После короткого и энергичного спора я опять осталась не у дел. Во всяком случае, так мне казалось, когда я мерила шагами свою гостиную. Коленки еще дрожали. Теперь я могла представить ужас, который испытывают люди во время землетрясений, и почему перед особо сильными толчками в панике бегут звери.

Оставшись одна, решила заново все обдумать. Только сейчас поняла, почему не очень-то переживала из-за попытки похищения. Я воспринимала Институт как безопасное убежище, считала, здесь меня никто не тронет, обо всем позаботятся охотники. Как можно было быть такой наивной? Эти чертовы демоны достанут где угодно!

Итак, вопрос первый — личная безопасность. Демоны могут прорвать защиту Института: ее же полвека назад ставили, конечно, она морально устарела, второго натиска наверняка не выдержит, рухнет! Сначала меня пытались похитить, потом это нападение… не за мной ли они приходили? Пришлось даже присесть на диван, чтобы успокоить сердцебиение. Ну в смысле, успокоить разбушевавшееся от ужаса сердце. Не может быть, чтобы за мной! Я же не успела сделать им ничего плохого. Ну, развоплотила парочку… Причина атаки в другом: Институт — это оплот охотников, а охотники — враги демонов.

Почему же тогда демоны напали сразу после того, как здесь появилась я?

А может, инкуб, которого я прогнала из детей Роберта, подлечился где-то там, у себя, и вернулся, чтобы отомстить? Я похолодела. Тогда они точно еще раз атакуют!

Мне нужно оружие. Прав Цезарь. Много оружия. Много, много! Еще больше!

Так, спокойно. Оружие. Дротики… Я уже видела на себе ремень с петлями, куда они вставляются. И еще сумочку на поясе, с запасными. И еще куча хорошо заточенных дротиков в рюкзаке за спиной! Тихо, тихо, Анна, прямо сейчас на тебя никто не нападает. Потом еще к Вове надо заглянуть, пусть сплетет мне такой же, как у Цезаря, кнут. Бич! Буду бичом демонов. Пусть только попробуют приблизиться!

Вооружившись хотя бы мысленно, я смогла размышлять более здраво, хотя меня еще трясло. Цезарь сказал, что ему нужно обсудить с Лидией Фарисеевной ремонт защитного купола, просил его сопровождать. Раз мы все равно поедем туда, не отвезти ли старушке мой медальон на починку? Пусть склепает осторожно половинки в одно целое, а я напихаю внутрь трав, у Вовы попрошу, и будет дополнительное оружие. В моем положении, когда в любой момент могут опять накинуться вечно голодные демоны, нельзя пренебрегать никакой возможностью защитить себя! Я храбрилась, но на самом деле трусила неимоверно. Они ведь за мной охотятся! Мне очень нужна какая-то защита, что-то особенное, магическое. Но что защитит от сверхъестественных существ?

А может, демонам нужен был медальон? Если он с одного удара развоплотил суккубу, то это сильное оружие, которым они хотят завладеть… Хотя нет, о медальоне никто не знает из их братии.

Однако почему Цезарь собирается общаться на тему Шатра с Лидией Фарисеевной? Она, конечно, бабуля мощная, но что может сделать с Шатром, он же такой эфемерной, текучей природы, а она строгает деревяшки на станке? Я покачала головой. Наверняка мне просто не сказали… много чего не сказали. И много чего не говорят. Считают, что я по молодости да неопытности ничем не помогу. Ох как тяжело оставаться в стороне, когда вокруг разворачиваются такие события!

Что подводит ко второму занимавшему меня вопросу, хотя думать об этом еще страшнее. Цезарь, конечно, крут, я видела его в деле; Беттина, Гарик, Вахтанг — наверняка тоже сильные охотники, с большим опытом, но… я видела проблему, которую, кажется, не замечали они сами. Или глупо игнорировали. Они все — кхм, ловеласы. Их амплуа — эротические сцены. Что они способны противопоставить демонам, которые, оказывается, вполне себе склонны нападать на людей? Этой демонической агрессии, не сдерживаемой моральными установками? Удавки хороши только в постели!

Я покраснела, вспомнив, как употребил мою удавку Артур и что последовало за этим. Ладно, не вечно же краснеть, по крайней мере, было хорошо.

Но это лишь еще одно доказательство. Нужны другие меры. Пришло время перемен, и кто, как не я, их обеспечит? Я молодая, талантливая, со свежим взглядом…

К сожалению, это были только мысли — утешающие и успокаивающие. Конкретных мер я пока предложить не могла, хотя и чувствовала, что способна придумать что-нибудь действенное. Надо только сесть и подумать. И поесть перед этим…

Я не успела ни подумать, ни перекусить: в коридоре послышались быстрые шаги, затем в дверь постучали.

— Не спишь? — Цезарь вошел, не дожидаясь ответа. — Собирайся, у нас куча дел.

Это означало, что куча дел — у них, а мне досталось смотаться в общагу за вещами и по дороге заехать к Лидии Фарисеевне, чтобы пригласить ее в Институт. Я спросила, какое отношение имеет его тетка к починке Шатра. Охотник воззрился на меня с глубоким недоумением.

— Она же специалист!

— Как будто это что-то объясняет, — пробурчала я. — Ладно, не хотите со мной как с равной, сама во всем разберусь.

Я все ломала голову, как подсунуть Лидии Фарисеевне медальон в присутствии Цезаря. Он же сразу отберет — после всех происшествий. Но вопрос решился просто: Цезаря вызвал директор, так что за дротиками пришлось отправиться мне одной. Я поехала сразу — чего ждать. Я жаждала вооружиться, да еще в связи со всеми мыслями пришла в голову одна идейка. Я ведь внучка Марбаса, а он был иерархом. То есть повелевал легионами (я ведь правильно помню разговоры на эту тему?), и если даже у меня нет легионов, я все равно могу вызвать демона и повелевать им.

Вот так Я вызову демона-хранителя, о котором упомянул Вова. Это свежее и неожиданное решение всех проблем. Может, не всех, но многих. Пусть защищает меня, а еще следит за охотниками и докладывает о ходе расследования. Хотя чего это я? Надо мыслить масштабнее! Сразу пошлю демона искать того, кто на нас напал. Демон-то с этим справится намного быстрее, ведь ему не надо что-то вычислять, выяснять… он просто узнает. Слетает на место нападения и все поймет. Унюхает или увидит какие-нибудь энергетические следы… Все просто, Холмс!

Точно, решено. Так как во мне кровь Марбаса, проблем с вызовом, наверное, не будет. Эх, мне бы дедушкину печать! Интересно, у меня, как у потомка демона, должно быть такое врожденное энергетическое клеймо, собственная печать, или я, как человек, не имею права ни на что подобное? Ладно, пока обойдусь без печатей.

Всю дорогу до общаги я думала над практической стороной вопроса. В библиотеку мне вход заказан, значит, надо попытаться вытянуть сведения из охотников. Или нет, лучше у Вовы аккуратно выспросить, как бы между прочим, когда пойду к нему за удавкой.

Чтобы быть более уверенной, я завернула в компьютерный клуб по соседству с общежитием и распечатала несколько страничек с найденной в Интернете информацией — все, что показалось достойным доверия.

Мне повезло: Лильки не было. Видимо, соседка убежала в клуб, она любила ночные развлечения. Я выгребла из шкафа все джинсы и футболки с рубашками — сейчас не до вечерних нарядов, тем более что свои единственные юбку с платьем я испохабила до невозможности под влиянием суккубы. Сунула одежду в рюкзак, туда же запихнула учебник по общей психологии — чтобы было что почитать на ночь для общего успокоения, — добавила свою любимую кружку в цветочек, привезенную еще из дома, мне ее мама подарила. Подумав, оставила Лильке записку, чтобы меня вдруг с полицией не стали разыскивать. Мол, уехала к маме, учиться дальше, видимо, не буду, зайди в универ и скажи, а я позже заберу документы и официально выпишусь из общаги. И отчалила с легким сердцем. ЗАБРАТЬ МЕДАЛЬОН.

Наверное, могло показаться, что я пустой, неглубокий человек, раз так свободно оставляю за плечами старую жизнь, без особого сожаления, и с головой ныряю в новую, незнакомую, да еще довольно, будем смотреть правде в глаза, странную.

Не хочу оправдываться, но вообще-то у меня и сомнений никаких не было при выборе. А было чувство, что я наконец нашла свою судьбу, встала на собственную дорогу, о которой раньше просто не имела понятия. Это со стороны выглядело, что я ступила на едва заметную тропинку, уводящую с прямой дороги жизни в какие-то непознанные дебри. А для меня все было так, словно я продолжила свой путь, а все остальное человечество свернуло. Мы просто разошлись — да и то сказать, не очень-то и далеко, ведь я по-прежнему участвую в жизни общества, только, если так можно выразиться, с изнанки.

И нельзя сказать, что старая жизнь была совсем уж другая, абсолютно человеческая, нет. Бабушкины намеки вдруг стали ясными и прозрачными, то, чему она меня незаметно учила, обрело смысл. Сказки, которыми я зачитывалась на ночь и которым верила безоговорочно, проявились в моей жизни, вместо фона стали содержанием. Это ли не счастье? И разве можно в таком случае грустить, сожалеть, выбирать? Я ничего не теряла, наоборот, приобрела то, что всегда подспудно обещала мне жизнь!

С этим ощущением свершившегося счастья, с улыбкой до ушей я и вышла из общежития на улицу.

И едва успела запрыгнуть на тротуар, когда промчавшаяся мимо машина едва не сбила меня.

Уф! Ну их к черту, эти отвлеченные размышления, дома пофилософствую, в Институте то есть, когда лягу в теплую постельку. А сейчас — к делу. Где там адрес нашей Лидии Фарисеевны, который Цезарь сунул мне напоследок? Выудив из кармана клочок бумажки, я направилась к остановке автобуса. Ехать было недалеко.