Глава 13
К исходу дня 4 августа операция «Охота на «Ястребов» перешла в эндшпиль. Вечером предполагаемый резидент спецслужб Грузии в Краснодарском крае, известный контрразведчикам как Важа, без предупреждения появился в кафе «Бивак». Он был один, но это нисколько не облегчило положения Петра Пацана. Важа потребовал от него отложить все дела в сторону, сесть за руль «газели» и ехать, куда он скажет. Попытка Петра связаться с Ковалевым не удалась. Важа не отходил от него ни на шаг, и ему пришлось смириться.
Постреливая взглядом то на Важу, то на дорогу, Петр пытался понять, что зреет в его голове. Подозрительно топорщившаяся под левой подмышкой Важи летняя куртка путала мысли и не давала сосредоточиться. Машина плохо слушалась рук Петра, и ее болтало по дороге.
— Земеля, ты че, пьяный? — проворчал Важа.
— Ниякий я не Земеля, — огрызнулся Петр.
— Какая на хрен разница! Едешь, как бык поссал!
— Башка трещит. Давление скачет.
Важа хмыкнул и, отхлебнув из бутылки холодной минералки, плеснул Пацану на голову. Тот от неожиданности дернулся и ударил по тормозам. «Газель» вильнула и, подняв облако пыли, скатилась на обочину. Смахнув с лица воду, Петр возмутился:
— Важа, ты че?!
— Это чтоб у тебя в голове прояснилось.
— Я же сказал, давление скачет.
— Скачет? Так, может, тебя в речку макнуть?
— Да пошел ты… — выругался Пацан.
— Это ты туда пойдешь! — пригрозил Важа. — Поехали!
— Куда это на ночь глядя? — предпринял еще одну попытку выяснить его намерения Пацан.
— Много будешь знать, до старости не доживешь! — отрезал Важа и сунул руку под куртку.
Тусклый отблеск металла подтвердил догадку Петра — там был пистолет. Он смолк и положился на судьбу. До города они не проронили ни слова. Справа промелькнул указатель — Абинск, Важа завертел головой по сторонам и, когда позади остался стадион, распорядился:
— Притормози, Земеля, сейчас повернешь налево!
— Шо, на Мичурина? — уточнил Петр.
— Ага, саженцы заберем, — хмыкнул Важа.
Петр свернул с трассы на улицу. После первого перекрестка Важа потребовал остановиться и позвонил. Через несколько минут из дома, прятавшегося за высоким кирпичным забором, вышли двое с увесистыми спортивными сумками и заняли места в машине.
— Теперь на Варнавинское водохранилище, Земеля! — потребовал Важа.
— А там шо забыли?! — удивился Петр.
— Рыбаков, — продолжал говорить загадками Важа.
— Каких ще рыбаков?! Цэ у биса на куличках, а у мэнэ дома гости! — импровизировал на ходу Петр, пытаясь понять, что кроется за этими стремительными перемещениями Важи.
— Ничего, подождут. Поехали! — рявкнул тот.
Поездка к рыбачьим угодьям для Петра ничего не прояснила. Там в машину подсели трое с сетями, удочками и огромными баулами. Лица двоих Петру показались знакомы. Он напрягал память, пытаясь вспомнить, где их видел раньше.
«Рыжий?! Так то ж туристы, шо сидели в «Биваке», когда заявился Важа! — осенило Петра. — Выходит, одна шайка-лейка! Куда же вы навострились? Куда?»
Ответ Важи на немой вопрос Петра заставил его похолодеть.
— Теперь, Земеля, на Грушевый! К тебе на дачу! — приказал он.
— Ко мне?! — растерялся Петр.
— А к кому же еще, — с ухмылкой ответил Важа. — Ты же не приглашаешь, так мы сами.
— И-и че там делать?
— Делать будешь ты, а мы балдеть — рыбачить.
«Рыбачить? Нашли дурака! Сволочи, что вы задумали? Диверсию на складе? А потом меня шлепните!» — от этой мысли Петра бросило в жар. Он предпринял попытку отделаться от диверсантов и возразил:
— Важа, еэ проблема. У мэнэ туда жинка с детьми и гостями собрались.
— Ничего, подождут.
— И че я им скажу?
— Слушай, Земеля, у тебя что сегодня с мозгами?
— Яж казав, давление.
— Ты уже заколебал им! Поехали. Жене скажешь, что знакомые рыбаки из Краснодара, понял?
— Понял, — потерянно произнес Петр.
— Ну, че стоим, поехали! — прикрикнул Важа.
Петр подчинился. Было далеко за полночь, когда он, оставив диверсантов на даче, выехал с хутора. Позади остался последний дом, и скалы вплотную подступили к дороге, а он все не мог поверить, что вырвался живым из их лап. Мелкая дрожь сотрясала тело, руки не чувствовали руль, и «газель» болтало из стороны в сторону. Петр остановил машину, спустился к реке и окунул голову в воду. Холод вернул способность трезво мыслить, и первое, что он сделал, так это позвонил Ковалеву.
Павел, до этого мотавшийся в окружении объекта Х, заехал в Абинск к сестре — Зинаиде Грековой — перекусить, помыться и отоспаться после изнурительного дня. Настойчивый звонок сотового телефона прорывался сквозь сон, но у него не хватало сил поднять руку и открыть глаза. В последнюю неделю он работал на износ: мотался между Краснодаром, Абинском, Ахтырской и объектом Х, спал урывками, ел где попало, а к Грековым заезжал, чтобы сменить пропахшую потом рубашку и передохнуть пару часов.
— Паша! Паша, тебя! — теребила его за плечо Зина.
Ковалев с трудом оторвал голову от подушки и осоловело захлопал глазами. В свете ночника в его замутненном сознании все смешалось: взволнованное лицо сестры, Пацана и физиономия Важи.
— Сейчас. Сейчас, Зиночка, — пробормотал Павел и потряс головой. Калейдоскоп лиц исчез, и перед глазами замерцал дисплей телефона. На нем высветились три буквы ППТ. Остатки сна сняло как рукой. Он нажал кнопу и услышал голос Пацана:
— Пал Николаевич, цэ я. Трэба срочно встретиться, — скороговоркой проговорил он.
Сердце Павла встрепенулось, в голове вихрем пронеслись мысли: «Важа! Наконец засветились его диверсанты! Сколько? Где?» — и, спеша подтвердить догадку, поторопил с ответом.
— Петр Тимофеевич, он был не один?
— Ага, с такими мордами, шо мэнэ до сих пор трясет.
— Кто такие?
— Бандюки! Не приведи Господи! С такими баулами, шо целый танк можно сховать.
— Баулами? Что в них?
— Шо? Оружие! Це диверсанты, Пал Николаевич! — эмоции захлестывали Пацана.
— Спокойно, Петр Тимофеевич. Давай все по порядку: когда встретил? Сколько человек? Где они?
— Седня, э-э, нет, вчера. Важа загнал меня в «газель» и начал собирать бандюков. Пять морд! Они у мэнэ на даче.
— На Грушевом? — уточнил Павел.
— Там, Пал Николаевич, весь выводок вместе с Важей!
«Грушевый?! 14 километров до объекта! Оружие! Важа — не резидент! Диверсант! — осенило Ковалева. — Немедленно доложить Васильеву! Стоп, Паша, не пори горячку! Что делать?» — искал он решение.
— Пал Николаевич, так шо мне робыть? Утром со жратвою я должен быть на хуторе, — торопил с ответом Пацан.
«Есть еще время!» — воспрянул духом Павел и предложил: — Немедленно встречаемся!
— В «Биваке»? — спросил Петр.
— Нет, не будем рисковать.
— А де?
— У твоих соседей, у Галины!
— О цэ дило!
— Жди через полчаса! — пообещал Павел и тут же связался с Галиной.
Она не стала задавать лишних вопросов и заверила, что обеспечит встречу. Павел, одевшись на ходу, запрыгнул в машину и уже через двадцать минут был на окраине Ахтырской. В этот час на улицах станицы было безлюдно, но осторожность взяла верх над нетерпением. Остановив машину у магазина, он осмотрелся и, не заметив ничего подозрительного, прошел в дом Галины. Там уже находился Петр. Его рассказ окончательно убедил Павла в том, что Важа и пять головорезов — не шпионская резидентура, а диверсионная группа. Риск в работе с бывшим агентом Специальной службы внешней разведки Земелей, который взяли на себя он, Васильев и Аниченко, полностью оправдался. Петр не подвел, более того, стал ключевой фигурой в операции.
После встречи с ним Павел немедленно связался с Васильевым, доложил полученную информацию и выехал в Краснодар. По приезде в отдел его уже с нетерпением ждали Васильев и Азовцев. За перегородкой копошился шифровальщик — старший прапорщик Александр Малышев. Он настраивал аппаратуру для передачи информации в Ростов для Аниченко. Доклад Ковалева ни у Васильева, ни у Азовцева также не оставил сомнений в том, что они имеют дело не со шпионской резидентурой, а с группой диверсантов, нацелившихся на объект Х. Спустя двадцать минут Васильев подписал срочную шифровку, адресованную начальнику Управления ФСБ по Северо-Кавказскому военному округу.
5 августа в 7.47 ее доложили Аниченко. Прочитал шифровку он и с присущим ему напором начал действовать. В 12.25 Васильев встречал его в аэропорту Краснодара. А через два часа Аниченко уже беседовал с Пацаном в доме Галины, в 17.43, возвратившись в Краснодар, по ВЧ-связи доложил Градову результаты беседы. Они утвердили руководителя военной контрразведки во мнении — Саакашвили не остановится на провокациях в Южной Осетии и Абхазии, а пойдет дальше и развяжет крупномасштабные боевые действия, как это уже было летом 2006 года в Кодорском ущелье. Слабая надежда на то, что европейским политикам удастся обуздать ястребов из Тбилиси, еще теплившаяся в душе Градова, после доклада Аниченко вызывала все большие сомнения.
Об этом же Градову говорили скупые строчки из сообщений начальников отделов контрразведки по российским миротворческим силам в Южной Осетии и Абхазии подполковника Гридина и полковника Быстронога. Они буквально сочились кровью и усиливали ощущение приближающейся войны.
По оперативным данным Гридина, накануне на военную базу в Вазиани прибыли четыре натовских военно-транспортных самолета и два АВАКСа — дальней радиоэлектронной разведки. Перед этим в морской порт Поти под флагами Украины и Польши зашли два торговых судна. Секретность, с какой проводились ночные разгрузочные работы, говорила о том, что в Грузию завозилась явно не гуманитарная помощь. Ранее из-под Тбилиси на военную базу в Гори было переброшено четыре ударных вертолета «Ирокез». Все вместе взятое укрепляло Градова в мысли: в ближайшие дни, а возможно часы, Саакашвили может начать играть военными мускулами в Южной Осетии.
Не менее острой оставалась обстановка на границах и в горной Абхазии. В верхней части Кодорской долины, оккупированной грузинскими войсками летом 2006 года, воздушная разведка российских миротворцев зафиксировала сосредоточение значительного количества живой силы и бронетехники противника. Накануне на военной базе второй пехотной бригады в Сенаки не затихал рокот авиационных моторов — шло усиление авиагруппы восточной группировки грузинских войск. 3–4 августа в СГБ Абхазии поступила оперативная информация о проникновении двух рейдовых групп спецназа МВД в районы населенных пунктов Дал и Цабал. От Сухума их отделяло всего 40 километров. Пружина назревавшего военного конфликта, полыхавшего грозными зарницами вдоль границ Южной Осетии и Абхазии, сжалась до предела.
Шифровка Аниченко подсказывала Градову — спусковым крючком к военным действиям на Южном Кавказе может стать нападение диверсантов на объект Х. Профессионализм Аниченко и его подчиненных не вызывал у Градова сомнений в том, что они не выпустят ситуацию из-под контроля. Вместе с тем масштаб действий спецслужб Грузии в Краснодарском крае и на Северном Кавказе требовал четкой координации всех сил контрразведки в этом регионе. Поэтому 5 августа 2008 года по указанию Градова оперативная группа из числа опытных сотрудников под командованием Писаренко вылетела в Краснодар для участия в операции «Охота на «Ястребов».
В 3.30 6 августа она прибыла на место. Через полтора часа Аниченко с участием Писаренко провели координационное совещание. На нем было принято решение — оперативный штаб операции максимально приблизить к месту ее проведения и разместить на объекте Х. Командование посвятить только в части, касающейся усиления охраны и обороны. Уничтожение диверсантов осуществить с помощью сил Центра специального назначения ФСБ. Для решения этой задачи по просьбе Градова директор выделил в его распоряжение оперативно-боевую группу «Гром».
Теперь, когда в действие были приведены все силы контрразведки, Аниченко и Писаренко сосредоточили внимание на оперативной работе Ковалева с Пацаном. Успешное завершение операции во многом зависело от того, насколько своевременно они добудут информацию о времени, месте и способе атаки диверсантов на объект Х. В целях их подстраховки в соседней с Пацаном даче под видом отдыхающих расположились разведчики наружного наблюдения, часть группы «Гром» под командой майора Голубева заняла позицию на расстоянии одного короткого броска от них в бывшем летнем лагере ростовского военного института.
Ночь 6 августа и утро 7 августа ничего нового контрразведчикам не принесли. Работа оперативно-поисковых групп в ближайших к объекту Х станицах и хуторах результата не дала. Похожие на диверсантов фигуранты отпали один за другим. Что касается группы Важи, то она по-прежнему находилась на даче Пацана и убивала время за рыбалкой. Эта ее кажущаяся пассивность все больше нервировала Аниченко и Писаренко. Разрядил обстановку звонок генерал Шепелева.
Он сообщил: из Южной Осетии поступают хорошие новости. С раннего утра 7 августа грузинская армия начала отвод тяжелой техники с передовых позиций под Цхинвалом. Вслед за этим последовало выступление Саакашвили. В нем он предлагал югоосетинской и абхазской сторонам отказаться от силовых акций и без предварительных условий сесть за стол переговоров. Его заявление стало первым серьезным сигналом, который говорил: в Тбилиси одумались и поняли, что худой мир лучше любой войны.
Информация Шепелева вызвала всеобщий вздох облегчения на командном пункте операции. Аниченко и Писаренко оживились.
— Похоже, «Ястребам» дадут отбой! — заключил Писаренко и, довольно потирая руки, заявил: — Теперь спокойно посмотрим Олимпиаду.
— После того как всех стервятников посадим в клетки, — умерил его энтузиазм Аниченко.
— Это уже дело… — Договорить Писаренко не успел.
В зал ворвался Васильев и доложил:
— Василий Сергеевич, только что звонил Ковалев! Пацан на связь не выходит!
— Почему?! Что произошло?! — от благостного настроения Аниченко не осталось и следа.
Васильев пожал плечами.
— Может, не все так плохо, — не терял надежды Писаренко и уточнил: — Александр Васильевич, резервное время связи вышло?
— Да.
— Сигнал тревоги Пацан подавал?
— Нет.
— Что сообщают с постов наблюдения в Ахтырской и на Грушевом? — торопил с ответом Аниченко.
Васильев, сверившись с записями, доложил:
— 7 августа в 7.45 Пацан выехал из дома в Ахтырской и до обеда, а точнее, до 12.27 находился в кафе «Бивак», потом занимался покупками на базаре в Абинске…
— Наверно, для диверсантов? — предположил Писаренко.
— Возможно, — согласился Васильев и продолжил доклад: — В 14.32 Пацан с базара отправился на хутор Грушевый и сейчас должен находиться там. Машина, во всяком случае, стоит во дворе дачи.
Аниченко переглянулся с Писаренко, затем глянул на часы. С момента сеанса связи с Пацаном прошло 42 минуты, а он продолжал молчать. На него это было не похоже, в душе Аниченко зашевелились недобрые предчувствия, а в голосе зазвучала тревога:
— М-да, товарищи, что-то у нас идет не так?
— Всякое может быть, Василий Сергеевич, — не спешил драматизировать ситуацию Писаренко и спросил у Васильева: — Тайник у хутора проверяли?
— Смотрели, записки от Пацана в нем нет.
— А диверсанты хоть на месте? — начал терять терпение Аниченко.
— Должны быть на хуторе.
— Так должны, или их там нет?
— С поста в Грушевом докладывают: за пределы хутора они не выходили.
— Докладывают, а что толку?! Пацан молчит! Мы ни черта не знаем! — в сердцах бросил Аниченко и потребовал: — Александр Васильевич, садись в вертушку и лети к Ковалеву. Кстати, где он сам?
— Должен быть на Грушевом.
— Да что ты заладил, должен?
— Извините, Василий Сергеевич, сейчас разберусь, — смешался Васильев.
— Короче, Саша, находишь Ковалева, берешь группу захвата Голубева — и на Грушевый.
— Есть!
— На месте разберись, где Пацан, где диверсанты и что там происходит. Задачу понял?
— Так точно, товарищ генерал! — подтвердил Васильев.
— Только без фанатизма! Разведку провести с умом. Главное — не подставиться и не вспугнуть мерзавцев. В общем, прояви смекалку.
— Там рядом озеро, — напомнил Писаренко и предложил: — Под рыбаков работай, Александр Васильевич.
— Сообразим на месте, — принял к сведению Васильев и обратился к Аниченко: — Разрешите вопрос, Василий Сергеевич?
— Давай!
— А если Пацан у них в заложниках, тогда что?
Аниченко яростно заскрипел зубами и замкнулся в себе.
Группа «Ястребов», за которой он с подчиненными уже больше недели на грани разумного риска вели охоту, так и не проявилась в полном составе. Важа каким-то звериным чутьем улавливал опасность и каждый раз ловко путал следы. До сих пор в оперативном штабе операции точно не знали, сколько же всего диверсантов. Они, как призраки, возникали в поле зрения контрразведчиков и затем исчезали. Аниченко, рассчитывая покончить с ними одним махом, тянул до последнего. Теперь же, когда Пацан замолчал, а над операцией нависла угроза провала, от него требовались быстрые и решительные меры. И Аниченко не потерял присутствия духа. Писаренко с Васильевым снова увидели перед собой генерала, способного в трудную минуту собрать свою волю в кулак, отбросить в сторону все второстепенное и сосредоточиться на главном. Остановив взгляд на Васильеве, Аниченко потребовал:
— Слушай меня внимательно, Александр Васильевич! Первое — если Пацан в заложниках, то хутор наглухо блокировать, так, чтобы ни одна тварь не выскочила. Второе — всех посторонних вывести за оцепление. Третье — вступить в переговоры с диверсантами и тянуть время до моего прибытия. Четвертое, если Пацан жив — восстановить с ним связь и выяснить, что произошло и что замыслили диверсанты. Исходя из этого, будем определяться с дальнейшим ходом операции. У меня все. Вопросы?
Васильев подтянулся и ответил:
— Вопросов нет, товарищ генерал! Разрешите приступать к выполнению задания?
— Да, и удачи тебе, Саша! — пожелал ему Аниченко.
«Так что же случилось на хуторе? Почему молчит Пацан? — терзаясь этими мыслями, Васильев вихрем промчался по коридору, заскочил к себе в комнату и, прихватив автомат с бронежилетом, ринулся к лифту. Дверцы бесшумно закрылись за спиной, кабина качнулась и, набирая скорость, устремилась вверх. Аварийный подъемник за несколько секунд доставил Васильева с сорокаметровой глубины к выходу резервной потерны. Перескакивая через ступеньки, он на одном дыхании взлетел к вертолетной площадке.
Хищный силуэт «крокодила» выглядел еще более устрашающим на фоне суровой панорамы гор. В тени его устало обвисших лопастей нес службу часовой. При появлении Васильева он сбросил с плеча автомат, угрожающе повел стволом и потребовал:
— Стоять! Пароль!
— Ты че, перегрелся, парень? Я из военной контрразведки! — рявкнул Васильев.
— Не двигаться! Пароль! — упрямо твердил часовой и передернул затвор автомата.
— Парень, кончай играть в зарницу!
— На землю! Я сказал: на землю!
— Я тебе, бля…
Выстрел в воздух заставил Васильева замереть.
— Часовой, отставить! Сдать мне пост! — прозвучала отрывистая команда.
На помощь Васильеву спешил майор-вертолетчик. Вслед за ним из домика отдыха высыпал экипаж.
— Товарищ майор, я полковник Васильев, военная контрразведка, — представился Александр.
— Я вас знаю, товарищ полковник. Что происходит?
— Приказ генерала Аниченко, экипаж поступает в мое распоряжение!
— Понял. Будем выполнять.
— Немедленно вылетаем!
— Куда?
— В район старых военных лагерей под Абинском.
— А там есть где сесть?
— Должно быть.
— Ладно, на месте разберемся. Если что, сядем с помощью какой-нибудь матери, — с улыбкой произнес майор и приказал экипажу: — Ребята, летим!
Пилоты заняли свои места и стали готовить вертолет к вылету. Васильев, воспользовавшись паузой, связался с Ковалевым и поторопил с ответом:
— Павел Николаевич, что-нибудь прояснилось?
— Глухо, как в танке, Александр Васильевич. Пацан молчит. На хуторе никакого шевеления, — уныло отвечал Ковалев.
— Понятно, — не мог скрыть разочарования Васильев и распорядился: — Жди, скоро буду с группой захвата.
— Будем брать?
— Посмотрим по обстановке.
— Ясно, а если «Ястребы» пойдут в отрыв, мои действия?
— Сколько у тебя бойцов?
— Трое с Терещенко и два человека из наружки на хуторе.
— М-да, негусто, — посетовал Васильев и задумался.
Он отдавал себе отчет: в случае боя с диверсантами счет был бы не в пользу контрразведчиков. Шестеро натасканных диверсантов да еще с заложником — Пацаном — против семерых, из которых два оперработника и два разведчика наружного наблюдения, слабо владеющие навыками огневого контактного боя, имели явное превосходство. Но ситуация не оставляла выбора, и Васильев приказал:
— Твоя задача, Павел, блокировать диверсантов и навязать им позиционный бой! На штурм не идти, держаться до моего прибытия.
— Александр Васильевич, а если они под прикрытием Пацана попытаются вырваться?
Васильев болезненно поморщился и, с трудом подбирая слова, ответил:
— Павел, в общем, ну ты понимаешь, они не должны уйти живыми. В первую очередь валите Важу.
— Постараемся. Будем стоять до конца! — решительно заявил Ковалев.
— Только зря не рискуй, Павел! Я скоро буду! — закончил разговор Васильев и поторопил командира экипажа: — Давай, сокол, в небо! Дорога каждая минута.
— Все, взлетаем, товарищ полковник. Держитесь! — предупредил тот.
Свист винтов перешел в душераздирающий рев. Вертолет содрогнулся и, оторвавшись от земли, на мгновение завис в воздухе, а затем, подчиняясь твердой руке пилота, вырвался из каменных объятий гор и взмыл над хребтом. Вскоре болтанка прекратилась, и Васильев снова обратился к командиру:
— Товарищ майор, мне нужна связь.
— Понял, товарищ полковник, будет, — заверил тот и приказал радисту: — Саня, обеспечь!
— Не вопрос, Алексей Петрович, нужны частота и позывные, — ответил он.
Васильев порылся в карманах, достал листок с записью и подал радисту. Тот положил перед собой, снял с панели вторую пару наушников и, передав Васильеву, предложил:
— Товарищ полковник, наденьте!
После чего радист энергично защелкал тумблерами на панели управления радиостанцией. Прошло несколько секунд, и в наушниках Васильева зазвучали позывные:
— Рыбаки! Рыбаки! Вас вызывает Гора. Ответьте Егерю!
После повторного вызова в эфире зазвучал голос командира спецгруппы «Альфа» майора Голубева.
— Егерь, Рыбак тебя слушает, — ответил он.
— Рыбак, поднимай ребят на ноги! Машины готовь на ход. Начался клев. Буду у вас минут через пятнадцать, — выпалил Васильев.
— Вас понял, жду, — подтвердил Голубев.
— И еще, Рыбак, найди снасти на трех человек!
— Чего-о?!
— Найди снасти: удочки, сети и прочую рыбацкую тряхомудию. Ты понял, хорошие снасти! — повторил Васильев.
— Егерь, я что-то не врублюсь, а на кой хрен? — не мог понять Голубев.
— Потом объясню. Делай что говорят! — начал терять терпение Васильев.
Экипаж переглянулся. На лицах вертолетчиков было написано такое же недоумение, которое, вероятно, в эти минуты сохранялось на лице Голубева. Озадаченный командир не выдержал и полюбопытствовал:
— Товарищ полковник, я что-то не понял, куда и для чего мы летим?
— Я же сказал, к летнему лагерю ростовского военного института, — не стал вдаваться в объяснения Васильев.
— С этим ясно. А удочки, сети к чему? Сердюков, что ли, на рыбалку собрался?
— Хуже.
— Куда уж хуже. М…к, армию развалил! — зло бросил пилот и резко нажал на рукоять управления.
«Крокодил» клюнул носом вниз. Васильева швырнуло вперед. В последний момент он ухватился за стойку радиостанции, с трудом устоял на ногах и рыкнул:
— Майор, ты че, меня угробить собрался?!
— Нет, у меня нервный тик на фамилию Сердюков, — огрызнулся тот.
— Но я же не Сердюков.
— Жаль, а то бы вся армия спасибо сказала.
— Слушай, майор, оставь Сердюкова в покое, не до него. Сколько осталось лета?
— Минут семь, не больше, — буркнул тот, вывел вертолет из пике и взял курс вдоль реки Абин.
На шестой минуте внизу серебристой лентой блеснула на солнце река, и возник расчерченный, будто по линейке, аллеями и дорожками, бывший лагерь ростовского военного института. На его южной окраине у кромки футбольного поля стояли три «Нивы» и суетилась кучка людей.
— Командир, садимся прямо на стадион, ближе к машинам, — предложил Васильев.
Пилот кивнул и нажал на рукоять управления. «Крокодил», описав полукруг, зашел на посадку и приземлился перед футбольными воротами.
Васильев, не дожидаясь остановки винтов, открыл дверцу и спрыгнул на землю. Навстречу ему спешил Голубев, за его спиной, выстроившись в шеренгу, стояли четырнадцать спецназовцев. Их ладные, дышащие силой и здоровьем фигуры подняли настроение Васильеву. Пробежавшись по ним взглядом, он задержался на странной троице, мявшейся в сторонке. В одних трусах рядом со сваленными в горку сетями, удочками и брезентовыми куртками они производили комическое, если не сказать, странное впечатление. Оперативность и решительность, с которой Голубев решил вопрос с рыбацкой экипировкой, произвели впечатление на Васильева.
— Слава, ну ты даешь! У меня нет слов!
— Фирма веников не вяжет, Василич! Ребята попались понятливые. С полуслова все поняли, — бодро доложил Голубев.
Что это были за слова, Васильев догадался по понурым фигурам рыбаков и ссадинам на теле и лице одного из них. С укоризной посмотрев на Голубева, он направился к рыбакам. Они настороженно косились на него и ничего хорошего не ждали от начальника, свалившегося на их голову прямо с неба. Прокашлявшись, Васильев поздоровался, в ответ еле слышно прошелестело: «Здрасте», и обратился:
— Ребята, извините, что так вышло, всего объяснить не могу. Это надо для важного дела. Вещи вернем, и вы внакладе не останетесь.
— Товарищ полковник, не останутся, я о них позабочусь, — заверил майор-вертолетчик и, подмигнув Голубеву, пообещал рыбакам: — Ребята, штаны вам найдем и, если захотите, то и на вертолете покатаем.
За его спиной раздались смешки и посыпались шутливые реплики экипажа:
— Даже порулить дадим. И прыгнуть тоже.
— Сами прыгайте, с нас хватит, — с вызовом заявил худой, как жердь, рыбак.
— А что так? — Майор-вертолетчик с трудом сдерживал себя, чтобы не расхохотаться.
— Ага, вон те, — рыбак кивнул на Голубева, — попросили порыбачить — и что? Без штанов мы остались.
— Без штанов?…Ха-ха, — здесь уже не сдержался Васильев.
Ему вторили экипаж и строй спецназовцев. Только майорвертолетчик по-прежнему оставался невозмутим, подошел к худому рыбаку и, похлопав по плечу, добродушно сказал:
— Не ссы, мужик, если захотите прыгнуть, то дадим парашюты.
— И че? Где мне то кольцо искать? — в тон ему ответил рыбак.
— Не волнуйся, покажем, — заверил майор-вертолетчик.
— Вот и договорились, — закончил разговор с рыбаками Васильев и распорядился: — Вещи рыбаков в машину! Слава, со мной! — и, заняв место в головной «Ниве», поторопил водителя: — Давай, парень, жми!
От лагеря, где остались экипаж вертолета и незадачливые рыбаки, до хутора Грушевый было около 12 километров. Хорошо укатанная дорога шла по просторной долине, среди полей подсолнечника, а затем, стиснутая скалами, вся норовила выскользнуть из-под колес в мрачную, холодную бездну, где ревела и вскипала седыми бурунами река.
За три километра до Грушевого Голубев предложил:
— Александр Васильевич, впереди будет поляна. Может, оставим машины, а дальше пешком?
— Там удобный спуск, а через речку ведет подвесной мост. Будет быстрее и надежнее, — поддержали командира спецназовцы.
— Хорошо, — согласился Васильев.
Доехав до поляны, он, Голубев и спецназовцы спрятали машины в кустах, взяли с собой оружие, рыбацкие снасти и спустились к реке. По подвесному мосту перебрались на другой берег и горной тропой вышли к северной окраине хутора.
Он располагался на берегу живописного озера и утопал в пышной зелени грушевых и яблоневых садов. Жизнь в нем шла своим размеренным чередом. Где-то недовольно повизгивала пила, ей веселым перестуком отвечал молоток. На футбольном поле местные детишки и ребятня дачников с азартом гоняли мяч. Южный, пологий берег озера облепили рыбаки. В лучах заходящего солнца короткими вспышками сверкали взлетавшие вверх удилища. Вечерний клев был в разгаре. Никто из обитателей хутора не подозревал, что рядом с ними, всего в нескольких шагах, затаилась смерть. В трехстах метрах от него Ковалев вместе с двумя оперативниками оборудовали временный наблюдательный пункт.
Голубев, ни разу не сбившись, вывел группу точно на место. На шум их шагов как из-под земли появился Ковалев.
— Ну что, Павел Николаевич, есть что новое? — Был первый вопрос Васильева.
— Ничего, Александр Васильевич! Ни Пацана, ни Важи, ни диверсантов, — удрученно произнес Ковалев.
— Но не могли же они сквозь землю провалиться?! Где-то же они сидят?
— Александр Васильевич, надо присмотреться, — предложил Голубев.
— Дайте бинокль! — потребовал Васильев.
— Витя, бинокль! — окликнул Павел.
Из укрытия выглянул оперативник и передал бинокль Васильеву. Тот навел его на хутор.
— Александр Васильевич, смотрите слева от часовни. Дом Пацана под синей крышей, — подсказал Ковалев.
Васильев повел биноклем, и перед ним крупным планом возник добротный двухэтажный дом, построенный из клееного бруса. Во дворе одиноко стоял джип. Он пытался разглядеть номер, но в вечерних сумерках цифры и буквы сливались. Его взгляд снова обратился к дому. О том, что в нем кто-то был, говорила пузырившаяся на ветру занавеска в окне второго этажа. Васильев решил проверить свое предположение и спросил у Ковалева:
— Павел, где находится наш пост на хуторе?
— В соседней с Пацаном даче. Та, что под коричневой крышей, — уточнил Ковалев.
Васильев сосредоточил на ней внимание. Разведчики наружного наблюдения, поселившиеся по соседству, добросовестно играли роль молодой пары. Высокая стройная девушка хлопотала над плитой в летней кухне, а ее напарник возился с машиной. На звонок Ковалева он отреагировал мгновенно и скрылся в кабине.
— Коля, как дела? — спросил Павел. — Говоришь, все по-старому… Нет, пока ничего не делать! Мы здесь с подкреплением. Еще раз говорю, не кипишитесь и ждите команды.
Закончив разговор, он посмотрел на Васильева. Тот помрачнел и глухо обронил:
— Не нравится мне все это. Тихо, как на кладбище.
— Александр Васильевич, разрешите моим бойцам провести разведку на месте? — обратился к нему Голубев.
— А лучше это сделают ребята из наружки. Так сказать по— соседски зайдут за солью, — предложил Павел.
— И составят компанию покойнику Пацану.
— Слава, не нагнетай страсти, и без того тошно! — не хотел верить в худшее Ковалев.
— Паша, тошно будет, если действительно Пацан покойник, а «Ястребы» улетели.
— Разведку проведем своими силами без наружки! — положил конец спору Васильев.
— Александр Васильевич, тогда разрешите мне? Я там каждый камень, каждый куст знаю! — вызвался Ковалев.
— Паша, сбавь обороты! Ты что, Бэтмен? Это наша работа! — категорично отрезал Голубев и окликнул: — Вадим, Виктор, ко мне!
— Погоди, Слава! — остановил его Васильев.
— Че годить, Василич? Скоро ночь, а ночью все кошки серы! Мои ребята дело знают!
Васильев колебался. Хорошо зная решительность и беспощадность подчиненных Голубева, он полагал, что в сложившейся ситуации она могла принести больше вреда, чем пользы. Здесь требовались не сила и натиск, а смекалка и артистизм оперативника. Пробежавшись оценивающим взглядом по Ковалеву, Вадиму и Виктору, Васильев объявил:
— Значит так, ребята, чтобы не было трепежу, все будем делать по чертежу. Павел, ты старший! Вместе с Вадимом и Виктором под видом рыбаков проводите разведку у Пацана. При этом не переигрывать, чтобы его не подставить.
— Александр Васильевич, играть не придется. Мы с Петром друг друга понимаем с полуслова, — развеял его опасения Павел.
— Надеюсь, — обронил Васильев и обратился к Голубеву: — Теперь, ты, Слава. Продумай, как организовать блокирование диверсантов, где, на каких направлениях и какие силы сосредоточить. Здесь я тебе не советчик.
— Обеспечим, Василич! — заверил Голубев.
Хорошо, приступай! — Васильев отпустил его и снова обратился к Ковалеву и спецназовцам: — Ребята, к вам просьба: действовать с толком и расстановкой. Жизнь у каждого одна и другой не будет. Ваше дело разведка, и не более того. Ясно?
— Так точно! — подтвердил Ковалев.
Через несколько минут Павел, Вадим и Виктор, переоблачившись в рыбаков, скрылись в лесу. Спустившись к озеру, от него они двинулись к хутору и перед домом Пацана разошлись. Виктор занял позицию у окон, выходивших на улицу, а Павел с Вадимом зашли во двор. Осмотревшись, они ничего подозрительного не заметили, но какая-то особенная тишина, царившая в доме и дворе, будила в душе тревогу. Павел сбросил с плеча сеть, удочки, поднялся на крыльцо и постучал в дверь. Ему никто не ответил. Подождав немного, он окликнул:
— Петр Тимофеевич, принимай гостей!
В ответ где-то на втором этаже под порывом ветра громыхнула створка окна. Павел толкнул дверь; она легко подалась, и, опустив руку в карман куртки, нащупал пистолет. За ним, прикрывая спину, шел Вадим. В столовой, на кухне, в кладовой они никого не обнаружили, поднялись на второй этаж и заглянули в спальни. О присутствии хозяина Павлу напомнили знакомая в крупную клетку рубашка, висевшая на спинке стула, и связка ключей на прикроватной тумбочке.
Вадим тоже обратил внимание на эти детали и отметил:
— Странно, ключи валяются, а хозяин не шевелится?
— Да, подозрительно, — согласился Павел и вышел во двор.
Там к нему и Вадиму присоединился Виктор, их взгляды сошлись на флигеле. В сгустившихся сумерках трудно было определить — открыт он или на запоре. Пока Павел решал, что делать, Вадим начал действовать. Подхватив лестницу, он понес ее к флигелю.
— Стой! Куда? — остановил его Павел.
— Паша, настоящие герои всегда идут в обход, — бросил в ответ Вадим.
— Я с тобой.
— Нет, хватит нас с Витей! Спустимся к этим чертям, как архангелы с небес.
— Их же шестеро?
— Паша, ты опер, а мы спецназ! Ты свое дело сделал — вывел на цель, а дальше наша работа. Займи позицию за машиной и держи под прицелом выход! — решительно отрезал Вадим и, приставив лестницу к стене, взобрался на крышу флигеля. За ним последовал Виктор.
Ковалев, спрятавшись за джип, положил пистолет на землю, достал из рюкзака автомат, передернул затвор, направил ствол на вход во флигель и нетерпеливыми взглядами постреливал на крышу. С Вадимом и Виктором происходило удивительное превращение. Неспешные в движениях и казавшиеся увальнями, сейчас они напоминали собой больших кошек. Казалось, под их ногами не металлическая крыша, а ковер, а ее крутизна и замысловатые изломы не были для них препятствием. Первым добрался до чердачного окна Вадим и исчез в темном провале. Через мгновение за ним последовал Виктор.
Павел напрягся и, затаив дыхание, ловил каждый звук, от волнения не заметил, как палец лег на спусковой крючок автомата, и едва не нажал.
«Не мандражь, Паша!» — одернул он себя и принялся мысленно считать. На счете 37 из флигеля показались Вадим с Виктором. «Слава богу, — с облегчением вздохнул Павел, а через мгновение его бросило в жар. — Почему без Пацана?! Где диверсанты?! Неужели…»
— Поздно, Паша. Сделали ноги, гады! — подтвердил его самые худшие опасения Вадим.
— Ушли? — потерянно повторил Павел.
— И, похоже, недавно, — отметил Виктор.
— Этого не может быть! С них же глаз не спускали?! Как же так? — не укладывалось в голове Ковалева, и он сник.
— Паша, там остался Пацан, — пряча глаза, глухо обронил Вадим.
— Что-о?! Как Пацан? — встрепенулся Ковалев.
— Свидетеля убрали! Настоящее зверье! — констатировал Виктор.
— Паша, ему мы уже не поможем, надо действовать! — торопил Вадим.
— Да, да, — повторял Ковалев, лихорадочно зашарил по карманам, нашел телефон и потухшим голосом доложил: — Товарищ полковник, пусто. Диверсанты ушли. Пацан убит.
Васильев оцепенел и через мгновение, забыв об осторожности, ринулся на хутор. То, что он увидел во флигеле, повергло в уныние — диверсанты опередили его. Какой будет их следующий ход, ему оставалось лишь строить догадки. Но времени на это уже не оставалось; диверсанты слишком близко подобрались к объекту Х, теперь была дорога каждая минута. Собравшись с духом, Васильев доложил Аниченко о чрезвычайном происшествии на Грушевом. Тот за время доклада не проронил ни слова, они уже не имели смысла, ситуация требовала немедленных действий.
— Василий Григорьевич, готовь записку по ВЧ на имя Градова! Изложить все без лакировки, как есть! Я к командованию! Надо поднимать всех на ноги и готовиться к удару «Ястребов»! — распорядился Аниченко и покинул командный пункт.
Писаренко не стал ждать возвращения Васильева, по телефону уточнил детали происшествия на Грушевом, подготовил докладную записку и, согласовав ее с Аниченко, зачитал дежурному Департамента военной контрразведки.
ЗАПИСКА ПО ВЧ
Совершенно секретно
Только лично.
Руководителю ДВКР ФСБ России
генерал-полковнику Г. Градову
г. Москва
О ходе операции «Охота на «Ястребов»
7.08.2008 года в 16.00 по установленному каналу связи не вышел на контакт перевербованный нами агент Специальной службы внешней разведки Грузии Земеля — П. Пацан, внедренный в группу диверсантов «Ястребы», возглавляемую неким Важей, другими установочными данными не располагаем.
В ходе оперативной установки, проведенной по месту жительства Пацана (станица Ахтырская Абинского района Краснодарского края), а также на даче, находящейся на хуторе Грушевом того же района, диверсанты не обнаружены. При осмотре подсобных помещений в летнем флигеле найден труп П. Пацана со следами насильственной смерти.
В связи с этим основные силы оперативно-боевых групп сосредоточены на участках, где наиболее вероятен прорыв диверсантов на объект Х.
С командованием согласованы дополнительные мероприятия, направленные на усиление противодиверсионной защиты спецустановок, командного пункта и систем энергообеспечения объекта.
Начальник УФСБ РФ по Северо-Кавказскому военному округу
генерал-майор В. Аниченко
7.08.2008 г.
22.31. вр. м.
