76
Я выбегаю из Уиндемира. На улице уже стемнело, почти время ужина. Мои чувства вытекают через глаза, разъедая мне лицо, прорываясь сквозь кожу, когда я представляю собак, как они еще надеются на спасение, глядя на дверь, из-под которой валит дым.
Куда идти? Я не могу видеться со Лжецами в Каддлдауне. В Рэд Гейте могут быть Уилл или тетя Кэрри. На самом деле остров так чертовски мал, что мне некуда пойти. Я заперта тут, в этом месте, где убила этих бедных, несчастных собак.
Вся моя утренняя бравада,
власть,
идеальное преступление,
свержение патриархата,
спасение Лжецами летней идиллии, возрождение,
сохранение семьи — путем ее частичного уничтожения…
Все пошло прахом.
Собаки мертвы. Глупые, милые собаки,
которых я могла спасти.
Невинные псины, чьи морды светились от радости, когда ты предлагал им кусочек гамбургера
или просто подзывал.
Которые любили плавать на лодках
и весь день носились повсюду, пачкая свои лапы.
Что за изувер совершает действия, не подумав о тех, кто может быть заперт в верхних комнатах, кто доверяет людям, которые любили их и всегда окружали заботой?
Я издаю тихие и странные всхлипы, стоя на дорожке между Уиндемиром и Рэд Гейтом. Мое лицо все мокрое, грудь сжимается. Я пячусь обратно домой.
На ступеньках стоит Гат.
