Глава 44

КОГДА МЫ ПОДЪЕЗЖАЕМ К МОЕМУ ДОМУ, Китти выбегает на улицу и мчится к машине.

– Человек-паук! – визжит она. Китти все еще в своем костюме ниндзя, хотя она сняла маску. – Ты зайдешь в дом?

Я поглядываю на Питера.

– Он не может. Ему нужно привести себя в порядок. – Питер тратит час в день на проверку своего физического состояния для игры в лакросс. Он очень предан своему делу.

– Привести себя в порядок? – повторяет Китти, и я знаю, она воображает, как Питер моет голову.

– Я могу немного потусоваться, – говорит Питер, заглушая мотор.

– Давай покажем ему танец!

– Китти, нет!

Как-то ночью на пляже несколько лет тому назад, когда нам с Марго стало скучно, мы придумали танец. Давайте просто скажем, что ни одна из нас не блещет особыми талантами в хореографии.

Глаза Питера загораются. Он воспользуется любой возможностью, чтобы посмеяться, в особенности надо мной.

– Я хочу увидеть танец!

– Забудь об этом, – отвечаю ему я. Мы сидим в гостиной; каждый из нас расположился на собственном диване или кресле. Я наливаю нам чай со льдом и ставлю миску с картофельными чипсами, которые мы тут же съедаем.

– Ну же, – надувает губы Питер. – Покажите мне танец. Пожалуйста-пожалуйста, покажите мне танец.

– Питер, со мной это не сработает.

– Что не сработает?

Я взмахиваю палочкой в направлении его красивого мальчишеского лица.

– Это. У меня иммунитет к твоим чарам, помнишь?

Питер приподнимает брови, словно я бросила ему вызов.

– Это вызов? Потому что я предупреждаю тебя, ты не захочешь выйти на один ринг со мной. Я раздавлю тебя, Кави. – Он не отводит взгляда от меня в течение нескольких долгих минут. Я чувствую, как постепенно исчезает моя улыбка и начинают пылать щеки.

– Давай же, Лара Джин!

Я моргаю. Совершенно забыла, что Китти все еще в комнате. Поднимаюсь на ноги.

– Включай музыку. Питер только что бросил нам танцевальный вызов.

Китти визжит и бежит включать колонки. Я отодвигаю журнальный столик. Мы занимаем свои места перед камином, повернувшись спиной, опустив голову вниз и сцепив за спиной руки.

Когда раздаются звуки басов, мы подпрыгиваем и поворачиваемся. Выпад бедром, поворот, затем плавно встаем на колени. Потом «бегущий человек» и движение, придуманное Марго, которое она назвала «беговой дорожкой». Музыка останавливается, и мы с Китти застываем в наших причудливых позах – далее все начинается вновь, и мы делаем «бабочку», а потом снова плавно становимся на колени. Я забыла следующее движение, поэтому украдкой поглядываю на Китти, которая покачивается из стороны в сторону и хлопает в ладоши. О, да.

Наше финальное движение – шпагаты со скрещенными на груди руками для пущей выразительности.

Питер потрясен и смеется до упаду. Он хлопает в ладоши и топает ногами.

Когда все закончилось, я пытаюсь перевести дыхание и выдавливаю из себя:

– Окей, теперь ты, Кавински.

– Я не могу, – ахает Питер. – Как мне угнаться за подобным представлением? Китти, ты меня научишь тому движению хлопок-и-замок?

Китти внезапно начинает стесняться. Она садится на свои ладони, смотрит на него из-под ресниц и качает головой.

– Пожалуйста, пожалуйста, – умоляет он.

Наконец Китти уступает – думаю, она просто хотела заставить его умолять. Я наблюдаю за их танцами весь обед: за своей младшей сестренкой-ниндзя и своим мнимым парнем Человеком-пауком. Сначала я смеялась, а потом из ниоткуда всплыла тревожная мысль – я не могу позволить Китти привязаться к Питеру. Это все временно. То, как смотрит на него Китти: с таким обожанием, словно он ее герой…

Когда Питеру нужно уходить, я провожаю его до машины. И прежде, чем он залезает в нее, я говорю:

– Думаю, тебе больше не следует приходить к нам. Это вводит Китти в заблуждение.

Хмурясь, он спрашивает:

– Каким образом это вводит Китти в заблуждение?

– Потому что. Потому что, когда все… все это закончится, она будет скучать по тебе.

– Но я по-прежнему буду видеться с малышкой. – Питер тычет меня в живот. – Хочу совместную опеку над ребенком.

Все, о чем я могу думать, – как он был с ней терпелив и мил. Импульсивно я встаю на цыпочки и целую его в щеку, он же вздрагивает от неожиданности.

– За что?

Я чувствую, как горят мои щеки. И отвечаю:

– За то, что так мил с Китти.

А потом я машу ему на прощание рукой и забегаю в дом.