4. Штурм Тинд-фьельда
Низкие рваные облака стремительно летели над взлохмаченной поверхностью моря. Потоки воды перекатывались по верхней палубе катера. Над заливом бушевал ледяной ветер. Берега Пасвик-фьорда потонули в ночной мгле. Лейтенант Дружков и старшина второй статьи Одинцов стояли на палубе и молчаливо вглядывались в кромешную тьму. Лейтенант ощущал необыкновенный подъем сил, какую-то легкость во всем теле, ему хотелось действовать, взбираться на скалы, встретиться с врагом лицом к лицу. Он был привычен и к ветру, и к качке и, казалось, не замечал, что маленький корабль бросает с гребня на гребень, а корпус его сотрясается от беспорядочных частых ударов волн. И лишь одна мысль тревожила лейтенанта: удалось ли старому Кнудсену, отцу Гульды, добраться до острова Тинд-фьельда. Если это так, то все усложняется. Гитлеровцы не будут сидеть сложа руки...
Качка усилилась.
— Идем в кают-компанию, вздремнем малость,— предложил Дружков. Одинцов безмолвно последовал за ним.
...Остров Тинд-фьельд показался на горизонте в пятом часу утра. Он, словно призрачный замок, мутно-серой громадой поднимался над пустынным морем.
— Тинд-фьельд! Тинд — значит «зуб»,— произнес негромко Дружков.
— Это не зуб, а отвесная стена... неприступная стена...— отозвался разведчик Старков, юркий крепыш с очень черными, озорно прищуренными глазами.
Старшина второй статьи Одинцов зло рассмеялся и сказал:
— Что, струхнул, Старков? Неприступная стена... Запомни: неприступных стен не существует. Их выдумали слабые люди...
Старков хотел возразить, но потом махнул рукой и отошел к группе матросов. Он знал, что спорить с Одинцовым бесполезно. Старшина, человек замкнутый и молчаливый, не терпел пустых разговоров.
Катер закачался на мертвой зыби.
— Шлюпки на воду!
Разведчики — а их вместе с лейтенантом насчитывалось тридцать два человека — проворно разместились в резиновых шлюпках.
— Скоро станет совсем светло. Нужно поторапливаться!— сказал Дружков.
Шлюпка командира устремилась к берегу, за ней последовали остальные. Дружков сидел на корме головной шлюпки и иногда покрикивал:
— Навались!..
Волна то и дело накрывала гребцов. Они выбивались из сил, а до берега было еще далеко.
Когда шлюпка наконец подошла к берегу, Дружков встал во весь рост:
— Приготовить канаты!
Сейчас лейтенант не сомневался в успехе операции. Все было предусмотрено, даже то, что придется штурмовать эту отвесную стену. На разведчиках были штормовые куртки с капюшонами, мало проницаемые для ветра и снега, тяжелые ботинки.
Взгляд лейтенанта скользил по скалистому ребру массива. Стена была изрезана широкими и узкими трещинами. А вон виднеется кривая, хрупкая на вид березка...
— Разрешите мне первому! — угрюмо произнес Одинцов. Он уже успел рассчитать, где придется искать опору, а где можно будет лезть без особого труда.
— Добро. Разрешаю.
— Я пошел.
Цепкие пальцы Одинцова забрались в узкую трещину. Вот он нашел опору для ног. Ступни не умещаются на едва заметных выступах, и Одинцов опирается лишь на внутренние края подошв. Старшина экономно расходует силы: тело свое он держит у поверхности скалы, чтобы центр тяжести не отходил далеко от точек опоры. На ноги приходится основная тяжесть, руками он лишь поддерживает равновесие. Лейтенант знает, что Одинцов может подняться на почти отвесную скалу, были бы на ней выступы и неровности.
Одинцов достиг небольшого выступа, заложив идущую от него вниз веревку за выступ скалы. Веревка дрогнула — это Старков дает знать, что готов к подъему. Одинцов начинает плавно подтягивать веревку к себе. Вот показывается голова
Старкова, а потом он становится рядом со старшиной. Глаза матроса блестят.
— А неприступных стен-то в самом деле не существует!— взволнованно шепчет он. Но Одинцов не удостаивает его даже взглядом: рано еще праздновать победу...
Становясь друг другу на плечи, цепляясь за выступы, вбивая в трещины крючья, разведчики метр за метром одолевали каменную стену.
Через два часа они выбрались на небольшую, сравнительно пологую площадку и огляделись. Вниз круто уходил только что пройденный склон. Море было скрыто туманом. Вскоре туман сгустился и окутал площадку, на которой расположились разведчики.
— Теперь бы «языка» нам...— задумчиво произнес Дружков.— Ну что ж, друзья, сидеть нет смысла. Будем действовать!
«Начинается самое трудное...» — подумал Дружков.
И штормовой поход, и штурм отвесной скалы— это было лишь прелюдией к тому, что предстояло сделать. Сейчас начальник штаба Дубосеков не узнал бы всегда веселого, порывистого и немного поспешного на решения лейтенанта Дружкова. Командир разведывательной группы был хмур и сосредоточен. Правая бровь его сердито изломалась, глаза поблескивали беспокойными зеленоватыми огоньками, а в голосе появились властные нотки. Да и сами разведчики подтянулись. Не слышно стало перешептывания, у каждого нервы были напряжены до предела. Где-то совсем близко, может быть в сотне шагов,— враг...
С трех сторон были скалы, и в тумане они напоминали то разрушенные строения, то фантастических животных. Нужно пробраться сквозь эти каменные дебри, отыскать тоннель, в котором скрыты самолеты. Дружков понимал, что найти «Фингалову пещеру» не так-то легко среди этого нагромождения скал. Враг хорошо замаскировался. Нужно добыть «языка», а найти его можно только на южном берегу, который охраняется.
Дружков решил лично произвести разведку. Он взял с собой матросов Старкова, Маркова и Еременко. Эти трое считались мастерами рукопашной схватки и отличались физической выносливостью. За себя лейтенант оставил своего заместителя, старшину второй статьи Одинцова.
Лейтенант повел своих людей по каменистой тропе на юг. Разведчики двигались бесшумно и открытые участки переползали. Дружков заметно нервничал. Он часто останавливался, прислушивался к настороженной тишине, а если из-под ног вырывался камень — замирал на месте или приказывал ложиться.
Уж очень необычным и сложным было это задание! Всякое бывало: со своими людьми он захватывал посты, опорные пункты в глубоком тылу противника, приводил «языка» через линию фронта. Теперь с горсткой разведчиков нужно было захватить подземный аэродром на совсем незнакомом острове!.. Утром к Тинд-фьельду подойдут свои корабли.
