Комментарии
С. 5. Николаи Вальтер (Nikolai Walter) (1873, Брауншвейг – 4.05.1947, Москва) – полковник, начальник германской военной разведки и контрразведки во время Первой мировой войны. Сын прусского капитана и крестьянки из Брауншвейга. Военную карьеру начал в 1893 г. С 1901 по 1904 г. учился в Военной академии в Берлине. После окончания академии был направлен на службу в Генштаб рейхсвера. Этот путь привел его к назначению шефом разведки немецкого Верховного командования, которая действовала и против России. Свободно говорил по-русски. С 1906 г. началась его карьера при Отделе III b военной разведслужбы (militflrischen Nachrichtendienst).
Через два года службы Николаи был назначен начальником данного отдела, а в начале 1913 г. возглавил всю военную разведку, которой продолжал руководить до конца Первой мировой войны. В 1919 г. в чине полковника отправлен в запас.
После войны активно сотрудничал с генералом Людендорфом (был управляющим так называемого «Фонда Людендорфа»), печатался в ряде газет и журналов; издал две книги о своей военной деятельности. В 1920-1930-е гг. продолжал поддерживать личные контакты с бывшими начальниками австрийской и турецкой военных разведок. После того, как в мае 1926 г. Восточным отделом контрразведки ОГПУ был раскрыт заговор муссаватистов, намеревавшихся с помощью турецких войск захватить власть в Азербайджане, правительство Турции пригласило Николаи оказать помощь в кардинальном реформировании своей разведслужбы. В 1926 г. он фактически заложил (при финансовом и техническом содействии Берлина) основы «Милли эмниет хизмети» (МЭХ) – Национальной службы безопасности Турции. На МЭХ был возложен сбор разведывательной информации о иностранных государствах и прежде всего – СССР. (См.: Валерьев Станислав, Викторов Александр. Шпионы, пришедшие с Юга. Турецкая разведка активизирует свою деятельность против России // Независимое военное обозрение. 25.07.2003.)
В 1930 г. Николаи встречался с Н. С. Батюшиным. Когда Николаи (очевидно, во время этой встречи) спросил Батюшина о русских агентах в германской и австро-венгерской армии накануне Первой мировой войны, тот ответил, что сколько-нибудь серьезными агентами там Россия не располагала.
После прихода к власти Гитлера Николаи несколько раз пытался установить контакт с ним и людьми из его ближайшего окружения (Гессом, Гиммлером и др.). Однако безрезультатно. Также ничем завершились его попытки оказать содействие адмиралу Канарису, поставленному во главе абвера в 1935 г., в создании эффективной разведслужбы. Амбициозному Канарису конкуренты были не нужны.
В годы Второй мировой войны работал научным сотрудником Института новейшей истории Германии в Берлине.
В Центральном архиве ФСБ РФ хранится уникальное досье – объемистое оперативное дело № Н-21152, которое содержит материалы необычного и, пожалуй, единственного в истории мирового шпионажа расследования, длившегося почти два года и приведшего к неожиданным результатам. Досье раскрывает тайну пребывания в руках советских органов безопасности начальника разведывательной службы Генерального штаба германских вооруженных сил периода Первой мировой войны знаменитого полковника Вальтера Николаи, которого называли «самым хитрым шпионом Европы» и «самым таинственным человеком Германии», чья власть, как утверждали, равнялась «власти императора».
В досье находятся признательные показания Николаи, рукописные рефераты и книги, в частности, «Разведка 1900–1945 гг. Обобщенный опыт». Книга была предназначена для «высоких, авторитетных и решающих лиц». Эту книгу он создал на спец-объекте Министерства государственной безопасности СССР в Подмосковье летом 1946 г. незадолго до смерти.
Имеется в досье также машинописная перепечатка из книги «Тотальный шпионаж», появившейся в ноябре 1941 г. в США и в апреле 1945 г. – в СССР. Данная книга и стала центром интриги, в которую неожиданно оказались вовлеченными и советские контрразведчики. Именно из-за этой книги престарелый полковник Николаи 30.10.1945 г. был доставлен в Москву.
Помимо «Досье № Н-21152» (ЦА ФСБ) в российских архивах хранятся и другие материалы, касающиеся жизни и деятельности Вальтера Николаи: досье «Обберет», заведенное на главу германского шпионажа советской внешней разведкой после Первой мировой войны (архив СВР), материалы его личного архива, обнаруженные у него дома в Нордхаузене, среди них воспоминания и записи об императоре Вильгельме II, фельдмаршале Гинденбурге, генералах Людендорфе, Фалькенгайне и Мольтке, а также Гитлере, Гиммлере, Гессе, ну, и, конечно, о самых известных шпионках – Мата Хари (Mata Hari) и «фрейлейн доктор», других лицах и личностях, с которыми пересеклась судьба руководителя германской секретной службы (Российский государственный военный архив: Ф. 1414к. 90 ед. хр.).
Мировую известность Вальтер Николаи получил благодаря многочисленным публикациям о германской секретной службе, появлявшимся после войны 1914–1918 гг., прежде всего в Англии, Германии, Франции и США, и своей книге «Тайные силы», вышедшей в 1923 г. в Германии. Книга была переведена на английский, французский, шведский, турецкий, болгарский и русский языки.
Несколько лет назад западные исследователи заявили о причастности бывшего руководителя германского шпионажа к деятельности советской военной разведки, на которую он, как следует из публикаций, особенно активно работал в 1937–1941 гг., будучи уже «резидентом» Главного разведывательного управления Наркомата обороны СССР. Эти утверждения, однако, далеки от реальности. История, связанная с пребыванием в руках советских спецслужб бывшего главы разведки вооруженных сил Германии во время правления императора Вильгельма II, не завершилась. Потомки Вальтера Николаи, которых первыми познакомили с расследованием, проведенным советской контрразведкой в 1945–1947 гг., пытаются предать гласности его результаты в США, откуда все началось. Но, похоже, их не ждет скорая удача. Обо всем этом подробно рассказывает совместная монография российских исследователей: Зданович А. А., Таратута Ж.В. Таинственный шеф Мата Хари. Секретное досье КГБ № 21152. М., 2000.
Умер Николаи 4 мая 1947 г. в тюремной больнице в «Бутырках». Был похоронен в Москве в общей могиле на кладбище Донского монастыря. В 1999 г. реабилитирован Главной военной прокуратурой РФ (См.: Schmidt Jbrgen: Spionage: Mata Haris erfolgloser Chef. // Tagesspiegel. 7.10.2001).
С. 6. Ронге Максимилиан (Maximilian Ronge) (9.11.187410.09.1953) – полковник австрийского Генерального штаба, последний директор Evidenzbureau (Наблюдательного бюро). Директората военной разведки Австро-Венгерской империи.
Сыграл ключевую роль в ликвидации в 1913 г. двойного агента полковника Генштаба Альфреда Редля.
Родился Ронге в Вене в 1874 г. Одним из его однокурсников по офицерскому обучению был Теодор Кёрнер, позднее видный социал-демократ и личный противник Ронге, ставший президентом 2-й Австрийской Республики в 1951 г.
В 1907 г. Ронге был направлен в Evidenzbureau, где стал учеником и протеже полковника Редля. Там в 1913 г. руководил следствием, приведшим к раскрытию Редля как русского платного двойного агента и самоубийству последнего.
В 1917 г. Ронге получил чин полковника и возглавил Evidenzbureau. В этой должности он пробыл до падения монархии и роспуска бюро в 1918 г.
В 1-й Австрийской Республике был исполнительным директором правительственной службы по военнопленным и интернированным в Вене. В то же самое время он являлся членом тайного общества, готовившего свержение республиканского социал-демократического режима в стране.
В 1930 г. встречался с генералом Н. С. Батюшиным.
В 1932 г. вышел в отставку, но был вновь призван на службу в следующем году в качестве директора Staatspolizeiliches Sonderbbro (Специального бюро государственной (секретной) полиции).
С 1934 г. – служащий Госканцелярии при режиме канцлера Дольфусса; однако возглавлявшаяся им контрразведывательная служба не смогла предотвратить убийство Дольфусса нацистскими агентами в том же году. Когда после аншлюса Австрии в марте 1938 г. Ронге отверг предложение о сотрудничестве с СС, он был арестован и депортирован в концлагерь Дахау. Из Дахау Ронге направил адмиралу Канарису собственноручную «декларацию лояльности», после чего шеф Абвера помог ему выйти на свободу в августе того же 1938 г.
В годы Второй мировой войны Ронге жил в Вене. По окончании войны 71-летний Ронге был привлечен американской военной администрацией в Австрии к созданию новой разведывательной службы. Скончался в 1953 г., до того, как Heeresnachrichtenamt (Высшее разведуправление) было официально учреждено (1955), когда Австрия вернула себе независимость. (См.: Moritz Verena, Leidinger Hannes, Jagschitz Gerhard. Im Zentrum der Macht. Die vielen Gesichter des Geheimdienstchefs Maximilian Ronge. Vienna: Residenz-Verlag, 2007.
С. 12. 15.09.1901 г. начальником Н. С. Батюшина в штабе Варшавского военного округа становится Н. А. Монкевиц:
Монкевиц Николай Августович – второй генерал от разведки. Родился 22.11.1869 г.
Окончил 2-й Кадетский корпус, Павловское военное училище (1889), Николаевскую академию Генштаба по первому разряду (1895). С 1895 г. – офицер гусарского Литовского полка.
11.03.1897–1899 гг. – помощник старшего адъютанта Варшавского военного округа.
1899 г. – перестал быть помощником старшего адъютанта Варшавского военного округа. Где провел время до нового назначения в 1901 г. – неизвестно.
1.04.1901-16.07.1904 гг. – старший адъютант штаба Варшавского военного округа. 15.09.1901 г. получает под свое начало – Н. С. Батюшина, который впоследствии станет третьим в истории России генералом от разведки.
16.07.1904 г. перестал быть старшим адъютантом штаба Варшавского военного округа и отбыл на Русско-японскую войну. 17.07.1904 г. назначен начальником штаба 1-го округа Отдельного корпуса пограничной стражи, правитель канцелярии Управления начальника ВОСО 3-й Маньчжурской армии.
1.05.1906-5.03.1908 гг. – делопроизводитель управления генерал-квартирмейстера Генштаба в части 2-го обер-квартирмейстера ГУГШ.
5.03.1908-22.10.1910 гг. – стал делопроизводителем 5-го делопроизводства части 1-го обер-квартирмейстера ГУГШ.
22.10.1910-1.06.1914 гг. – помощник 1-го обер-квартирмейстера ГУГШ. 31.10.1910 г. на него возложены обязанности заведующего военно-статистическим делопроизводством обер-квартирмейстера и особым делопроизводством ГУГШ, фактически становится первым начальником спецведомства (впоследствии – особые отделы) в российской армии.
В 1912 г. состоялось его свидание с царем в Царском Селе. Прибыл в мундире гусарского Литовского полка, из которого вышел в академию.
1.06.1914 г. – первый обер-квартирмейстер ГУГШ.
21.06.1914-2.07.1914 гг. – врио генерал-квартирмейстера ГУГШ.
С 20.11.1914 г. – начальник штаба 30-го армейского корпуса. Генерал-майор.
С 5.06.1916 г. – командир 71-й пехотной дивизии. Генерал-лейтенант.
21.09.1916-05.1917 гг. – исполняющий должность начальника штаба 47-го армейского корпуса. 16.10.1916 г. – Генштаба генерал-лейтенант – первый в истории России генерал от разведки.
12.05.1917 г. – назначен начальником штаба 4-й армии. Георгиевский кавалер.
С 25.10.1917 г. – командир 71-й пехотной дивизии.
1.12.1917 г. – в связи с отказом от предложения Совета солдатских депутатов возглавить 4-ю армию освобожден от занимаемой должности.
Декабрь 1917 – июнь 1918 гг. – в распоряжении бывшего командующего Румынским фронтом генерала Д. Г. Щербачева, пытался воспрепятствовать разграблению имущества фронта украинским правительством и германскими войсками.
В июне 1918 г. эмигрировал во Францию.
С марта по декабрь 1919 г. – представитель А. И. Деникина в Париже. Вместе с дочерью и сыном снимал квартиру в Фонтебло. Издал книгу «La decomposition de l’armee russe». Paris, Payot, 1919. В ней описал развал российской армии начиная с февраля 1917 г.
С 1921 г. – сотрудник Русского общевоинского союза (РОВС). Допустил промах – дал втянуть себя в операцию ОГПУ «Трест». Ведал всей перепиской с этой подставной организацией «Монархической организации Центральной России» (МОЦР – «организация М»).
С 1925 г. – в распоряжении главы РОВС генерала А. П. Кутепова. В 1926 г. уволен из РОВС.
В ноябре 1926 г. застрелился. Оставил записку, в которой писал, что кончает жизнь самоубийством, запутавшись в денежных делах. А чтобы не обременять семью расходами на похороны, кончает с собой так, что труп его не найдут.
После самоубийства Монкевица его дети – сын и дочь – передали А. И. Деникину секретный архив отца (5–6 чемоданов), который вскоре забрал ближайший помощник руководителя РОВС А. П. Кутепова по конспиративной работе полковник Зайцев. (См.: Лехович Д. В. Белые против красных. М., 1992. Гл. XXXI. Ссылается на неопубликованную рукопись А. И. Деникина начала 1930-х гг.)
В белоэмигрантских кругах циркулировал слух, что якобы Монкевиц, являясь агентом ОГПУ, симулировал самоубийство, чтобы скрыть бегство в Советский Союз.
26.01.1930 г. сам глава РОВС А. П. Кутепов был похищен в Париже «группой “Я”», которую возглавлял Я. И. Серебрянский, подчинявшийся Сталину и выполнявший особые задания. (Основной источник– Вергасов Фатех – ).
С. 17. Резанов Александр Семенович (1878—?) – военный юрист, выпускник Александровской военно-юридической академии. Полковник Генштаба (1914). До Первой мировой войны, еще будучи помощником военного прокурора Варшавского, а затем и Петроградского военных округов, он специализировался на расследовании дел по шпионажу; являлся автором специального исследования по германской разведке.
В 1910 г. разработал и представил в Главное управление Генштаба проект об изменении действующих законов о шпионаже, который был принят Сенатом 5 июля 1912 г. Это сыграло весьма положительную роль в предотвращении утечки секретной информации и борьбе со шпионажем. Резанов считал одной из наиболее острых проблем русской военной контрразведки отсутствие планомерной системы подбора, подготовки и повышения квалификации ее кадров.
В 1915 г. находился в непосредственном подчинении у главнокомандующего армиями Северного фронта. С мая 1916 г. по личному распоряжению генерала Н. Н. Алексеева вошел в состав комиссии генерала Н. С. Батюшина и вел расследования о сношениях некоторых российских торгово-промышленных и банковых предприятий с германской разведкой. Расследовал причастность к шпионажу в пользу Германии известных политических деятелей и предпринимателей. Среди выявленных им шпионов банкир Д. Рубинштейн, политик и предприниматель А. И. Гучков, бывший личный секретарь Витте И. Ф. Мануйлов, ряд малороссийских сахарозаводчиков и др. Важным местом контактов и передачи информации германской разведке была квартира Распутина, которого немецкие агенты умело использовали в своих целях как слепое орудие.
А. С. Резанов выявил механизмы организации немецких разведывательных сетей в армии, правительстве, обществе, пути передачи информации. Например, некоторые российские страховые общества в течение большого периода времени работали в пользу неприятеля при помощи так называемой «перестраховки» рисков за границу, что имело целью сообщение неприятелю сведений об оборонной промышленности, состояния боевого флота и движении военных транспортов.
В 1915 г. Резанов опубликовал в Петрограде свою книгу «Немецкое шпионство», выдержавшую в течение года три издания. Он описал задачи, методы и способы работы немецких агентов внутри России, пути вербовки, проникновение сети информаторов и агентов влияния во все сферы общественной жизни, экономики и политики. Работа основана более чем на ста расследованных делах о германском шпионаже. Например, в английской провинции немцы использовали рекламу германской фирмы «Магги» (до сих пор торгующей по всему миру кубиками сухого бульона) при подготовке высадки десанта на территории туманного Альбиона. Автор доказал, что шпионаж – один из главных методов империалистической политики Германии, опирающейся на идею пангерманизма. Шпионаж был всепроникающим: «Вся внешняя политика немцев была основана на работе их шпионов…»
В декабре 1916 г. в докладной записке генерал-квартирмейстеру при Верховном главнокомандующем Резанов писал, что в России мало лиц, знакомых с контршпионством. По его мнению, отсутствие ясного понимания контрразведывательных задач является причиной того явления, что деятельность КРО «…осуществляется без видимой программы и весьма часто зависит от личности начальника, случайно попавшего в руководители целой области военного дела, чреватого последствиями». Он настойчиво предлагал организовать для офицеров и чиновников, а также для наблюдательных агентов, специальные школы, после окончания которых выпускники допускались бы к практической работе.
В 1920-е гг. польская контрразведка (дефензива) создала специальный фонд, где были собраны антипольские публикации в российских газетах. Их анализ позволял спецслужбам определить лояльность тех россиян, которые хлопотали о польском гражданстве или же о временном въезде на территорию страны. Благодаря таким материалам стали известны некоторые ранее неизвестные подробности жизни в эмиграции А. С. Резанова.
До Первой мировой войны, как уже говорилось, А. С. Резанов работал в военной прокуратуре в Варшаве. С 1909 г. он сотрудничал с газетой «Новое время», где вел юридический, военный и специальный немецкий отделы. Со временем из немецкого отдела был исключен раздел о шпионаже. Однако ни одна из публикаций не была подписана его настоящей фамилией, так как закон запрещал царским военным публично высказываться на политические темы.
Безусловно, такие публикации привлекали внимание не только обывателей, но и соответствующих специалистов спецслужб. К Резанову было особое внимание. В свое время он выступил защитником польских социалистов (членов ППС) на военном суде в Варшаве. Ведение им этого процесса было одобрительно оценено в брошюре «Военный суд в Польском Королевстве», которая была опубликована в Кракове. Именно за благосклонность к полякам его отозвали на службу в Петербург.
С началом Гражданской войны Резанов выехал на Кавказ, где стал начальником контрразведки одной из армий.
В 1920 г. он эвакуировался в Египет, оттуда переехал в Сербию, а затем поселился в Париже. Занимался журналистикой. Местная публика знала его по французским изданиям книги «Немецкий шпионаж» (1915). Кстати, в ней автор одобрительно писал о поляках, а гонорар от французского издания книги «Немецкая жестокость» (1914) был переведен через комитет святой Татьяны для помощи жителям Королевства Польского, пострадавших от немцев.
В 1929 г. в Польше умерла сестра жены Резанова. Его дочь, единственная наследница, переехала туда. Сам Резанов в то времени проживал то во Франции, то в Бельгии, иногда навещал дочь. Она обратилась к МВД Польши с просьбой дать отцу разрешение на постоянное проживание в Польше. Вот тогда и были подняты архивные досье с российскими газетными публикациями.
Настороженность польских спецслужб к бывшему царскому полковнику была вызвана тем, что в газете «Новое время» встречались антипольские статьи за подписью В. Розанова. Только после детальных письменных пояснений Резанова удалось установить его непричастность к этим публикациям, а мы узнали о перипетиях судьбы одной из семей российских эмигрантов. (Archiw Aktow Nowych w Warszawie. MSW. Sygn. 1910. S. 255257. – Архив новых дел в Варшаве. Фонд МВД Польши.).
Польская контрразведка пристально следила в то время за политическими взглядами в среде россиян. Поводом для репрессий могла послужить неосторожно брошенная реплика, как в случае с бывшим полковником царской армии Никоном Комоцким. В день похорон маршала Пилсудского он оскорбительно высказался в адрес покойного. За это семидесятилетний полковник был привлечен к судебной ответственности, и 25 мая 1935 г. староста Пинска отозвал свое разрешение на пребывание Комоцкого на территории уезда. (AAN. MSW. Sygn. 1910. S. 198. См. также: Ткачов Сергей. Эмиграция в борьбе спецслужб Польши и Советской России – .)
(См.: Соколов Н. А. Предварительное следствие 1919–1922 гг. М., 1998. С. 282–287; История Отечества в свидетельствах и документах. XVIII–XX вв. // Российский архив. Вып. 8; Мерзляков В. М. Где быть контрразведке: столкновение подходов и позиций // Независимое военное обозрение. 14.02.2004)
С. 19. В 1915–1916 гг. Н. С. Батюшин находился под протекцией военного министра Сухомлинова.
Сухомлинов Владимир Александрович (4.08.1848-2.02.1926). Из дворян. Воспитанник 1-го кадетского корпуса и Николаевского училища гвардейских юнкеров (1867). В службу вступил в лейб-гвардии Уланский его величества полк. В 1874 г. окончил Николаевскую академию Генерального штаба. Участвовал в Русско-турецкой войне 1877–1878 гг., награжден боевыми орденами и золотой саблей. С 1884 г. – командир драгунского Павлоградского полка, с 1897 г. – командующий 10-й кавалерийской дивизией. В 1899 г. назначен начальником штаба Киевского военного округа, в 1902 г. – помощником командующего войсками округа. С 23 октября 1904 г. – командующий войсками Киевского военного округа. С 19.10.1905 г. одновременно киевский, подольский и волынский генерал-губернатор. Генерал от кавалерии (1906). 2.12.1908 г. назначен начальником Генерального штаба, 11.03.1909 г. – военным министром. 6.12.1911 г. назначен членом Государственного совета с оставлением в должности министра. Генерал-адъютант (1912).
Первым браком женат на баронессе Корф, вторым, после скандального бракоразводного процесса, на Е. В. Гошкевич-Бутович.
Поскольку общество считало его главным виновником военных неудач в начале мировой войны, Сухомлинов 13.06.1915 г. был отстранен от должности министра, а затем обвинен в ряде должностных преступлений, вплоть до государственной измены. 8.03.1916 г. был уволен со службы, в апреле 1916 г. арестован. Находясь под следствием, содержался в Петропавловской крепости. С октября 1916 г. под домашним арестом. В дни Февральской революции вновь арестован и в апреле 1917 г. предан суду. Приговоренный Сенатом к лишению всех прав состояния и к пожизненной каторге, находился в заключении до 1.05.1918 г. После освобождения (в связи с преклонным возрастом) эмигрировал. Оставил воспоминания и дневник: Воспоминания. М.; Л., 1926; Дневник генерала Сухомлинова: 9 июля 1914 – 31 декабря 1915 // Дела и дни. 1920. Кн. 1; 1922. Кн. 3. (См.: Глинка Я. В. Одиннадцать лет в Государственной думе. 1906–1917. Дневник и воспоминания. М., 2001.)
С. 20. 1912–1914 гг. Варшавский военный округ. Начальствующий состав
(Из докладной записки майора Вальтера Николаи германскому императору Вильгельму II):
* Руководители округа, имеющие немецкое происхождение (т. е. те, кого руководитель немецкой военной разведки на русском направлении Вальтер Николаи определил в своем докладе как «наши». – В. Б.):
– Командующий войсками округа – генерал-губернатор Привислянского края генерал-адъютант Скалон Георгий Антонович, интимный друг германского генерального консула Брюка.
– Помощник Скалона по военному округу – барон Рауш фон Траубенберг.
– Начальник Варшавского жандармского управления – генерал-лейтенант Утгоф Л. К. (26.10.1915 Л. К. Утгофа на этом посту сменил М. С. Комиссаров; о нем см. далее. – В. Б.).
– Обер-полицмейстер города Варшавы – Майер.
– Прокурор палаты – Гессе.
– Прокурор суда – г-н Лейвин.
– Губернатор – родственник Скалона, барон Корф.
– Помощник генерал-губернатора – г-н Эссен.
– Вице-губернатор – Грессер.
– Управляющий конторой Российского государственного банка в Варшаве – Тиздель.
– Президент городского магистрата – Миллер.
– Управляющий контрольной палатой – фон Минцлов.
– Начальник Привислянской железной дороги – Гескет.
* Единственный русский, занимающий важный пост в ВВО:
– начальник Варшавского разведпункта – полковник
Н. С. Батюшин. Его дом на Саксонской площади в Варшаве находился под периодическим контролем немецких агентов. (Вальтер Николаи несколько преувеличил положение, говоря о Н. С. Батюшине как о «единственном русском» среди важного начальствующего состава Варшавского ВО. Например, до 1912 г. начальником штаба округа был генерал-лейтенант Н. А. Клюев. – В. Б.)
Скалон Георгий (Георг-Карл) Антонович (24.10.1847–1914, Варшава) – из дворянского рода, происходившего от французского гугенота Георгия де Скалона, потомки которого переселились в Россию в 1710 г. Лютеранин. Жена – Корф Мария Иосифовна. Дети: Антон и Мария.
Чины: вступил в службу корнетом (7.08.1865), поручик (20.04.1869), штабс-ротмистр (30.08.1872), ротмистр (4.04.1876), полковник (30.08.1883), генерал-майор (30.08.1893), генерал-лейтенант (6.12.1900), генерал-адъютант (1903), генерал от кавалерии (17.01.1906).
В 1865 г. окончил Николаевское училище гвардейских юнкеров, направлен в лейб-гвардии Уланский ее величества полк. Участвовал в Русско-турецкой войне 1877–1878 гг. Прохождение службы: командир эскадрона – 7 лет 6 месяцев, для особых поручений при командующем войсками Варшавского военного округа (7.01.1893-19.08.1894), командир лейб-гвардии Уланского его величества полка (19.08.1894-2.08.1897), командир 1-й бригады 1-й гвардейской кавалерийской дивизии (2.08.18972.04.1899), начальник 4-й кавалерийской дивизии (2.04.18994.04.1901), начальник 2-й гвардейской кавалерийской дивизии (4.04.1901-15.05.1905), помощник командующего войсками Варшавского военного округа (15.05–15.08.1905), варшавский генерал-губернатор и командующий войсками Варшавского военного округа (15.08.1905–1914). 5 августа 1906 г. в Варшаве в него неудачно была брошена бомба.
Награжден: орденами св. Станислава 2-й степени с мечами и бантом (1877), св. князя Владимира 4-й степени с мечами и бантом (1877), св. Анны 2-й степени с мечами (1878), Золотым оружием (1879), орденами св. Станислава 1-й степени (1898), св. Анны 1-й степени (1902), св. князя Владимира 2-й степени (1905), Белого орла (1908), св. Александра Невского (1911).
Числился в списках лейб-гвардии Уланского его величества полка. (См.: Список генерал-адъютантам, генерал-майорам свиты его величества и флигель-адъютантам по старшинству. 1.01.1913 г.; Список генералам по старшинству. 1.07. 1908 г.)
До фон Траубенберга помощником Г. А. Скалона с лета 1911 по середину 1912 г. был А. А. Брусилов. (См.: Брусилов А. А. Воспоминания. М., 1963. С. 49.)
(Николаи В., Ронге М., Россель Ч. Э. Тайные силы. Интернациональный шпионаж и борьба с ним во время мировой войны и в настоящее время. Киев, 2005; Звонарев К. К. Агентурная разведка. Русская агентурная разведка всех видов до и во время войны 1914–1918 гг. Германская агентурная разведка всех видов до и во время войны 1914–1918 гг. Киев, 2005; см. также: Кудряшов С. Немецкий шпионаж в России // Родина. 1993. № 5–6.)
Орлов Владимир Григорьевич (1882–1941) – родился в 1882 г. в Зарайском уезде Рязанской губернии. С 1912 по 1917 г. сотрудничал с Н. С. Батюшиным, в том числе и в качестве следователя в составе «комиссии Батюшина».
В книге «Orloff V. The secret dossier. George G. Harrap & CO. LTD, London, W. C. 1932» (в русском переводе «Орлов В. Г. Двойной агент. Записки русского контрразведчика. М., 1988») рассказывает о себе так: «…Происхожу из старинного дворянского рода, который корнями произрастает из Рязанской губернии. Учился в гимназии, потом в Варшавском университете…
Начал работать. юристом в Московском окружном суде.
Русско-японская война, в которой мне пришлось участвовать, прервала мою практику..
В 1905–1906 годах я судебный следователь и один из государственных обвинителей в Польше, принимающий участие в расследовании всех дел по шпионажу и государственной измене.
В 1907 году получил назначение в Ловичский уезд Варшавской губернии. судебного следователя, через год – помощника государственного обвинителя.
В 1910 году я назначаюсь главным государственным обвинителем в комиссию графа Медема.
В 1912 году. исполняю должность судебного следователя Варшавского суда по особо важным политическим преступлениям.
В 1914 году., назначаюсь главным военным прокурором при штабе войск Западного фронта.
В 1917 году. по поручению командования Добровольческой армии под именем Болеслава Ивановича Орлинского работал в Петроградской следственной комиссии.
В 1918 году… был вынужден бежать. в Одессу, в расположение войск Добровольческой армии. Там стал начальником отдела в штабе Верховного командования и руководителем разведки.
С 1921 по 1926 год был прикомандирован к комиссии генерала Врангеля в Берлине.»
С февраля 1918 г. В. Г. Орлов-Орлинский по личной рекомендации секретаря СНК В. Д. Бонч-Бруевича был направлен к тогдашнему наркому юстиции П. И. Стучке, который поставил его во главе 6-й уголовно-следственной комиссии Наркомюста. Из-за нелепой случайности чекисты вышли в конце сентября 1918 г. на «товарища Орлинского», но ему удалось бежать из Петрограда благодаря усилиям завербованного им ранее сотрудника германского генконсульства в Петрограде Вальтера Бартельса. При нелегальном переходе границы Орлов получил ранение в живот, но остался жив и в феврале 1919 г. вступил в ряды Добровольческой армии.
В Берлине Орлов создал собственное Русское информационное агентство «Руссино», формальным директором которого стал его давний сподвижник по контрразведке С. М. Дружеловский, секретарем – некто Г. П. Кипп. При агентстве действовала целая бригада фальсификаторов и террористов: Гуманский, Бельгард, барон Кюстер (сын царского сенатора, работавший управляющим рестораном), Покровский и другие. Агентство, которое по своей сути являлось хорошо организованной разведслужбой, имевшей представительства и агентуру в ряде стран Европы, поставляло информацию многим западными разведками (включая немецкую, французскую, английскую, румынскую, японскую, финскую, эстонскую, латвийскую) и обменивалось с ними ценными сведениями.
Кроме того, Орлов сотрудничал с этими разведслужбами как эксперт по вопросам политической окрашенности русских эмигрантов и их эвентуальной принадлежности к советской агентуре. Так, в 1928 г. он вместе с представителями французской контрразведки (Фо-Па-Биде и др.) принимал непосредственное участие в допросах невозвращенца, бывшего сотрудника ВЧК – ГПУ и разведки Коминтерна Е. В. Думбадзе. (См.: РГВА. Ф. 1 к. Оп. 1. Д. 4325. Л. 34–44; Ф. 7к. Оп. 1. Д. 390. Л. 34–45, 541 и др.)
Следует также добавить, что в Русско-японскую войну Орлов добровольно воевал офицером крепостной артиллерии. Во время Первой мировой войны он тесно сотрудничал с создателем русской военной разведки генералом Н. С. Батюшиным.
В Одессе, занятой Добровольческой армией, Орлову, подлинному асу оперативно-следственного дела, удается с нуля создать контрразведку. За эти и другие заслуги статский советник Орлов был возведен главкомом А. И. Деникиным в звание действительного статского советника.
В Берлине середины 1920-х гг. монархист Орлов, мечтавший о создании «Белого Интернационала», начинает масштабную борьбу против ОГПУ на основе своего опыта, виртуозных умений, связей и большой картотеки советской и чекистской агентуры, собранной за долгие годы. На этом поприще он активно сотрудничал с Б. В. Савинковым (гимназическим однокашником), агентом СИС № 1 Сиднеем Рейли, а также с другими крупными представителями и агентами ряда западных спецслужб, действовавшими против СССР.
К середине 1920-х гг. «информационное бюро Орлова-Орлинского» (т. е. «Руссино») плотно переключилось на изготовление поддельных документов, с помощью которых можно было устраивать антибольшевистские политические провокации, а заодно и добывать неплохие деньги. Именно из-за этой деятельности возглавляемое Орловым бюро получило название «фабрика фальшивок».
Главный противник Орлова – ОГПУ подводит его под суд, выдвинув его в 1929 г. в центр беспрецедентного политического скандала как главу «…группы русских эмигрантов, промышлявших продажей сфальсифицированных документов». (Подробнее см.: Зданович А. А. Двойной агент; Орлов В. Г. Двойной агент. Записки русского контрразведчика. М., 1998. Приложение, комментарий А. А. Здановича; Зданович А. А. Свои и чужие – интриги разведки. М., 2002.)
В прессе сообщалось: «Полицейский комиссар Венцель сообщил. что в одной из квартир на Потсдамштрассе обнаружена настоящая фабрика по производству фальшивок, с большим набором разнообразных печатей, штампов и бланков советских учреждений. как ГПУ, военная разведка штаба РККА. Коммунистического Интернационала. Нашли картотеку, содержащую подробные сведения и фотографии более чем на пятьсот представителей внешнеполитических, торговых и разведывательных служб СССР, а также деятелей Коминтерна».
Орлов был арестован. Его травили левые СМИ и советский официоз, а правая европейская печать назвала этот процесс «победой Чека в Германии». Как ни старался глава германской политической полиции В. Бартельс спасти своего давнего друга, лучшего агентуриста и соратника по антикоммунистической борьбе, сделать это ему не удалось (более того, Бартельс сам лишился своего поста). В результате всесторонне скомпрометированного Орлова выслали в Бельгию.
В приложении к книге А. А. Здановича «Двойной агент» сообщается: «Общую кампанию против Орлова поддержали и фашистские средства массовой информации. В 1933 году гитлеровские пропагандисты опубликовали полностью сфальсифицированную переписку его с другим эмигрантом – Александром Гуманским, в которой указывалось о якобы проводимых ими действиях по дискредитации Адольфа Гитлера. Известно, что национал-социалистов “брюссельский изгой” называл коммунистами наоборот и врагами России. По имеющимся сведениям, он был учтен в розыскных списках гестапо, и после оккупации Бельгии фашистами сотрудники группенфюрера Мюллера разыскали и доставили Орлова в Берлин, а несколько дней спустя его тело ранние пешеходы нашли в одном из скверов». Это произошло в 1941 г.
Кроме книги «The secret dossier» – «Секретное досье», изданной в Англии, Орлов опубликовал в США «Подполье и Советы», в Европе – «Убийцы, фальсификаторы и провокаторы». К концу 1930-х гг. у него были готовы в рукописи два объемистых тома о советских дипломатах, но из-за устранения чекистами и нацистами Орлова с арены политической борьбы их издать не удалось. Историк и публицист В. Л. Бурцев называл Орлова «человеком отчаянной жизни».
С. 27. 1914–1917 гг. Н. С. Батюшин как руководитель фронтовой разведки и контрразведки поддерживался во всех начинаниях генерал-квартирмейстером штаба Северо-Западного фронта генералом М. Д. Бонч-Бруевичем (впоследствии М. Д. Бонч-Бруевич весьма подробно и откровенно рассказал в своих мемуарах о работе «комиссии Батюшина»).
С. 27. Бонч-Бруевич Михаил Дмитриевич (24 февраля 1870, Москва – 3 августа 1956, Москва). Из дворян. Брат В. Д. Бонч-Бруевича. Окончил Московский Константиновский межевой институт (1891), военно-училищный курс Московского пехотного юнкерского училища (1892), Академию Генштаба (1898).
Полковник (1913). В 1914 г. – командир пехотного полка. В августе – сентябре 1914 г. – генерал-квартирмейстер штаба 3-й армии Юга-Западного фронта, затем штаба Северо-Западного фронта; с января 1915 г. генерал-майор. С апреля 1915 г. – начальник штаба 6-й армии, дислоцировавшейся в Петрограде и его окрестностях, затем до февраля 1916 г. начальник штаба Северного фронта. С марта 1916 г. – начальник гарнизона Пскова, где находилась Ставка главкома Северного фронта.
После Февральской революции 1917 г. установил контакт с псковским Советом РСД, кооптирован в исполком Совета, что послужило поводом для прозвища Советский генерал. В дни выступления генерала Л. Г. Корнилова сотрудничал с и. о. комиссара фронта трудовиком Савицким, стремясь предотвратить возможные конфликты между солдатами и офицерами.
29 августа главком Северного фронта генерал В. Н. Клембовский, занявший позицию осторожной поддержки Корнилова, был смещен Временным правительством; врид главкома был назначен М. Д. Бонч-Бруевич. В этом качестве задержал в Пскове генерала П. Н. Краснова, которого Корнилов назначил командиром 3-го конного корпуса. Краснов направлялся к частям, двигавшимся к Петрограду.
При вступлении в должность М. Д. Бонч-Бруевич издал приказ, в котором напоминал войскам, что «…враг стоит перед нами вплотную и готовится в ближайшее время нанести нам решительный удар. Если армии Северного фронта, действуя совместно с флотом, не дадут решительного отпора противнику в этом его намерении, то наша Родина погибнет неминуемо». (См.: Приказы главнокомандующего армиями Северного фронта. 1917. № 664. РГВИА. Б-ка. № 16477.)
9 сентября заменен на посту главкома генералом В. А. Черемисовым и назначен в распоряжение Главковерха. С прибытием в Ставку Бонч-Бруевич установил связь с могилевским Советом рабочих и солдатских депутатов; 27 сентября кооптирован в его исполком.
В начале октября отклонил назначение генерал-губернатором Юго-Западного края (с резиденцией в Киеве) и Степного края (в Омске); принял назначение начальником Могилевского гарнизона.
После отказа 9 ноября Главковерха генерала Н. Н. Духонина выполнить распоряжение СНК начать переговоры с Германией Советское правительство предложило М. Д. Бонч-Бруевичу занять этот пост. Однако он отказался, считая, что в сложившейся ситуации пост Главковерха должен занимать политический деятель. Главковерхом был назначен Н. В. Крыленко. При подходе к Могилеву воинских эшелонов нового Главковерха Бонч-Бруевич как начальник гарнизона предотвратил столкновение между ними и войсками, находившимися в городе.
После занятия Ставки советскими войсками Бонч-Бруевич 20 ноября назначен начальником штаба Главковерха. Позже Бонч-Бруевич писал: «Скорее инстинктом, чем разумом, я тянулся к большевикам, видя в них единственную силу, способную спасти Россию от развала и полного уничтожения». (Бонч-Бруевич М. Д. Вся власть Советам! Воспоминания. М., 1957. С. 226.)
На новой должности принимал все меры по сохранению боеспособности армии. Так, 27 ноября 1917 г. в разговоре по прямому проводу с врид главкома Юго-Западного фронта генералом Н. Н. Стоговым заявил: «Все начальники отделов Ставки со мною вместе выразили вполне определенное решение сохранить технический аппарат Ставки и принять все меры к тому, чтобы сохранить аппарат управления во фронтах и армиях. Такое наше решение вытекает из преданности общему делу спасения Отечества, и мы все решили, считаясь с текущим моментом, работать на своих местах до последней возможности». Бонч-Бруевич дал указание Стогову сотрудничать с украинскими властями: «В отношении Рады необходимо держаться совместной работы. Думаю, что с этой стороны нет угрозы гражданской войны». (РГВИА. Ф. 2067. Оп. 1. Д. 2925. Л. 500–502.)
28 ноября, в связи с усиливавшимся дезертирством, призвал командующих войсками фронтов «…принять безотлагательные меры к пресечению бегства с фронта в самом его начале». (Там же: Ф. 2003. Оп. 1. Д. 533. Л. 237.) В связи с введением в армии выборного начала для командного состава опасался «. полного расстройства аппарата управления войсками и потому полной потери боеспособности армии». (Там же: Ф. 2003. Оп. 4. Д. 51. Л. 54.)
30 ноября в телеграмме главкомам фронтами и их комиссарам Бонч-Бруевич отметил, что «…необходимо достигнуть того, чтобы на ответственных и командных должностях находились люди, соответствующие этим должностям по своему характеру, способностям и знаниям» (Военно-революционные комитеты действующей армии. М., 1977. С. 106–107).
С начала 1918 г. систематически докладывал СНК о нарастающей небоеспособности армии, укрепляя решимость правительства к ускорению подписания мира с Германией. 4 января писал: «Армии совершенно небоеспособны и не в состоянии сдержать противника не только на занимаемых позициях, но и при отнесении линии обороны в глубокий тыл». (Октябрьская революция и армия. 25 октября 1917 – март 1918 г. Сборник документов. М., 1973. С. 352.) 18 января: «.Все армии Северного и Западного фронтов, также Особая армия Юго-Западного фронта вполне неспособны к обороне и не в состоянии даже отойти организованно и без потери огромной материальной части не только под натиском, но и без напора противника. Общее состояние армий характеризуется полной потерей боеспособности и разложением». (Там же. С. 383.)
В этих условиях организовал эвакуацию в тыл военного имущества, которое в определенной части удалось вывезти до начала германского наступления. После разрыва мирных переговоров в Брест-Литовске и перехода германских войск в наступление получил 19 февраля 1918 г. телеграмму В. И. Ленина с требованием «. немедленно, с наличным составом Ставки прибыть в Петроград». (Бонч-Бруевич М. Д. Вся власть Советам! С. 244.)
Выехав 20 февраля из Могилева, прибыл в столицу вечером 22 февраля и тут же включился в организацию отпора наступающему врагу. В тот же день подписал обращение к командованию Северного и Западного фронтов и Советам РСД прифронтовых городов, в котором говорилось: «Прошу Совдепы оказать содействие начальникам в деле сбора отступающих частей и отдельных солдат, образуя из них боеспособные части, которые должны положить конец наступлению противника. Для исполнения необходимых саперных работ предлагаю пользоваться трудом местных жителей». (См.: Октябрьская революция и армия. С. 402)
В обращении указывалось, что предлагается остановить германские войска на линии Нарва – Псков – Остров – Невель —
Витебск – Орша – Могилев – Жлобин – Мозырь – Бердичев – Вапнярка – Одесса. Как показали последующие события, эта линия (за исключением территории Украины) и стала (с некоторыми отклонениями) фактической западной границей Советской России до ноября 1918 г.
После подписания Брестского мира вошел 4 марта 1918 г. в качестве военрука в состав Высшего военного совета (ВВС), издавшего 5 марта приказ о ликвидации должности Главковерха и расформировании его штаба.
Бонч-Бруевич занимался созданием на бывшей линии фронта частей «завесы», которая должна была воспрепятствовать дальнейшему продвижению в глубь страны германских и австро-венгерских войск. По его инициативе основу комсостава частей «завесы» составили генералы и офицеры старой армии, для которых эта служба была более приемлема, чем в частях Красной армии, действовавших на внутренних фронтах.
В июне штаб ВВС во главе с Бонч-Бруевич переехал из Москвы в Муром. 9-10 июля город был захвачен мятежниками, действовавшими по плану «Союза защиты Родины и Свободы»; одной из их целей был захват штаба и уничтожение Бонч-Бруевича, но накануне событий он выехал в Москву.
В условиях развернувшейся Гражданской войны Бонч-Бруевич, чувствуя невозможность старых методов управления войсками, подал в отставку и 27 августа был освобожден от должности военрука ВВС.
В конце 1918 – начале 1919 г. преподавал в Межевом институте, затем возглавлял работу по созданию Высшего геодезического правления. 23 июня – 22 июля 1919 г. начальник Полевого штаба РВС Республики, затем на научной и педагогической работе. Генерал-лейтенант (1944).
(Основной источник: Миллер В. М., Объедкова И. В. Политические деятели России. 1917. Биографический словарь. М., 1993.)
С. 30. Мясоедов Сергей Николаевич (1865–1915). Жандармский полковник. Потомственный дворянин. Служил в 105-м пехотном Оренбургском полку. Осенью 1892 г. перешел в Отдельный корпус жандармов. С 1894 г. – помощник начальника железнодорожного жандармского отделения в Вержболове, а с 1901 г. по осень 1907 г. – начальник Вержболовского отделения. В 1909 г. направлен в распоряжение военного министра Сухомлинова. Стал жертвой политических интриг А. И. Гучкова, обвинившего его в шпионаже в пользу Австрии, дрался с ним на дуэли; отправлен в отставку. С началом Первой мировой войны вновь на службе; был направлен в тыл, но написал письмо Сухомлинову с просьбой направить его на фронт; начальник агентурной разведки в штабе 10-й армии. В феврале 1915 г. арестован и обвинен в государственной измене; приговорен к смертной казни и повешен.
Цитата из книги: Бонч-Бруевич М. Д. Вся власть Советам! М., 1958. Гл. 5:
«Жандармский полковник Мясоедов служил в начале девятисотых годов на пограничной станции Вержболово и не раз оказывал всякого рода любезности и одолжения едущим за границу сановникам. Коротко остриженный, с выбритым по-актерски лицом и вкрадчивым голосом, полковник охотно закрывал глаза на нарушение таможенных правил, если оно исходило от влиятельных особ, и скоро заручился расположением многих высокопоставленных лиц, в том числе и командовавшего войсками Киевского военного округа генерала Сухомлинова.
Одновременно Мясоедов поддерживал “добрососедские” отношения с владельцами немецких мыз и имений и отлично ладил с прусскими баронами, имения которых находились по ту сторону границы. К услужливому жандарму благоволил сам Вильгельм II, частенько приглашавший его на свои “императорские” охоты, устраиваемые в районе пограничного Полангена.
С немцами обходительного жандармского полковника связывали и коммерческие дела – он был пайщиком германской экспедиторской конторы в Кибортах и Восточно-азиатского пароходного общества, созданного на немецкие деньги.
Познакомившись с Сухомлиновым, Мясоедов скоро стал своим человеком в его доме. Как раз в это время у Сухомлинова при очень странных и подозрительных обстоятельствах умерла его жена. Поговаривали, что она не сумела отчитаться в находившихся у нее довольно крупных суммах местного Красного Креста.
Старый генерал не захотел остаться вдовцом. Выбор его пал на некую Екатерину Викторовну Бутович, жену полтавского помещика. Согласия на развод Бутович не давал, и тут-то и развернулись таланты Мясоедова. Вместе с группой темных дельцов он взял на себя посредничество между упрямым мужем и Сухомлиновым и занялся лжесвидетельством, необходимым для оформления развода в духовной консистории.
Сделавшись военным министром, благодарный Сухомлинов, несмотря на протесты Департамента полиции, ссылавшегося на связи Мясоедова с германской разведкой, прикомандировал услужливого жандарма к контрразведке Генерального штаба.
За два года до войны, в связи с появившимися в печати и сделанными в Государственной думе разоблачениями, Мясоедов вышел в отставку. Но едва развернулись военные действия, как он появился у нас, в штабе Северо-Западного фронта…
Заведомо скомпрометированный жандармский полковник прибыл с рекомендательным письмом военного министра. Давнишняя совместная с Сухомлиновым служба обусловила приятельские с ним отношения Рузского. Давно сложились добрые отношения и с последней женой Сухомлинова, которая когда-то до первого своего замужества служила машинисткой у дяди Николая Владимировича – киевского присяжного поверенного.
Он вспомнил о том, что Мясоедов служил в Вержболове и, видимо, отлично знает этот район.
Но в декабре 1914 года в Генеральный штаб явился из германского плена подпоручик Колаковский и заявил, что ради освобождения согласился для вида на сотрудничество в немецкой разведке. Направленный для шпионской работы в Россию, он, судя по его словам, получил задание связаться с полковником Мясоедовым, более пяти лет уже состоявшим тайным агентом германского Генерального штаба.
Одновременно полковник Батюшин, возглавлявший контрразведку фронта, начал получать донесения о подозрительном поведении Мясоедова. Разъезжая по частям армии и получая от них секретные материалы, Мясоедов чаще всего останавливался в немецких мызах и имениях пограничных баронов. Предполагалось, что именно в результате этих ночевок в германскую армию просачиваются сведения, не подлежащие оглашению. Доносили агенты контрразведки и о том, что Мясоедов занимается мародерством, присваивая себе дорогие картины и мебель, оставшуюся в покинутых помещичьих имениях.
Я приказал контрразведке произвести негласную проверку и, раздобыв необходимые улики, арестовать изменника. В нашумевшем вскоре “деле Мясоедова” я сыграл довольно решающую роль, и это немало способствовало усилению той войны, которую повели против меня немцы, занимавшие и при дворе и в высших штабах видное положение.
Едва был арестован Мясоедов, как в Ставке заговорили об обуревавшей меня “шпиономании”. Эти разговоры отразились в дневнике прикомандированного к штабу верховного главнокомандующего штабс-капитана М. Лемке, журналиста по профессии.
“Дело Мясоедова, – писал он, – поднято и ведено главным образом благодаря настойчивости Бонч-Бруевича, помогал Батюшин”. (Лемке Михаил. 250 дней в царевой Ставке. Петроград, 1920.)
Для изобличения Мясоедова контрразведка прибегла к нехитрому приему. В те времена на каждом автомобиле кроме водителя находился и механик. Поэтому в машине, на которой должен был выехать Мясоедов, шофера и его помощника, как значился тогда механик, заменили двумя офицерами контрразведки, переодетыми в солдатское обмундирование. Оба офицера были опытными контрразведчиками, обладавшими к тому же большой физической силой.
Привыкший к безнаказанности, Мясоедов ничего не заподозрил и, остановившись на ночлег в одной из мыз, был пойман на месте преступления. Пока “владелец” мызы разглядывал переданные полковником секретные документы, один из переодетых офицеров как бы нечаянно вошел в комнату и схватил Мясоедова за руки. Назвав себя, офицер объявил изменнику об его аресте. Бывшего жандарма посадили в автомобиль и отвезли в штаб фронта. В штабе к Мясоедову вернулась прежняя наглость, и он попытался отрицать то, что было совершенно очевидным.
Допрашивать Мясоедова мне не пришлось, но по должности я тщательно знакомился с его следственным делом и никаких сомнений в виновности изобличенного шпиона не испытывал. Однако после казни его при дворе и в штабах пошли инспирированные германским Генеральным штабом разговоры о том, что все это дело якобы нарочно раздуто, лишь бы свалить Сухомлинова.
Из штаба фронта Мясоедова переотправили в Варшаву и заключили в варшавскую крепость. Военно-полевой суд, состоявший как обычно из трех назначенных командованием офицеров, признал Мясоедова виновным в шпионаже и мародерстве и приговорил к смертной казни через повешение. Приговор полевого суда был конфирмован генералом Рузским и там же, в варшавской цитадели, приведен в исполнение.
Разоблачение и казнь Мясоедова не могли не отразиться на военном министре. Ставило под подозрение Сухомлинова и вредительское снабжение русской армии, оказавшейся в самом бедственном положении. Наконец, почти открыто поговаривали о том, что военный министр, запутавшись в денежных делах, наживается на поставках и подрядах в армию и окружил себя подозрительными дельцами, едва ли не немецкими тайными агентами».
(О С. Н. Мясоедове см. также: Спиридович А И. Великая война и Февральская революция. 1914–1917 гг. Н.-Й., I960. Кн. 1. Гл. 7. С. 99–112.)
С. 33. 12 августа 1915 г. Н. С. Батюшин был отозван с фронта в Петроград и находился в распоряжении генерала Рузского.
Рузский Николай Владимирович (6.03.1854-18.10.1918). Генерал от инфантерии (29.03.1909), генерал-адъютант (22.09.1914).
Активный масон; по сведениям Олега Платонова, член так называемой Военной ложи. Участник заговора против царя. В ставке Рузского (Псков) царь подписал акт отречения.
Образование получил во 2-м Константиновском училище (1870) и Николаевской академии Генштаба (1881).
Будучи командиром роты (июль – октябрь 1877 г. и март – июль 1878 г.), участвовал в Русско-турецкой войне 1877–1878 гг.; был ранен.
В мае – октябре 1881 г. командовал батальоном 131-го пехотного Тираспольского полка. С 5.12.1881 г. – помощник старшего адъютанта штаба Казанского военного округа. С 11.03.1882 по 26.11.1887 г. – старший адъютант штаба Киевского ВО.
С 26.02.1887 г. – начальник штаба 11-й кавалерийской, с 19.03.1891 г. – 32-й пехотной дивизии.
С 23.07.1896 г. – командир 151-го пехотного Пятигорского полка.
С 13.12.1896 г. – окружной генерал-квартирмейстер штаба Киевского ВО.
С 10.04.1904 г. – начальник штаба Виленского ВО.
Во время Русско-японской войны 1904–1905 гг., при образовании нескольких армий после Шахейского сражения, Рузский 28.09.1904 г. назначен начальником полевого штаба 2-й Маньчжурской армии.
По возвращении в Россию командовал 21-м корпусом. 31.01.1909 г. по состоянию здоровья освобожден от должности и назначен членом Военного совета. Принимал участие в разработке уставов и наставлений, автор Полевого устава 1912 г.
7.02.1912 г. Рузский был назначен (с оставлением членом Военного совета) помощником командующего войсками Киевского ВО.
19.07.1914 г. (по старому стилю), с началом мировой войны, назначен командующим 3-й армией Юго-Западного фронта. В состав армии (начальник штаба генерал В. М. Драгомиров) вошли 21-й (генерал Я. Ф. Шкинский), 11-й (генерал В. В. Сахаров), 9-й (генерал Д. Г. Щербачев), 10-й (генерал Ф. В. Сивере) корпуса, а также 9, 10 и 11-я кавалерийские дивизии, а так же 3-я Кавказская казачья дивизия. В армии имелось 685 орудий. Кроме того, подвозились 3-й Кавказский корпус (генерал-лейтенант В. А. Ирман) и 8-я кавалерийская дивизия.
В Галицийской битве армия Рузского наступала на Львов по фронту Куликов – Миколаев. 6 августа перешел границу и, сократив фронт с 120 до 75 км, предпринял лобовой удар по австро-венгерским войскам.
Несмотря на поступавшие сообщения о неудачных действиях русских армий на томашевском и люблинском направлениях, Рузский продолжал движение на Львов, который считал важнейшей целью наступления подчиненных войск. 13 августа на р. Золотая Липа (у Золочева) они вступили в бой с частями 3-й австро-венгерской армии генерала Р Брудермана, 14 августа нанесли ей решительное поражение и отбросили по всему фронту.
16 августа в ходе сражения под Перемышлянами была отбита атака 3-й армии противника, а 17 августа 10-й корпус прорвал австро-венгерский фронт. Однако Рузский не выделил сил для преследования отступающей 3-й армии. 19 августа 21-й корпус разгромил у Куликова австро-венгерскую группу, предназначенную для обороны Львова, и на следующий день подошел вплотную к Львову. 21 августа части армии взяли Львов.
После занятия города Рузский двинул главные силы армии в район Равы-Русской, где 24 августа 11-й и 9-й корпуса столкнулись с 6, 9 и 17-м корпусами 4-й австро-венгерской армии.
26 августа армия Рузского попала в тяжелое положение из-за оторвавшегося 21-го корпуса. Кроме того, на левом фланге был отброшен 10-й корпус, и у Вальдорфа был прорван фронт армии.
29 августа австро-венгерские войска прекратили сражение.
Занятие Львова создало Рузскому популярность в общественных кругах. 23 августа за успешные действия награжден орденом св. Георгия двух степеней – 4 и 3-й; стал первым кавалером ордена св. Георгия в Первую мировую войну.
3 сентября 1914 г. назначен главнокомандующим армиями Северо-Западного фронта. Считал, что действия русских войск в Галиции должны носить оборонительный характер, а все усилия необходимо направить против Германии. Вступив в должность, отвел 1-ю армию за Неман, 10-ю – за Бобр, 2-ю – за Нарев. После совещания в Холме передал 2-ю армию для проведения Ивангородской операции.
Основные силы войск фронта Рузский направил на формировании Принаревской группы для защиты Варшавы со стороны Восточной Пруссии.
15 сентября начал силами 1 и 10-й армий проведение Августовской операции с целью выйти к 22 сентября на линию Сталлупенен – Сувалки – Граево.
25.10.1914 г. награжден орденом св. Георгия 2-й степени.
В ходе Лодзинской наступательной операции германских войск (29.10–11.11.1914) Рузский своевременно отдал приказ об отступлении, в результате германский план окружения 2 и 5-й русских армий провалился. Однако в Лодзинской операции русские войска понесли большие потери– около 110 тыс. человек и 120 орудий; противник потерял около 50 тыс. человек и 23 орудия.
На Седлецком совещании 15 ноября Рузский настоял на приостановке наступления Юго-Западного фронта и добивался от Ставки разрешения отойти на Варшавские крепостные позиции. К середине декабря фронт стабилизировался.
В январе 1915 г. Рузский, поддавшись на проведенные германским командованием демонстрации сил у Воли-Шидловской и Ломжи, бросил на второстепенные направления все резервы (гвардейский, 2 и 27-й корпуса). Также по его настоянию 10-я армия провела Ласдененскую операцию, не давшую результатов, но поглотившую остававшиеся резервы.
В феврале – марте армии фронта вели тяжелые бои у Гродно и Прасныша. При этом действия Рузского во многом стали причиной катастрофы, постигшей 10-ю армию Ф. В. Сиверса в Августовских лесах. Затем, благодаря успешным действиям 12-й армии генерала П. А. Плеве, поддержанной частями 1 и 10-й армий, германским армиям был нанесено поражение во 2-м Праснышском сражении. Однако, несмотря на достигнутый тактический успех, армии фронта понесли тяжелые потери, более чем в три раза превышавшие потери германских войск.
13 марта 1915 г. Рузский заболел и сдал командование генералу М. В. Алексееву. 17 марта 1915 г. назначен членом Государственного, а 20 мая также и Военного советов.
По выздоровлении 30 июня 1915 г. получил 6-ю отдельную армию, а 18 августа, когда Северо-Западный фронт был разделен на два фронта, назначен главнокомандующим армиями Северного фронта, прикрывавшего Петроград. Здесь Рузский проявлял большую осторожность и избегал решительных действий.
В декабре 1915 г. Рузский вновь заболел и 6 декабря сдал фронт; 1 августа 1916 г. опять вернулся на должность главнокомандующего армиями Северного фронта. В течение 1916 г. армии фронта занимали пассивную позицию.
Принял активное участие в давлении высшего командования на Николая II, чтобы побудить его отречься от престола.
25 апреля 1917 г., когда началось «распадение» армии, Рузский покинул пост и уехал лечиться в Кисловодск. В сентябре 1918 г. взят Кавказской Красной армией в заложники и после мятежа И. Л. Сорокина вместе с генералом от инфантерии Р. Д. Радко-Дмитриевым и другими расстрелян в Пятигорске; перед расстрелом сам рыл себе могилу. (Основной источник: Залесский К. А. Кто был кто в Первой мировой войне. Биографический энциклопедический словарь. М., 2003.)
С. 39. В октябре 1915 – марте 1916 гг. начальником жандармского управления Варшавы был полковник Н. С. Комиссаров. С ним С. Н. Батюшин неоднократно встречался по служебным и личным делам.
Комиссаров Михаил Степанович (1870–1933). Генерал-майор Отдельного корпуса жандармов. Закончил Полоцкий кадетский корпус и 3-е военное Александровское училище.
С 1890 г. – подпоручик 1-го мортирного артиллерийского полка. В 1904 г. переведен в Отдельный корпус жандармов с прикомандированием к Санкт-Петербургскому губернскому жандармскому управлению. С августа 1904 г. прикомандирован к Департаменту полиции, где стал во главе вновь образованного секретного отделения по наблюдению за иностранными посольствами и военными агентами, перлюстрации и расшифровке их секретной дипломатической переписки.
Позднее (в мае 1917 г.) в ходе показаний Чрезвычайной следственной комиссии он расскажет о некоторых подробностях того периода своей контрразведывательной деятельности, благодаря которой «все иностранные сношения контролировались» русской тайной полицией. В распоряжении контрразведчиков оказались американский, китайский, бельгийский и другие шифры (всего 12).
В 1905 г. статский советник А. А. Лопухин как частное лицо явился на прием к премьер-министру С. Ю. Витте и сообщил, что в МВД под руководством Ф. Ф. Трепова создана и действует секретная группа, печатающая прокламации, призывающие к еврейским погромам. (Тот самый А. А. Лопухин, кого М. С. Комиссаров называл «честнейшим человеком» и кто раскрыл революционеру В. Л. Бурцеву секретную информацию о работе Евно Азефа на царскую охранку.)
Непосредственным исполнителем подготовительных мероприятий являлся капитан жандармского корпуса М. С. Комиссаров (когда к нему случайно обратились с вопросом, как идут «дела», капитан ответил: «Погром устроить можно какой угодно, хотите на десять человек, а хотите на десять тысяч»). Лопухин просил Витте закрыть «подпольную» типографию. Витте потребовал доказательств, и «мятежный» чиновник принес ему образцы прокламаций. (См.: ГАРФ. Ф. 826. Оп. 1. Д. 14.) Но Витте не дал делу хода, считая некорректным разглашение служебной тайны. Он вызвал Комисарова и потребовал объяснений. Капитан всю вину взял на себя и клятвенно заверил, что лично уничтожит печатную продукцию.
В конце 1905 г. по распоряжению стоявшего тогда во главе политической части департамента П. И. Рачковского Комиссаров напечатал в помещении департамента два воззвания: «К солдатам» и «К избирателям в Государственную думу», которые и дали потом повод к запросу в Государственной думе о погромной деятельности Департамента полиции.
С 15.09.1906 г. Комиссаров поступил в распоряжение санкт-петербургского градоначальника для исполнения дел помощника начальника Санкт-Петербургского охранного отделения. В 1909–1915 гг. – начальник губернских жандармских управлений (Енисейского в 1909–1910 гг., Пермского в 19101912 гг., Саратовского в 1912–1915 гг., с июня 1915 г. – Вятского).
26.10.1915 г. назначен начальником Варшавского губернского жандармского управления, но в виду занятия Варшавы немцами прикомандирован к Петроградскому губернскому жандармскому управлению. По распоряжению товарища министра внутренних дел Белецкого (после отставки Джунковского) назначен заведующим личной охраной Г. Е. Распутина.
В марте 1916 г. назначен градоначальником Ростова-на-Дону и 3 августа того же года уволен в отставку в чине генерал-майора.
После Февральской революции, с марта по июнь 1917 г., находился в заключении в Трубецком бастионе Петропавловской крепости. (См.: Щеголев П. Е. Охранники, агенты, палачи. М., 1992. С. 316.)
Участник Гражданской войны. В эмиграции (в Турции и Болгарии) пытался сблизиться с главнокомандующим русской армией бароном Врангелем, но, получив отказ, стал активно сотрудничать с болгарской полицией (против своих бывших соратников из врангелевского окружения и РОВС). Одновременно исполнял официальную должность секретаря при полпредстве РСФСР в Софии. В 1921 г. переехал в Вену, затем в Берлин. Подозревался разведками Германии, Франции, Англии и Польши в сотрудничестве с ВЧК – ГПУ. Реально имел связь с советскими агентами Сержем Чайкиным и Борисом Лаго (см. документы РГВА– 2-го Бюро ГШ Франции и Имперского полицайпрезидиума Германии). В конце 1920-х годов эмигрировал в Америку. Умер в эмиграции в Чикаго (попал под трамвай).
Англо-бурская война (1899–1902) – война Великобритании против бурских республик Юж. Африки – Оранжевого свободного государства и Трансвааля, заключительный этап продолжавшейся около 100 лет борьбы за утверждение британского господства в Южной Африке. Непосредственным поводом к войне стал вопрос о политическом статусе европейских иммигрантов, переселившихся в Южно-Африканскую республику (Трансвааль) в связи с открытием там золота. В результате войны обе республики были превращены (1902) в английские колонии. (Ред.)
С. 68. Бурцев Владимир Львович (1862, форт Перовский – 1942, Париж). Участник революционного движения, публицист, издатель, «охотник за провокаторами». Родился в семье штабс-капитана. Детство провел в семье дяди, зажиточного купца. Окончил гимназию в Казани и поступил в Петербургский университет, но за участие в студенческих беспорядках был арестован, вскоре отпущен и продолжил учебу в Казанском университете.
С 1883 г. принимал участие в деятельности народовольческих кружков. В 1885 г. был арестован за принадлежность к «Народной воле», около года просидел в Петропавловской крепости; в 1886 г. сослан в Иркутскую губернию. В 1888 г. с помощью народовольцев совершил побег и эмигрировал в Швейцарию, где приступил к издательской и литературной деятельности. В 18891897 гг. Бурцев принял участие в выпуске газеты «Самоуправление», редактировании журнала «Свободная Россия». Выпустил свою книгу «Белый террор при Александре III», издал книгу «Сибирь и ссылка» Д. Кеннана, американского публициста и путешественника, раскрывшего миру самые мрачные стороны царизма.
В 1891 г. Бурцев переехал в Англию, где изучал историю общественного движения в России и издал по этой теме двухтомник «За сто лет (1800–1896)». В своих работах призывал к возобновлению революционного террора народовольцев. В 1897 г. под давлением русского правительства Бурцев был приговорен английским судом к полутора годам каторги.
В начале 1900 г., когда Бурцева освободили, он начал издавать исторические сборники «Былое». Они печатались при финансовой поддержке партии эсеров и стали ценным источником при изучении российского революционного движения.
Осенью 1905 г. Бурцев нелегально вернулся в Россию, вскоре последовала амнистия, и он совместно с историками В. Я. Богучарским и П. Е. Щеголевым стал издавать журнал «Былое». Сбор исторических материалов для этого издания был главным делом жизни Бурцев до весны 1906 г. Но в 1906 г. Бурцев охладел к «Былому», так как увлекся «охотой на провокаторов». Ему удалось разоблачить многих революционных деятелей, работавших на охранку, и среди них Евно Азефа.
После поражения революции 1905–1907 гг. Бурцев эмигрировал во Францию. В 1908–1912 гг. издал восемь новых сборников «Былого», в основном посвященных деятельности эсеров и разоблачению провокаторов; пытался также издавать газету «Будущее», но она не имела успеха.
В 1914 г. Бурцев намеревался вернуться в Россию, но был арестован и сослан в Восточную Сибирь; в 1915 г. амнистирован и приехал в Петроград. До октябрьского переворота издавал газету «Общее дело» и журнал «Будущее», где резко выступал против большевиков. В 1917 г. заявил: «Нет в настоящее время большего зла и большей опасности, чем большевизм Ленина и его товарищей». Газета Бурцев была единственной небольшевистской газетой, вышедшей в Петрограде 25 октября 1917 г. Вечером того же дня он был арестован, таким образом оказавшись первым политзаключенным новой власти. Просидел в тюрьме до марта 1918 г.; был выпущен благодаря заступничеству Горького, напомнившего о революционных заслугах Бурцев.
Летом 1918 г. Бурцев снова эмигрировал. В Швеции напечатал открытое письмо «Проклятье вам, большевики!»
Перебравшись в Париж, издавал крупнейшую газету русской эмиграции «Общее дело», безуспешно призывая к единству всех антибольшевистских сил. Жил «холодно, бедно, грязно, неуютно». В 1924 г. выпустил в свет свои воспоминания. В 1933 г. попытался возобновить выпуск журнала «Былое», но русское освободительное движение в то время уже не вызывало интереса.
В 30-е годы Бурцев печатал антифашистские статьи и боролся с антисемитизмом, выступив на Бернском процессе в 1934–1935 гг.; доказывал подложность «Протоколов сионских мудрецов». Книгу о «Протоколах» Бурцев выпустил в 1938 г.
В годы фашистской оккупации, вспоминал один из современников, старик Бурцев «…продолжал неутомимо ходить по опустевшему, запуганному городу, волновался, спорил с пеной у рта и доказывал, что Россия победит.»
Умер в больнице от заражения крови. (Основной источник: Шикман А. П. Деятели отечественной истории. Биографический справочник. Москва, 1997.)
С. 71. В 1919-1920-е гг. Н. С. Батюшин был руководителем белградского отделения «Союза верных».
«Союз верных» («СВ») был основан одним из лидеров «Союза русского народа», бывшим депутатом Госдумы от Курской губернии, родственником Е. П. Блаватской и С. Ю. Витте – Николаем Евгеньевичем Марковым-вторым (1866–1945) в начале лета 1919 г. на территории Эстонии. Союз, идеологическое кредо которого основывалось на антибольшевизме, антисемитизме и русском монархизме, состоял преимущественно из монархически настроенных офицеров и делал главную ставку на работу в Красной армии, которая, по мнению Маркова, должна была осуществить военный переворот, возглавляемый внедренными в нее членами союза.
«СВ» активно работал не только на Северо-Западе России и Центральной России (Северная монархическая группа), но также и на гетманской Украине (Южная монархическая группа). Северной группой союза руководил сам Марков, Южной – ближайший его помощник по черносотенному «Союзу русского народа» В. П. Соколов-Баранский.
Северная группа «СВ» действовала в стане генерала Н. Н. Юденича, став затем одной из первых эмигрантских антисоветских организаций Прибалтики. В Северную группу «СВ» кроме Маркова входили генерал-лейтенант Е. К. Арсеньев, полковники А. С. Гершельман, А. Д. Хомутов; князь А. Н. Долгоруков, П. В. Скаржинский, К. И. Щегловитов, бывшие депутаты Государственной думы Г. М. Дерюгин и Н. Н. Лавриновский и другие.
Через Южную группу «СВ» Марков находился в непосредственной связи с киевским Советом обороны при графе Ф. А. Келлере, в который входили такие члены Союза, как полковники А. А. Пантелеев и Ф. Н. Безак. (См.: Иванов Андрей. «Мы должны связать и красных и белых». Политическая деятельность Н. Е. Маркова в годы Гражданской войны и эмиграции (19181930-е гг.) // Русская линия, 9.07.2007 г.)
Предшественником «СВ» были «Союз русского народа» (СРН) и другие правые дореволюционные организации. При этом организационно структура, созданная Марковым, напоминала масонскую или орденскую. Так, союз был строго законспирирован, его руководящим органом был «Тайный верх», в который входили сам Марков, князь А. А. Ширинский-Шихматов, сенатор А. А. Римский-Корсаков, генералы П. Н. Краснов и В. И. Гурко. Членство в союзе имело две степени: «латники» и «воины». Роднило «СВ» с тайными парамасонскими обществами (только «СВ», подобно, скажем, «Германскому ордену», имел, разумеется, обратные франкмасонству цели) и то, что открыто союз, как правило, не выступал, предпочитая влиять на политику тайно через своих членов.
Вообще, судя по всему, Н. Е. Марков был сильно увлечен «детективным жанром» и много внимания в своей работе уделял именно конспирации. Так, оставаясь в Петрограде в 1918 г. после большевистского переворота и действуя под оригинальным конспиративным псевдонимом «Tante Ivetta», Марков, по его собственному признанию, жил «…перебегая с одной квартиры на другую, часто меняя фамилии и наружность, по временам уезжая в Москву». (См.: Марков Н. Е. Ловцы правды // Марков Н. Е. Войны темных сил. Статьи. 1921–1937. Сост. и вступ. ст. М.Б. Смолин. М., 2002. С. 405.)
О «Союзе верных» подробнее см.: Окороков А. В. Краткий исторический обзор деятельности политических организаций первой волны эмиграции // Ионцев В. А., Лебедева Н. М, Назаров М. В., Окороков А. В. Эмиграция и репатриация в России М., 2001; Базанов П. Н. Монархические организации в эмиграции (1918-1920-е гг.): Движение за реставрацию в отражении их издательской деятельности // Власть, общество и реформы в России (XVI – начало XX в.). Материалы научно-теоретической конференции 8-10 декабря 2003 г. СПб, 2004; Литвинов М.Ю. Деятельность белоэмигрантских организаций Прибалтики против Советской России в 1920-е гг. // Белое движение на Северо-Западе и судьбы его участников. Материалы международной конференции в Пскове 10–11 октября 2003 г. Псков, 2004. С. 83.
В 1920–1921 гг. были предприняты первые попытки образования в Сербии или Болгарии русской военной академии, но – недостаток необходимого количества высококвалифицированных преподавателей, отсутствие учебных пособий, программ и планов не позволили данной идее осуществиться – требовалась определенная подготовительная работа. Она была успешно реализована под руководством генерала Н. Н. Головина – были образованы так называемые «Высшие военно-научные курсы генерала Н. Н. Головина».
В 1920–1927 гг. на страницах эмигрантской военной периодики (прежде всего – в издававшемся в Белграде «Военном сборнике») были опубликованы многочисленные научные статьи, вышли в свет монографии и сборники по проблемам стратегии, тактики, истории военного искусства и другим военным дисциплинам.
Наряду с этим шла работа по подбору преподавательского состава из числа бывших профессоров императорских военных академий и видных ученых русского зарубежья. В 1922 г. основанные в центрах расселения военной эмиграции кружки военного самообразования были объединены генералом Н. Н. Головиным в «Заочные курсы высшего военного самообразования» (в 1926 г. насчитывалось до 52 таких кружков с 550 участниками). А 22.03.1927 г. им были организованы в Париже вечерние высшие военно-научные курсы («Военно-научные курсы систематического изучения современного военного дела»), просуществовавшие до 1940 г.
На этих курсах офицеры обучались по полной программе курса Академии Генштаба и после их окончания причислялись к российскому Генеральному штабу. На 1.10.1930 г. на курсах обучалось около 80 человек (все участники Белого движения, в том числе 10 % с высшим образованием). Занятия проводились два раза в неделю по 800-часовой учебной программе. Курс обучения был рассчитан на 50–52 месяца. Курсы быстро завоевали популярность в эмигрантской среде и после года работы получили наименование: «Зарубежные высшие военно-научные курсы профессора, генерала Головина» (ЗВВНК).
В 1931 г. при курсах были организованы военно-училищное и заочное отделения, а в качестве самостоятельного высшего учебного заведения – Белградские курсы под руководством генерала А. Н. Шуберского (руководящий и профессорский состав этих курсов состоял из 19 человек). Объединением «Русских научных установлений за рубежом» (г. Прага) и ЗВВНК они были признаны высшим учебным заведением.
В 1936 г. для последующей военно-научной деятельности преподавателей и выпускников при Белградских военно-научных курсах создается «Русский военно-научный институт», а при Парижских в 1938 г. – «Институт по исследованию проблем войны и мира». В 1936–1938 гг. белградским военно-научным институтом издавался журнал «Осведомитель». Всего в Париже курсы закончили 82, в Белграде – 77 офицеров. Отделения имелись в Праге и Буэнос-Айресе. Главный руководитель – генерал-лейтенант Н. Н. Головин. Помощники: генерал-лейтенант М. И. Репьев, полковник А. А. Зайцов, полковник Н. В. Пятницкий. Среди преподавателей – генералы Алексеев, Гулевич, Баранов, Виноградский, Секретев, полковник Андреев, профессоры Бернацкий и барон Нольде.
Головин Николай Николаевич (1875–1944) – военный теоретик, педагог, историк, участник Первой мировой и Гражданской войн. В 1919 г. начальник штаба армии Колчака. В 1919 г. эвакуирован в Токио в связи с последствиями контузии. В 1920 г. после поражения Колчака уехал во Францию, где занимался военно-научной и преподавательской деятельностью. В 1926–1940 гг. являлся официальным представителем Гуверовской военной библиотеки в Париже. Организатор курсов изучения военного дела в Париже, а также отделения парижских курсов в Белграде и Брюсселе. При белградских курсах действовал также Русский военно-научный институт. Во время Второй мировой войны работал в парижском Комитете взаимопомощи русских эмигрантов (с 1942 г. – Управление делами русских эмигрантов во Франции). Личный архив передан в 1947 г. его сыном в Гуверовский институт войны, революции и мира. Автор многих научных трудов по истории и теории военного дела.
В 1938–1955 гг. Н. С. Батюшину посильное содействие в жизнеустройстве оказывает генерал А. П. Архангельский, сменивший в 1938 г. на посту председателя РОВС похищенного чекистами генерала Е. К. Миллера.
Архангельский Алексей Петрович (18.03.1872-2.11.1959) Полковник (7.12.1907). Генерал-майор (6.12.1913). Генерал-лейтенант (24.08.1917). Окончил 2-й Московский кадетский корпус (1891); 3-е Александровское военное училище (1893) и Николаевскую академию Генштаба (1898).
Участник Первой мировой войны: в Генеральном штабе занимал пост дежурного генерала и начальника отдела командного состава.
При Временном правительстве служил начальником Главного штаба (1917). После прихода к власти большевиков в мае 1918 г. был назначен начальником Управления командного состава Всероссийского Главного штаба Красной армии (переименованное прежнее Управление Генштаба русской армии).
У генерала Архангельского еще с дореволюционных времен хранилась картотека офицеров, что позволяло ему активно участвовать в формировании списков генералов царской армии, которых целесообразно было привлекать на службу военспецами к неопытным командирам Красной армии. После бегства генерала Стогова, начальника Всероссийского штаба Красной армии (непосредственного начальника генерала Архангельского), в район расположения Белой армии решил как можно скорее воспользоваться его примером.
Добился направления (по приказу главкома Троцкого) в инспекционную командировку на Южный фронт (15.09.1918). В феврале 1919 г. прибыл в Екатеринодар, в штаб Белой армии (вероятно, по заданию ВЧК). Однако генерал Деникин, очень болезненно относившийся к тем, кто после службы в Красной армии переходил к «своим», предал генерала военно-полевому суду. Контрразведка особого компромата на генерала-перебежчика не нашла. 26.02.1919 г., после оправдательного приговора, генерал Архангельский был зачислен в резерв при штабе главнокомандующего.
3.06.1919 г. назначен помощником начальника Общего отдела Военного управления по вопросам рассмотрения представлений к наградам и производству офицеров в новые чины.
После эвакуации в Крым 10.10.1920 г. по рекомендации генерала П. Н. Шатилова, начальника штаба Русской армии генерала Врангеля, назначен дежурным генералом начальника штаба.
После эвакуации из Крыма 16.11.1920 г. оставался в штабе РОВС (как и генерал Шатилов). После смерти генерала Врангеля (25.04.1928 г., Брюссель) генерал Архангельский долго оставался в тени. После похищения 22.09.1937 г. агентами НКВД генерала Миллера 20.03.1938 г. занял его пост начальника РОВС по настоянию все того же Шатилова и генерала Абрамова, сместив занимавшего этот пост с 24.09.1937 г. адмирала М. А. Кедрова.
В период Второй мировой войны жил в Брюсселе. По окончании войны бельгийское правительство не выдало генерала Архангельского, как того требовало советское правительство. Генерал Архангельский продолжил управлять РОВСом как его председатель до 27.01.1957 г. Генерал Архангельский умер 2.11.1959 г. в Брюсселе. (Основной источник: Валерий Клавинг. Гражданская война в России: Белые армии. Военно-историческая библиотека. М., 2003.)
С. 88. Мильнер – видный политик, военный министр Великобритании в 1917 г., член британского военного кабинета, банкир, директор лондонского банка «Джойнт Сток», великий надзиратель Великой ложи Англии. (Ред.)
С. 91. Доктрина Монроэ – так называется провозглашенный президентом Северо-Американских Соединенных Штатов Монроэ (1816–1824) лозунг «Америка для американцев». Лозунг этот был направлен прежде всего против Англии, которая тогда была гегемоном на мировом рынке. Этот лозунг означал стремление Соединенных Штатов окончательно утвердиться как в водах Тихого океана, так и в Южной Америке и Канаде, где Англия имела обширные колонии. (Ред.)
С. 92. Бивербрук Уильям Максуэлл (1879–1964) – барон, английский газетный магнат; в 1918 г. и 1940–1945 гг. в правительстве Великобритании. (Ред.)
Орленев Павел Николаевич (1869–1932) – российский актер, народный артист Республики (1926). На сцене с 1886 г., гастролировал по городам России. Родоначальник нового амплуа в русском театре – «неврастеник». Роли: Федор («Царь Федор Иоаннович» А. К. Толстого), Раскольников («Преступление и наказание» по Ф. М. Достоевскому), Освальд («Привидения» Г. Ибсена). (Ред.)
С. 93. Гинденбург Пауль фон (Hindenburg Paul von) (18471934) – военачальник и государственный деятель Германии. Генерал-фелдьдмаршал (1914). В Первую мировую войну командовал войсками Восточного фронта (с ноября 1914 г.). В августе 1916 г. возглавил Генеральный штаб вооруженных сил Германии. 26 апреля 1925 г. в возрасте 78 лет избран рейхспрезидентом Веймарской республики. На президентских выборах 1932 г. во втором туре Гинденбург получил 53 % против 36,8 % голосов, поданных за Гитлера, и был переизбран рейхспрезидентом. 30 января 1933 г. назначил на пост канцлера Гитлера и фактически передал ему всю полноту власти. (Ред.)
Людендорф (Ludendorff) Эрих (1865–1937) – немецкий военный и политический деятель. Генерал пехоты (1916). Окончил кадетский корпус (1881). С 1894 г. служил в Генштабе. В 1908–1912 начальник оперативного отдела Генштаба. В период Первой мировой войны 1914–1918 гг. сначала обер-квартирмейстер 2-й армии, с 23 августа до ноября 1914 г. – начальник штаба 8-й армии, начальник штаба Восточного фронта (с ноября 1914 г.) и 1-й генерал-квартирмейстер штаба верховного командования (с августа 1916 г.). С августа 1914 г. фактически руководил действиями на Восточном фронте, а с августа 1916 г. – действиями всех вооруженных сил Германии. После войны тесно сблизился с национал-социалистами; в ноябре 1923 г. возглавил вместе с Гитлером путч в Мюнхене, окончившийся провалом. В 1924 г. был избран депутатом рейхстага от Национал-социалистской партии. Являлся сторонником доктрины неограниченной войны. Автор мемуаров и ряда военно-теоретических работ. (Ред.)
С. 94. Пуришкевич Владимир Митрофанович (18701920) – русский политический деятель, монархист, черносотенец. Бессарабский помещик. Один из основателей «Союза русского народа» (1905), после раскола которого возглавил «Союз Михаила Архангела» (1908). Депутат 2-4-й Государственной думы, где выступал с погромно-антисемитскими речами. В годы Первой мировой войны требовал «сильной власти» для доведения войны «до победного конца». Участник убийства Г. Е. Распутина в 1916 г.
После Февральской революции 1917 г. выступал за восстановление монархии. В октябре создал подпольную организацию для борьбы за восстановление монархии и дореволюционных порядков в России, возглавил контрреволюционный заговор в Петрограде. 18 ноября Петроградская ЧК арестовала Пуришкевича. Осужден советским судом в январе 1918 г., но 1 мая амнистирован в связи с заболеванием сына. С него взяли честное слово о неучастии в политической деятельности. Уехал на юг, сотрудничал с белыми; издавал в Ростове-на-Дону реакционную газету «Благовест». Умер от тифа.
Маклаков Василий Алексеевич (1869–1957) – общественно-политический деятель, юрист, публицист, мемуарист, адвокат, присяжный поверенный. Депутат 2-4-й Государственной думы. Член ЦК партии кадетов. Член Всероссийского земского союза и Прогрессивного блока. В феврале 1917 г. комиссар Временного комитета Государственной думы в Министерстве юстиции. Посол Временного правительства во Франции. В 1919 г. вошел в состав «Русского политического совещания», возглавлял Центральный офис по делам русских беженцев во Франции. С 1924 г. руководитель Русского (эмигрантского) комитета объединенных организаций. Умер в Бадене (Швейцария); похоронен в Сен-Женевьев-де-Буа близ Парижа. (Ред.)
С. 96. Ваянский (Vajansky) (псевдоним; настоящая фамилия Гурбан, Hurban) Светозар (16.1.1847-17.8.1916) – одна из центральных фигур литературной жизни Словакии последних десятилетий XIX – начала XX в.: словацкий писатель, поэт, новеллист и публицист. Окончил юридический факультет Пештского университета. Редактором «Narodnich Novin». Его небольшие новеллы и рассказы стали появляться с 1873 г. и вскоре обратили на себя всеобщее внимание. Сборники стихотворений отличались высокими поэтическими достоинствами. Автор первых в словацкой литературе социально-психологических романов и повестей. Еще более популярен как новеллист: в своих рассказах он рисует типы среднего класса словацкого народа. (Ред.)
С. 97. Крамарж (Kramбш) Карел (27.12.1860-26.05.1937) – чешский государственный и политический деятель. Родился в зажиточной буржуазной семье. По образованию юрист. С 1890 г. член и один из лидеров партии младочехов. В 1891–1914 гг. депутат австрийского рейхсрата. Был приверженцем русского царизма, выступал за сближение Австро-Венгрии с Россией. В 1915 г. арестован австрийскими властями, обвинен в государственной измене; в 1917 г. амнистирован и освобожден. В 1918 г.
возглавил Чешский национальный комитет, был одним из основателей правой Национально-демократической партии (1918). В 1918–1919 гг. – премьер-министр первого чехословацкого правительства. В 1918–1931 гг. – депутат парламента. Сторонник военной интервенции в Советскую Россию. Активно помогал А. И. Деникину. В 1935–1937 гг. один из лидеров реакционной партии «Национальное объединение».
Клофач (Klof6u) Вацлав Ярослав (21.09.1868–1942) – чешский политический деятель. В 1890 г. примкнул к младочехам. В 1897 г. основал Национально-социалистическую партию (с 1926 г. – Чехословацкая национально-социалистическая партия), в 1918–1938 гг. её председатель. В 1901–1918 гг. депутат австрийского рейхсрата. В начале Первой мировой войны арестован австрийскими властями по обвинению в государственной измене, амнистирован и освобожден в 1917 г. В 1918 г. – вице-председатель Чешского национального комитета, в 1918–1920 гг. – министр обороны Чехословацкой республики; один из организаторов вооруженной интервенции в Венгерскую Советскую Республику. В 1920–1938 гг. (с перерывами) вице-председатель, в 1925–1926 гг. председатель сената Чехословакии. Перед Второй мировой войной придерживался национал-социалистских взглядов, проповедовал идейную общность чешского и германского национал-социализма. (Ред.)
Сокольство – воспитательная система как научно обоснованное социальное учение, разрешающее важнейшие социальные вопросы путем воспитания человека в направлении гармонического развития и непрестанного усовершенствования его духа и тела, в культивировании чувств общественной солидарности и гражданского воспитания. Заслуга создания сокольства принадлежит чеху-патриоту, доктору философии и эстетики Мирославу Тыршу и его друзьям – сподвижникам, основавшим в Праге 16 февраля 1862 г. «Пражское гимнастическое общество», членами которого могли быть только чехи. В 1864 г. это Общество получило название «Пражский Сокол». Члены этого общества должны были воспитывать в себе качества, свойственные соколу, а именно: зоркость, храбрость и любовь к свободе. Сокольство было распространено и в других славянских государствах. (Ред.)
С. 98. С 1926 г. Н. С. Батюшин являлся членом Высшего церковного управления РПЦЗ. Писал донесения в Синод РПЦЗ о подрывной деятельности международной (американской) организации YMCA.
Историческая справка:
««Христианская ассоциация (союз) молодых людей» — «Young Men’s Christian Association» (сокращенно – YMCA) была создана в 1844 г. английским приказчиком Джоржем Вильямсом (1821–1905) вместе с небольшой группой молодых людей, представителей различных христианских конфессий. Очень скоро это общество, больше занимавшееся изучением Библии и вопросами нравственного воспитания, расширило свои задачи: появились программы умственного и физического развития. Эта идея оказалась настолько удачной, что по истечении всего семи лет в Англии было образовано уже более 20 организаций YMCA.
В 1851 г. аналогичные общества открываются в Монреале (Канада), а затем и в Бостоне (США), немногим позже – в Париже. Там же 20 августа 1855 г. состоялась Первая всемирная конференция YMCA, принявшая «Парижские основы» (Paris Basis), ставшие на многие годы выразителем общей идеи YMCA во всем мире: «Христианский союз молодых людей стремится объединить всех молодых людей, которые, почитая Иисуса Христа своим Богом и Спасителем, согласно Священному Писанию, желают быть Его учениками в своей вере и в своей жизни и объединиться в своих стремлениях к распространению Царства Его между молодыми людьми».
На этой же конференции было установлено также: «Любые существующие различия в религиозных и иных убеждениях членов Союза, какими бы важными они ни были, не должны влиять на сердечные отношения между членами Союза».
В 1885 г. членом корнельского филиала (штат Итака, США) стал методический священник Джон Мотт, который, начиная с 1891 г., активно приступил к максимальной интернационализации христианского студенческого движения и в 1895 г. (17/19 августа в замке принца Бернадотта, Швеция) создал Всемирный христианский студенческий союз. Его конфессиональным и идеологическим кредо стал религиозный универсализм и политический либерал-конформизм.
Дж. Мотт совершил несколько кругосветных путешествий по Европе, Азии и Австралии (1895, 1901, 1903, 1907), в ходе которых ему удалось организовать 70 комитетов YMCA в 144 вузах двадцати четырех стран. В разгар Первой мировой войны, в 1916 г., на очередном всемирном съезде YMCA д-р Дж. Мотт был в очередной раз избран председателем исполкома этой организации со штаб-квартирой в Нью-Йорке.
Один из духовных вождей YMCA являлся Филипп Мауро (Philip Mauro) (1859–1952) – видный американский юрист, член
Верховного суда США (1892), методический проповедник; активист и идеолог YMCA, адепт «Универсальной церкви». Его книга «Число Человеческое – Завершение Цивилизации» (The Number of Man or, the Climax of Civilization) была впервые издана в 1909 г.; ее второе издание вышло в США в 1919 г.
В дополнении к труду «Число Человеческое…» Филипп Мауро приводит данные, показывающие, что осуществление «всемирно религиозно-экономического треста» быстро подвигалось вперед, чему очень способствовало образование Лиги Наций и «Универсальной церкви», объединяющей совершенно различные между собою религии. «Большой шаг, – говорит он, – в деле объединения деятельности всех религий был сделан к самому концу войны путем объединения семи вспомогательных организаций с целью собрания огромной суммы (170 миллионов долларов) как общего фонда, из коего каждая из этих религиозных или имеющих вид религиозных организаций черпала бы причитающуюся ей часть. Эти организации суть: YMCA (Союз христианских молодых людей), YWCA (Союз христианских молодых женщин), Национальный католический военный совет, Иудейская благотворительная комиссия, Военно-полевая общественная служба, Американская ассоциация библиотек и Армия спасения. Эти организации, соединенные как семь рук, связанных друг с другом крепким обручем объединенных денежных интересов, обращаются к общественной щедрости при посредстве заманчивого лозунга: “Соединившись, мы служим”».
(Как известно, инициаторы создания Лиги Наций базировались на идеях «мондиализма». Подробнее об этом см.: Эпперсон Ральф. Невидимая рука. Введение во Взгляд на Историю как на Заговор. СПб, 1996; Колеман Джон. Комитет 300. Тайны мирового правительства. М., 2001; Нарочницкая Н. Неудержимая тяга к мировому господству– Православие. ги (21.04.2001); Саттон Энтони. Как Орден организует войны и революции. М., 1995; он же: Кто управляет Америкой? М., 2002; Дугин А. Г. Конспирология (наука о заговорах, секретных обществах и тайной войне). М., 2005. С. 299–351.)
Таким образом, уже в первом десятилетии ХХ в. размерам YMCA, по существу, превратилась в один из крупнейших мировых «религиозно-экономических трестов» с собственной хорошо организованной разведслужбой. Причем в Нью-Йоркском университете «Колумбия» для подготовки руководителей этого «треста» была создана специальная кафедра «социальной экономии» на деньги знаменитого вождя современного иудейства банкира Якова Шиффа, отличавшегося яростной ненавистью к России, и который, как известно, дал в 1904 г. деньги Японии для ведения войны с Россией, а затем давал, средства на русскую революцию 1905 г. и, наконец, дал в 1917 г. 12 млн долларов на осуществление революции в России. (См., к примеру: Саттон Энтони. Уолл-Стрит и большевицкая революция. М., 1998. С. 222–224, 227–228, 231–234, 307–310, 320–327 и сл.)
Вполне симптоматично, что профессором и фактическим руководителем этой новой науки «социальной экономии» в означенном Нью-Йоркском университете «Колумбия» состоял один из лидеров YMCA, его генсек д-р Ю. Ф. Геккер.
К другим мировым лидерам YMCA принадлежали Джон Мотт, Эдд Шервуд, Ю. Ф. Геккер, Уолтер Раушенбуш, Гарри Фосдик, Филипп Мауро, Юджин Дебс, епископы-методисты Блок, Нельсон, а также такие русские мыслители и деятели, как профессор
B. В. Зеньковский, А. В. Карташев, Н. А. Бердяев и о. С. Н. Булгакова, П. Б. Струве (учредитель изд-ва YMCA-Press, образованного в Праге в 1921-м., в 1924-м перемещенного в Париж.).
Геккер учил: «Идеал Союза (ХСМЛ – YMCA) – готовить почву для союза всех наций и народов, побеждая несправедливость, насилие, невежество, бедноту, и создать солидарность, которая и вне и выше классов и расовых подразделений» (см.: Геккер Ю. Ф. «Христианский союз молодых людей». С. 219–220). К числу же важнейших задач Союза Геккером были отнесены сбор данных о религиозной жизни в конкретной стране или регионе и вербовка студентов, военнослужащих, молодых людей для распространения и утверждения идеи Царства Христа на земле (Геккер,
C. 124–125). Однако за спиной руководителей YMCA стояли конкретные люди, преследовавшие высшие интересы американского и международного капитала, а отнюдь не какие-то независимые филантропы, увлеченные абстрактно-романтическими утопиями построения всеобщего рая на земле.
В России с идеями и программами YMCA впервые познакомились в конце XIX – самом начале XX столетия. С этой целью Дж. Мотт дважды посетил Россию – в 1899 и 1909 гг., где он читал лекции, основывал кружки.
Русский филиал организации получил название «Маяк» (Комитет для оказания содействия молодым людям в достижении нравственного, умственного и физического развития). Он был официально зарегистрирован в Санкт-Петербурге 22 сентября 1900 г. Об уровне поддержки этого детища YMCA в России говорит состав участников торжественного заседания по случаю открытия «Маяка», которое прошло под председательством принца А. П. Ольденбургского, принявшего на себя звание Почетного попечителя комитета. Кроме того, на заседании присутствовали: известный американский филантроп Джеймс Стокс, внесший большой вклад в создание и развитие организации (в частности, летом 1905 г. он лично выделил 118 500 руб. на приобретение собственного дома общества «Маяк», а также участка земли на морском берегу близ Лахты, где был устроен «камп»), ее почетный член и казначей Э. Л. Нобель, заместитель министра внутренних дел П. Н. Дурново, священники РПЦ, видные представители интеллигенции Северной столицы.
После февраля 1917 г. перед YMCA открылось широкое поле для деятельности (в том числе и на приоритетном – «русском направлении»), причем эта деятельность получила официальный государственный статус. Дж. Мотт, например, находился в это время в России в составе особой дипломатической миссии США. Другие представители YMCA занимали важные посты в Лиге Наций, в международных организациях помощи беженцам и военнопленным.
В конце того же 1917 г. в США на ведение шпионажа в РСФСР было ассигновано 3 млн 300 тыс. долларов. Эта «почетная» миссия была возложена на ХСМЛ – YMCA, многие члены которой либо еще оставались в России, либо переместились в соседние с ней государства. При этом надо иметь в виду, что ко времени Октябрьской революции количество членов только петербургской организации «Маяк» составляло около 4000 человек, а годовой бюджет – 100 тыс. руб. К этому времени общая сумма частных пожертвований достигла почти 500 тыс. руб., а молодежное движение, оформившееся в рамках РСХД – Российского студенческого христианского движения, успело укорениться не только в Петрограде, но и в других городах России: в Москве, Нижнем Новгороде, Самаре, а также в Риге и Ревеле.
Непосредственное руководство местными отделениями YMCA осуществлялось специально обученными «секретарями», присылаемыми из США. Вплоть до сентября 1919 г. сбор ими информации разведывательного характера (во всяком случае, в пределах европейской части России) координировался и направлялся из американского посольства в Москве, затем эта функция перешла к американскому консульству в Риге. (Минаев В. Подрывная работа иностранных разведок в СССР. (Часть первая). М., 1940; Литвинов М. Ю., Седунов А. В. Шпионы и диверсанты. С. 58–59. Напомним, что посол США Дэвид Роуланд Фрэнсис (1850–1927) покинул Россию 7 ноября 1918 г., оставив Феликса Коула на посту временного поверенного в делах, в работе последнему активно помогал консул Пуле до закрытия посольства США в России 14 сентября 1919 г.)
В Прибалтике русские кружки первоначально существовали при местных группах YMCA и YWCA («Young Women’s Christian Association»); в YWCA особенно много было русских девушек. Связь РСХД с русской молодежью в Латвии и Эстонии началась еще в 1923 г., но широкий характер и самостоятельность работа получила с приездом туда в качестве секретаря Прибалтики Л. А. Зандера, деятельность которого чрезвычайно широко захватила русскую молодежь. Съезды (общие для всей Прибалтики, иногда отдельно для Латвии и Эстонии) собирали часто более 400 чел. Кружки действовали в Риге, Режице, Двинске (Латвия), Ревеле, Нарве, Печорах, Юрьеве (Эстония). Внешний рост движения в этих странах не мешал и серьезному внутреннему росту его. С 1931 г. началась в обеих странах работа с подростками, а с переездом в Прибалтику в 1933 г. И. А. Лаговского в качестве секретаря работа еще более расширилась.
Самым примечательным фактов в этом периоде было, помимо весьма интенсивной работы кружков движения, организации витязей и дружинниц успешное развитие работы в деревнях и среди рабочего люда (в Эстонии). Однако постепенно внешние условия работы стали неблагоприятными – сначала в Латвии, позже и в Эстонии.
В связи с усилением местного национализма, деятельность движения была официально запрещена сначала в Латвии (1936), затем и в Эстонии (1939), где сам митрополит Русской автокефальной церкви Александр был эстонцем по национальности и к тому же (как и большинство эстонцев) склонным к протестантизму. (Баиов Алексей, генерал-лейтенант. Русская эмиграция в Эстонии. Ревель, июнь 1931 г. Подготовка текста и комментарии Сергей Исаков. // Русские творческие ресурсы Балтии. [Таллин], 2003; то же: http://www.russianresources.lt/archive/ Baiov.)
События 1939 г., приведшие к приходу в Латвию и Эстонию советской власти, были роковыми для работы здесь YMCA и РСХД – в виду ареста за шпионаж и высылки руководителей работы, часть которых погибла при этом.
Возникновение кружков РСХД и YMCA в Гельсингфорсе и Выборге было связано с первым съездом РСХД в Прибалтике в 1929 г. Особенно развилась работа в Выборге, захватив и молодежь, учащуюся в средних школах.
Война 1939–1940 гг., падение Выборга, привели к ликвидации там кружка, но кружок в Гельсингфорсе уцелел до сих пор и продолжает работу. Большое значение для кружков РСХД и YMCA в Финляндии имела связь с Валаамским монастырем. Много помогал им в работе профессор Б. И. Сове; большое значение имело длительное пребывание в Финляндии о. Сергия Четверикова.
Говоря о причастности прибалтийских подразделений YMCA к шпионажу в пользу США и их союзников по Антанте в первой четверти ХХ в., следует подчеркнуть преимущественно информационный характер этой разведдеятельности. Если агенты английских, французских и польских спецслужб в то время преуспели в проведении диверсионных и террористических акций, направленных против советской России, то американцы (во многом благодаря своим массовым миссионерским организациям типа YMCA, различным структурам, подконтрольным методической и баптистской церквям и т. п.) стремились оказывать тайное влияние на общественно-политические процессы в регионе и добывать разнообразные сведения о противнике, многие из которых даже и не имели собственно разведывательной ценности, зато активно использовались западными СМИ в антисоветской пропаганде. Однако же часть данных, добываемых агентами YMCA, все же имела сугубо военное значение.
Так, большую шпионскую работу вела группа члена общества «Маяк» (YMCA) американского пастора Дж. А. Саймонса, который жил в Петрограде с 1907 по 1918 г. и хорошо знал Россию. Он завербовал в свою шпионскую сеть около 50 агентов. Сам Саймонс так говорил о своей конспиративной работе: «…Я одевался снова и снова как русский рабочий, надевал русскую рубашку, которая свисает почти до колен, надевал фетровую шляпу с широкими опущенными полями и никелевые очки, так что моя сестра говорила, что я выглядел как большевик. Я выходил на улицу, и я ходил среди этих людей и слушал их разговоры. Я заходил в казармы. Я хотел собрать как можно больше сведений…» (Стенограмма протокола слушаний в сенате США (1919) о событиях русской революции: Свидетели обвинения // Российская газета. 3 марта 2007 г.; то же: http://www.rg.ru/2007/ 03/03/diskussia-soljenicyn.html.)
На слушаниях в Сенате США в феврале 1919 г. д-р Джордж Альберт Саймонс, бывший настоятель методистской епископальной церкви в Петрограде, высказал важное наблюдение: «В то время как Ленин и Троцкий с их приспешниками не скупились на резкие выражения по адресу союзников, мне ни разу не пришлось слышать от них какие-нибудь резкости против Германии». Но при том из бесед «. с официальными лицами советского правительства я обнаружил, что у них существовало стремление сохранить по возможности дружественные отношения с Америкой. Это стремление было истолковано лицами дипломатического корпуса союзных стран как попытка отделить Америку от ее союзников. Кроме того, они рассчитывали, что если бы большевистский строй рухнул, то наша страна [Соединенные Штаты] явилась бы убежищем, куда большевистские демоны могли бы спастись». (См.: Октябрьская революция перед судом американских сенаторов: Официальный отчет «овермэнской комиссии» Сената. М.; Л., 1927. С. 7.)
Другой представитель YMCA в России – «секретарь» Роберт Ф. Леонард, специализировался по изучению (разведывательному мониторингу) состояния армии. В России он находился в качестве сотрудника миссии (военного отдела) YMCA и работал среди русских солдат на фронте. Позднее стал вице-консулом США; был арестован ЧК в Царицыне по подозрению в причастности к заговору с целью свержения в городе советского правительства. Выехал из Петрограда 16 ноября 1918 г. (См.: Российская газета. 3 марта 2007 г.; то же: http://www.rg.ru/2007/03/03/ diskussia-soljenicyn.html).
Еще одним функционером YMCA – РСХД, занимавшимся шпионской деятельностью против СССР, был видный евангелический проповедник, организатор и духовный лидер пятидесятничества первой половины ХХв. Василий А. Фетлер (8.07.1883, Латвия – 15.08.1957, Эль-Серрито, США). В молодости Фетлер учился в Риге и Лондоне (Колледж Сперджена). В 1907 г. переехал в Петербург, где становится членом общества «Маяк» (YMCA – РСХД); проповедует среди студентов и в кругах петербургской аристократии. В 1911 г. по высочайшему соизволению императора Николая II открывает в Северной столице Дом Евангелия на 2 тыс. мест. Часто совершал миссионерские поездки в родную Прибалтику.
После начала Первой мировой войны, в ноябре 1914 г., Фетлер был арестован (как иностранный шпион). Суд постановил отправить его в Сибирь, но специальным распоряжением властей ссылку заменили пожизненным изгнанием за пределы Российской империи. Фетлер отправляется в Стокгольм (Швеция).
Меньше чем через год Фетлер организовал Комитет по работе среди русских военнопленных в Европе. Миссионеры для комитета готовились в Англии, Швеции и США в так называемых библейских школах евангелистов-пятидесятников. В 1920 г. первая партия миссионеров из США, состоявшая из 23 человек, отплыла в Восточную Европу.
Миссионерскую работу в 1920 г. Фетлер намеревался вести в первую очередь в Прибалтике, среди находившихся там российских беженцев и бывших военнослужащих русской армии, а затем непосредственно и в Советском Союзе. При этом Фетлер открыто признавал, что его эмиссары в странах Балтии вербовали белогвардейских эмигрантов для антисоветской деятельности, прикрываясь евангельской проповедью.
Результатом работы миссионеров-вербовщиков за 1920 г. стали более 500 завербованных в ряды антисоветчиков русских военнопленных, которые окончили библейские курсы, подготовленные комитатом Фетлера (Фетлер Дж. Служение в России. С. 53; Литвинов М. Ю., Седунов А В. Шпионы и диверсанты. С. 5859; Религиозное сектантство в Латвии. 1920–1940 гг. // Сборник документов. Рига, 1964. С. 42.)
К середине 20-х годов Фетлер стал генеральным директором Русского миссионерского общества, которое он основал вместе со своими друзьями-англичанами в Лондоне. Филиалы миссии открылись в Берлине, Стокгольме, Торонто, Чикаго и Сиднее. Штаб-квартиру общества Фетлер учредил в Варшаве.
В 1923 г. Фетлер с группой миссионеров приезжает в Латвию, ставшую независимым государством. Здесь он принимается за строительство большого молитвенного дома в Риге, названного им Храмом спасения. 12 июля 1925 г. был заложен первый камень. А через два года состоялось открытие, на котором присутствовали послы США и Великобритании.
Летом 1939 г. Фетлер с семьей приезжает в Америку на Всемирный конгресс баптистов и остается здесь навсегда, поскольку в июне 1940 г. Латвия вошла в состав СССР. (НГ-Религии от 1.06.2005 г.; см. также: Voronaeff. P. Russia’s war against Christians. Indianapolis: World-Wide Evangelism Press, 1968.)
Для шпионажа американская и английская разведки широко использовали также баптистские организации. С этой целью в июле 1918 г. в Чикаго был проведен съезд американских и английских баптистов, причем на съезде специально обсуждался вопрос о работе в Советской России. Разумеется, и в протоколах съезда, и в выступлениях его участников говорилось «о священной задаче распространения христианства среди дикарей-русских». Кадры «миссионеров» решено было вербовать из белых эмигрантов, проживавших в США и Англии, так как они знали русский язык.
Подготовкой агентов для работы в Советской России специально занимался баптистский «институт» в Филадельфии. К концу Гражданской войны «институт» сформировал группу в 25 разведчиков, отряд так называемых «крестоносцев».
Приехав в Лондон, «святые отцы» пытались получить в советском полпредстве визы на въезд в РСФСР, но из этого ничего не вышло. Тогда, заручившись английскими паспортами, «крестоносцы» переехали в Польшу, а затем с помощью польской разведки через территорию Эстонии нелегально проникли в Советскую Россию. Здесь им удалось некоторое время заняться «проповедью» «божьего слова» и пересылкой собранной информации через посредничество одной из прибалтийских миссий, но вскоре «крестоносцы» были изловлены органами ВЧК. (Минаев В. Подрывная работа иностранных разведок в СССР. (Часть первая). М., 1940.)
Дополнительный свет на тайную подрывную деятельности ХСМЛ – YMCA в России (и против России с территории сопредельных стран) проливают докладные записки двух русских генералов, профессиональных контрразведчиков, – Н. С. Батюшина и А. Д. Нечволодова; записки были направлены в Синод Русской Православной Церкви за рубежом в 1926 г.
На основе этих записок архиепископом РПЦЗ Феофаном (Быстровым) был составлен специальный доклад, фрагменты которого приводятся ниже:
Из доклада архиепископа Феофана Архиерейскому Синоду Русской Заграничной Церкви (26 ноября 1926 г.)
(ГАРФ. Ф. 6343. Оп. 1. Д. 282. Л. 94–95):
«Во время (и после) Великой Войны (имеется в виду Первая мировая война 1914–1918 гг. – В. Б.) на Западном фронте организация YMCA занялась антимилитаристической пропагандой среди русских солдат и военнопленных. На средства этой организации издавались для распространения среди русских солдат и военнопленных революционно-антимилитаристические сочинения и орган “Русский Солдат-Гражданин”, сочинения атеиста Рубакина и специально составленный для антимилитаристической пропаганды “Молитвослов” с безграмотными кощунственными молитвами антимилитаристического характера.
На Восточном фронте, во время известного похода адмирала Колчака, приехавшие в огромном количестве секретари организации YMCA из Америки, по свидетельству ген. Сахарова, занимались антимилитаристической пропагандой среди войск Колчака и немало способствовали разложению его армии. После войны мы встречаемся с деятельностью YMCA среди русских эмигрантов. Какова эта деятельность, об этом мы можем судить по тому, как велись в 1920–1921 гг. курсы YMCA в Софии в Болгарии. По свидетельству присутствовавших на этих курсах компетентных лиц, лекторы этих курсов делали попытки доказывать превосходство коммунизма над Христианством.
В № 1304 газеты “Руль” помещена заметка под заглавием “Методисты и ”Живая церковь” следующего содержания: “По сообщениям американских газет, в деле создания “Живой церкви” в России немалую роль сыграли американские методисты в лице их епископов Блока и Нельсона и свящ. Геккера. Эти лица имели определенное задание содействовать расколу Православной Церкви для того, чтобы вербовать православных в методизм. Для этой цели американские методисты собрали довольно значительную сумму денег. Свящ. Геккер в 1920 году был заведующим русским отделом издательства “Союза христианских молодых людей”.
В № 508 газеты “Возрождение” (10/23 октября 1926 г.) читаем сообщение такого рода: “Корреспондент “Таймса” сообщает из Нью-Йорка, что большевики выслали из СССР члена совета Христианского общества молодых людей Андерсена. Национальный совет YMCA рассматривает этот акт как окончательное прекращение работы YMCA с большевиками. До сих пор эта организация работала в Совдепии с более умеренными членами коммунистических организаций. Менее месяца тому назад генеральный секретарь этой организации Шервуд Эдд прибыл в Америку и доказывал, что необходимо признать большевиков”.
Вскоре после этого со стороны Андерсена последовало опровержение, что он не был выслан из Советской России, а выехал оттуда добровольно, так что остается сомнительным, прекратилась ли совместная работа YMCA с коммунистами в России. Хлопоты генерального секретаря YMCA Шервуда Эдди доказывают обратное. Таким образом, является несомненным фактом, что организация YMCA принимала живое участие в совместной деятельности с большевиками по созданию “Живой церкви” в России и в настоящее время, накануне краха советской власти в России, стремится поддержать эту власть чрез признание ее североамериканским правительством. А это обстоятельство, в свою очередь доказывает, что в организации YMCA мы имеем дело с врагом православия и христианской государственности.
После большевистской революции YMCA действовала по обе стороны фронта: в советской России – осуществляя посредничество между большевиками и западными правительственными кругами, а в Белом движении – разлагая его. Политическая деятельность YMCA была, насколько можно судить, лишь средством для того, чтобы оказать решающее влияние на умы в масонском духе. Приход к власти большевиков был в этом смысле выгоден YMCA, поскольку гонимая Церковь становилась более уязвимой для проникновения в нее чуждых элементов; ради чего и были созданы: Русское студенческое христианское движение (РСХД) и Христианский студенческий союз молодежи (ХСМЛ). В 1921 г. учреждается издательство YMCA-PRESS.
В эмиграции поворотным пунктом является 1922 г., когда по инициативе секретаря РСХД А. Никитина и Л. Липеровского удалось устроить совещание Джона Мотта и русских религиозных деятелей (в частности Карташева и Зеньковского) по вопросу о создании высшей церковной школы для русской эмиграции. После совещания Мотт выделил на Православный богословский институт в Париже 8000 ам. долларов, чего оказалось вполне достаточно. Поддерживала YMCA и Религиозно-философскую академию Бердяева и его противоцерковный журнал “Путь”».
Антимилитаристической пропагандой среди войск Колчака занимались отделения YMCA («Маяк»). На Дальнем Востоке и в Сибири они стали возникать с 1918 г. (сначала во Владивостоке, а затем в Челябинске, Иркутске, Красноярске, Новониколаевске, Омске, Томске, Харбине) после того, как сюда еще по приглашению Временного правительства начали прибывать из США американские «секретари».
К осени 1919 г. в Сибири действовало более 100 американских секретарей ХСМЛ – YMCA, возглавлявших разные направления работы и в том числе «военный отдел». Официально в задачи последнего входило «…оказание помощи солдатам и морякам Американских экспедиционных войск в Сибири с целью поддержания их нравственности в условиях оторванности от родины и домашнего очага». Кроме того, одним из наиболее значимых видов деятельности ХСМЛ был Международный солдатский клуб во Владивостоке, который ежемесячно посещало более 60 тыс. солдат разных национальностей, разными путями оказавшихся на Дальнем Востоке.
С декабря 1918 г. начался массовый наплыв сотен тысяч русских военнопленных из Германии и Австрии во Францию, Польшу, Чехословакию, Румынию, Болгарию, Югославию, а также в страны Балтии. В Эстонии и Латвии к ним добавились десятки тысяч солдат и офицеров Северной армии, а также армий Юденича, Бермонт-Авалова и Булак-Булаховича. И везде YMCA – ХСМЛ образовывала специальные комитеты по помощи бывшим пленным. Эта помощь имела преимущественно подрывной характер – она была направлена на моральное разложение войск в духе пацифизма, что тогда было объективно на руку большевикам.
Очевидно, из всего сказанного выше можно заключить, что как минимум до конца 1926 г. YMCA стремилась наладить контакт с близкими ей по духу «умеренными коммунистами», анархистами, мартинистами, пацифистами и живоцерковцами в СССР, а также с конфессиональными схизматиками и политическими либералами всех мастей за пределами нашей страны. Цель деятельности YMCA – с их помощью разлагать традиционные устои православия и государственности в России всеми возможными средствами.
Примечательно, что эти попытки YMCA найти взаимопонимание с Советами удивительно точно совпадают по времени с секретными переговорами между Ватиканом и правительством СССР, которые велись в Берлине до конца 1926 г. через официальных представителей договаривавшихся сторон – советского полпреда Н. Н. Крестинского и папского нунция Э. Пачелли (будущего папу Пия XII). (См.: Вагнер Антуан. Рим и Москва. 1900–1950. М., 2000. С. 134–135; 235.)
После 1926 г. представители YMCA и входивших в нее различных религиозных организаций, объединений и церквей занимали уже открыто враждебную СССР позицию, а поэтому гораздо больше внимания в своей деятельности уделяли антисоветской подрывной работе, включая религиозную пропаганду и сбор разведсведений.
Архиепископ Феофан (Быстров) (1873–1940) – из семьи священника. Окончил Санкт-Петербургскую духовную академию (1896). С 1897 г. преподавал в ней библейскую историю. В 1898 г. пострижен в монашество и рукоположен в сан иеромонаха. Архимандрит (1901). Магистр богословия (1905). Инспектор Санкт-Петербургской духовной академии (1905). Ректор Санкт-Петербургской духовной академии (1909). Епископ Ямбургский, викарий Санкт-Петербургской епархии (1909). С 19.10.1910 г. – епископ Таврический и Симферопольский, затем Астраханский (1912). Фактически это была ссылка за то, что епископ позволил себе обличить Г. Распутина перед Николаем II. С 1913 г. епископ Полтавский и Переяславский. Архиепископ (1918). Во время Гражданской войны был с армией П. Врангеля. В эмиграции с 1920 г. Пребывал в Константинополе, затем в Сербии (1921). Принимал участие в работе церковного Собора в Сремских Карловцах (Сербия) (1921). С 1925 по 1931 г. жил в Болгарии, затем переехал во Францию (1939). Скончался в г. Лиммерэ (Франция) (по другим сведениям – на Афоне).
Нечволодов Александр Дмитриевич (25.03.1864, Петербург– 25.12.1938, Париж), из дворянской семьи. Военный и общественный деятель. Генерал-лейтенант. Русский историк и публицист. Действительный член Императорского русского военно-исторического общества.
Окончил 2-ю Петербургскую военную гимназию, выдержал офицерский экзамен при Главном управлении военно-учебных заведений (1881), закончил Николаевскую академию Генерального штаба (1889).
Автор книг о финансовой системе – «От разорения к достатку» (1906) и «Русские деньги» (1907) – и «Сказание о земле русской». Сказание издано по воле императора Николая II (1913). (См.: Нечволодов А. Д. Сказание о земле русской. М., 1991–1992; то же: М., 2007.)
Служил на различных командных и штабных должностях, был военным агентом в Корее (1903–1905), участвовал в Русско-японской и Первой мировой войнах. Перед Первой мировой войной выполняет секретную миссию в Скандинавии по изучению масонской конспирации в Европе и подготавливает специальный доклад.
С 26.05.1915 г. – генерал-лейтенант Генерального штаба. Кавалер Ордена св. Великомученика и Победоносца Георгия 4-й степени.
После Октябрьской революции был сторонником Белого движения. Эмигрировал в Париж. Член Высшего церковного управления РПЦЗ. Написал на французском языке книгу «Николай II и евреи. Очерк о русской революции и ее связях со всемирной деятельностью современного иудаизма» (1924), сотрудничал с исследователями иудейства и масонства, группировавшимися вокруг газеты «Либр пароль» и издательства «Долой зло!» В течение многих лет Нечволодов проводил основательные исследования о международном иудейском капитале (опубликованы только частично). В середине 30-х годов являлся негласным экспертом со стороны защиты на Бернском процессе по делу о Сионских протоколах.
Похоронен на русском кладбище Сен-Женевьев-де-Буа.
С. 102. Палицын Федор Федорович (1851–1923) – военный деятель, генерал от инфантерии (1907). Образование получил в 1-м Павловском училище (1870) и Николаевской академии Генштаба (1877).
В 1905–1908 гг. начальник Генштаба, активно участвовал в подготовке и проведении военных реформ 1905–1912 гг. В ноябре 1908 г. был назначен членом Государственного совета. С началом Первой мировой войны – в распоряжении главнокомандующего армиями Северо-Западного фронта. С сентября 1915 по мая 1917 г. представитель русской армии в Военном совете союзных армий в Версале. 11.10.1917 г. уволен от службы.
После Октябрьской революции эмигрант. В 1918–1920 гг. председатель Военно-исторического и статистического комитета при Русском политическом совещании в Париже. Позже состоял членом Общества взаимопомощи офицеров Генштаба в Берлине; учредитель и первый председатель Общества взаимопомощи Союза офицеров в Париже. (Ред.)
С. 103. Куропаткин Алексей Николаевич (1848–1925) – военный и государственный деятель. Генерал от инфантерии (1901), генерал-адъютант (1902).
Участник Русско-турецкой войны 1877–1878 гг. С 1883 по 1890 г. служил в Генеральном штабе. В 1890–1899 гг. – начальник Закаспийской области. С января по июль 1899 г. исполнял должность военного министра, затем был утвержден в этой должности. С 1904 г. – командующий Маньчжурской армией, главнокомандующий русской армией на Дальнем Востоке. После поражения при Мукдене (февраль 1905 г.) смещен с поста главкома и назначен командующим 1-й армией. После окончания войны член Госсовета.
В годы Первой мировой войны – командующий 5-й армией, Северным фронтом. Затем туркестанский генерал-губернатор. С 1917 по 1925 г. жил в своем имении в Псковской губернии, преподавал в средней школе. (Ред.)
С. 104. Адабаш Михаил Алексеевич (5.08.1864-?) – генерал-майор. Окончил Полтавскую военную гимназию (1880), Михайловское артиллерийское училище (1883), Николаевскую академию Генерального штаба (1897).
Службу проходил в пехотных и кавалерийских соединениях. С 1900 г. в штабах: помощник делопроизводителя квартир-мейстерской части Главного штаба (1900–1902), делопроизводитель квартирмейстерской части Главного штаба (1902–1903), столоначальник Главного штаба (1903–1904), помощник начальника отделения Главного штаба (1904–1906), делопроизводитель управления генерал-квартирмейстера Генерального штаба (1906–1907); делопроизводитель 5-го делопроизводства 1-го обер-квартирмейстера Главного управления Генерального штаба (военный агент России в Брюсселе и Гааге) (1907–1909); командир 6-го гренадерского Таврического полка (1909–1912). Уволен с этой должности 25.02.1912 г., произведен в генерал-майоры с увольнением от службы с мундиром и пенсией. В феврале 1917 г. председатель петроградской военно-цензурной комиссии. По состоянию на 7.08.1920 г. состоял в корпусе Генерального штаба РККА. (Ред.)
Клембовский Владислав Наполеонович (1860–1923) – военачальник, один из руководителей русской военной разведки. Генерал от инфантерии (1915).
На военной службе с 1877 г. Окончил 3-е Александровское военное училище (1879), Академию Генштаба (1885). С 1879 г. служил в лейб-гвардии Измайловском полку. В 1885–1886 гг. офицер Генштаба при штабе 13-го армейского корпуса, затем старший адъютант 1-й пехотной дивизии. С 1887 г. командир роты Невского, позже Софийского полков 1-й пехотной дивизии. В 1890–1894 гг. преподаватель Тверского кавалерийского юнкерского училища. С 1894 г. штаб-офицер при управлении 1-й стрелковой бригады, начальник штаба 1-й пехотной, 11-й кавалерийской и 31-й пехотной дивизий. В 1899–1904 гг. командир 122-го Тамбовского пехотного полка. Участник Русско-японской войны 1904–1905 гг. С 1904 г. начальник штаба 4-го, с 1906 г. – 10-го армейских корпусов. В 1912–1914 гг. начальник 9-й пехотной дивизии.
С сентября 1914 г. командир 16-го армейского корпуса, затем был генерал-квартирмейстером штаба (военная разведка) Юго-Западного фронта. С декабря 1915 г. – начальник штаба Юго-Западного фронта, в октябре – декабре 1916 г. командующий 11-й армией. С декабря 1916 г. помощник начальника штаба Верховного главнокомандующего, с мая по сентябрь 1917 г. главнокомандующий Северным фронтом. После корниловского выступления смещен с поста главнокомандующего Северным фронтом с назначением членом Военного совета.
В 1918 г. добровольно вступил в Красную армию, участвовал в работе Военно-исторической комиссии по изучению опыта мировой войны. В 1920 г. член Особого совещания при главкоме РККА, затем на преподавательской работе. В 1921 г. арестован; умер в тюрьме после 14-дневной голодовки. Автор книги «Тайные разведки». (Ред.)
С. 106. Иванов Николай Иудович (1851–1919) – генерал от артиллерии, генерал-адъютант. В 1890 г. – командующий кронштадтской артиллерией, в 1897–1899 гг. – временно исполняющий обязанности коменданта Кронштадтской крепости, с ноября 1906 г. – временный генерал-губернатор.
Во время Русско-японской войны командовал корпусом, затем – Киевским военным округом.
Во время Первой мировой войны в 1914–1916 гг. – командующий войсками Юго-Западного фронта. Пользовался полным доверием Александры Федоровны и Г. Е. Распутина, особой симпатией Николая II, хотя показал себя достаточно бездарным военачальником. В марте 1916 г. сменен на посту главнокомандующего Юго-Западным фронтом генералом А. А. Брусиловым и прикомандирования к императору, находившемуся в Ставке. 27 февраля (17 марта) 1917 г. назначен царем командующим войсками Петроградского военного округа и направлен в Петроград для подавления революции. Поход не удался, Иванов был арестован. После Октябрьской революции бежал на Дон, где командовал Южной армией белых, которая была разбита. (Ред.)
С. 126. Редль Альфред (Redl Alfred) (14.03.1864—25.05.1913), родом из Львова – австрийский офицер – полковник. В 19001905 гг. служил в русском отделе и в разведотделе, а затем снова в 1907–1911 гг. в качестве заместителя начальника Эвиденцбюро (военной разведки), затем начальник штаба VIII корпуса. Славился внедрением в разведывательную практику передовых технических средств.
Редль был завербован, предположительно, варшавским отделением русской разведки в 1903 г., по неподтвержденным документально данным, якобы под угрозой предания огласке его гомосексуальных связей.
В октябре 1907 г. военный атташе в Вене (агент) Марченко послал в Санкт-Петербург такую характеристику Редля: «Альфред Редль, майор Генерального штаба, второй помощник начальника Эвиденцбюро Генерального штаба… среднего роста, светлые волосы… коварный, замкнутый, внимательный и с чувством долга, с хорошей памятью. Внешность слащавая. Сладкая, мягкая, вкрадчивая речь, осмысленные и медленные жесты, скорее хитрый и лживый, чем умный и талантливый. Циник. Любитель женщин. Любит развлекаться». А сладкая жизнь требует денег, это и сгубило перспективного офицера.
В течение десяти лет Редль выдавал русскому командованию австрийских агентов в Петербурге, а также передал план австрийского вторжения в Сербию. Эти сведения позволили сербам с успехом противостоять австрийцам на начальном этапе мировой войны.
После ухода из контрразведки был случайно разоблачен своим бывшим подчиненным, который отслеживал распределение поступавших из России в Вену теневых финансовых потоков, по корреспонденции «до востребования», длительное время лежавшей на главпочтамте Вены.
Корреспонденция была на имя «Никона Ницетаса», в апреле 1913 г. ее возвратили в Берлин, откуда она была отправлена. Тогда еще не знали, что настоящий отправитель – Генеральный штаб России.
На почте в Берлине конверт вскрыли и обнаружили там шесть тысяч крон ассигнациями. Это вызвало неподдельный интерес у немецкой почтовой цензуры, и письмо было передано майору Вальтеру Николаи, начальнику отдела Illb (разведывательного отдела) Большого прусского Генерального штаба. Обнаруженные в конверте адреса (один – в Париже, другой – в Женеве) были хорошо известны и немецкой, и австрийской контрразведке. Стало ясно, что «Никон Ницетас» – агентурный псевдоним, а деньгами – гонорар за переданную информацию.
В Вене расследование было поручено капитану Максу Ронге, офицеру разведки. И когда вечером 24 мая 1913 г. полковник Редль забрал письма, за ним немедленно было установлено наблюдение. Ронге проинформировал своего шефа об идентификации личности подозреваемого. Начальник императорского и королевского Генерального штаба Франц Конрад фон Хётцендорф приказал арестовать полковника Редля.
М. Ронге в присутствии военного судьи допросил Редля в номере отеля «Кломзер», где тот проживал. Ронге признался, что «в 1910 и 1911 годах оказывал крупные услуги иностранным государствам», но действовал без сообщников. После этого комиссия удалилась, чтобы «дать возможность преступнику быстро покончить с жизнью». Редль застрелился из переданного ему пистолета.
Император Франц Иосиф был шокирован произошедшим. Венгерская пресса негодовала – у австрийских офицеров отсутствует патриотизм и распущенные нравы.
Что же выдал Редль?
Эвиденцбюро установило, что среди бумаг полковника были следующие секретные документы: «секретные служебные инструкции об охране железнодорожных сооружений, о минных заграждениях, об организации воинских перевозок»; «боевое расписание»; различные документы и схемы, связанные с разведывательной деятельностью; «секретный справочник» для высших командиров; мобилизационные предписания на случай войны; обзор мероприятий контрразведки в Галиции во время кризиса 1912–1913 гг.; листки с именами австрийских агентов; «списки адресов прикрытия иностранных Генеральных штабов»; «шпионская корреспонденция» с иностранными разведками; адреса прикрытия, от которых Редль получал письма; «фотографии крепости Козмач» и др.
И главное – Ронге в мемуарах пишет: «Самым важным было предательство плана наступления против России». Мильштейн и Головин в труде «Русская кампания» отмечают очень важный факт: «…На этом плане основывались манёвры в Киевском военном округе, где вероятный противник действовал точно так, как предполагали планы австрийцев».
Вывод Эвиденцбюро: «Данный материал доказывает, что государству был нанесен большой моральный и материальный ущерб, величину которого определить в цифрах совершенно невозможно. С этой точки зрения необходима переработка многочисленных служебных инструкций и справочников и дорогостоящее изменение конкретных военных приготовлений».
(См.:
Петё Альберт. Полковник Редль. Перевод с нем. Виталия Крюкова. Киев,
[email protected]_2005.)
