19
– Идея с круизным флаером мне понравилась, – честно признался я. – Гонять грузовой бот для переброски пары человек туда-сюда подозрительно, посадочный модуль – не престижно, а круизный флаер – самое то. Прямо с корабля на бал.
– Какой еще бал? – не поняла Ленка.
– Это я так, к слову. Но должен сказать, что голова у нашего вельможи варит.
– Еще как варит. Одрик молодец, – закивала Ленка. – Видел бы ты, с каким величием он таможню принимал.
– Можно подумать, на нашем Арго мониторов нет. Конечно, видел, – усмехнулся я. – Прямо царь-батюшка, принимающий холопов с челобитной. Они ему даже лишние вопросы задавать боялись и лично с Транзора флаер подогнали. Надо будет взять у него несколько уроков лицедейства.
К Транзору мы прибыли во всеоружии с тщательно проработанной легендой для каждого члена команды. Лично перенастраивал всем ПКИ. Одрик превратился в крупного землевладельца с Фомальгаута, совершающего увеселительную поездку по Галактике на своем Драккаре (так теперь по документам именовался наш Арго), а мы все числились при нем в качестве свиты. Джузеппе порекомендовал мне не маячить, слишком уж хорошо после Тартара моя физиономия в галактических СМИ засветилась. Я с дуру ума согласился, в результате чего оказался в добровольном заточении в своей собственной каюте. Для проработки моих гениальных планов условия идеальные, если бы не постоянно щебечущая рядом Ленка, решившая скрасить мое одиночество, и ее ревнивый брат, с завидной периодичностью сующий сюда нос, дабы убедиться, что у нас тут все невинно.
– Они ему чуть ли не руки целовали, – продолжал восхищаться я.
– За такие деньги могли бы и поцеловать, – невольно фыркнула Иллена.
– Ну-ка, ну-ка, с этого момента поподробней, – насторожился я.
– Ой… – зажала себе рот девчонка.
– Давай-давай, колись. Сколько наш меценат им отстегнул?
– Как он сказал, двойной тариф и столько же за флаер.
– Широкая же у него душа, – расхохотался я. – Ну да, человек, способный грохнуть на свою женщину половину государства…
Двойной тариф. Чаевые в размере суммы таможенного сбора плюс двойная цена за флаер. Чего ж тут удивляться, что таможня даже в трюм не заглянула.
– Ты что, на него не сердишься? – удивилась Ленка.
– А чего сердиться? Нормально сработал. Чисто. А деньги – дело наживное. Главное, что официальные структуры на этом этапе от нас отстали. Так, теперь не мешай. Мне надо тщательно продумать операцию.
– А это так сложно?
– Суди сама, – снисходительно улыбнулся я, – данных о сотрудниках департамента недвижимости в открытом доступе нет, и какой отдел отвечает за нужный нам сектор Галактики, мы не знаем. Знаем только, что в нем работает более трехсот тысяч сотрудников и искать среди них нужную нам тройку регистраторов вслепую равносильно поискам иголки в стоге сена.
– Найдешь, ты у меня умный, – уверенно сказала Ленка.
Обожаю лесть! Попробую еще раз нарваться на похвалу. Обычно это меня вдохновляет.
– Умный?
– Конечно! Мы с Энди часто думали над тем, что ты сказал там, на Таире.
– Что сказал? – насторожился я.
– Насчет того, что биологически тебе двадцать четыре, а фактически восемь с половиной тысяч лет.
– Ну, я не совсем так сказал… – пробормотал я.
– Хохму насчет того, что ты старше своих родителей, мы в расчет не брали, учитывая, какое ты трепло.
– Вот спасибо!
– Пожалуйста. Так вот, мы с Энди поняли, что ты из будущего. Наверное, твой космолет в петлю времени попал или еще в какую передрягу, не знаю, но там в будущем человечество наверняка умнее…
– …в том числе и я, – закончил я мысль девчонки. – Леночка, если бы ты знала, до какой степени ты не права!
– Ты не из будущего?
– Этого я не утверждал. Я говорю об общей тенденции, что человечество год от года умнеет.
– А разве не так? Нам в школе преподавали теорию эволюции…
– Животных! – обрубил я. – Боюсь тебя разочаровать, но к человеку эта теория неприменима. Человечество за эти тысячелетия не поумнело, а поглупело. Это я тебе ответственно заявляю.
– Но наука…
– Наука здесь ни при чем. Уровень и объем информации вырос. Только этот фактор и создает иллюзию прогресса. На самом же деле я наблюдаю колоссальнейший регресс.
– А пример привести слабо? – начала горячиться Ленка.
– Да без проблем! – Я тоже начал входить в азарт и тут же осекся. О Рамодановске, где со мной произошел тот конфуз, рассказывать не хотелось. Слишком уж это личное. Вообще, все, что связано с той, прежней жизнью, личное!
– Ага! Испугался! Нет у тебя никаких примеров!
Вот заноза! Ладно, постараюсь Рамодановск обойти.
– Тебе что-нибудь известно про Пифагоровы штаны?
– Которые во все стороны равны? Конечно. Любой школьник об этом знает.
– Слава богу, хоть о Пифагоре не забыли.
– Не забыли. Это стандартная школьная программа.
– Очень хорошо. Тогда ты меня поймешь. Мне точные науки всегда легко давались. Любые задачи по физике и математике щелкал как орехи. Многие решал в уме. Результат с ходу выдавал.
– Я же говорю: ты умный!
Я только усмехнулся. Там, в Рамодановске двухтысячных, легко сойти за гения, если владеешь основами математического аппарата, до которого человечеству расти еще не одно тысячелетие. Родители особо просили меня не выделываться перед одноклассниками, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания, но я был таким раздолбаем! Впрочем, таким до сих пор и остался.
– Как выяснилось, не такой уж и умный. У меня была замечательная преподавательница. Текучева Вера Степановна. Физику и математику в нашей школе преподавала. Так вот, она заметила, как я задираю нос, и решила сбить с меня спесь. Слышь, говорит, юный гений, а ты мне теорему Пифагора доказать сможешь? Ничего себе, думаю, вопрос. Чего там доказывать-то? Как минимум десятком способов. Нет, говорит Вера Степановна. Мне десятка способов не надо. Ты докажи ее так, как доказал когда-то сам Пифагор во времена, когда символической логики еще и в помине не было и стороны треугольника буковками a, b, c не обозначали. В те времена существовала всего пара аксиом. Одна из них гласила, что между двумя точками можно провести лишь одну прямую, а другая давала определению кругу как замкнутой дуге, точки которой равноудалены от центра окружности.
– Ничего себе! И как же он свою теорему доказал?
– Вот и у меня челюсть отпала. Поплыл гений. Ни одной мысли в голове. Но Вера Степановна была добрый человек. Достала из своей сумки старый библиотечный фолиант и сунула мне его в руки. Вот, говорит, это доказательство. Если через неделю сможешь повторить, значит, ты и правда гений.
– И как, ты доказал? – жадно спросила Ленка.
– Восемьдесят девять страниц мелкого печатного текста с кучей поясняющих рисунков, – мрачно сказал я. – Он доказывал свою теорему методом отрезков. Дичайший метод. В первый день я спекся на тринадцатой странице, на второй день я потерял нить рассуждений на семнадцатой, на третий день – на восьмой, это был уже регресс. Короче, до конца я так и не дошел.
– Досадно, – расстроилась Иллена.
– Не так, как мне. Нет, Вере Степановне я теорему все же доказал.
– Как?
– Да просто тупо зазубрил ее, память у меня фотографическая, но для себя тогда сделал очень важный вывод. Человечество тупеет. Пифагор ведь не просто свою теорему доказал, он объяснил ее своим ученикам, и они его поняли! А я, гений недоделанный, не смог в ней разобраться спустя две с половиной тысячи лет!
– Две с половиной тысячи, – зашевелила Ленка губами, – это значит… – глаза ее расширились, – так ты из прошлого?
Вот черт! Эта хитрюга меня колет! Ну прямо постельная разведка. Ну да, постельная. Сидим ведь на кровати. Она мягче стула. Вопрос: и чего туплю? Мягкая кровать, рядом мягкая девчонка… Нет лучше способа заткнуть ей ротик и избавить себя от неудобных вопросов, чем смачный поцелуй. Ленка и пикнуть не успела, как оказалась в моих объятиях. Кулачки прелестницы стучат по моей спине, но, что характерно, совсем даже не больно, моя рука скользит по ее бедру и натыкается…
– Это еще что такое?!!
Извлеченный из-под юбки пистолет конкретно вогнал меня в шок. Воспользовавшись моментом, Ленка вывернулась и вывела мое величество из шока крепкой затрещиной.
– За что? – поинтересовался я.
– За все! Ну никакой романтики. Где пылкое признание в любви? Где предложение руки и сердца? Без всяких предисловий – раз, и в постель! И ведь прервался на самом интересном месте! – с досадой брякнула девчонка.
О женщины! Нет, нам, мужикам, вас не понять.
– Да уж, интересней места для оружия придумать трудно, – согласился я, вертя в руках пистолет. – Откуда у тебя такой реликт?
– Таира дала. Она сказала, что мне бластер доверять нельзя. Когда я в тире тренируюсь, все сразу разбегаются. А этот более-менее безопасный. Пневматика.
– А Таира где такую древность раскопала?
– А ей Изаму выдал. Он Тельгана попросил придумать что-то неприметное, такое, чтобы даже сканеры не засекли. Ну, он и придумал. Ремонтные дроиды по его чертежам изготовили, и теперь у всех наших девчонок такие есть.
– У всех – это у Джун и Мариты?
– Ага. Им тоже бластер не доверили. Все жить хотят. Марита, правда, так хотела бластер, что Таира ей его дала, но разряженный, без аккумулятора. Так безопасней, говорит, и ей, и нам. Изаму ее бластер психологическим оружием назвал.
Мне стоило больших усилий сдержать смех. В принципе, мудро. Бластер по энергоблоку любой сканер засечет, а эту игрушку… я взвесил дамский пистолет в руке. Легкий, ни одной металлической детали. Да, этот точно не засекут.
Я отдал Ленке пистолет, и она начала пристраивать его назад под юбку.
– Кончай пялиться, бесстыдник!
– А ты не искушай! Кстати, сюда кто-то бежит. И, судя по сопению, этот кто-то чей-то брат.
– Ой!
В панике девчонка, наплевав на все приличия, задрала юбку чуть не до ушей, воткнула пистолет в кобуру, закрепленную на внутренней стороне бедра, и успела привести себя в порядок, прежде чем в каюту ворвался Энди.
– Все, можешь его выпускать. Они вернулись.
– С добычей?
– Ты представляешь – да! У них все получилось.
Я перевел взгляд с Энди на его сестричку и начал потихоньку сатанеть.
– Зубы мне заговаривала?
– Ой… чисто в интересах дела!
Ленка в мгновение ока оказалась за спиной брата.
– Ты же сам нам разрешил мозгами шевелить, – встал на защиту сестренки Энди. – Намекнул, что не царское это дело голову державную по пустякам забивать, вот мы и подсуетились.
– И еще денежек на этом заработали, – сунулись в каюту близняшки.
– Целых шестьсот тысяч!
– Нам с Маритой на булавки.
Вслед за ними в каюту вошел Изаму.
– Ваше величество, пленник доставлен.
– Какой еще пленник? – ужаснулся я.
– Господин Галаукайтис, начальник отдела кадастрового учета обитаемых планет подгруппы С седьмого сектора Галактики, в который входит и Фессалия, – по-военному четко доложил Изаму.
– Похищение? Ребята, вы что, решили меня доконать? Его же по ПКИ мгновенно вычислят.
– Не вычислят, – успокоила меня Джун, поправляя жемчужное ожерелье на своей груди. – Иллена сказала, что если вот на эту жемчужину нажать, то все следящие устройства и ПКИ в радиусе ста метров блокируются.
– Ну вы артисты!
В каюту, где и так уже было тесно, просочилась Таира.
– Кэп, клиент дозрел. Ты бы его допросил, пока он еще в форме. Эти ненормальные, – кивнула чендарка на близняшек, – так его запугали, что как бы чего не вышло. Представляешь, они его тупым ножом…
– Тьфу! Придурки! Где он?
– У Гуннара в каюте. Он его там охраняет.
Я пулей вылетел из каюты и помчался на допрос. Ну и команда у меня подобралась. Сплошные анархисты! Пороть, пороть и еще раз пороть!
Первым делом, ворвавшись в каюту Гуннара, я постарался оценить нанесенный пленнику ущерб. Видок у мужика неважный, но видимых повреждений нет. Ущерб скорее моральный, а не физический. Вот врушки. Тупым ножом они его пытали!
Господин Галаукайтис, понуро сидевший за столом, поднял голову. Взгляд его затормозился на Страже. Толстяк угрюмо усмехнулся.
– Ваши предшественники работали деликатней. И выбор предлагали. Деньги в обмен на информацию или смерть. Одного не пойму, если вы из одного ордена, то почему работаете вразнобой?
– Какого еще ордена? При чем здесь орден?
– У вас в перстне точно такой же камень, как и у них, – пожал плечами толстяк. – Два и два сложить нетрудно.
Сердце ухнуло куда-то вниз.
– Точно такой же камень?
– Точно такой же, – подтвердил толстяк.
– Капитан, что с тобой? – кинулся ко мне Гуннар.
Похоже, я здорово спал с лица, раз он так всполошился.
– Все в порядке. Оставайся здесь, а ты иди за мной!
Господин Галаукайтис поднялся и покорно пошел на выход. В коридоре мы чуть было не столкнулись с аргонавтами, которым не терпелось полюбоваться на допрос.
– Всем оставаться здесь! – жестко сказал я.
– Это еще почему? – разобиделась Ленка.
– По кочану, – отрубил я.
Может быть, и грубо, но сейчас не до сантиментов. Ну не готов я пока выложить своей команде все до конца, тем более что и сам до конца во всем не разобрался! Мысли в голове неслись галопом.
– Тельган, оставь нас здесь одних, – приказал я, входя в рубку управления.
– Есть, капитан! – Бортмеханик, увидев мое хмурое лицо, поспешил покинуть пост.
Я плотно запер за ним дверь, приказал Стражу отсечь все системы связи рубки от остальных отсеков корабля и повернулся к пленнику.
– А теперь мы с вами поговорим об ордене…
* * *
– Зачем ты его отпустил? – Гуннар искренне недоумевал.
– Да еще и посадочный модуль ему презентовал, – недовольно пробурчал Джузеппе.
Мы опять висели в космосе после экстренного скачка, который совершили сразу, после того как посадочный модуль с господином Галаукайтисом отошел на безопасное расстояние от корабля.
– Отпустил, потому что надобность в нем уже отпала, – спокойно пояснил я.
– Но он же нас сразу заложит! – сморщила носик Таира.
– Во-первых, не заложит, – успокоил ее я. – Слишком много на нем за один день грешков скопилось, целых шестьсот тысяч…
– Кредо, от которых мы его освободили, – радостно, в унисон проскандировали сестрички.
– Совершенно верно, – кивнул я. – Так что потеря одного посадочного модуля уже многократно окупилась.
– А во-вторых? – вопросительно посмотрел на меня Энди.
– А во-вторых, даже если и заложит, то нам на это теперь наплевать. – Я превратил стену в гигантский монитор и высветил на нем полученные от Галаукайтиса данные. – Знакомьтесь с составом выездной группы, которая подготавливала данные для регистрации Фессалии. Глэн Мюррей. Этнограф. Сорок шесть лет.
На экране появилось изображение крепкого бородатого мужчины с пышной шевелюрой. Растительность на лице была черного цвета, но кое-где уже тронута сединой. Гуннар подался вперед и даже слегка прищурился, всматриваясь в изображение пышущего здоровьем мужчины.
– Что такое? – насторожился я. – Он тебе знаком?
– Да… нет… вроде незнаком… хотя есть что-то неуловимое.
– Ладно. Если вспомнишь, сразу говори. Идем дальше. Второй член команды – Лесли Картер. Геолог, сорок два года.
На экране появилась бледная субтильная личность с вытянутым лицом.
– И наконец, Фабиан Стеллино. Биолог. Двадцать девять лет.
Несмотря на свои двадцать девять, Фабиан выглядел на все сорок. Лицо тронуто первыми морщинами, мешки под глазами, тяжелые, набрякшие веки. Возникало ощущение, что он только что проснулся после дикой попойки и снялся на официальные документы с крутого бодуна.
– Все они, закончив свою миссию на Фессалии, один за другим уволились в течение недели и отбыли в неизвестном направлении.
– И никого из их начальства это не насторожило? – удивился Одрик.
– Как мне объяснил Галаукайтис, у них большая текучка кадров, так что никому и в голову не пришло кого-то в чем-то подозревать до тех пор, пока на эту троицу не пришел запрос из Службы Галактической безопасности.
– Так они сейчас не на Транзоре? – спросил Джузеппе.
– Нет.
– И как же их искать? – расстроилась Иллена. – Галактика большая.
– Кто бы спорил, – кивнул я. – А искать мы их будем с помощью товарищей, которые, как я понял, старательно ищут меня.
Изображение на мониторе изменилось. На экране высветились сразу три фотографии. На одной из них был изображен смуглый мужчина лет сорока, на другой – элегантная дама лет тридцати, на третьей – тучный чернокожий «джентльмен», в котором Энди с Ленкой сразу опознали Большого Джо.
– Итак, прошу любить и жаловать. Слева направо. Коррадо Мазолини с планеты Ферджиго, Эстер Браун с планеты Гелифон, которая предпочитает, чтобы ее звали просто леди Эстер, и, наконец, Джонатан Болецкий с планеты Далатея, больше известный как Большой Джо. Все они главы крупных мафиозных структур на своих планетах и всем им зачем-то срочно потребовались наши регистраторы, ну и, похоже, я.
Гуннар поднялся из-за стола кают-компании, где и происходило совещание, подошел к экрану.
– А не из-за этих ли камешков они за вами охотятся? – последовательно ткнул он пальцем в перстни глав бандитских кланов.
Аргонавты присмотрелись повнимательней, затем повернулись ко мне и уставились на моего Стража.
– Поставим вопрос иначе. Из-за этих камешков теперь за ними охочусь я! И начну я это делать с Большого Джо!
– Мочить будем? – воинственно спросила Таира.
– Уймись, маньячка. Сначала поговорим.
– А потом? – не унималась маньячка.
– А потом по обстоятельствам.
