Эпилог

Глеб шел по длинному, ярко освещенному электричеством коридору вслед за симпатичной девушкой в коротком, совсем не скрывающем ее стройных ножек белоснежном халатике и думал. Думал сразу о многих вещах.

Например, о том, что здесь у них обязательно есть солярий. Иначе откуда в разгар зимы у этой девчонки, кстати, кокетничающей с ним, такая смуглая кожа? Загар остался с лета? Крайне сомнительно: слишком много времени прошло. Смуглая от природы? Тоже не вариант: девушка белокурая и голубоглазая, а следовательно, и кожа у нее должна быть светлой, иначе не бывает. И еще, загорала она явно без одежды, по крайней мере без верхней ее части. Иначе он непременно увидел бы светлые участки в вырезе ее халата с расстегнутыми верхними пуговицами. Нет, Глеб не пытался разглядеть их намеренно, все получилось само собой. Получилось, когда эта девушка, Юля, попросила показать ей место укола. Тут уж Глеб даже не знал, кем это надо быть, чтобы не заглянуть туда, куда посмотреть тянуло с неудержимой силой. Еще он думал о том, что время от времени накатывающие на него волны жара – это всего лишь реакция организма на сыворотку, а не на окружающее его со всех сторон электричество.

«Все пройдет, – размышлял он. – И у меня, и у Прокопа. А главное – Егор должен остаться жив. Игорь его выздоровление почти гарантировал».

– Глеб, – девушка внезапно остановилась, – а среди тварей страшно? Я ведь живую ее только раз и видела, и то издалека. В основном уже препарированными в лаборатории «любовалась».

– Иногда бывает очень страшно, Юля. – Чужинов не стал лукавить или строить из себя героя.

– Брр… – Плечи девушки передернуло как от озноба, и Глеб невольно скосил глаза туда, куда и следовало скосить их нормальному мужику, чтобы окончательно убедиться в том, что она загорала топлес. – А правда…

Что именно должно быть правдой, Юля спросить не успела: из-за поворота коридора показался человек в камуфляже, чуть ли не весь увешанный оружием и амуницией. Автомат на плече, снабженный подствольным фонарем и коллиматором. Пистолет в оперативке с ЛЦУ. Рация торчит в кармане разгрузки у самого плеча. В довершение картины на поясе болтается электрошокер: он-то ему для чего? И вид у него на редкость мужественно-суровый. Только Чужинова ли обманывать в подобных вещах?

«Увалень, – с полувзгляда определил он. – Десяток таких одного Егора стоят».

Человек издалека кивнул Чужинову и, поравнявшись, поприветствовал его спутницу:

– Здравствуй, Юленька! – После чего провел по ней изумленным взглядом: – А чего это ты так вырядилась?

Девушка, не оборачиваясь, подняла руку с отставленным средним пальцем.

– А вот так надо, Коленька, – ответила она. – Пойдем, Глеб, тут недолго осталось, в конце коридора. Алексей Анатольевич, наверное, заждался уже.

Из полуоткрытой двери, мимо которой они проходили, донесся давний шлягер: красивый женский голос пел о море, солнце, белом песке и скорой встрече с любимым, – и Юля замурлыкала мотив, подпевая.

Глеб думал о предстоящей встрече с Сабельниковым и о том, что он обязательно должен вернуться как можно скорее. Принести вакцину, ровно столько, сколько сможет на себе уволочь, и даже больше. А самое главное – передать Старовойтовой технологию ее изготовления. Иначе зачем погибли Роман Крапивин, Семен Поликарпов, Денис Войтов, Рустам Джиоев?

И тогда у людей появится новая надежда. И еще: засыпая, они не станут прощаться с родными и любимыми как будто навсегда.