12
Миа
(Западная Австралия, ноябрь прошлого года)
Подошвы Миа соскользнули с подножки, и она полетела. В ушах стоял рев ветра, сквозь который слышались хлопки трепещущей одежды и стук сердца. Рот резко наполнился холодным воздухом и раскрылся в виде идеальной буквы «О». Всплеск адреналина был настолько мощным, что казалось, будто сама близость смерти заставила вновь запульсировать жизнь в ее венах.
Последовал внезапный рывок, и ее будто дернуло вверх. Было слышно, как купол ее желтого парашюта, раскрывшись, наполнился воздухом.
Она судорожно вздохнула.
– Порядок? – крикнул пристегнутый к ней сзади инструктор.
Защитные очки больно давили на скулы, ощущение невесомости пропало, как только нейлоновые ремешки впились ей в бедра и талию.
– Да, – спохватившись, отозвалась она. – Порядок. – Тут она начала хохотать – звук словно пузырился на ее губах и уносился ветром. Ее физиономия так растянулась в улыбке, что ветер стал проникать под очки, и у нее заслезились глаза. Они парили в направлении земли, и она всем телом трепетала от восторга.
Внизу малиновый парашют нес Финна. Он прыгнул первым: нацепил очки и, подняв руку в салюте, поставил ногу на подножку – готов. Она видела, как он прыгнул с улыбкой на лице, и после этого у нее не осталось сомнений: раз прыгнул Финн, она не спасует.
Она скороговоркой помолилась о его благополучном приземлении и увидела, как его парашют мягко сморщился, точно легкое, из которого ушел воздух. Она представила, как он, освобождаясь от своей экипировки, приставил к глазам руку от солнца и ищет ее в небе.
По мере приближения к земле инструктор напоминал ей о ее действиях. Она подтянула колени к груди, в то время как он управлял парашютом уже на последнем этапе их снижения. Земля устремилась им навстречу несколько быстрее, чем она ожидала, и приземление оказалось довольно жестким, с облаком поднятой в качестве приветствия пыли. Освободившись от ремней, она, снимая на ходу очки, бросилась к Финну.
Его физиономия пылала, а волосы были влажными от пота.
– Ну как? – со смехом поинтересовался он.
– Потрясающе! Думала, у меня все внутренности вылетят – как на атракционах, но тут было ощущение полета, а не падения. – Она порывисто обняла его, чувствуя жар его тела сквозь грубую ткань комбинезона. – Спасибо тебе!
Прыжок явился сюрпризом, который приготовил Финн и о котором сообщил ей лишь в душном автобусе по дороге к центру парашютного спорта.
– Пожалуйста.
– Это оказалось именно тем, чего мне не хватало.
Финн об этом подозревал. За месяц до этого он нашел ее возле телефона-автомата на Мауи – она стояла, уронив голову, и выглядела абсолютно потерянной. Он обнял ее за талию, привел в гостиницу, напоил сладким чаем и выслушал все, что она рассказала ему о Харли.
Во время поездки по Западной Австралии она сопровождала его в виде тени, присутствовала в виде некоего не спящего по ночам безмолвного существа. Он часами помогал ей блуждать по Интернету в поисках обрывков информации о ее отце и предоставлял ей все время, необходимое для раздумий, словно заранее предугадывая, что ей нужно, еще до того, как она сама успевала это понять.
– Хреново тебе было со мной путешествовать, да?
– Если бы ты не прыгнула, я бы тебя вытолкал.
Она расхохоталась, но вдруг по ее щекам полились слезы.
– Боже, – смущенно отворачиваясь, пробормотала она.
– Миа?
Она вытерла лицо рукой.
– Ничего, все в порядке. – Однако всплеск адреналина не давал слезам остановиться.
– Да ладно – не стал бы я тебя выталкивать. Перерезал бы стропы – и все. Никаких свидетелей.
Она продолжала смеяться сквозь слезы.
– Прости. Не обращай внимания. У меня в голове черт-те что творится.
– Слишком много событий.
Она пожала плечами.
– Давай поговори со мной.
Она подняла голову к небу, моргая, чтобы остановить слезы, и сжала пальцы в кулаки.
– Дерьмово. Все так дерьмово.
– Ты о Харли?
Она кивнула и натянула рукава своего парашютного костюма на ладони.
– Я решила поехать на Мауи, чтобы выяснить, что представляет собой Мик. Понять, что он за человек. – Она помолчала. – Возможно, даже убедиться, что похожа на него.
– А вместо этого ты узнала, что твой отец не он, а Харли.
Она вновь кивнула.
– А мама всю жизнь нам лгала. Не рассказала правду, даже когда знала, что умирает. И я не могу понять. – Шмыгнув носом, она рукавом вытерла глаза. – Может, не хотела, чтобы мы знали, что у нее был любовник? Или что Кейти и я – сводные сестры? А может, – она произнесла это уже медленнее, – потому что не хотела, чтобы я узнала, что моим отцом был Харли?
Он слушал молча.
– Когда Мик описывал его, помню, мне подумалось: «Он словно описывает меня». Это был просто какой-то сюрреализм. Между нами оказалось так много сходства.
Чуть наклонив голову в ее сторону, Финн продолжал внимательно слушать.
– И он повесился. – Она сглотнула. – Мой отец повесился в моем нынешнем возрасте.
Подняв облако красной пыли, в небо взмыл очередной маленький самолетик.
– Миа?
Она отозвалась еле слышно, уже растратив весь свой пыл.
– Я очень боюсь, что я – такая же, как он.
Подойдя к ней почти вплотную, Финн заставил ее взглянуть ему в глаза.
– Скажу тебе один-единственный раз, так что ты уж, пожалуйста, запомни.
Она внимательно смотрела на него.
– Ты – не Харли. И не твоя мама. И не Кейти. Ты – Миа Грин, вот кто ты.
– Но я, похоже, не знаю, кто это такая.
Он с улыбкой обнял ее за плечи:
– Я знаю.
Вернувшись в гостиницу лишь для того, чтобы принять душ и переодеться, они направились в таверну. Финн рванул через песчаные дюны, Миа – за ним.
– Сегодня у меня вечер бифштекса, – заявил он, уже представляя себе аппетитный кусок мяса с соусом из сыра блю.
– А у меня – чизбургера с дополнительной порцией бекона.
– Не искушай и не совращай меня.
Дюны становились все выше, и Миа побежала вперед, крикнув:
– Кто последний – тот платит за напитки.
Он устремился вдогонку, песок мощными толчками вылетал у него из-под ног. Он ухватил ее за задний карман шортов и дернул назад. С хохотом шлепнув его по руке, она умудрилась вырваться и, сделав последние усилия, оказалась на вершине.
Поравнявшись с ней, Финн увидел, что на пляже внизу было весьма многолюдно. Из установленных в кузове пикапа колонок гремела музыка, а возле машины, воздев руки в воздух, плясала толпа. Оранжевым цветом пылал огромный костер, вокруг которого на песке, скрестив ноги, сидели люди, игравшие на бонгах и диджериду. В воздухе стоял запах дыма и марихуаны.
– Тебе интересно? – спросил он.
Они побежали вниз по склону, и его кроссовки тут же набились песком. Оказавшись внизу, они прошли сквозь многочисленную компанию, окружавшую дымящееся барбекю. У самой воды стоял старенький «бедфорд», освещавший своими фарами пенистый прибой. На волнах кучка парней наслаждалась бодисерфингом. Миа с Финном продолжили двигаться сквозь скопление людей, Миа в такт музыки покачивала бедрами.
Они задержались возле ярко освещенного круга, в центре которого девушка в серебристом гриме крутила хулахуп. Она грациозно подняла руку, и обруч волшебным образом взлетел, словно по спирали, вверх до самых кончиков ее пальцев. Затем легким движением руки она отправила его к самой земле, перепрыгнула через него и вновь продолжила вращать на талии, будто описывая орбиту.
– Здорово, – воскликнула Миа.
– Порнуха в стиле хиппи, – отозвался Финн.
Рассмеявшись, она взяла его под руку. Жар от ее прикосновения мгновенно распространился по его телу, вызвав учащенное сердцебиение.
– Миа, – начал он, уводя ее из самой гущи толпы, – мне надо тебе кое-что сказать.
С самого начала их путешествия ему хотелось рассказать ей о своих чувствах, но он никак не мог выбрать подходящий момент. После их сегодняшнего дневного разговора она показалась ему более восприимчивой и жизнерадостной, и он решил, что время настало.
– И что же это? – ответила она, игриво толкая его.
Он сделал глубокий вдох.
– Помнишь, в шестнадцать лет мы как-то ходили на концерт в Гилдхолле? Тебя там еще подхватили на руки.
Ее глаза засияли.
– Это был восхитительный вечер! Ну, и что с этой группой?
– Потом ты, пробравшись сквозь толпу, вернулась ко мне и меня поцеловала.
– Правда?
Она остановилась. Он почувствовал, как выскользнула ее рука.
Его сердце заколотилось. Неужели она ждала этого? Неужели все было настолько очевидным? Он замер, сердце было готово выпрыгнуть у него из груди.
Она молчала, и тогда он посмотрел на нее. Ее широко раскрытые глаза словно застыли, Финн проследил за ее взглядом, сосредоточенном на каком-то человеке – босом, в шортах и темной футболке, под которой угадывались широкие плечи. Человек направлялся в их сторону и остановился перед ними.
– Миа?
Она прижала руку к груди:
– Ной? Боже мой! Откуда ты здесь взялся?
– Ожидаются большие волны. Мы группой собрались на юг – хотим встретить их там.
– Не могу поверить, что это ты, – сказала она с широченной улыбкой на лице.
– Ты остановилась где-то здесь?
– Мы на несколько дней остановились в местной гостинице.
Не будучи представленным, Финн сам протянул руку:
– Меня зовут Финн.
Ной впервые отвел глаза от Миа. Они обменялись рукопожатиями, и Финн ощутил крепкую руку Ноя.
– Так откуда же вы знаете друг друга?
– Познакомились на Мауи, – глядя себе под ноги, ответила Миа.
Мауи? Она ни разу о нем не упоминала. Финн почувствовал, как волнующее предчувствие уступает место волнению несколько другого рода – тревожному.
– А вы путешествуете с юга на север или наоборот? – поинтересовался у него Ной.
– На юг. Мы едем из Брума.
– Там жарища. А чем дальше на юг, тем прохладнее.
– А ты из Австралии? – спросил Финн, отметив про себя его акцент.
– С южного побережья. Из-под Мельбурна.
– Понятно.
Все на некоторое время замолчали. Наконец Финн сказал:
– Пожалуй, нам пора – мы идем в таверну. Может, еще увидимся, Ной.
– Не возражаешь, если я тебя догоню? – неожиданно спросила Миа.
Что он мог сказать? Что он возражал? Что от того, как при виде Ноя озарилось ее лицо, у него возникло чувство, будто его ударили под дых? Он подумал об их с Миа несостоявшемся разговоре, когда должен был сказать ей, что она – самая удивительная женщина, которую он когда-либо встречал, и который должен был закончиться поцелуем.
– Конечно. Закажу тебе чизбургер. И… ты еще говорила про бекон – да?
– Да.
Он смотрел, как они с Ноем удалялись, сохраняя между собой почтительные пару дюймов. Из общей толпы с воплями вырвались двое парней с обнаженными торсами. Оберегая Миа, Ной инстинктивно обнял ее, отводя чуть в сторону с их пути, – как сделал бы и Финн, но только на месте его руки теперь была рука Ноя.
В мыслях Миа старалась особенно не ворошить воспоминания о той ночи, когда они познакомились и в ней открылось нечто более глубокое. Но сейчас, почувствовав на своей талии руку Ноя, она позволила себе воспроизвести в памяти тот его взгляд, легкое прикосновение его губ на своей ключице, привкус соли на его коже.
Оставив шумное сборище позади, они молча брели по берегу под низкие частоты медленно стихавшей вдали музыки. Луна освещала наметенную ветром песчаную рябь, и ей казалось, что, если посмотреть через плечо, она увидит уходящую вдаль дорожку оставленных ими следов.
– Ты, наверное, хотел бы вернуть свой джемпер? – с едва заметной улыбкой спросила она. Ей вспомнилось, как он мягко касался ее бедер, когда она на рассвете возвращалась в гостиницу, – его нити впитали в себя запах костра и соли. С тех пор она надевала его лишь раз – холодной ночью в Джералдтоне, когда не могла уснуть. Выскользнув из палатки, она села возле нее, кутаясь в этот старенький джемпер, просунув большие пальцы в прорези в рукавах.
– Оставь его себе. Тебе он больше идет.
Впереди на дюнах она заметила мерцающий огонек сигареты и с трудом различила человеческий силуэт – видимо, кто-то отбился от веселой компании. Помимо этой одинокой фигуры на берегу никого не было, и эта пустота завораживала.
– Как долго ты пробудешь на западном побережье? – спросила Миа.
– Возможно, пару недель. На Маргарет-Ривер надвигается область низкого давления.
– Винный регион?
– Да. Такое довольно необычно для нынешнего времени года, и мы хотим посмотреть, как это будет выглядеть.
– Мы с Финном тоже движемся в этом направлении.
– Правда? – удивился он, и она поймала себя на том, что ей хотелось бы, чтобы он этому обрадовался.
Они продолжали идти по берегу, и Миа заметила, что в песке что-то поблескивает. Нагнувшись, она подняла раковину. Раковина была овальной формы, размером с ее ладонь, внешняя сторона оказалась грубой и шершавой на ощупь. Подняв ее к свету, Миа увидела, что внутри она переливается перламутром, и, проведя по ней пальцем, ощутила характерные завитки.
– Кто же в ней обитает?
– Абалон, разновидность моллюска. Мы называем их морские ушки. Жесткие, как резина. А в Азии считаются деликатесом.
– Серьезно?
– Его запасы здорово истощились. Как, впрочем, и всего остального, что имеет какую-то ценность. В удачный день можно наловить на целое состояние.
– Красивая ракушка.
– Тебе повезло: здесь они редко встречаются такого размера.
Подняв глаза, Миа увидела, что стоявший на дюнах парень направился в их сторону. Его темная одежда будто растворялась в ночи. Остановившись у кромки воды, он повернулся к ним лицом. Ей стало не по себе от его немигающего взгляда. Он поднес к губам сигарету и сделал глубокую затяжку; в воздухе повис пьянящий запах марихуаны.
– Шикарная ночь, а? – спросил он.
Они остановились.
– Ищете уютное местечко?
– Просто гуляем, – ответил Ной, и она почувствовала в его голосе некоторое напряжение. – Я думал, ты там веселишься вместе со всеми.
– Не в том настроении.
Он подошел к Миа довольно близко, и она почувствовала исходящий запах дыма. Он был небрит и весьма неопрятно одет.
– Ну, и кто же ты?
Она сжала в руке найденную ракушку.
– Миа.
– А откуда ты, Миа?
– Из Англии.
– Замечательно. – Он стал чесать плечо, словно его укусил комар. – Поскольку Ной вдруг решил пренебречь приличиями, мне придется представиться самому: я Джез, его брат.
Брат?
Сунув сигарету в рот, он протянул ей руку. Его пальцы оказались узловатыми и мозолистыми.
Миа пыталась увидеть сходство между нами. Его редкие волосы выглядели светлыми нечесаными клоками, рот был у́же, чем у Ноя. Однако в выступающих бровях было что-то общее.
– Так ты одна из подружек Ноя?
Она немного замялась с ответом.
– Да.
– И как же тебя занесло в Австралию?
– Просто путешествую.
– А ты куришь, Миа? Хочешь немножко кайфа?
– Она не курит, – вмешался Ной. – И нам надо идти. Потом увидимся, – сказал он, уводя Миа.
Какое-то время они шли в тишине. Миа вертела в руках ракушку в ожидании, что Ной что-нибудь скажет, но после нескольких минут молчания все же решила начать первой:
– Так это и есть тот самый брат, с которым ты путешествуешь?
– Да.
– Старше тебя?
– На три года.
– Такая же разница, как у нас с Кейти. И что он за человек?
– Чересчур увлекается «травкой».
Она искоса посмотрела на Ноя. В выражении его лица появилась какая-то тревога. Она было хотела спросить о чем-то еще, но тут он сказал:
– Пожалуй, я провожу тебя до таверны.
Ей не хотелось, чтобы эта ночь закончилась именно так. На Мауи, оставив Ноя на берегу возле остывающих углей костра, она не оставила ему ни номера телефона, ни электронного адреса, просто потому, что это было не в ее духе. Однако проснувшись на следующий день и приникнув лицом к его джемперу, она осознала, что хотела бы узнать его получше. В ее жизни были и другие мужчины и непродолжительные связи, но с Ноем все казалось другим. Посмотрев на нее, он словно бы безошибочно определил, кто она такая. В надежде его увидеть она взяла себе за правило совершать пробежки по пляжу, однако безрезультатно. А потом они с Финном полетели дальше.
Сейчас она вдруг поняла, что ей не хочется вновь расставаться с Ноем. Она остановилась.
Обернувшись, он посмотрел на нее, и она почувствовала, как ее сердце застучало.
– Той ночью на Мауи, – начала она, – у меня появилось такое ощущение… что между нами что-то есть.
Он потупил взгляд.
– Миа…
По коже у нее пробежал холодок – будто он мог вот-вот сказать нечто такое, что ей не хотелось слышать. Не давая ему этой возможности, она, шагнув вперед, поцеловала его.
– Нет, – прошептал он, ощущая ее губы. – Ты ведь не хочешь…
Но когда кончики ее пальцев прикоснулись к его коже, каждая клеточка ее тела говорила об обратном.
