Глава двадцать первая
ПУСТИТЕ ПОГРЕТЬСЯ, А ТО ПЕРЕНОЧЕВАТЬ НЕГДЕ…
Импозантная и подвижная тетушка Кэйтрайона была родом из Шотландии. Когда-то ее родители приехали в Вищин, сопровождая рыцарей-бриттов, да так и осталась. И ни разу не пожалели. Их дочь, выросшая здесь, считала королевство своей истинной родиной. Но от местных дам, которым за пятьдесят, она отличалась крайней изысканностью, знанием трех языков и римским носом с горбинкой.
Болтая без умолку, Кэйтрайона с ходу оценила клиентов и назвала свой обычный процент за посредничество. Узнав, что им надо, стала предлагать различные варианты. Причем начала с приличных апартаментов и с отдельных домов средней стоимости. Иначе говоря, с таких, которые стоили от пяти золотых в месяц.
Петри, правда, пытался влезть со своим: «Извините, а за четыре ничего нет?», но был проигнорирован. А больше в его сторону полная высокомерия шотландка даже не взглянула. Но дома на выбранном как бы наугад участке показала все, раскрывая их достоинства и мизерные недостатки.
Шестопер слушал, присматривался и наконец, когда они оказались на заранее выбранном месте, указал на облюбованное здание:
— А здесь что интересного? И сдается ли?
Кэйтрайона взглянула на него с сомнением, но дом похвалила:
— Прекрасный дом, тем более отдельно стоящий и примыкающий к стене! Четыре комнаты, кухня, подвал и несколько кладовок. Есть свой палисадник, пусть и небольшой, но цветы в нем — истинная прелесть. Да и чердак громадный, на нем удобно сушить белье, грибы, фрукты. Видите, крыша на южную сторону склоном обращена? А с его большого окна поверх города открывается великолепный вид на Днепр. В доме сейчас проживает семейная пара стариков, некогда служивших в княжеском тереме. Но они давно предупреждали, что, если найдутся желающие снять их дом за десять золотых, они съедут жить к детям.
— Ого! — вырвалось у Ольгерда. — За такие деньги можно полквартала снять!
С этого самого момента и его тетушка Кэйтрайона стала презрительно игнорировать. На пижонистого, разодетого рыцаря она тоже глянула насмешливо, когда тот повернулся, чтобы уйти прочь. Но он неожиданно остановился и спросил:
— А старики сейчас дома? Можно с ними переговорить?
— Конечно! Сейчас попробую к ним достучаться! — обрадовалась посредница и метнулась к калитке. Стучала долго, видимо, старики были туговаты на ухо. В конце концов, ее усилия увенчались успехом, и, быстро переговорив с вышедшей из дома пожилой женщиной, Кэйтрайона приглашающе махнула рукой Шестоперу: — Входите, доблестный рыцарь! — И довольно жестко остановила оруженосцев: — Хозяева опасаются впускать в дом посторонних мужчин в большом количестве, так что подождите здесь!
Петри чуть не плакал, шепча в спину рыцарю:
— Грин! Не вздумай! Это чрезмерно дорого!
Ну еще бы ему не плакать! То в нищете жили, а то вдруг деньгами швыряться! Въевшуюся скупость так быстро не искоренишь. Да и о глобальных задумках рыцаря он даже не догадывался.
Старики оказались довольно приветливыми, милыми и разговорчивыми. Райкалин расспросил, не шалят ли тати, присматривают ли стражники за домом со стены, насколько далеко отсюда до рынка и нет ли на примете приличной кухарки. Старушку умилили вопросы о том, как надо ухаживать за цветами в палисаднике и о регулярности поливки капризных растений.
О себе гость тоже откровенно поведал: часто в походах, роскошествовать некогда, но сильно хочется в редкие дни отдыха почувствовать домашний очаг, вспомнить о родителях и посидеть в блаженном уюте, помечтать… А разве такое возможно в общей казарме?
В итоге, когда речь зашла об оплате, старики согласились сбросить с десяти золотых до восьми с половиной. Чем несказанно поразили в первую очередь тетушку Кэйтрайону:
— Они солидной семейной паре недавно за девять с половиной категорически отказали, — призналась она позже. — Видимо, вы им очень понравились.
— Скорей это они мне понравились. Милые, симпатичные люди. Да и вам огромное спасибо! Что бы мы без вас делали! — воскликнул Грин, вручая даме заслуженные комиссионные.
Все остались довольны, и уже завтра старики обещали съехать, предварительно вывезя самое ценное для себя и наиболее хрупкое. Добра у них было немного, основное их богатство заключалось в доме, который когда-то отменно подремонтировали по личному распоряжению прежнего князя.
Именно это упоминание о князе разрешило последние сомнения Райкалина. У сильных мира хватает причуд, возможно, добрый Балош тут пол города от щедрот своих подремонтировал, но именно в этом месте? Вплотную к крепостной стене? И совсем недалеко от цитадели с княжескими палатами?
Люди совсем иные, города не те, весь мир не похож, а такие вот странные совпадения. Наверное, в идентичных мирах с одной древней историей, а в особенности с единой географией, пригодной для удобной постройки городов, все-таки сказывается инертность вселенского мышления, его однообразность и повторяемость на каждом временном витке спирали. Или, говоря языком простого крестьянина, у дураков мысли сходятся.
Покидая дом, в котором уже завтра можно будет ночевать, Василий усиленно размышлял над очередной проблемой: «Как бы мне миноискатель соорудить из подручных средств? Или ультразвуковой эхолот для поиска пустых пространств в стенах? Не хочется варварски разрушать дом таких милых стариков…»
Поджидавшие на улице оруженосцы, расспросив его об итогах переговоров, взгрустнули по причине излишнего расхода средств, но, пожалуй, больше расстроились по другому поводу: что опоздали на обед.
— Ха! Да сколько можно питаться какой-то дрянью! — приобняв своих помощников за плечи и подталкивая их в сторону центральной улицы, балагурил рыцарь. — Мы сегодня здорово заработали на продаже и сэкономили целых полтора золотых на аренде! Это же какие деньжищи у нас в руках! А? Значит, можем себе смело позволить отпраздновать этот день, последний день нашего проживания в казармах. Где тут лучше всего кормят?.. Эх, жаль у тетушки Кэйтрайоны не спросил…
— Сэкономили… — ворчал все еще недовольный Петри.
А вот Ольгерд сразу оживился:
— Я слыхал, лучшая харчевня поблизости от цитадели — это «Заколдованный кабан». Да мы недавно мимо нее проходили, ты еще обратил внимание на вкусные запахи.
— А цены там какие! — еще больше занервничал Петри.
— Подумаешь! — хохотнул Грин. — Сколько бы ни стоило, вычту из вашего жалованья, и вся недолга! — И расхохотался во весь голос, глядя на округлившиеся глаза товарищей. До тех вроде дошло, что это господин так шутит, но все равно следовало поощрить парней дополнительно: — Из тех денег, что сейчас у вас, возьмите себе по два золотых. Причем это не в счет жалованья или долга, это награда.
Ольгерд в восторге закатил глаза, а Петри все равно проворчал:
— Ну вот, дополнительные расходы!
Но пообедали они действительно шикарно. И по кубку вина выпили отменного. Даже сладкого пирога на десерт вкусили.
Разговор за столом шел на тему повседневной и парадной одежды. Выходца из другого мира в первую очередь интересовали карманы. Он без них не мыслил своего существования, а здесь их практически не было. Средние века сказывались, и на искусство портных некие ускорения прогресса никак не повлияли. А скорей всего и не повлияют так скоро, как Василию хотелось бы. Потому что Париж являлся одной из захудалых провинций Римской империи, и двор Людовика Пятнадцатого, с его нововведениями в моде, вряд ли появится в здешней истории вообще. Все ценное и необходимое носилось в мешочках, котомках и сумках. В крайнем случае на широких поясах делались потайные отделения.
Следовало такое положение менять, но так менять, чтобы с этого получить некоторые финансовые дивиденды. Как выяснил Василий, местные портные слыли страшными консерваторами. Все, что шилось для разных сословий, строжайше регламентировалось строгими канонами, и никакие нововведения не приветствовались. В крайнем случае, если только из столицы проистекала некая новая деталь в одежде, иной фасон или даже иная расцветка, это со скрипом вводилось и в провинциях.
Так что если становиться законодателем моды, следовало это делать в столице и из столицы. Но когда это еще будет? Долгое время жить без карманов Райкалин не собирался, а найти выход из создавшейся ситуации всегда можно. И, узнав, что портного можно вызвать непосредственно для снятия мерок сразу в казарму, он попросил Ольгерда отыскать какого-нибудь молодого, но очень старательного портного и привести через час в их казенные апартаменты.
Для Петри тоже нашлось задание:
— Отыщи всех купцов, которые ездят к морю или имеют с побережьем постоянное торговое сообщение. Если таковые найдутся, пусть уже завтра после обеда приходят в наш новый дом. У меня есть выгодное деловое предложение.
Сам же Шестопер из харчевни отправился прямиком в башню волхва.
Гонта встретил пациента на первом этаже своего скромного жилища и, возложив руки ему на плечи, не удержался от ворчания:
— Опаздываешь… Одежду так и не снял… Как будто не понимаешь, что я больше всех заинтересован в твоей целостности… Как пациент и объект наблюдения ты бесценен. И вообще, давай рассказывай, каким способом ты собираешься обогатиться? Видимо, нечто очень стоящее, раз ты ради этого даже о мести своему убийце забыл.
— Да не забыл я вроде бы… А по поводу богатства, так это мы с вами обязаны свои усилия объединить.
Василий рассудил, что без главного колдуна Вищина такое гигантское дело, как производство йода, ему не вытянуть. Тут и официальная поддержка нужна, и магическая составляющая может оказаться очень кстати, ну и само наличие лаборатории с производственными мощностями — важнейший фактор.
Ну разве что рыцарь не удержался и решил подшутить над волхвом в отместку за его излишнее ворчание:
— Дело выгодное, государственного значения, прибыль будет небольшая, но постоянная. Ну и вы, уважаемый, за свое содействие и соучастие получите, скажем… три процента.
Старик шутку сразу оценил и в долгу не остался. Руки его передвинулись на шею пациента, и он вкрадчиво поинтересовался:
— А почему не три с половиной?
Крикнуть «Согласен!» Василий не сумел, шею и гортань словно судорогой свело. А старая ехидна продолжила:
— Тебе оставим полтора процента. А девяносто пять процентов прибыли пойдет на содержание моей башни. Согласен? Ну, раз молчишь, значит…
Не паникуя, Василий попросту приподнял обе руки и показал будущему компаньону две фиги. Значение жеста в этом мире было аналогичным, разве что всегда имело несомненно шутливый оттенок.
Дыхание вернулось, судорога исчезла, а старик опять перешел на ворчание:
— Ты меня процентами не запугивай, а лучше все дело опиши. Может, я и браться за него не стану. И тогда давись сам своими процентами.
Пришлось прочитать лекцию на тему «Что такое йод и для чего он нужен?». Великого светлого волхва услышанное впечатлило. И он тут же задал два вопроса:
— Откуда тебе это известно? Из чего этот йод производится?
Что касается ответа на первый вопрос, то легенда была тщательно продумана. Мол, сведения почерпнуты из книги древнего китайского мудреца. Ее в незапамятные времена привезли в здешние края, но она долго лежала без перевода. А лет тридцать назад (по личному летосчислению того человека, который подселился в тело Шестопера, да еще проживал три века назад) забрел один азиат к местному капищу. Да и застрял надолго, переводя общинные харчи. Вот тамошний волхв и вручил дармоеду книгу для перевода, а в помощники-переписчики якобы назначил отрока Василия. Тот всю свою работу считал бесполезной, потому что ничего ценного, кроме большой монографии о йоде, в ней не было.
Да и те сведения за тридцать лет жизни порядком позабылись. Вот поэтому вместо мести хоппер наведался в храм возле капища и хорошенько освежил свою память троекратным прочтением собственноручно написанных когда-то строк. Так что теперь вся технология производства ему известна.
Старик хоть и хмыкал с недоверием, но в целом озвученную легенду воспринял на веру. Только поинтересовался:
— И где сейчас эта книга?
— Спрятал ее в подвале храма, чуть ли не под фундамент засунул. Храма-то я точно на том месте не видел в это время, но уж фундамент не должен пострадать. Если тоже не разобрали, конечно… Надо будет в следующий раз там покопаться хорошенько.
А вот когда Гонта узнал, из чего делается йод, ошеломленно воскликнул:
— Из водорослей?! Из самых обычных морских водорослей?
И дальше внимательно ловил каждое слово — как надо сушить собранные водоросли, сжигать в земляных печах, а уже потом, из полученной золы…