54

В начале двенадцатого Чернопятов деловито вошел во двор полуразрушенного, нежилого домика и, пройдя бурьянами, углубился в густой, разросшийся малинник. Здесь он улегся в тени старого, щелистого забора. Забор этот граничил с садиком дома, выходившего на параллельную улицу, где квартировал Генрих Гроссе.

Тюремный надзиратель любил в свободное от дежурства время повозиться в хозяйском саду. Вот и сейчас он с ножом в руке, мурлыча солдатский марш, обходил густой вишенник вдоль забора.

За забором послышалось легкое троекратное покашливание. Генрих лениво осмотрелся, зевнул и улегся в траву, прислонив голову к широкой заборной щели.

— В моем распоряжении двадцать минут, — тихо предупредил Генрих. — В двенадцать я должен заступать. Здесь никого. Говори, Григорий!

Чернопятов опросил:

— Слышал?

— Что слышал? — в свою очередь спросил Генрих.

— По радио передавали…

— А… насчет побега?… — Генрих достал сигарету и закурил. — Я кое-что разузнал. Готовцеву действительно усадили в суматохе бомбежки не в «пятерку», а в «шестерку». Но на «шестерку» тоже был налет. Готовцева и трое мужчин как в воду канули. Ищут бежавших с обеих машин.

Лицо Чернопятова вытянулось.

— Что все это значит?

Генрих, глядя в небо, проговорил:

— Видно, в городе, кроме нас, нашлись еще порядочные ребята…

После долгой паузы Чернопятов продолжал:

— Если бы нам удалось напасть на след Готовцевой! Она нужна нам позарез. Документы в голубом пакете все еще лежат…

— Подумаю об этом, — заверил Генрих. — Есть один шанс, ненадежный, правда, но ничего не поделаешь.

— Что? Говори!… — обрадовался Чернопятов.

— Пока не скажу. Не сердись, Григорий! Вот когда проверю, тогда…

— Но ты же пойми, что дорога каждая минута! — убеждал его Чернопятов.

— Понимаю, — ответил Генрих. — Но выкладывать тебе сплетни не стану. Я слышал кое-что, совсем немножко, а вот повидаю сменщика — проверю. Иди, Григорий! — он встал. — Мне пора…

— А когда ты сменишься?

— В восемь.

Чернопятов знал, что Генрих упрям и уж если не хочет чего-нибудь сказать, то не скажет.

— Желаю удачи! — Чернопятов направился к выходу.

— Не унывай! — бросил ему вдогонку Генрих. — Думаю, что мы отыщем эту хорошую девушку!