныне покойному отцу Касперу и то была не настолько велика. Сила и мощь этой эмоции даже пугала меня.

Древний замок дрогнул, когда ярко-алая молния моих чар ударила в главного инквизитора. На пару секунд я потерял равновесие, почувствовав, как пол уходит из-под ног. Опасно зашатались книжные шкафы, роняя на пол свое драгоценное содержимое, оконные стекла печально и тонко зазвенели, но каким-то чудом не разбились. С потолка на меня посыпалась мельчайшая пыль побелки, а магический шар света, созданный прежде отцом Грегором, в панике заметался по комнате, будто обладал собственной волей и разумом.

В изменчивом танце теней и света мне почудилось, что удар достиг цели. Главный инквизитор покачнулся и был вынужден опереться на свой посох, чтобы не упасть.

«Так просто?» – мелькнуло было в моей голове.

Однако мое торжество было преждевременным. Почти сразу главный инквизитор выпрямился и гневно посмотрел на меня из-под кустистых седых бровей.

– Ну что же, пусть будет так, – прошелестел его голос, до неузнаваемости искаженный бешенством. – Не хотел по-хорошему, дрянной мальчишка, получишь по-плохому! Но сперва я покажу тебе, кто из нас настоящий маг!

Ах, как мне не хватало сейчас моего верного боевого посоха, некогда сломанного в очередном магическом поединке! Попробую справиться без него. И я крепче расставил ноги и сжал кулаки, готовясь отразить нападение главного инквизитора.

Я полагал, что тот обрушит на меня какое-нибудь сильнейшее заклинание, призванное повергнуть меня наземь. Но все произошло совсем иначе.

Тьма ожила и заговорила в комнате. Она выплеснулась из щелей, оплелась вокруг моих сапог жадными щупальцами и принялась взбираться по штанинам все выше и выше.

В первое мгновение это даже насмешило меня. Он вздумал пугать меня темнотой? Меня – потомственного некроманта?! Но почти сразу мне стало не до смеха. Прикосновения мрака были настолько ледяными, что я перестал чувствовать ноги. Но не это было страшно. Казалось, что как только тьма сомкнется над моей головой – я перестану существовать. Окончательно погибнет барон Вулдиж из проклятого рода Сурина, а вместо него в моем теле проснется желтоглазое чудовище. Да, демон убеждает, что не это ему нужно. Но так ли оно на самом деле? Слуги Темного Бога любят обманывать, кто поручится, что и в этом случае мне не вешают лапшу на уши.

Я, с трудом сдерживая панику, притопнул ногами. Лихорадочно принялся махать руками, силясь создать хоть какое-нибудь заклинание, способное отразить удар отца Грегора. Это получилось, но лишь отчасти. Да, наступление тьмы замедлилось, но не остановилось. Теперь мрак заканчивался на уровне моего пояса. И я не ощущал своего тела ниже этой границы. Но что самое страшное – тьма продолжала ползти вверх, пусть и не с такой скоростью, как вначале. Что это за магия вообще? Никогда ни с чем подобным не сталкивался!

– Чтобы победить врага, узнай все его сильные и слабые стороны! – с нескрываемым торжеством воскликнул отец Грегор. – Я долгие годы изучал темную магию, барон. И вы даже представить себе не можете, как далеко я продвинулся по дороге познания.

– То бишь, сражаясь с приспешниками Темного Бога, вы сами уподобились им, – с отвращением и презрением выплюнул я.

Меня переполняли отчаяние и гнев на самого себя. О да, великий барон Вулдиж, некромант и демон в одном лице, а оказался настолько беспомощным перед инквизитором! Я ведь в самом деле искренне полагал, что без особых проблем справлюсь с отцом Грегором. Мол, много ли старику надо? Одним заклятием обойдусь. А в итоге получилось, что в реальности и впрямь потребовался один удар. Вот только нанес его не я, а сам главный инквизитор.

– Пой, птичка, пой, – без малейшей обиды в голосе рассмеялся главный инквизитор. Опять поднял посох, видимо намереваясь усилить свои чары и побороть-таки сопротивление одного очень невезучего некроманта.

Мое сердце от страха пропустило удар, а потом зачастило вдвое, а то и втрое от обыкновенного, словно силилось пробить ребра изнутри. Я понимал, что если инквизитор доведет заклятие до конца, то это будет знаменовать мое полное и окончательное поражение. Увы, барон Вулдиж из рода Сурина погибнет, а то существо, которое придет ему на замену, постарается уничтожить всякого, кто был хоть немного дорог мне при жизни.

«Ну где же ты? – отчаянно взмолился я, обращаясь к своему новому спутнику. – Ты обещал!»

Но демон ничего не успел сделать. А возможно, просто не захотел. В следующее мгновение в гостиную вдруг ворвалась Таша. Впрочем, Таша ли это была? Ее глаза горели инфернальным светом, волосы воинственно развевались, а кулаки были крепко сжаты.

– Стой, куда! – с отчаянным воплем влетел за ней Дирон и тут же остановился, округлившимися от ужаса глазами уставившись на меня.

К тому времени тьма уже плескалась на уровне моей груди и неотвратимо поднималась все выше и выше. Наверное, со стороны я выглядел как статуя из тьмы: наполовину призрачная, наполовину еще живая.

Главный инквизитор стремительно обернулся на источник шума. Вскинул было посох, на навершии которого уже горело злым багровым огнем очередное заклинание, но почти сразу усмехнулся и осторожно поставил его на пол.

– Вот, значит, как, – промурлыкал он, с нескрываемым любопытством глядя на раскрасневшуюся после долгого бега Ташу. – Барон, а вы, однако, лгун. И очень убедительный лгун. Я в самом деле решил, будто вы отправили детей Райдика подальше от замка. Ан нет, вот они. Стоит заметить, замечательный подарок! Не придется тратить время на их поиски. И уже через пару часов вы, барон, вы лично расправитесь с последним напоминанием о вашем человеческом прошлом в их лице.

Я посмотрел на Дирона. Очень нехорошо посмотрел.

– Я пытался ее остановить, – смущенно залепетал он. – Честное слово, пытался, Вулдиж! Но в нее словно демон вселился! – Дирон запнулся на мгновение, осознав, как двусмысленно это прозвучало в свете нынешней ситуации, но почти сразу виновато продолжил: – Она кусалась и царапалась, словно бешеная кошка! А когда Райчел попробовал ее урезонить, то напустила на твоего призрака какие-то чары! Бедняга был вынужден с такой поспешностью ретироваться, что едва не скинул на пол тело какого-то твоего дальнего предка.

И несчастный юноша с гримасой страдания тронул подушечкой большого пальца огромную кровоточащую царапину, пролегшую от его левой брови через всю щеку к губе. По всей видимости, эта боевая рана должна была убедить меня в верности его слов.

– Леди Талия, вам отныне доступно искусство невидимого? – выхватил из его речи самое главное инквизитор. Препротивно ухмыльнулся и многозначительно подмигнул мне: – О, я вижу, вы тут даром времени не теряли! По большому счету это неудивительно. Молодая девушка и мужчина несколько месяцев проводят под одной крышей без какого-либо присмотра… Полагаю, барону не составило особого труда соблазнить вас, леди.

Краска схлынула с лица Таши. Я никогда не видел, чтобы она так бледнела от ярости. Лишь на скулах тлели два ярко-алых чахоточных пятна.

– Тварь, – прошипела она, глядя в глаза отцу Грегору, – какая же ты мерзкая, циничная, двуличная тварь! И я уничтожу тебя!

Таша лишь чуть шевельнула рукой – и мой многострадальный замок содрогнулся во второй раз. Пожалуй, это было даже более впечатляюще, чем в первый. Пол закачался под моими ногами с такой силой, что я был вынужден схватиться за спинку кресла, благо, что мои руки еще не поглотила тьма. А вот Дирону повезло меньше. Он с изумленным возгласом грохнулся на пол, а сверху на него рухнуло несколько увесистых томов, не удержавшихся-таки на своих полках.

К моему величайшему сожалению, отец Грегор словно не заметил новой атаки. Он продолжал стоять напротив Таши и широко улыбался. Воздух вокруг сухой сгорбленной фигуры инквизитора аж искрился от чар, которые он без малейших проблем удерживал на расстоянии от себя.

– Впечатляюще для новичка в магическом искусстве, – произнес отец Грегор и легонько пристукнул посохом.

Тотчас же заклинание, созданное Ташей, растаяло без следа, словно лишь привиделось мне.

– Но вы, увы, всего лишь новичок, – продолжил инквизитор. – Хотя признаюсь откровенно: вы меня удивили. Узнаю кровь Северянина! Ах, как жаль и досадно, однако, что мне не довелось пообщаться с ним лично!

Прищелкнул пальцами – и вокруг Таши тоже распустились лепестки теневого заклятия. Она взвизгнула, рванулась было изо всех сил – но пустое. Объятия мрака держали ее так же крепко, как и меня. А отец Грегор в очередной раз повернулся ко мне, явно намереваясь завершить начатое дело.

Тотчас же в комнате стало ощутимо темнее и прохладнее. Я даже на всякий случай взглянул на окутывающие меня чары – не добрались ли они до моего лица. Но нет, тьма по-прежнему покрывала мою грудь, по какой-то причине остановив продвижение вверх.

Даже отец Грегор почувствовал неладное. Он изумленно поднял кустистые брови и озадаченно осмотрелся, явно не понимая, что происходит.

Между тем в дальнем углу, скрытом за книжным шкафом, привычно зашептали, сплетаясь между собой, тени. И я уже знал, что это означает.

– Все возможно исправить, – в подтверждение моей догадки раздался знакомый голос, и из кокона мрака выступил сам Северянин.

Нет, главный инквизитор не испугался. Удивился – возможно. На самом дне его зрачков мелькнул всполох озадаченности, но почти сразу старик растянул губы в приветливой улыбке.

– Как я понимаю, Северянин, – пробормотал он, в упор глядя на демона, который не торопился приблизиться к нему.

– Как я понимаю, главный инквизитор, – вернул ему той же монетой варвар и искоса глянул на меня.

Было в его взгляде нечто такое, что заставило меня поежиться. Почему-то захотелось нырнуть во тьму, все еще окружающую меня, и самостоятельно окончить затянувшееся представление. По-моему, Северянин не в духе. Злится, поди, что пришлось вмешаться. Однако я не подозревал, что инквизитор окажется настолько твердым орешком! Демоны, да я даже не знаю, какими чарами его возможно пронять и возможно ли это в принципе!

– А разве слугам Темного Бога разрешено вмешиваться в дела смертных? – первым делом поинтересовался главный инквизитор.

– А я разве вмешиваюсь? – невежливо вопросом на вопрос ответил Северянин. – Просто вы сказали, что давно мечтали со мной познакомиться. Вот я и решил исполнить ваше желание.

И опять свирепо глянул на меня.

Ишь, разгляделся! Нет, я прекрасно понимаю, что Северянин просто не нашел другого способа, чтобы дать мне время сосредоточиться и придумать хоть какой-нибудь выход. И, как говорится, спасибо ему большое за это. Но не надо на меня смотреть так, будто я являюсь его злейшим врагом. Как будто я виноват в том, что отец Грегор настолько превосходит меня в магических умениях!

– Ну что же, я польщен, – после небольшой изумленной паузы отозвался отец Грегор. – Безусловно, мне очень лестно, что такой могущественный… э-э-э… демон снизошел до желания простого священника.

Северянин поморщился, не сводя с меня глаз. Да что он на меня так уставился-то?! Словно я девица на выданье, а он завидный жених и свататься задумал.

– Если вы не возражаете, то я с удовольствием продолжу с вами знакомство, но чуть позже, – все с такой же безукоризненной вежливостью произнес отец Грегор. – Сначала я хочу уладить одно неотложное дело.

И движением кустистой брови указал на меня.

Северянин открыл было рот, желая что-то сказать, но тут же закрыл его обратно. Видать, сообразил, что если примется настаивать, то Темный Бог расценит это как прямое вмешательство в ситуацию.

Я в последний раз собрал все свои силы и попытался скинуть с себя чары отца Грегора. Тщетно! С куда большим успехом я бы мог, наверное, прошибить лбом каменную стену замка. Вся моя накопленная с таким трудом энергия просто впиталась в стену тьмы, как песок впитывает воду.

– Не имею права задерживать или каким-либо образом мешать вам, – хмуро произнес Северянин, видимо осознав, что не принес своим появлением никакой пользы мне.

– Благодарю покорно, скоро мы возобновим беседу, – ответил отец Грегор и вновь повернулся ко мне. Приподнял было посох…

– Получай, гад! – в этот момент взревел Дирон, о котором все благополучно забыли.

Если честно, я полагал, что он лежит без сознания, получив хороший удар тяжелым фолиантом. Уж больно тихо он себя вел. Однако я ошибался. Умный парень просто выжидал нужный момент для нападения. И, как ни странно, у юноши, напрочь лишенного магических способностей, получилось то, что не вышло у меня и у Таши!

Дирон вскочил из-за дивана, куда благополучно свалился после удара сестры, и на удивление прицельно метнул кирпичом какого-то тома в отца Грегора. Бросок вышел на загляденье! Старинный и наверняка очень дорогой фолиант в кожаной обложке с металлическими уголками угодил прямо в висок инквизитору, и тот молча свалился на пол, страшно закатив глаза так, что остались видны одни белки.

– Ого! – испуганно выдохнул Дирон и невольно всплеснул руками. – Надеюсь, я его не убил?

– Вряд ли, – мрачно отозвался я, в очередной раз попытавшись скинуть с себя изрядно поднадоевшие магические путы. – Отец Грегор еще жив, иначе его заклинание развеялось бы.

– Значит, надо его убить! – вдруг воскликнула Таша и кровожадно ухмыльнулась.

Я от внезапности такого заявления аж подавился. С некоторой опаской покосился на свою невесту. Ого, как она заговорила, однако! Если честно, я не предполагал ранее, что Таша способна на подобное.

– Убить? – икнув, переспросил Дирон, который тоже явно не ожидал подобного заявления от своей младшей сестры. – Как это?

– Молча! – огрызнулась Таша. – Просто взять и придушить его. Или заколоть чем-нибудь. Или размозжить голову…

– Постой! – взмолился изрядно посеревший и переменившийся в лице Дирон, ошеломленный количеством предложенных вариантов.

Таша послушно замолчала, но на ее губах продолжала играть нехорошая усмешка, доказывающая, что кому-кому, а отцу Грегору не стоит ожидать от нее милосердия.

– И кто это должен сделать с ним? – севшим от волнения голосом спросил Дирон, должно быть, уже предполагая, какой последует ответ.

– Конечно же ты! – Таша фыркнула, оскорбленная, что надлежит объяснять очевидные вещи. – Ты единственный из нас, кто сохранил свободу действий.

Увы, это было так. Я по-прежнему был заключен в плен теневых чар, как, впрочем, и Таша. Правда, в комнате находился еще один человек, точнее, человеком его как раз назвать было весьма проблематично. Но сомневаюсь, что Северянин примет непосредственное участие в устранении отца Грегора. На столь вопиющее нарушение правил Темный Бог уже не сможет закрыть глаза.

– Но я не могу, – как и следовало ожидать, жалобно залепетал Дирон. – Как так – убить? Я никогда и никому…

Запнувшись, бедняга замолчал, а его лицо приняло изысканный зеленый оттенок. И я великолепно понимал его терзания. До недавних пор сам был таким же великодушным, а скорее сказать – малодушным юнцом, опасающимся даже ненароком замарать свои руки.

– Дирон, другого выхода нет, – затараторила Таша. В отличие от меня, она была настроена более чем решительно и словно не видела ничего страшного в происходящем. – Минута-другая, и этот гад очнется. Что тогда прикажешь делать? Опять кидаться в него книгами в надежде снова попасть ему в голову? Нет, Дирон, с этим негодяем надо закончить раз и навсегда, пока он без сознания!

Таша выпалила эту тираду на одном дыхании. Затем облизнула губы и с вызовом уставилась на брата.

– Но… но… – Дирон зажмурился и отчаянно замотал головой. – Таша, я не могу. Как так? Он ведь человек!

Н-да. Я невольно цыкнул сквозь зубы. Ведь вылитый я! Те же сомнения, те же переживания…

«А ты бы смог убить беззащитного человека?» – вдруг услышал я вопрос, прозвучавший в моей голове.

Да, смог бы. Еще несколько дней назад я бы затруднился с ответом, но сегодня не сомневался ни секунды. Сейчас – смог бы. А уж в случае с отцом Грегором я бы даже не задался вопросом – стоит ли, нельзя ли обойтись другим, менее радикальным способом устранения угрозы. Этот человек недостоин жить!

«О, сколько гордости в твоих словах. – Невидимый собеседник негромко хихикнул. – А ведь решать, достоин человек жизни или нет, может лишь бог».

Я упрямо хмыкнул. Ну и пусть. В этом случае я готов уподобиться богу. Хочу смотреть в глаза этого мерзавца и видеть, как медленно, но неуклонно из них уходит жизнь, как они стекленеют, устремляя взор в бесконечность!

«Да будет так!»

Тьма вокруг меня вдруг сгинула по чьему-то неслышимому приказу. С негромким шорохом она торопливо ринулась вниз, пугливо прячась в щелях между половицами. И я обнаружил, что ко мне вернулась свобода действий.

– Вулдиж? – Таша удивленно уставилась на меня. – Что происходит?

– Не заставляй своего брата марать руки, – произнес я и шагнул к отцу Грегору, который все еще лежал на полу, не подавая признаков жизни.

Да, стоило признать, рука у Дирона оказалась меткой. Книга попала прямо в висок инквизитору, и седые волосы на его голове окрасились красным. Но старик еще жил, еще дышал. Я слышал, с каким натруженным присвистом работают его легкие. Это даже хорошо. Дирон однажды уже стал убийцей не по своей воле. Он почти не помнит того происшествия, но сильно переживает. Повторная смерть, последовавшая от его рук, сильно подкосит юношу. Не стоит взваливать на его плечи столь непосильную ношу.

– Вулдиж, – беспомощно проговорила Таша, и в ее тоне скользнуло нечто странное, как будто она пыталась остановить меня.

Я раздраженно передернул плечами. Ну что ей от меня еще надо? Я спасаю ее брата от угрызений совести, которые будут преследовать беднягу всю оставшуюся жизнь, а она еще чем-то недовольна. Или хочет сама расправиться с инквизитором? Прям очередь из убийц!

Затем я посмотрел на Северянина. Тот по-прежнему не выходил из своего угла. Стоял там, небрежно привалившись плечом к книжному шкафу и скрестив на груди руки, а его глаза почему-то были крепко зажмурены. Это еще что такое? Неужели он задремал, пока я тут стараюсь спасти его прямого потомка от печальной и незавидной участи стать убийцей?

В этот момент отец Грегор пошевелился. Видимо, он наконец-то начал приходить в себя. То бишь эту проблему надлежит решить как можно скорее. Вряд ли очнувшийся инквизитор продолжит спокойно лежать и дожидаться, пока я разберусь в своих душевных метаниях.

Было тихо. Так тихо, что я слышал, как бьется сердце моего врага. Больше никто не давал мне непрошеных советов. В моей голове было пусто и гулко, будто все мои внутренние демоны по какой-то непонятной причине решили оставить меня в покое.

«Ну же!»

Вкрадчивый шепоток прозвучал так неожиданно, что я вздрогнул. Ага, стало быть, не все мои демоны угомонились. Но почему они с таким нетерпением ждут, когда я покончу с отцом Грегором?

Я опустился перед стариком-инквизитором на колени. С усилием толкнул его в бок, заставив тем самым перевернуться на спину. И замер, кусая губы.

Лицо отца Грегора выглядело как слепленное из воска. Казалось, будто он уже мертв. Увы, это было не так. Еще пару минут, и он откроет глаза, а значит, мой решающий поединок с самым главным врагом окажется проигран. Он превратит меня в своего покорного слугу, заставит расправиться с Ташей и Дироном… Но почему, во имя всех богов, мне так тяжело сомкнуть свои пальцы на его горле? Я ведь уже убивал, и убивал не раз. Отец Грегор заслуживает смерти. Заслуживает, пожалуй, больше, чем кто бы то ни было на этом свете. Но одно дело убивать в горячке поединка, а совсем другое – вот так, хладнокровно и расчетливо. Помнится, даже с Дарием все было иначе. Мужчина был обречен, он бы в любом случае не дожил до рассвета, а на кону стояла уже моя жизнь. Поэтому я провел тогда ритуал и всадил ему в сердце нож. Но теперь… Теперь все было иначе.

Отец Грегор пошевелился опять, и я положил-таки руки ему на грудь. Если он очнется, то я успею вцепиться ему в горло. Понять бы еще, почему мне так не нравится эта ситуация. Я добивался победы, но сейчас, в шаге от нее, опасно медлю.

– Вулдиж!

Позади с треском разорвались чары. Я обернулся именно в тот момент, чтобы увидеть, как Таша вырвалась из кокона удерживающего ее заклятия. Покачнулась было, видимо потеряв от столь отчаянного рывка слишком много сил, но почти сразу выпрямилась и шагнула ко мне.

– Неужели ты не понимаешь, что он только этого и добивается? – гневно фыркнула она, кивком указав на словно дремлющего в отдалении Северянина. – Вулдиж, это окончательно превратит тебя в демона! Убив отца Грегора сейчас, когда он совершенно беспомощен, ты убьешь свою душу. Не надо!

– А разве есть другой выход? – беспомощно спросил я. – И потом, Таша, я ведь и так уже демон.

– Еще нет. – Она упрямо замотала головой. – Ты не выполнил основное условие сделки.

Я продолжал молча и тупо смотреть на нее. Как она узнала? Я сам не помню, что именно в ту проклятую ночь пообещал демону, лишь бы сохранить себе жизнь, а она, стало быть, знает? Но откуда?

– Помнишь, когда ты проснулся в моих объятиях? – Таша грустно улыбнулся. – Тебя мучили кошмары, и ты кричал. Кричал, что никогда и ни за что не отдашь своего первенца демону.

Было такое чувство, как будто в этот момент я все-таки пробил лбом каменную стену. Я пообещал демону отдать ему своего первенца? В принципе теперь понятно, почему он так долго и терпеливо ждал. Ведь исполнение моей клятвы даровало бы ему истинное воплощение. Не в теле одержимого, заключившего договор во имя своих низменных желаний, а в теле невинного дитя. Во имя всех богов, да такому созданию даже армия инквизиторов со святой водой и молитвами была бы неопасна! Воистину он бы стал неуязвим, сделался бы самой опасной тварью в этом мире.

«Звучит впечатляюще, не правда ли? – хихикнул тонкий голосок в моей голове. – Ради этого стоило ждать».

Значит, вот оно как. Ну что же, мне не впервой быть обманутым демоном. Все его слова насчет дружбы и мирного сосуществования – наглая ложь!

– В принципе этого стоило ожидать, – пробормотал я себе под нос и посмотрел на отца Грегора.

Его ресницы опасно шевельнулись, и я понял, что он очнулся. Лежит и слушает наш разговор. Интересно, какие мысли сейчас блуждают в его голове? Получить в свое распоряжение обычного демона – одно дело, но в нашей стране достаточно специалистов по экзорцизму. Полагаю, куда охотнее отец Грегор предпочтет заполучить в свои жадные ручонки того, кого просто невозможно убить при помощи магии.

– Значит, нашей свадьбе не бывать, – почему-то ляпнул я.

– Дурак ты, Вулдиж. – Таша печально улыбнулась и почему-то бережно приложила руку к своему животу. – Но я уверена, что ты что-нибудь придумаешь.

Она больше ничего не сказала, да это было и не нужно. Конечно, прошло совсем мало времени, но я не сомневался, что по закону подлости в наш первый и единственный раз все получилось. Иначе и быть не могло. Я слишком невезучий некромант, чтобы надеяться на милость небес в подобном вопросе. Наверное, Светлых Богов в самом деле не существует, раз они позволяют подобное.

И я решился. Если я останусь сейчас в живых, то демон в положенный срок получит желаемое. У меня есть лишь один неразыгранный козырь в рукаве. Слишком мелкий, чтобы на него полагаться всерьез. И почему-то я не сомневался, что Северянин в курсе его. Но не рискнуть я не имел права.

Я так и не понял, откуда взялся нож в моей руке. Неужели Дирон вложил его, воспользовавшись тем, что мы отвлеклись на разговор? Нет, чушь! Он бы ни за что так не поступил. Такое чувство, будто рукоять кинжала сама материализовалась в моей ладони. Или таков был ответ Светлых Богов на мое недавнее сомнение в их существовании?

– Нет, Вулдиж, нет! – ударил крик Таши по ушам.

А в следующее мгновение я размахнулся и всадил кинжал прямо в сердце главному инквизитору.

Тот успел изумленно распахнуть глаза, явно не ожидая, что все так завершится. Шевельнул было губами, но на них выступила лишь кровавая пена. И старик умер.

Почему-то стало тепло, почти жарко. Повеяло… нет, не запахом серы, а тонким ароматом роз. И я почувствовал ласковое прикосновение чьих-то нежных губ к моему пылающему лбу.

– Простите, барон, – услышал я незнакомый женский голос. – Иногда смерть – это единственный выход.

Светлая Богиня все-таки снизошла до меня. Что же, она всегда была милосерднее, чем ее супруг.

– Помоги ему, – попросил я и посмотрел на Дирона, который растерянно хлопал ресницами, явно не понимая, что происходит.

– Обязательно, – пообещала невидимая собеседница. Помолчала и чуть слышно добавила: – А еще я присмотрю за вашим сыном, барон. Уверена, что он вырастет славным пареньком и счастливо избежит многих ваших ошибок.

– Что же ты наделал, Вулдиж, – прошептала Таша, и первая слезинка сорвалась с ее ресницы, прочертив длинную дорожку по щеке. Ох, как много этих слез еще ждет ее впереди!

Что-то просыпалось в моей душе. Что-то очень древнее и мрачное, жаждущее крови. У меня почти не осталось времени.

– Сделай это! – приказал я, глядя поверх ее головы на ошеломленного Дирона.

– Я… я не понимаю, – пробормотал он.

Я прищелкнул пальцами и заставил пробудиться чары подчинения, некогда установленные на него. Бедный парень! Ему все-таки предстоит стать убийцей по моей вине. Надеюсь, что Светлая Богиня поможет ему забыть весь этот кошмар.

Я успел поцеловать Ташу и встал. Глаза Дирона уже сияли так ярко, как не могут сиять глаза обычного человека. А во мне почти не осталось человеческого.

– Бей первым, – успел я выдохнуть.

И он ударил. После чего барон Вулдиж из проклятого рода Сурина перестал существовать.

Назад: Часть третья Схватка

Дальше: Эпилог

Часть четвертая Главный враг

* * *

* * *

Часть четвертая
Главный враг