Глава 13. Преодолевая границы
"— Ой, пап, смотри, какая смешная обезьянка! Только почему она такая зеленая и не в клетке?
— Это потому что я не обезьянка, а гоблин! И отойди в сторону, я под тобой пол помою…"
Подслушано в цирке
Вор и чародей стояли перед клетками с разнообразным зверьем. Кого здесь только не было! Айвен то и дело порывался посмотреть то на пятнистых медведей из империи Цинь, то на длинношеих руссохов, привезенных с Черного Континента, то во всю глазел на волшебных гиппогрифов — крылатых лошадей с птичьими головами. Но Мэт цепко ухватил его за руку и не отпускал ни на шаг, к большому неудовольствию юноши.
Геомант остановился перед клеткой с гармами. Огромные, ростом по грудь человеку, черные псы не спускали с него глаз, а по мощным клыкам обильно стекала слюна. Боевые хелицеры то и дело выдвигались из их нижней челюсти, выдавая крайнюю степень ярости этих животных. Считалось, что гармы — это дальние родственники маргармов, Пылающих Псов, охраняющих огненные врата Нижнего Мира в некоторых религиях. Почему-то, чем ближе к людям и чем свирепее были какие-нибудь твари, тем больше адептов привлекали к себе храмы, частью религии которых эти чудовища являлись.
"…Взять, к примеру, жрецов-тарзанитов. Их божество Тар Заон, один из владык джунглей и водопадов Черного Континента, мало популярен среди жителей Амальгара. Точнее, в него здесь вообще никто не верит. Зато на Обезьяньем острове, расположенном всего в дне пути от южных берегов Арлании, ему поклоняются все без исключения. Еще бы — воплощением Тар Заона считается большая черная горилла, которых на острове живет огромное количество. Свирепые обезьяны часто похищают жителей деревень и держат несчастных в страхе — как тут не броситься в ноги ухмыляющемуся богу в львиной шкуре?
Вот и бросаются, и бросают ему под ноги щедрые дары, пытаясь экспериментально выяснить предпочтения повелителя лесов и свирепых горилл. Как выяснилось, ничто человеческое богам не чуждо, а Тар Заон оказался большим любителем большегрудых молоденьких островитянок, спелых бананов и совсем не дурак выпить. Только ради него пришлось жителям Обезьяньего острова освоить разнообразные методы выгонки и перегонки винограда, бананов, манго, кокосового молока и прочих фруктов.
Когда после очередного обильного жертвоприношения, добрую половину которого составляют всевозможные вина, по всему острову разносится божественное "А-а а-а-а-а а-а-а, а!!!", местные жители радостно улыбаются: их подношение пришлось по душе богу. Правда, на следующий день даже самые злобные гориллы стараются забиться под какой-нибудь камень и не высовываться оттуда: мучаемый воистину божественным похмельем владыка джунглей непредсказуем и беспощаден. Зная это, поселенцы загодя прикатывают к жертвенному алтарю бочки с кислым виноградным соком и маринованными фарюками…"
"Тысяча и одна религия земель наших. Описание, толкование и оправдание" Толковальный справочник
— Послушай, ты разве гармов никогда не видел? — попытался оттащить своего спутника от клетки Айвен.
— А ты что, видел? — удивленно приподнял бровь Мэт.
— Нет, но лично я бы предпочел посмотреть на женщину-змею.
— Хозяину цирка удалось раздобыть медузу? Где ты ее видел?! Какой породы?
— Ничего не знаю ни про каких медуз. Там одна циркачка… Она гнется, как свежий ивовый прут! И ее костюм, он словно нарисован прямо на теле! Ух, какие у нее яблочки…
— Рисунок в виде яблок на сценическом костюме женщины-змеи? Странно…
— Разве я что-то сказал про рисунок? — юноша хмыкнул. — Ну так что, пошли, посмотрим?
— Мне это не интересно.
— Знаешь, друг, я начинаю опасаться ночевать с тобою в одной комнате, — он с подозрением посмотрел на желтый камзол и светло-оранжевые обтягивающие штаны геоманта, — А что же тебе интересно?
— Медведи. Здесь должны быть медведи.
— Вот теперь я только боюсь с тобой оставаться наедине. Если ты имеешь в виду пятнистых циньских, то нам нужно возвращаться, а если про обычных, то поверни голову.
— Отлично! — Кстати, тебе кто больше нравится, медведи или гармы?
— Первых я ненавижу, а вторых боюсь. А тебе-то что?
— Мне? Ничего. А вот тебе с ними в одной клетке сидеть.
— Не понял.
— Я, если честно, тоже еще не совсем разобрался, как это провернуть. Если тебя интересует краткая версия моего плана, то я собираюсь провезти тебя через границу в клетке с животными. Такими, которых лишний раз дарки проверять не захотят.
— Скунсы? Ядовитые спиношипы? Старые девы?
— Смешно. Честно, очень смешно. Напомни после обеда, чтобы я посмеялся. Нет. Нужен зверь опасный и достаточно крупный, чтобы тебя спрятать.
— От воинов Тьмы — да. Но от жреца…
— Я уверен, что Печать им не по зубам, и по ней тебя не отыщут. А вот твоя рана… — Мэт ткнул пальцем в правую сторону груди юноши. Тот вскрикнул от боли и отшатнулся. — Яд в твоей крови, вот то, что тебя может выдать.
— Но мы не можем его вывести!
— И не будем. Я хочу заразить одного из медведей. Жрец или дарки почувствуют отравленную кровь и найдут раненого медведя. Думаю, что проверять всю клетку они не станут. Правда, нужно будет им еще как-то объяснить, откуда у циркового медведя взялась рана от селеритового клинка…
— То есть, откуда в клетке с медведями взялся бледный и трясущийся от страха вор, мы объяснять не будем?
— Не волнуйся. Магию жрец Тьмы почувствует, но ведь не зря фун-шу многие и за магию-то не считают. Думаю, что я смогу тебя скрыть от чужого взора, не вложив в это ни крупицы маны и не создавая сложных плетений. Вряд ли посланники Тьмы рассчитывают столкнуться с практикующим геомантом моего класса.
— От взгляда? Ты сказал от взгляда? А как насчет запаха? Я слышал, что медведи не очень хорошо видят и ориентируются с помощью тонкого нюха.
— Обмажешься медвежьим дерьмом, всего-то и делов. Ладно, нам нужно еще поговорить с хозяином цирка. Попробую что-нибудь выяснить о наших мишках. Или тебе больше нравятся гармы?
— Давай лучше к медведям, раз уж иначе нельзя.
— Кстати, мне понадобится твоя отравленная кровь. Для медведя.
— Хочешь заразить его моей кровью?
— А ты можешь предложить другой способ подсунуть даркам раненого зверя?
— Такой вариант тебя устроит? — с этими словами Айвен протянул ему метательный нож. Селеритовый нож, украденный у дарков.
— Друг мой. Ты когда-нибудь с лошади головой не падал? Или с дерева? — осторожно поинтересовался Мэт.
— Ну-у-у…
— А тебе не казалось удивительным и странным, что слуги Тьмы идут за тобой по пятам, словно в кармане у тебя лежит пахучая приманка или следящий артефакт?
— То есть ты хочешь сказать, что нож… Ой! — вор отшвырнул оружие в сторону, словно клинок жег ему пальцы.
— А вот разбрасываться таким добром не стоит, он нам еще пригодится, — маг бережно подобрал нож, — я попробую его экранировать. Пошли, кажется, я видел одного циркача, который весьма уверенно раздавал приказы и пинки другим артистам. Думаю, это и есть тот, кто нам нужен…
Геомант пригласил хозяина цирка в трактир, чтобы "выразить ему свое восхищение и признательность за вклад в культурное развитие королевства". Тот оказался коренастым силачом ростом едва ли ему до груди, весьма свирепого вида и добродушного нрава. Айвен готов был поклясться, что в жилах циркача течет добрая треть крови подгорного народа, если бы не знал наверняка, что у людей и гномов не бывает потомства.
Маг осторожно выведывал о цирке, об артистах, о животных, ненавязчиво подводя карлика к разговору о медведях. При этом он словно невзначай двигал и перекладывал на столе предметы, часть из которых вообще непонятно как оказавшихся здесь, вроде фигурки медной жабы или глаза саламандры на хрустальной тарелочке. Затуманивая разум циркача, Мэт был предельно осторожен, стараясь не оставить никаких следов постороннего вмешательства. Выведав все, что было нужно, он извинился и оставил хозяина цирка одного, сославшись на неотложные дела.
— Ну? Што ты ужнал? Мы шможем ошущештвич твой план? — Айвен поджидал приятеля на соседней улице. В кулаке и за щекою он держал по крупному гелиотропу — их ему дал чародей уверяя, что это поможет избежать взглядов теневых крыс.
— Выплюнь ты этот камень. Все равно ни одной крысы поблизости нет. Отправляйся в гостиницу, а я еще раз наведаюсь в цирк, подыщу тебе замену для дарков. Заодно и ножичек твой покажу кой-кому. Только чур по городу не шататься и по чужим карманам не шарить! Из тюрьмы я тебя высвобождать не собираюсь, да и дарки наверняка рыщут по городу. Так что лучше затаись.
— Конечно-конечно! — с удивительной легкостью согласился юноша, — Из комнаты — ни на шаг!
Мэт с подозрением посмотрел на него, но ничего не сказал…
…Чародей вернулся затемно. Войдя в комнату, он вдруг замер и шумно втянул воздух. Чему-то улыбнувшись, повернулся к развалившемуся на кровати Айвену:
— Я правильно понял, что вот этот украшенный экзотическими фруктами, морскими деликатесами и кувшином болерейского вина стол ты приготовил специально для меня?
— Эй-эй! Ты за кого меня принимаешь? Вообще-то, это ты у нас расхаживаешь в нарядах сомнительных расцветок и фасонов!
— И давно она ушла?
— Кто она?
— Девушка, которая здесь была.
— Ну, если уж быть совсем честным, то девушки здесь как бы не было… Частично.
— Да ну? И этот аромат духов, который я уловил едва зайдя сюда, и следы женских зубок на недоеденном манго — это все мне просто мерещится?
— Э-э-э… — юноша опустил взгляд, — тебе правду сказать, или просто попросить погулять еще немного?
— Неужели ты думаешь, что от меня можно что-то спрятать? — маг усмехнулся.
Он сделал два коротких шага в сторону, расстегнул две позолоченные пуговицы на камзоле и, вывернув ладони особым образом, посмотрел сквозь пальцы сначала на кровати, потом на тумбу и, наконец, на шкаф. Удивленно хмыкнул.
— На верхней полке? Что ты сделал с несчастной девочкой? Ты же ее наверняка сломал в трех местах?
— Это не я. Он сама…
— А-а-ап-чхи!!! — раздался из шкафа женский голосок.
— Она же еще живая!
— Мальчики, да помогите же мне кто-нибудь! — завозилась в шкафу гостья.
— Помоги ей, — вор потянулся к кувшину и налил себе немного вина.
Геомант подошел к шкафу и рывком распахнул дверь. С нескрываемым любопытством, он уставился на девушку, немыслимо изогнувшуюся на верхней полке.
— Надо же, какая у вас удобная профессия! — узнал он гостью. — Надеюсь, госпожа, вы одеты, и это не рисунок на вашей коже?
— Знакомьтесь. Это Эрина, девушка-змея, артистка бродячего цирка. А это — Мэт, мой вроде бы друг, отчаянный зануда, и просто весьма самоуверенный тип безо всяких на то оснований. И он всегда так одевается.
— Очень приятно, — девушка ухватилась за протянутую магом руку, и тот одним рывком буквально выдернул ее из шкафа, ловко подхватив на руки. — Ой! А ты сильный… Мэт, — она на краткий миг прижалась к груди молодого человека и тут же выскользнула из его объятий.
— Простите, мальчики, но мне пора на репетицию, иначе Ингвар меня с чешуей сожрет, — бросив теплый и игривый взгляд сначала на Айвена, а потом не менее теплый — на геоманта, — девушка выскользнула за дверь.
— Да-а-а. А ты, друг мой, времени не теряешь. Я так понимаю, пропавшая из моего кошелька золотая монета, тебе понадобилась чтобы устроить это пиршество?
— Спасибо тебе, дружище, что не оставил меня в беде. Было так любезно с твоей стороны, одолжить мне этот кусочек презренного металла с портретом бородатого лэра в короне, чтобы устроить романтический вечер для одной прекрасной девушки… — юноша широко улыбнулся и отчаянно почесал уже начинающее распухать колено, — Может, все же, снимешь с меня эту проклятую чесотку?
— Ну и как она? Стоила того?
— М-м-м… Друг мой, ты даже представить себе не можешь, на что способна такая девушка! Любая змея сама на себе удавится от зависти! Кстати, ты ей, похоже, очень понравился. Могу вас познакомить.
— Ты бы осторожнее был, со своими амурными похождениями, а не то в другом месте зачешется. Кстати, с хозяином я все уладил, и у нас есть еще почти немного времени в запасе. Предлагаю провести его, занимаясь твоим проклятьем…
— Прекрасная мысль! Кстати, ты кости вправлять умеешь? А то у меня тут пару раз хрустнуло в некоторых местах, пока мы с ней… ну…
— Ничего, пускай поболит. Боль, она от дурной головы полезна, — ухмыльнулся Мэт, бесцеремонно усаживаясь на кровать рядом с юношей, — Ну-ка, посмотрим, чем нынче воры змеиных девок угощают…
Оставшееся у них время вор и чародей провели за дегустацией самых диковинных блюд, которые подавались в гостинице, и за праздным обсуждением дальнейших планов. Как рассказал геомант, хозяин цирка решил дать представление в столице Хеона, и со дня на день ждал разрешительных документов от Цеха уличных артистов и иллюзионов. Карлик оказался владельцем одного из двух цирков в стране, удостоенных Королевского Шнурка Восхищения, так что никаких проблем с выездом через заставу у них не должно было возникнуть.
Это вполне совпадало с планами Мэта: примерно сутки были нужны, чтобы заражение крови у медведя выглядело правдоподобным. Айвену тоже досталась пара приятных новостей. Гастрольная жизнь открывала перед циркачами определенные… возможности, и, как и предполагал маг, в некоторых клетках с животными было двойное дно для перевозки контрабанды. В том числе и в клетке с медведями. Так что путешествие через границу юноше предстояло вполне комфортное и безопасное.
Разумеется, так называемый "узел удачи" тоже не оставили без внимания. Много часов Айвен провел на полу комнаты в полной неподвижности, в окружении различных предметов. Со стороны, наверняка, это все напоминало какой-то особой жестокий ритуал жертвоприношения. Дырявое ведро, стоявшее у ног, наверняка было предназначено для крови, а воткнутые прямо в пол иглы несомненно служили орудием ритуальных пыток. Разбросанные кусочки цветной ткани, перевернутый табурет, полусгнившая груша и свежеощипанная черная курица тоже наверняка имели какой-то смысл в этом обряде. Или не имели. Или это был вовсе не обряд, а попытка с помощью геомантии воздействовать на злосчастное проклятье.
Насколько были успешными попытки, судить было рано, но одно Айвен мог сказать точно: после всех этих ритуалов у него жутко болела спина и хотелось чихать.
В урочный день, еще затемно, они выбрались за городские стены, к лагерю циркачей. Ради такого случая, геомант одолжил юноше один из своих "ночных" нарядов, немного мешковатый, с похожими на кляксы нашивками из телячьей кожи, выкрашенный в "три из двенадцати оттенков черного цвета". Двигаться в таком костюме было не совсем удобно, зато, как объяснил Мэт, он позволял сливаться с темнотой и перебивал запах человека, который мог потревожить животных. "И лучше тебе не спрашивать у меня, что именно вшито под эти заплатки", — сразу предупредил Геометр. Естественно, после таких слов этот вопрос вору едва язык не прожег, и лишь огромным усилием воли ему удалось сдержаться. Но перспективы использования геометрической мантики в воровском деле он оценил в полной мере.
Когда чародей открыл клетку, в которой сидели медведи, сердце Айвена ухнуло куда-то в пятки, а потом и вовсе зарылось в землю. Он ткнул своего спутника в бок:
— Эй, тут особо ничего и не подвигаешь. Как ты собираешься производить впечатление на этих монстров? Нужно было хотя бы в какую-нибудь шкуру нарядиться, а не в эти балахоны.
— Была у меня такая мысль, но я боялся, что на тебя клюнет какая-нибудь самка. Не волнуйся, я кое-что припас специально для наших мохнатых друзей.
Тем временем медведи уже заметили людей. Самый крупный самец неторопливо подошел к выходу из клетки и замер всего в каком-то полушаге от незваного гостя. Шумно вдохнув воздух, вожак утробно зарычал. Звери в соседних клетках тоже заволновались.
— Вдохните глубже, сегодня я буду феей ваших снов! — с этими словами Мэт швырнул горсть золотистой пыли прямо в морду зверя. Тот чихнул и рухнул, словно подкошенный.
— Эй, ты что с ним сделал?
— Это пыльца из феи сонной лощины. Мгновенно усыпляет любого зверя.
— Погоди-ка… Ты сказал "из феи"?
— Ну да! Фей высушивают в тени векового дуба в течение трех лун и толкут в ступке из лунного камня, одновременно накладывая наговор быстрого сна. Это рецепт друидов.
— А разве друиды способны убить живое существо? Я слышал, что…
— И ты веришь всему, что слышишь? — ухмыльнулся геомант
— Нет конечно! И в данный момент я не верю тебе. Наверняка это просто пыльца какого-нибудь растения, вроде лотоса или дурманника.
— Ну, если так ты спокойнее уснешь, то можешь придерживаться этой версии, — согласился Мэт и вошел в клетку, — Иди лучше ко мне, тебе пора превращаться в контрабанду.
— Вот сейчас и проверим, со мною моя удача, или твои усилия будут напрасны, — бормотал себе под нос юноша, осторожно переставляя ноги между спящими медведями и подозрительными кучами, состав и происхождение которых ему проверять не хотелось.
— Залезай. Там лежит подстилка и даже что-то вроде подушки, ты ведь не первый, кто пользуется этим способом доставки.
— Там это… Там пахнет? — осторожно наклонился над дырой в полу вор.
— Пахнет? Да там воняет! На, вдохни это, — маг протянул ему что-то на ладони, Айвен послушно втянул ноздрями воздух.
— Ну как? Теперь легче?
— Я же дышать не могу! Что ты со мной сделал?
— Спас тебя от смерти, разумеется. Дыши ртом.
— Нежели мы не могли просто проехать в сторону пару десятков миль и перебраться через границу в каком-нибудь лесочке или по болоту? Где нет ни застав, ни стражи…
— Зато есть пограничная магия, специально вот на таких умников и чистюль рассчитанная. Ты же вор! Неужели не приходилось общаться с контрабандистами, которые возят товары между Хеоном и Арланией? Тем более, на тебе даркилонская метка.
— Общался, — обреченно вздохнул юноша, — Помечтать уже нельзя, что ли?
— Приходилось мне пару раз видеть таких вот мечтателей. Один теперь через слово квакает и телячьи отбивные посыпает мухами, второй передвигается исключительно по кустам и целым букетом лопухов в руках, ну а третий и вовсе был сахарной статуей…
— Был? А что с ним случилось?
— Дождь, — коротко ответил Мэт и толкнул вора в спину. Тот отчаянно взмахнул руками, но удержаться от падения в тайник не смог. — Ты цел? — наклонился маг.
В ответ раздалось сначала неразборчивое бормотание, а потом вполне четкие и конкретно адресованные проклятия.
— Это ты коня своего зовешь, или меня ругаешь? — хмыкнул геомант, — Знаешь, а я ведь сейчас очень рад тому, что твоя мана заперта, и ты в свои теплые пожелания не можешь вложить ни капли магической силы, — с этими словами он закрыл крышку тайника и засунул в узкую щель кусочек зеленого камня с нанесенной на него руной…
— Стой! — Закутанный в черный плащ воин вдруг схватил карлика за руку и выхватил из ножен меч. Хозяин цирка испуганно вжал голову в плечи бросил испуганный взгляд на свою труппу. — Что в той клетке?
— М-медведи, господин. Цирковые медведи, — голос Ингвара заметно дрожал. Взгляд дарка, казалось, проникал в самую душу, запускал в нее зловещие щупальца Тьмы. — На задних лапах ходят, шары ловят, с акробатами вместе номера показывают.
— Почему клетка накрыта?
— Простите, господин, — коренастый циркач нервно сглотнул, — просто один из медведей нездоров. Мы купили его совсем недавно, взамен околевшего Савраса, но проклятый торговец подсунул нам больного медведя, чтоб черви сожрали его печень…
— Покажи, — потребовал воин Тьмы, не убирая меч, а напротив, перетекая в боевую стойку. Его напарник тоже вытащил меч и обернулся в сторону жреца.
Сутулая фигура в черном как ночь балахоне стояла поодаль. Широкий капюшон низко нависал, скрывая лицо жреца в тени, а затянутые в тончайшие перчатки пальцы непрерывно перебирали четки. Зловещую силу, исходящую от него, ощущали даже звери в клетках, которые забились в самые дальние углы и лишь тихо скулили.
Мэт, ожидавший своей очереди, беспокойно поглядывал то на жреца, то на Ингвара, низкорослого хозяина цирка. Вряд ли темный сумеет распознать остаточные следы воздействия на разум карлика, но ожидать можно было что угодно.
Ингвар одним рывком сорвал с клетки часть укрывавшей ее ткани, и медведи начали шумно сопеть, свирепо поглядывая на незнакомцев в черных одеждах. Они бегали из одного угла клетки в другой, то скрываясь из виду, то снова выбегая на солнечный свет. И лишь один из них лежал на месте, с трудом ворочая голову и злобно поглядывая на людей.
— Открывай клетку.
— Но господин! Это же медведи, лютые звери! И дорогие…
— Открывай!
Тяжело вздохнув, карлик открыл замок и распахнул ворота клетки. Немного, ровно настолько, чтобы в них мог протиснуться человек. Он взялся руками за прутья, готовясь в любой момент захлопнуть клетку.
Дарк без страха вошел в клетку, по-прежнему сжимая клинок в руке. Звери отпрянули в стороны, словно перед ними стоял не человек, а ужасный монстр, и одна из самок испуганно застонала. Воин подошел к лежащему медведю и поводил мечом над ним, склонив голову и словно прислушиваясь к чему-то.
— Как давно у тебя этот зверь?
— Двое суток. Мы успели с ним всего одно представление дать, а потом он слег, господин.
Дарк повернулся к жрецу, и тот утвердительно кивнул, подтверждая слова циркача.
— Зверь сдохнет через два дня, — обратился воин к Ингвару. — Торговец что-нибудь рассказывал тебе об этом медведе? Как выглядел человек, продавший тебе его?
— Он ничего не сказал мне об этом, темный господин. Обычный торговец. Смуглый, черноволосый такой, нос с горбинкой…
— Хеонец?! — резко перебил его дарк.
— Да, господин. Но он не колдун, это точно.
— Откуда тебе это знать?
— Я увидел это по товару, господин. Его звери были самые обычные. Будь тот торговец магом, то привез бы не медведей с гармами, а что-нибудь более диковинное.
Со стороны жреца раздался тихий скрипучий смех, который сразу же оборвался.
— Ты что-нибудь знаешь о пыльце сонной феи, смертный? — спросил вдруг он. Голос его был дрожащий и хриплый.
— Конечно, господин. Вчера, когда больной медведь вдруг набросился на нашего Маркуша, самого умного из медведей, мне пришлось усыпить всех зверей, чтобы не было беды. Я держу с собой немного сонной пыльцы специально для таких случаев.
Жрец Тьмы потерял всякий интерес к циркачу и его животным, и махнул рукой. Дарк сделал короткий шаг назад и одним ударом меча снес голову умирающему медведю. Вытерев лезвие о его шкуру, воин вложил меч в ножны и вышел из клетки.
— Проезжай. В твоем звере был яд от клинка Тьмы.
— Спасибо, господин, — карлик выглядел удивленным. Страха в его глазах не было — всякое доводилось повидать на своем веку. — Лайон, Эрина, давайте, проезжайте! — отдал он приказ своим людям и забрался в телегу. Цирковые повозки тронулись с место, и толпа ожидающих своей очереди людей вздохнула с облегчением.
И лишь одному человеку в этот миг стало плохо, очень плохо. Разумеется, это был Айвен. Во-первых, при приближении дарка к тайнику, где он скрывался, боль в ране стала просто чудовищной. Лишь благодаря полученным от предусмотрительного геоманта семенам розового лотоса удалось ему вынести эту боль. Забросив в рот сразу несколько штук, юноша жевал и жевал, растворяя в наркотическом дурмане свои чувства и реальность окружающего мира.
К сожалению, одно из побочных действий этих семян — утрата значимости. Вещи важные, вроде разрывающей грудь боли или сильной вони, становятся незначительными и отступают на задний план, а вот какие-нибудь совершенно мелкие проблемы приобретают воистину вселенские масштабы.
И именно поэтому вор вспомнил одну ма-аленькую деталь плана, совершенно упущенную ими из виду. Осознание всего ужаса своего положения настолько затмило рассудок несчастного узника медвежьей клетки, что он едва не выскочил из своего убежища с диким воплем. Они забыли обсудить когда и, главное, каким образом Айвен выберется из тайника! Такая вот крохотная деталь, которая грозила вполне серьезными последствиями. Разумеется, неприятными, как же иначе?
— Как думаешь, он сделал это специально?
"Разумеется. И везет тебя или в Даркилон, или на рынок рабов. Иначе с чего бы это ему с тобой возиться и рисковать своей шкурой?"
— Проклятье! Ты-то откуда здесь взялся?
"Странный вопрос. Во-первых, я никуда и не пропадал, а во-вторых, я берусь из твоей собственной головы. Мог бы уже и привыкнуть… И разве ты не рад меня слышать?"
— Рынок рабов, говоришь? Почему ты так думаешь?
"Вопрос неверный. Почему ТЫ так думаешь. Не забывай, что я — это ты…"
— Да уж, об этом вряд ли забудешь. От тебя не убежишь и уши не заткнешь.
"Ты можешь меня отрезать. Способ несколько болезненный, но ты и так головой крайне редко пользуешься."
— Я ей смотрю, ем и бьюсь в стену, когда жизнь становится совсем паршивой! — огрызнулся сам себе юноша, — вот как сейчас, например.
"Да не волнуйся ты так. Уверен, что этой ночью Мэт тебя вытащит. Или следующей. А я скрашу твое одиночество, как смогу…"
— Только не это! Уж лучше туда, к медведям. И вообще ты кто такой, чтобы вторгаться в мое личное пространство?
"Мы же уже выяснили этот момент. Оно такое же мое, как и твое… И с этим ты ничего поделать не можешь."
— Ну почему же. Могу вылечиться. Я слышал, что это лечится. А прямо сейчас я собираюсь немного вздремнуть!
"Хочешь оставить меня одного в темноте и в унынии?"
— Ага. Именно так.
"И как же ты это собираешься сделать? Кстати, оказывается, мы знаем такие любопытные песенки… Хочешь послушать?"
— Извини, но это уж как-нибудь без меня, — ухмыльнулся Айвен и шумно втянул в ноздрю немного пыльцы, "позаимствованной" у Мэта. — Второе Я, можешь пожелать своему первому спокойной ночи!
"Каббров хитрец! Ладно, попробую покопаться в твоем подсознании. Может, удастся отыскать парочку страхов для чудесного ночного кошмара!"
— Пошел вон… — юноша сладко зевнул и улегся поудобнее…
…Остро и неприятно запахло паленым. Айвен непроизвольно глубоко вдохнул и закашлялся.
— Какого каббра… — он проснулся и открыл глаза. Новоприобретенное ночное зрение не подвело, и лицо криво ухмыляющегося Мэта выступило из предрассветных сумерек.
— Ну, как спалось? Не надумал в циркачи податься?
— Не дождешься. Все спят, или ты угнал повозку с медведями? Сколько я спал?
— Почти сутки. Давай выбирайся, пока звери не подняли шум.
— Хоть бы руку подал, нахал, — подражая женскому голосу пропищал вор.
Выбравшись из тайника, юноша осмотрелся. Циркачи разбили лагерь на поляне у дороги. Повозки с животными выставили кольцом, а внутрь загнали остальные телеги. Вполне разумно — если вдруг появится злоумышленник или хищник, то звери сразу поднимут шум.
— Где наши лошади? Надеюсь, ты их продал, или волки по дороге задрали?
— Кони, — поправил его геомант. — Я оставил их чуть западнее, в лесу. Ну что ж, добро пожаловать в Хеон, королевство магов и колдунов! Надолго мы здесь не задержимся, но массу впечатлений я тебе гарантирую.
— Да уж. А то в последние дни жизнь моя стала вдруг слишком пресной и скучной — скривился Айвен и зашагал в сторону дороги.
Поправив на лбу повязку, позволяющую ему видеть в темноте, Мэт загадочно улыбнулся и пошел следом…
