Ниже приводится краткая информация о людях, довольно известных в свое время, с которыми генералу Н. С. Батюшину пришлось прямо или косвенно столкнуться либо по «делу Мясоедова», либо в процессе работы возглавляемой им с 1916 г. Госкомиссии по выявлению преступлений в тылу, либо же как военному контрразведчику. И хотя профессии у этих людей были зачастую разными (банкиры, предприниматели, тайные агенты и т. д.), их всех объединяло одно общее качество – безудержная любовь к наживе и… как правило, – еврейские корни. Именно это качество привело их на путь грубых нарушений российского закона – путь обмана, спекуляций, взяточничества, биржевого шулерства, авантюризма и предательства во время войны.

К сожалению, борьба с ними не принесла Н. С. Батюшину заслуженных лавров. Напротив, он был ими максимально оклеветан и даже некоторое время был вынужден провести в тюрьме (как, впрочем, и некогда протежировавший ему бывший военный министр генерал В. А. Сухомлинов). Примечательно, что после революции многие из этих людей активно (и, разумеется, тайно) помогали большевикам, получив негласное прозвище «красных банкиров». Им было глубоко безразлично, с кем «крутить» деньги, которые, как говорили еще древние римляне, не пахнут. Один финансовый воротила, авантюрист и политический проходимец, Израиль Парвус цинично заявлял: «Я ищу государство, где человек может дешево купить отечество».

О преимуществах полицейского мундира для ведения коммерции и личного обогащения одним из первых в Российской империи задумался, как известно, некто по прозвищу «Ванька Каин» (он же Иван Осипов) – герой одноименной популярной книги, знаменитый вор и бандит. Однажды (в самом конце 1890-х) он неожиданно явился к московскому обер-полицмейстеру Дмитрию Федоровичу Трепову с покаянием и «чистосердечно» предложил себя полиции в качестве сыщика и идейного борца с распоясавшейся преступностью. Генерал Трепов поверил Осипову и взял его к себе на службу.

Вот тут-то наш герой и развернулся по-настоящему. Если прежде он виртуозно «чистил» карманы прохожих и кассы отдельных лавочников, то теперь, используя свое служебное положение, шантаж и угрозы, обложил данью богатых банкиров, купцов, фабрикантов, а заодно и… своих прежних товарищей – воров. Дело, впрочем, вскоре раскрылось. «Ванька Каин» был арестован, судим и брошен в тюрьму.

Однако его экстравагантный почин не остался всуе. Весьма скоро у него нашлись активные и гораздо более именитые последователи типа Евно Фишиевича Азефа или Ивана Федоровича Манасевича-Мануйлова. Поскольку о знаменитом провокаторе Азефе написано уже довольно много (см. у В. К. Агафонова, М. А. Алданова, В. Л. Бурцева, П. П. Заварзина, А. А. Лопухина, Ф. М. Лурье, Л. П. Менщикова, Б. И. Николаевского, В. Б. Савинкова, С. Г Сватикова и др.), не будем более останавливаться на нем и обратимся к ничуть не менее колоритной фигуре его сослуживца по Департаменту полиции Ивану Федоровичу Манасевичу-Мануйлову.

Иван Федорович Манасевич-Мануйлов (1869–1918). Происхождение Ивана Федоровича туманно. Предположительно, он был внебрачным сыном князя Петра Львовича Мещерского и еврейской красавицы Ханки Мавшон. Отец его официальный за подделку акцизных бандеролей по приговору суда был сослан в Сибирь на поселение. Отчество ему дал купец 1-й гильдии Федор Савельевич Манасевич, в доме которого Мануйлов воспитывался с пятилетнего возраста до четырнадцати лет и получил домашнее образование и который оставил ему в наследство 100 тыс. руб.

Журналист, чиновник Департамента полиции, коллежский асессор.

На действительной государственной службе в Петербургском охранном отделении состоял с 16 февраля 1890 г. В 1892 г. поступил в Департамент духовных дел. В 1903 г. – специальный представитель российского Министерства внутренних дел (МВД) в Париже, в задачу которого входило организовать массовый подкуп французских газет, с целью парализации «интриг», направленных против России. В июле 1897 г. Мануйлов был переведен на службу в Министерство внутренних дел и откомандирован для занятий в Департамент духовных дел.

В 1904 г. вновь командирован в Париж для разведывательной деятельности против Японии. В справке Департамента полиции от 2 декабря 1904 г. сообщалось: «С начала военных действий против нашего Отечества Мануйловым была учреждена непосредственная внутренняя агентура при японских миссиях в Гааге, Лондоне и Париже, с отпуском ему на сие 15 820 рублей; благодаря сему представилось возможным, наблюдая за корреспонденцией миссий, получить должное освещение настроений и намерений нашего врага; кроме того, Мануйлову удалось получить часть японского дипломатического шифра и осведомляться таким образом о содержании всех японских дипломатических сношений. Этим путем были получены указания на замысел Японии причинить повреждения судам Второй эскадры на пути следования на Восток».

Деятельность Мануйлова была высоко оценена правительством. За особые заслуги перед Россией он был награжден орденом св. Владимира 2-й степени, а в 1905 г. – испанским орденом Изабеллы Католической.

Однако в том же году новый руководитель розыскного отделения Департамента полиции Рачковский вместе с начальником секретного отделения департамента Гартингом пришли к выводу, что сведения Мануйлова не стоят тех денег, которые он получал. 24 июня 1905 г. Гартинг представил в Министерство внутренних дел доклад о Мануйлове, в котором говорилось: «Принимая во внимание, что сведения г-на Мануйлова не дают никакого материала секретному отделению, между тем как содержание его в Париже вызывает для департамента весьма значительный расход, имею честь представить на усмотрение Вашего превосходительства вопрос о немедленном прекращении г-ном Мануйловым исполнения порученных ему обязанностей и отозвания его из Парижа, с откомандированием его от Департамента полиции.»

С 22 сентября 1905 г. состоял на службе в Департаменте духовных дел иностранных исповеданий в должности агента по римско-католическим духовным делам в Риме. С 1906 г. – в отставке. Примечательна резолюция, наложенная П. А Столыпиным на доклад об увольнении Мануйлова из МВД: «Пора сократить этого мерзавца».

Вернувшись в Россию, сотрудничал с газетами «Новое время» и «Вечернее время» (журналистский псевдоним «Маска»), другими периодическими изданиями, вступил в Союз драматических писателей.

Одновременно занялся устройством частных дел в разных министерствах, вымогая у клиентов крупные денежные суммы. В связи с этим было начато предварительное следствие, которое, однако, по настоянию МВД, опасавшегося нежелательных разоблачений, было прекращено.

В 1908 г. Мануйлов был объявлен несостоятельным должником. К описываемому моменту он, оставаясь корреспондентом вышеназванных газет, являлся одновременно тайным информатором С. П. Белецкого, когда тот был товарищем министра внутренних дел; был также близок к банкиру Д. Л. Рубинштейну и митрополиту Питириму (Павлу Окнову).

В начале Первой мировой войны вернулся на государственную службу.

Благодаря знакомству с Г. Е. Распутиным и по его протекции Мануйлов был назначен чиновником для особых поручений при председателе Совета министров Б. В. Штюрмере. Последнему Мануйлов предложил (и даже убедил) создать собственную – премьерскую – тайную спецслужбу, «как бы особый сверхдепартамент полиции», во главе которого, естественно, Мануйлов видел самого себя. Это учреждение, по словам С. П. Белецкого, мыслилось как «совершенно законспирированное» от всех высших правительственных лиц и установлений, «в том числе в особенности от Департамента полиции», и наделялось большими средствами и многочисленной агентурой. В сферу его деятельности должны были попасть самые разные направления общественной и государственной жизни: внутреннее положение страны, внешняя политика, торговля и промышленность, отечественная и зарубежная печать, работа судебных органов и законодательных палат, настроения в армии и флоте, контршпионаж, внешняя разведка. Идея пришлась по душе Распутину и «была близка к осуществлению Штюрмером», и только арест Мануйлова и отставка самого премьера «с немецкой фамилией» помешали ее практической реализации.

В 1915 г. генерал Н. С. Батюшин привлек Мануйлова для работы в качестве агента военной контрразведки¹. Позднее, в начале 1916-го, он становится членом комиссии Батюшина по расследованию злоупотреблений в тылу воюющей России. За сравнительно непродолжительное время работы в качестве следователя Мануйлов сколотил огромное состояние, приблизительно в 300 тыс. руб. (около 800 тыс. золотых франков), упрятанное на счетах в «Креди Лионе» и других иностранных банках. Способы добывания денег были уже ранее испытаны: всевозможные интриги, шантаж и угрозы в отношении богатых дельцов и банкиров, чья деятельность расследовалась комиссией.

В августе 1916 г. товарищ директора Московского объединенного банка И. С. Хвостов обратился с жалобой к директору Департамента полиции Е. К. Климовичу, в которой утверждалось, что Мануйлов шантажирует банк, требуя 25 тыс. рублей за то, чтобы деятельность банка не была скрупулезно обследована комиссией Батюшина. Климович был со Б. В. Штюрмером на ножах, частично из-за Мануйлова, которому был вынужден платить из кассы своего департамента почти министерский оклад – 18 тыс. руб. в год. Поэтому он посоветовал Хвостову выдать Мануйлову требуемую сумму, предварительно переписав номера купюр².

Тогда же, летом 1916 г., Мануйлову совместно с Распутиным удалось высвободить (за гонорар в сто с лишним тысяч рублей) попавшего в тюрьму банкира Дмитрия Львовича Рубинштейна и освободить его от судебного разбирательства, грозившего тому смертной казнью.

Далее события развивались стремительно. В конце августа 1916 г. Мануйлов был арестован, назревал громкий скандал, затрагивающий не только правительственную верхушку, но и того, кто управлял ею, – Распутина. Судебное расследование «инцидента» сначала по просьбе генерала Батюшина, а затем и по личному настоянию императрицы Александры Федоровны было отложено (как якобы предпринятое, по ее мнению, с целью повредить «другу» царской семьи). Затем со своих постов были спешно сняты Е. К. Климович (начальник Московского охранного отделения), его коллега Степанов, министр внутренних дел Хвостов и министр юстиции А. А. Макаров.

Суд над Мануйловым состоялся в Петрограде только после смерти Распутина, 13–18 февраля 1917 г., признав ответчика виновным в мошенничестве и назначив ему наказание в виде полутора лет тюремного заключения.

Умер Мануйлов в 1918 г.³ Точнее, в сентябре 1918-го, когда он попытался перейти финскую границу с очередной любовницей и саквояжем бриллиантов. Спасительный рубеж был уже совсем близко, когда к заставе подкатила машина с людьми в кожанках. Без лишних формальностей они взяли парочку несостоявшихся эмигрантов под руки и отвели за холмик, откуда вскоре раздались выстрелы.

Писатель Валентин Пикуль раздобыл свидетельства убийц Манасевича: якобы перед смертью, не прося о пощаде и не каясь, он кричал: «Ах, какая была жизнь, какая жизнь!»