Сами-сами. Наверняка опять влезли в базу данных имения. Или у отца с браслета инфу стянули… Только мне от этого не легче. Вроде бы какая разница, увидят они мой дом сейчас или спустя несколько дней, на первом занятии? Но… я ведь и в самом деле надеялся, что до окончания каникул смогу побыть в одиночестве. А теперь на этой сладкой мечте можно поставить крест. Жирный такой, черный крест. Зная близняшек, могу с уверенностью предположить, что они не дадут мне спокойно отдохнуть и наверняка постараются испортить оставшиеся до учебы дни. Так или иначе. М-да…

Вполне ожидаемая критика, градом посыпавшаяся из их уст во время осмотра моего нового жилища, была наименьшей из возможных бед. И я, устроившись с сигаретой и чашкой кофе на низком подоконнике, просто старался пропускать их язвительные замечания мимо ушей. Так же поступил и Гдовицкой, молча и невозмутимо пивший чай все то время, пока сестры шарились по дому. Наконец близняшки выдохлись, устроились за столом рядом с моим бывшим тренером и потянулись за чашками. А Гдовицкой, словно только и дожидавшийся этого момента, вдруг поднялся, отвесил мне короткий поклон и, поблагодарив за угощение, сообщил, что их теплую компанию уже ждут в поместье. Надо было видеть, как близняшки смотрели на нетронутое варенье и сдобу на столе… Ну да, «сбалансированное питание», диеты и прочие ужасы правильного питания тоже входят в сферу ответственности тренера… И как раз сейчас он одним движением и парой фраз с лихвой отыгрался за весь тот словесный мусор, что выдали кузины с момента появления в моем доме, заодно лишив их такого вредного, а потому редко достающегося девчонкам сладкого.

– Кирилл, ты не будешь возражать, если я продемонстрирую Федору Георгиевичу обзорную запись о твоем доме? Ничего личного… просто он очень интересовался условиями твоего проживания. По-родственному, так сказать, – уже стоя в дверях, проговорил Гдовицкой.

– Хм… пожалуйста. – Я повел рукой, предлагая бывшему тренеру пройтись по дому, но тот только улыбнулся.

– Нет-нет. Не стоит. Я уже сделал коротенькую запись, пока мы пили чай. Думаю, ее будет вполне достаточно. – М-да, я то и дело забываю об этой особенности здешних фиксаторов. В отличие от известных мне оптических камер, местные их аналоги фиксируют определенные возмущения Эфира в некоем объеме, а после «конвертируют» полученную запись в видео- и звукоряд, что позволяет вести скрытую трехмерную съемку, так сказать, от третьего лица. Удобная штука, и самое главное – ее записи невозможно подделать… по крайней мере, официально считается именно так.

Ха! Владимир Александрович гений. Честное слово. Интересно, что скажет наследник, услышав звуковое сопровождение этой записи?

Я бросил короткий взгляд на сестер и удовлетворенно кивнул. Выглядели близняшки откровенно бледно. И если Лина просто испугалась, то в эмоциях Милы явственно мелькали нотки злости… на сестру.

– У меня нет никаких возражений, Владимир Александрович. Надеюсь, Федор Георгиевич останется доволен увиденным.

– Ручаюсь, Кирилл. Ты подобрал просто замечательное жилье. Честно говоря, я и сам бы от такого не отказался. – Гдовицкой ухмыльнулся и, развернувшись, подтолкнул сестер к выходу. – Идемте, идемте, девочки. Дома нас уже заждались.

Просторный седан с громовскими номерами тихо, но эдак значительно рыкнул и покатил по просеке, увозя в своем железном брюхе изрядно присмиревших девиц и моего бывшего тренера. Все. Избавился наконец-то.

Заперев ворота, я глянул на темный дверной проем и, поразмыслив несколько секунд, решительно направился в обход дома. Хоть Гдовицкой и нивелировал эффект от присутствия кузин, успокоиться мне все же не помешает. Спустя час, «выгладив» «воздушной линзой» вспаханное мною же песчаное покрытие «полигона», я вернулся в дом, окинул взглядом «недоразоренный» стол, вздохнул и, покосившись на запястье левой руки, решительно уселся на лавку, не менее решительно отложив поиск в паутинке подробной информации о гимназии на потом. В конце концов, не одни близняшки страдали от отсутствия сладкого в своем рационе, а на столе такая роскошь… Самое время, чтобы порадоваться недоступной прежде вкуснятине… Да, я помню, что мне уже пятнадцать, но вкус выпечки-то от этого хуже не становится, правда?

Нагоняй сестры получили знатный. Отец, увидев запись, сначала ревел белугой, потом грозился выдрать дочерей как сидоровых коз, а после, устав и угомонившись, рухнул в кресло и объявил наказание.

– Это же надо было так опозориться, а? Прийти в гости и облить дерьмом дом хозяев! Да двадцать лет назад за такую выходку вас бы спустили с лестницы! А полвека назад подобное оскорбление вообще могло обернуться войной родов. Остолопки! – рыкнул Федор Георгиевич и, с сожалением глянув на дочерей, покачал головой. – Завтра же в имение прибудет Агнесса и займется с вами этикетом! Лично прослежу. Нет, это же надо было додуматься до такого, а?!

– Милый, успокойся. Ведь ничего страшного не произошло, – заворковала неслышно вошедшая в комнату супруга наследника и протянула мужу чашку успокоительного взвара. – Ну какое оскорбление, какая война? Кирилл теперь обычный простолюдин. Что тебе до этой ерунды?

Блямс! Чашка, выбитая из рук Ирины Михайловны ладонью наследника, разлетелась вдребезги, ударившись о стену. Мужчина взмыл над креслом, распространяя вокруг волны удушливого сухого жара…

– Еще одна идиотка на мою голову! Какая разница, что написано в бумажках? Он – Громов. Плоть от плоти, кровь от крови боярской! Десятки поколений воинов за спиной. Ты что думаешь, это так легко вытравить? Тиснули штампик в паспорте – и вместо боярина получили бродягу безродного? Да хрен вам! – Обведя налитым кровью взглядом дочерей и отпрянувшую в испуге жену, наследник прекратил ор, прикрыл глаза и медленно втянул ноздрями воздух, пытаясь сдержать обуревавшую его ярость. Чуть помолчал и тихо, почти шепотом проговорил: – Уйдите… клуши. Уйдите от греха.

– Что, детки, бушует тятька? – встретив в коридоре тихо переговаривающихся с матерью близняшек, проскрипел дед, наконец выбравшийся из-под опеки Иннокентия Львовича.

– Злится, – вздохнула Ирина Михайловна.

Старик хмыкнул:

– Ну ничего, позлится и перестанет. Федька у нас отходчивый… не то что Коленька. Вот уж у кого память долгая была… никогда зла не забывал. Но и доброту младшенький помнил до-олго. Ладно. Не о том речь. Идемте, внучки, научу кое-чему, как раз за то время и отец ваш остынет. А ты, Иринушка, ступай к себе… выпей отварчику, успокойся. Он у тебя ох какой хороший получается, добрая вещь. Иди-иди…

Ох уж это женское любопытство, никогда оно до добра не доводило. Вот и сейчас так же вышло… Пошли внучки следом за главой рода, аккурат до знакомого им подвала…

– Ай! – Линка дернулась, неудачно задев бедром дверной косяк на входе в их с сестрой комнату, и зашипела от боли. – Ну, дед…

– Что, нарвались? – Насмешливый голос Алексея заставил девушку зашипеть еще сильнее. – Да, вижу, правду говорят, что у деда рука тяжелее, чем у отца.

– Издеваешься? – зло прищурились сестры.

– Да нет, куда уж мне… – хмыкнул тот и посерьезнел. – Отец велел передать, чтобы на первом же занятии вы перед Кириллом извинились. Только за что, не сказал. Ну, колитесь, что вы там опять с мелким учудили?

– Не твое дело, – отрезала Мила, одновременно наградив сестренку тяжелым взглядом.

– Ну, не хотите говорить – и ладно. У Саныча узнаю, – делано беззаботно пожал плечами Алексей.

– Смотри, аккуратнее, – буркнула Лина. – Это он…

– Молчи, – Мила качнула головой, и сестренка послушно умолкла.

– Нет-нет, договаривай, – заинтересованно подался вперед Алексей, но вынужден был отпрянуть от захлопнувшейся перед его носом двери. И как бы ни силился он подслушать, о чем там спорят сестры, не получилось.

– Но почему? – протянула Лина.

– А зачем? – в тон ей переспросила сестра.

– Ну… – девушка на миг задумалась и пожала плечами. – Он же наш брат.

– Кирилл тоже, забыла? – усмехнулась сестра.

– Подумаешь… – фыркнула Лина.

– Так. Стоп, сестренка, – вдруг посерьезнев, нахмурилась Мила. – Заруби себе на носу. Если я из-за твоей нездоровой тяги к мелкому в третий раз получу по заднице, тебе не жить. Веришь?

– К-какой такой тяги? Сдурела?! – подпрыгнула Лина, ошарашенно глядя на сестру.

– Откуда я знаю какой? – огрызнулась та. – Но я тебя предупредила.

– С ума сошла, – покачала головой Лина.

– А что еще прикажешь думать, если ты дня не можешь прожить, чтобы не зацепить Кирилла?

– Да ну тебя. Выдумываешь ерунду какую-то, – девушка даже фыркнула от бредовости предположения и, проковыляв к окну, попыталась усесться на подоконник, но тут же опять зашипела от боли. С ненавистью покосившись на ни в чем не повинную деревяшку, Лина обиженно засопела и, по примеру сестры устроившись на кровати, активировала браслет. Развернувшийся перед лицом экран блеснул логотипом паутинки, и в комнате воцарилась тишина.

Дом им мой не понравился… Говорил уже и чую, еще не раз повторюсь: дуры и есть. Я потянулся и, улыбнувшись солнечному свету, льющемуся в окно, вскочил с кровати. Тело только что не распирало от бурлящей энергии, а настроение уверенно ползло к отметке «превосходное». Эх!

Короткая пробежка через весь дом и выходящую во двор веранду закончилась у небольшого пруда. Декоративный-то он декоративный, но достаточно глубокий, чтобы плюхнуться в него с разбегу и не расшибиться о дно. Что я и доказал, подняв целый фонтан брызг. Хорошо!

Вынырнув на поверхность, довольно отфыркался и, выбравшись на выложенный палубным тиком бортик, пошлепал обратно в дом. Умываться, одеваться… и на зарядку. А потом в душ…

В общем, к моменту начала приготовления завтрака я был чист, свеж и благоухал честно скоммунизденным в имении одеколоном. На сковородке зашкворчало сало, следом за ним на раскаленный чугун плюхнулось четыре яйца, соль, и через пять минут я уже уплетал свой завтрак, запивая глазунью апельсиновым соком.

Расправившись с едой, я помыл посуду и, заварив кофе, принялся строить планы на день. Щелкнула полированная крышка подаренного Гдовицким серебряного портсигара, и струйка табачного дыма устремилась в открытое окно. Отвлекая от размышлений, тихонько завибрировал браслет на руке, подавая сигнал о пришедшем на почту письме, и я отчеркнул первый пункт своего плана на день. Обзавестись новым браслетом. Можно было бы, конечно, ограничиться и покупкой лишь нового кристалла-идентификатора, но… кто его знает, сколько закладок от СБ Громовых прячется в системе самого девайса? А значит, машинку лучше сменить целиком. Хотя и жаль, аппарат подобного класса мне не потянуть, так что придется обойтись более дешевым вариантом. С этим домом я и так серьезно выпал из бюджета… Шестьсот рублей за полгода аренды, две тысячи на ускоренное восстановление водоснабжения и небольшой, но очень скоростной косметический ремонт, еще шестьсот ушло на закупку всего необходимого для нормального жилья плюс двести… целых двести рублей за новую форму, да еще пять штук долой за мотоцикл… В общем, если не считать основной суммы вклада, которой мне все равно со счета не снять, осталось у меня меньше двадцати семи тысяч рублей свободных средств. Много? Да, немало. Но скорость, с которой эти средства начали таять, меня, честно говоря, несколько напугала. Впрочем, пока других крупных расходов я не планирую, так что можно спокойно перевести дух… но все равно немного обидно. Я-то думал до конца года уложиться в семь-восемь тысяч, а получилось, что не прошло и трех недель, как уже выбрался за установленный для себя лимит. Нехорошо.

С другой стороны, вариант с бывшим конным клубом хоть и вылился в круглую сумму, нравится мне куда больше, чем аренда обычной квартиры. Опять же свежий воздух, собственный мини-полигон… пруд, в конце концов. Ну чем не дача? Да еще и в городе. Лепота.

Победив внутреннее земноводное, я потянулся, затушил в пепельнице окурок и, сполоснув опустевшую кофейную чашку, отправился на улицу. Стоя на пороге сеней, чуть поколебался, но все-таки махнул рукой и решил пройтись до магазина пешком. А что? Лето, светло, тепло… отчего бы и не прогуляться до Каланчовой площади на своих двоих? Тем более что тут идти не больше получаса.

Сказано – сделано. Шлем отложен в сторону, дверь и ворота заперты, и я зашагал по просеке, отделяющей облагороженную часть парка от сплошного леса, до пересечения с «лучом», ведущим к парковому фонтану, а оттуда – по главной аллее, мимо храма Воскресения, до самой площади.

Этот город похож и не похож на Тамошнюю Москву. Здесь нет засилья безликих бетонных коробок, и город, разрастаясь, как и Тот, во все стороны, умудряется оставаться зеленым и малоэтажным… Хотя ближе к окраинам дома высотой в семь-восемь этажей совсем не редкость. И честно говоря, если вспомнить «вставные зубы» Тамошних новоделов и архитектурных «изысков» постсталинских времен, эта Москва мне нравится куда больше. Здесь сохранилось Бульварное кольцо и большинство храмов, а в кварталы постройки времен позапрошлого царствования не врезаются зеркально-стальные махины бизнес-центров. И красивейшие фасады публичных зданий не уродуют гигантские рекламные панно. А самое главное… тут удивительно чисто. Может быть, это оттого, что урны и плевательницы установлены на каждом углу, а может, из-за наличия суровых дядек в длинных холщовых фартуках, набрасывающихся на любой мусор с совершенно неописуемой яростью. А уж какой порядок царит во дворах, являющихся их вотчиной… Пару дней назад заглянул я в один тихий дворик, так и минуты не прошло, как нарисовался рядом со мной бугай с метлой, черенком которой можно, наверное, и медведя завалить, и вежливо так поинтересовался: а что это господин хороший, я то есть, забыл на подведомственной оному дворнику территории? Честно признался, что ищу отхожее место. А этот оператор метлы и совка только кивнул понимающе и пустил в туалет при своей дворницкой. Культурный шок – вот как это называется. Вот такая вот замена пресловутому «Макдаку». В общем, воспользовался я на диво чистым ватерклозетом, восхитился умному подходу к нуждам человеческим и, оставив пять копеек в специальной копилочке на подоконнике, пошел себе дальше.

А ведь с такими вот дворниками никакие полицейские наряды не нужны. Он выйдет вечерком к буянам, крутанет в руке свое бревнышко с прутиками – и молодцам уже не «луноход» нужен, а сразу карету «скорой помощи» подавай. Мудро, разве нет?

Конечно, я не говорю о старых рабочих районах, там наверняка свой уклад, вот только один момент в глаза мне бросился. Полазил я по паутинке и выяснил, что здесь на всю Москву ровно полсотни полицейских участков, и в каждом не больше тридцати сотрудников. Правда, есть еще гарнизон внутренней службы, насчитывающий порядка двух тысяч человек, но это особая статья.

За такими раздумьями я и не заметил, как добрался до Каланчовой площади и Алексеевских торговых рядов, раскинувшихся на месте памятного мне магазина «Зенит». Вот здесь я, пожалуй, и отыщу то, что надо. А именно – недорогой браслет и новый кристалл-идентификатор.

Поиск не затянулся надолго, и уже в третьей по счету лавке я наткнулся на вполне приличный девайс. Конечно, ни о каком титановом корпусе, равно как и о выращенных алмазах-накопителях, речь здесь и не шла. Но, с другой стороны, для хранения больших объемов информации мне достаточно и нынешнего браслета, а для переговоров, серфа по паутинке или обмена письмами вполне подойдет и что-нибудь менее емкое и навороченное, например, вот такой вот стальной образчик с заключенными в упругие коконы кристаллами кварца. Да, функционал победнее, да, экран до полуметра по диагонали не растянуть, и качество звука чуть похуже, ну так мне на нем фильмы не смотреть и музыку не слушать… да и игрушки гонять я не собираюсь. Так что беру. Пятнадцать рублей, бюджетный вариант. То, что доктор прописал.

Пробежавшись по менюшкам и убедившись в добротности системы, гляжу на продавца. Парень лет семнадцати, явно студент на подработке, замечает мой взгляд.

– Вас заинтересовал этот браслет? Прекрасный выбор. Линейка этого производителя пользуется уверенным спросом у «рисковых». Ударопрочные артефакты, не боятся влаги и пыли, сбалансированный набор функций… – тут же оказавшись рядом, начинает разливаться соловьем консультант.

Пользуется спросом среди «рисковых»… Ну да, убойный аргумент для пятнадцатилетнего паренька. Рисковыми здесь называют экстремальщиков всех мастей. И ведь не соврал ни словом, подлец. Другое дело, что «линейка» еще не означает конкретно этой дешевенькой модели, ну так и продавец конкретно о ней не говорит.

– Да, вот интересуюсь… хочу купить… только я паспорт… забыл, – изображаю бегающий взгляд и алеющие щеки, благо с моими возможностями последнее не сложнее первого, старательно разыгрываю отчаянно врущего и одновременно стесняющегося своей лжи малолетку.

– Хм… – Консультант окидывает меня «суровым» взглядом и, откашлявшись для солидности, задает ожидаемый вопрос: – А идентификатор?

Обреченно развожу руками.

– Пятерка, – заговорщицким шепотом сообщает консультант. Отрываю взгляд от пола и резко киваю. Есть!

– Замечательно, – расплывается в улыбке продавец и показывает в сторону прилавка. – Идемте к кассе, оформим вашу покупку.

«Левый» кристалл-идентификатор, здешний аналог сим-карты, обошелся мне примерно вдвое дешевле, чем я ожидал. Пятерка перекочевала из моего кошелька в ладонь продавца, а в формуляре контракта появились данные совершенно другого человека. Незаконно? Да. Опасно? Ничуть. Ни для меня, ни для того бедолаги, чьи паспортные данные использовались для оформления договора. Контракт предоплатный, так что кредит на нем не повиснет, да и военных и банковских сетей с этого браслета я взламывать не собираюсь… в смысле, вообще не собираюсь.

Довольный своим новым приобретением, я нацепил его на правую руку, а пустую упаковку бросил в рюкзак, где уже лежали приобретенные в этом же магазине дешевые кварцевые кристаллы-накопители. Покинув ряды, я на миг застыл в раздумьях, но, почти тут же вспомнив про пустеющий холодильник, устремился на другую сторону площади, туда, где шумел и гомонил сокольнический рынок. Вперед, за едой!