Глава 24

Ребекка глядела на океан, наблюдая, как одна волна нагоняет другую, и так до бесконечности. Она могла бы остаться здесь навсегда. Наконец-то она ощутила настоящее умиротворение.

Эрик присоединился к ней на маленькой террасе, собственнически положив ей на плечо теплую руку. Ребекка улыбнулась ему, вспомнив то ощущение безопасности, которое возникло у нее при их первой встрече. Эрик ждал и, должно быть, чувствовал, что вся его дальнейшая жизнь зависит от того, какой она сделает выбор. Однако выглядел он умиротворенным и счастливым возможностью быть с ней в этом маленьком заброшенном коттедже у самого моря.

Ребекка собиралась воплотить в жизнь свой план и утопить его, но в конце концов страх и любопытство победили. Ей хотелось знать детали писем Эрика к ее отцу, и нужно было понять, почему он так далеко зашел в своем обмане. Он вполне мог притвориться, что покровительствует ей, не притворяясь влюбленным. И уж конечно ему совершенно незачем было звать ее замуж. Зачем он сделал ей предложение? В чем смысл такой сложной интриги?

Добравшись до берега, Ребекка с нетерпением ждала, когда Эрик очнется, чтобы его прикончить. Но, стоило капитану прийти в себя, он немедленно заявил о своем огромном облегчении от того, что она цела.

То, что он даже теперь продолжал свою игру, не лезло совсем уж ни в какие ворота. Но его губы выглядели такими мягкими, а взгляд столь доверчивым, что она медлила.

– Как ты спаслась от этого чудовища? – выдохнул Эрик и недоуменно огляделся по сторонам. – Что это за место, и как мы тут очутились?

– От чудовища? – повторила она. – Это ведь ты пытался его убить.

Эрик кивнул, скривился и потер шею.

– Он убил Феликса, – пояснил он, морщась. – Я вернулся и обнаружил, что Феликс убит, а ты исчезла. Я знал, что это создание наказывает нас за наше любопытство. Мы слышали, что ему подобные поселились где-то тут неподалеку, и поэтому, поняв, что тебя похитили, я начал обыскивать окрестности. Я нашел следы, которые он оставил, когда тащил тебя от реки. За камыши зацепился клочок твоего платья, и по нему я догадался, что ты здесь. Следы привели к дому. Я наблюдал за ним из-за деревьев и в конце концов увидел тебя.

Ребекка пыталась уловить смысл его сбивчивой речи. Он обнаружил их дом и, должно быть, видел, как она, исследуя подземные туннели, выглянула из погреба. А потом решил воспользоваться этим входом, чтобы спасти ее от Элайджи, узником которого, по его мнению, она была.

Бредовое объяснение, но она обнаружила, что все еще жаждет верить Эрику. Он смотрел на нее так, будто упивался ее присутствием, и это действительно могло убедить в том, что он считал Ребекку беспомощной жертвой.

Если забыть о том, что сказал перед смертью Феликс.

Ребекка больше не могла выносить, что их разделяет стена лжи. Притворяться и дальше ей было незачем, а выяснить правду она могла только одним способом – раскрыв свою истинную сущность. Пусть Эрик узнает о ней прямо сейчас, средь бела дня.

– Раненый в подвале на самом деле вампир, – заявила она без обиняков и на миг сосредоточилась, добившись того, чтобы показались ее собственные клыки. – И он мой брат. Я тоже вампир, и ты должен понять, почему я не могла позволить тебе причинить ему вред.

Эрик по-прежнему лежал, распластавшись на песке, и обдумывал ее слова. Даже если он с самого начала знал о ней всю правду, Ребекка не ожидала от него такого самообладания.

– Так тебя не похитили, – сказал он наконец. – Ты… ты убила Феликса. – В его голосе не было злости или страха, лишь изумление.

– Феликс пытался меня убить, – проговорила Ребекка. – Заколоть таким же колом, как тот, с которым я обнаружила тебя, когда ты напал на Элайджу. Вы напали на нас. Феликс сказал, что вас наняли, чтобы нас найти, и что ты шлешь отчеты моему… своему работодателю.

Эрик, вздохнув, прикрыл глаза.

– Моему нанимателю нужна только информация, а не смерти. Он выбрал меня, потому что у меня есть образование и возможности, которых Феликс был лишен, – он обладал лишь страстным желанием ловить монстров. Наш наниматель надеялся, что я до вас доберусь. Но я обманул и его, и Феликса. Я не хотел, чтобы кто-нибудь, кроме меня, нашел вампиров, – а хотел, чтобы они целиком были моими.

– Ты не слал донесений, – перебила его Ребекка, – или слал ложные. А раз у Феликса не было образования, он не мог ни писать рапорты, ни читать твои. И теперь никто, кроме тебя, не знает, где мы. Но почему?

Все это было совершенно бессмысленно, ведь рассказав ей подобную сказочку, Эрик ничего не выигрывал; к тому же если он единственный, кто знает ее тайну, то, убив его, можно тем самым полностью себя обезопасить.

Феликс обещал Ребекке, что ее выследят, и Эрик мог бы рассказать ей ту же сказочку, чтобы этим блефом выговорить для себя какие-нибудь преимущества. Его шансы выжить все равно были бы ничтожно малы, но это все же умнее, чем сообщить ей, что тайна местонахождения вампиров умрет вместе с ним на песке этого пляжа. Как бы странно это ни было, Ребекка неожиданно для себя обнаружила, что верит Эрику. Вампиресса почувствовала, что он готов сказать правду, как совсем недавно сделала это она сама.

Ореховые глаза Эрика опять открылись, и теперь он вглядывался в каждую черточку ее лица.

– Твой брат, – пробормотал он. – Я не знал.

– Он лежал полумертвый, – огрызнулась Ребекка, которая вдобавок ко всему злилась на себя за замешательство. – Думаешь, в таком состоянии он мог куда-то меня утащить? Едва ли он выглядел опасным.

– Его раны уверили меня, что он сражался с Феликсом. – Эрик кашлянул и снова потер шею, а потом попробовал приподняться на локтях, но Ребекка твердой рукой указала ему, чтобы он лежал там, где лежит. – И я подумал, что даже раненый вампир способен управиться с похищением перепуганной вдовы.

Вопреки желанию, Ребекка рассмеялась вслух:

– Ты неправ по каждому пункту.

Действительно, мысль, что ужасные раны Элайджи были нанесены в драке с человеческим существом, казалась смехотворной. Во время их короткой схватки с Феликсом Ребекка даже царапины не получила. К ее удивлению, Эрик улыбнулся.

– Я знал, что ты необыкновенная, – прошептал он. – Но все же мне ужасно неловко, что я настолько тебя недооценивал. И настолько же мне стыдно, что мой лейтенант раньше меня докопался до истины, а меня не было рядом, чтобы тебя защитить.

Конечно же, она была необыкновенной, но все-таки такая реакция на ее признание казалась довольно странной. Для человека.

– Ты не настолько встревожен, как я ожидала, – отметила Ребекка, вновь выразительно демонстрируя клыки.

– Я преисполнен надежды, что ты позволишь мне жить… в каком-то смысле, – признался Эрик.

Она нахмурилась, но ее глаза бродили по груди капитана, видневшейся под разорванной сорочкой. И по его сильным рукам, которые, казалось, много чего могли.

– Если ты не захотел сообщить своему благодетелю, где мы находимся, что же тебе нужно?

– Я долгие годы надеялся встретить вампира, но не для того, чтобы убить, – ответил Эрик.

– Не понимаю, капитан. Если не убивать вампиров, какой вообще смысл в том, чтобы их искать? – Вспомнив мертвого оборотня с колом в груди, она содрогнулась. – Ты же не можешь заявить, что не охотился на нас, и что эта охота не должна была окончиться смертью.

– Моей смертью, – поспешно возразил Эрик, садясь. На этот раз она ему не помешала. – С тех пор как Марион так неожиданно, так бессмысленно умерла, я способен был думать лишь о своей собственной смерти. Меня не оставляла мысль, что однажды я просто прекращу существовать, выдохну и больше не вдохну. Стоя над ее могилой, я поклялся, что не уйду вслед за ней так легко. Не позволю болезни, ране, какой-нибудь случайности вырвать меня из этого мира. Когда я нашел рукопись, где говорилось о таких, как ты, то понял, что у вас в руках ключи от жизни и смерти. И мне нужны эти ключи, Ребекка. Я искал их долгие годы и теперь молю тебя сделать меня таким же, как ты. Убей меня, чтобы я не мог умереть.

Она отпрянула. В ее сердце вели сражение надежда и страх. Раньше Ребекка исходила из предположения, что его одержимость смертью была какой-то патологией, что ему ненавистна жизнь в мире, где не осталось и следа его жены. Смерть на самом деле была его врагом, поняла она, но только лишь потому, что он любил жизнь. Ей так сильно захотелось поверить ему, что это было почти больно.

– А следом ты скажешь, что никогда не пытался убить моего брата, – прошипела Ребекка, и ее голос звучал куда злее, чем она ожидала. – Что ты просто надеялся заставить вампира обратить тебя.

– Я думал, что он тебя похитил, – закричал Эрик, потом поморщился и снова понизил голос: – Я видел, как ты показалась из тоннеля, слишком на пуганная, чтобы сбежать. Я знал, что должен действовать, пока солнце не закатилось и вампир не проснулся. Потом я долго не видел ни тебя, ни твоего похитителя и попытался последовать за тобой под землю, – выдавил он. – Это было глупо, но когда я обнаружил его, лежащего без сознания, то подумал, что риск оправдался. – Он сильно нахмурился, поднял руку, провел твердым пальцем по щеке Ребекки, и от этого легкого прикосновения по ее телу пробежала дрожь. Она поняла, что растеряла все слова. – Я не собираюсь отрицать, что хотел убить его за причиненную тебе обиду. Я намеревался прикончить его, пусть это и стоило бы мне жизни или даже шанса получить вечную жизнь. К чему она, лишись я тебя? – проговорил он.

Она накрыла его руку своей, и их пальцы переплелись.

– Встретив тебя, я стал желать чего-то большего, чем просто бессмертие. Я мечтал разделить его с тобой, – закончил он.

Ребекка внезапно ощутила на своей коже жаркую волну. Она наклонилась и страстно поцеловала Эрика, а тот запустил пальцы в длинные волосы вампирессы, удерживая ее рядом с собой. В это мгновение она осознала, что хотела бы, чтобы так было всегда.

Они нашли заброшенный коттедж и забыли о времени. Они переговорили обо всем на свете, узнали друг о друге все до последней мелочи. На этот раз между ними не осталось никаких тайн.

Эрик рассказал ей все, что знал о планах и местопребывании Микаэля, но оказалось, что известно ему совсем немногое. Они лишь однажды встретились в гостинице под Парижем, а потом Микаэль вел дела через помощников. В свою очередь Ребекка поведала Эрику о прошлом отца, и он обнимал ее, когда она плакала в самых печальных местах рассказа. Ребекка рассказала о своей короткой человеческой жизни, а Эрик вспоминал о быстро промелькнувших днях с любимой женой.

Но больше всего они предавались любви. Даже если им приходилось прерваться, их тела постоянно пребывали в контакте. Они не могли перестать касаться друг друга – волос, плеч, губ, спины, лодыжек… всего. Ее пальцы пробегали по шрамам, которые сражения оставили на теле Эрика, его мозолистые руки исследовали безупречный шелк ее кожи. Они сцеплялись и дотрагивались, переплетались и ласкали. Она упивалась его кровью, а он молил ее пить еще и еще.

Но Ребекка не могла этого сделать. Пока не могла. Девять лет назад она дала обещание ведьмам Нового Орлеана, и с ним были связаны обещания ее братьев. Она не могла обращать новых вампиров, пока обреталась в окрестностях этого города, иначе они все трое будут изгнаны.

Элайджа и Клаус не простят, если она нарушит соглашение, но и уехать от них тоже не дадут. Ребекка проводила долгие часы, раздумывая над этой дилеммой, потому что третьим вариантом было расстаться с Эриком, а этого она делать не собиралась. Наконец-то впервые за всю свою длинную жизнь она нашла истинного друга и теперь была полна решимости не терять его. Рука Эрика скользнула по ее плечу и двинулась вдоль ключицы, а сам он нагнулся поцеловать ей шею. Для человека он был необычайно вынослив, и Ребекка могла только догадываться, какой из него выйдет вампир. Она потянулась и крепче прижалась к нему, ближе, еще ближе, и наконец приняла решение.

– Мы уйдем вместе, – мягко сказала Ребекка. – Я заставлю их понять, что теперь ты – моя семья, и мы уйдем.