ГЛАВА 12
Ночь выдалась теплая, и наше воинство дремало под деревьями. Я же был свеж и бодр, планируя грядущую стычку. При первых проблесках рассвета на востоке я вернулся под деревья, растолкал спящих солдат и тычками заставил доковылять до позиций. Присоединившаяся ко мне Анжелина осаживала пробуждающихся фермеров, чтобы они не разговаривали слишком громко.
Штрамм, расставивший оборудование по местам, показал мне большой палец, уже отчетливо видимый в предрассветном сумраке.
— Только скомандуйте, — шепнул он, держась за пусковой рычаг.
— Уже скоро.
Я забрался на мотоцикл, а Анжелина уселась позади меня. Ворота в стене уже были видны вполне ясно, как и силуэты солдат наверху.
— Погнали!
Я врезал по кнопке зажигания в тот самый момент, когда громкоговорители среди деревьев исторгли ушераздирающий трубный клич, напрочь заглушивший грохот выхлопа. Огненный шар термитной бомбы, прожужжав у меня над головой, врезался в стену, полыхнув ярким пламенем.
Чувствуя, как вцепилась в меня Анжелина, я погнал мотоцикл вперед, вздыбив переднее колесо.
Подъезжая к воротам, я выжал газ до предела, ударив по тормозам в самый последний момент, и под их истошный визг мы остановились.
Мимо, чуть ли не чиркнув меня по макушке, просвистела вторая термитная бомба, врезавшаяся прямо в ворота. Через считаные секунды деревянные створки занялись и полыхали самым чудесным образом.
— Очень зрелищно! — заметила Анжелина, соскальзывая с мотоцикла. Я притронулся к выключателю микрофона на шлеме, и рев труб сменился грохотом моего усиленного голоса.
— ВНИМАНИЕ, ВНИМАНИЕ!
И тут же послышался крик войска, выступившего из-под сени леса, потрясая оружием над головой. Как только они отступили обратно, их гортанный клич сменил мой усиленный голос:
— Повинуйтесь, и вам не причинят вреда! Мои войска и оружие со мной. Мой звездолет, вооруженный атомным оружием, на орбите ожидает моих приказов. Откройте мне ворота. ЖИВО!
Для пущего эффекта я выдержал паузу, а потом произнес голосом самого рока:
— Я генерал ди Гриз, главный инспектор Межгалактического департамента религиозного надзора.
Подхваченный энтузиазмом Штрамм запустил еще одну шипящую огненную бомбу в уже пылающие ворота. Я подошел к ним, ощутив опаляющий лицо жар. Встал, уперев руки в бока и глядя на них.
— ОТКРЫВАЙТЕ! — прогрохотал мой усиленный голос, вслед за чем оглушительно взревели трубы.
На стене у нас над головами суетилось все больше фигур, но ничего не происходило. Нельзя дать им опомниться. Выключив микрофон, я обернулся к Анжелине:
— Прострели ворота — повыше.
Не успел я договорить, как выстрел проделал в деревянных воротах зияющую дыру, а пистолет уже покоился в кобуре. Я снова включил микрофон.
— Приверженцы Церкви Карающего Бога, повелеваю вам! Открывайте — или умрите в грехе!
Самое время чуть расшевелить паранойю. Вроде бы какое-то движение… Да, ворота открываются!
Чеканя шаг, мы прошли мимо стены огня.
По двору разбегались облаченные в черное солдаты. Выбросив руку, я сграбастал ближайшего за шиворот и малость тряхнул.
— Веди меня к своему повелителю, — приказал я, и мои слова прозвучали эхом из громкоговорителей позади. Следуя за солдатом в мрачное здание, я отключил микрофон.
В окна уже вливался свет дня, озаряя интерьер здания — сумрачный и убогий. Единственным ярким пятном была картина в раме, изображавшая языки пламени, пожирающие людей. Омерзительно.
Вслед за спотыкающимся провожатым мы поднялись по каменным ступеням и вошли в дверь в позолоченной раме. Находившаяся за ней просторная комната освещалась витражами, изображающими новые сцены дьявольских пыток. Разглядеть их я не мог, потому что внимание мое тут же было приковано к сидевшему передо мной мужчине в черной рясе. Я оказался прав: черный здесь явно в моде.
С выбором узора из черепов и костей мне повезло еще больше, потому что у него на шее на цепочке висел большой серебряный череп.
— Ни разу не слыхал о вашей организации, — сказал он. Слова его прямо-таки сочились ядом.
— Потому что живете на этой отсталой планетенке. Ваше имя?
Он долго молчал, испепеляя меня взором и изо всех сил впившись пальцами в подлокотники. Наконец неохотно изрек:
— Я отец Коагула, верховный пастырь Церкви Кар…
— Тогда вы-то мне и нужны. К нам поступили серьезные жалобы на вашу церковь.
Он не поднялся из кресла, а я не собирался стоять перед ним как проситель. У стены стояли стулья. Встретившись взглядом с Анжелиной, я указал на них. Угрюмо кивнув в ответ, она принесла мне стул.
— Женщины в сей покой не допускаются, — прошипел он.
— Теперь допускаются. Куда иду я, идет и сестра Анжелина.
Сев, я начал мериться с ним ледяными взорами. Он моргнул первым.
— Чего вам здесь надо?
— Я же сказал, к нам поступили жалобы. — Я извлек блокнот в черном переплете, перелистал его и зачитал: — Вы пытались ниспровергнуть другую религию, а именно Детей Природы и Любви, с которыми делите эту планету.
— Они идолопоклонники, почитающие лжебога. Мы просто показали им Путь…
— Вы подавляли их, изгнав из домов, а сейчас мошеннически лишаете их законного заработка.
— Что вы такое говорите?
Неужели в его голосе прозвучали оправдывающиеся нотки? Естественно, они обжуливают Детей при торговле, не давая за цветы реальной цены.
— Нам поступили жалобы от тех, кому вы продаете духи.
— Они лгут!
— Они говорят лишь правду. Наши агенты беседовали с ними. Другие искусные агенты проникли в ваши ряды и узнали секреты ваших дистилляторов, с помощью которых вы получаете парфюм, которым торгуете.
Коагула откинулся на спинку, будто его ударили в лицо:
— Вы не можете…
— Можем. И будем. Возгонка — процесс, хорошо известный цивилизованному миру. Мы откроем все секреты процесса перегонки Детям Природы и Любви. А затем дадим материалы для постройки перегонных кубов. Именно этих людей вы обманули столь пагубно. Если только вы не согласитесь на наши условия.
— Как… какие условия?
— Они записаны здесь, — похлопал я по блокноту. — Вызовите своих писцов, дабы они записали то, что я продиктую.
Он совсем осунулся в кресле, чувствуя, что разбит по всем фронтам. Чуть помедлив, взялся за колокольчик, висевший на подлокотнике, и позвонил.
— Вы мудры. Я дам войскам отбой. — И тем же скучающим тоном я добавил: — Для связи с кораблем мы воспользуемся вашей аппаратурой связи.
Подняв глаза, он покачал головой.
— Но… у нас ее нет.
— Не испытывайте мое терпение, — рявкнул я. — Мы знаем, что вы связываетесь с торговцами, когда у вас есть парфюм на продажу.
— Нет, вовсе нет. Они прилетают когда вздумается. Они отказались дать нам аппарат связи. Не хотят, чтобы мы связались с их товарищами по Ремеслу.
Ноль. Ничегошеньки. Старательно выношенные планы… Взяв себя в руки, я принялся спасать из руин что удастся.
— Это не играет роли, — и сердито: — Где же ваш писец?
— Идет. — Он прокричал приказание священнику, явившемуся на зов колокольчика.
Я же уныло предался раздумьям о будущем. Надо с Флорадоры улетать. Но куда?