Новый год вошёл в маленький городок без праздничного шума, как тихий гость, и, хотя в домах было сурово и невесело, в каждой семье встретили его с надеждой и за скромным ужином подняли бокалы за победу. За тех, кто на фронте.

Прошло несколько месяцев после нападения гитлеровцев. В города и сёла приходили извещения о героической гибели наших бойцов. Матери оплакивали сыновей, сёстры – братьев, жёны – мужей, а несметные полчища врагов всё шли и шли, заливая кровью нашу землю…

Они рвались к сердцу нашей Родины – к Москве. Весь народ поднялся на борьбу с врагом.

В тылу люди работали с удвоенными усилиями и жадно ловили сообщения с фронта.

После каждого урока географ Костя доставал из кармана свёрнутую в трубку газету и, показывая по карте места, где шли бои, читал утреннюю сводку.

Однажды Костя прочёл ребятам про подвиг юной партизанки Тани в селе Петрищеве.

Мужество и стойкость комсомолки Тани, её гордое презрение к озверевшим врагам потрясли ребят.

Слушая Костю, каждый из них мысленно ставил себя на место этой девушки-героини, каждый хотел быть с ней рядом, защищать её, бороться вместе с ней до конца.

Прочитав очерк, Костя спрятал газету в карман и долго холил по комнате, позабыв и об уроке и о ребятах.

С этого дня Костя как-то изменился. Голубые глаза его часто туманились внутренней тревогой. Иногда среди урока он подходил к окну и, щурясь от белизны снега, нетерпеливо говорил:

– Придёт же весна когда-нибудь!..

И тут же, обрывая себя, поспешно возвращался к занятиям.

Время на Костиных уроках шло незаметно. Спрашивая заданное, Костя обязательно ставил отметку. Ребята учили добросовестно, и все отвечали на «отлично».

Тетрадь отметок Костя держал у себя.

Однажды, просматривая её, он покачал головой и почти с огорчением сказал:

– Что это у вас всё «отлично» да «отлично»?

– А разве это плохо? – засмеялась Лида Зорина.

– Пожалуй, что и плохо. По таким, отметкам я никак не могу определить, где ваше слабое место. Неужели уж так хорошо всё знаете? Надо будет назначить проверку.

– А ты бы не предупреждал. Костя, что будет проверка, – советовал ему Одинцов.

– Нет, почему же? Подготовьтесь. Какой же смысл в том, чтобы вы ошибались!

Костя не раз, как бы мимоходом, говорил о том, что к весне их занятия должны быть окончены.

Как-то к Трубачёвым забежала Таня. Она часто видела Костю в райкоме комсомола.

– Затосковал ваш Костя, на фронт просится. Весной, верно, уйдёт.

Васёк и Саша опечалились.

– Анатолий Александрович весной, наверно, тоже уедет Он говорил, что его с комсомольцами в колхоз пошлют работать. Останется у нас одна учительница, – озабоченно сказал Васёк.

– Весной много воды утечёт, – пошутила Таня и, вздохнув, стала прощаться.

– Опять надолго уходишь? Ты совсем забыла нас! – с обидой сказал ей Васёк. Таня обняла его:

– Никогда не говори так. Я ведь учусь и работаю, боевую подготовку прохожу!

– Это зачем же тебе понадобилось? – строго спросила тётя Дуня.

– Мало ли зачем! Многие комсомолки проходят…

Васёк с уважением посмотрел на Таню. Таня заметила его взгляд и засмеялась.

Васёк представил себе, как она марширует, и тоже засмеялся.

– Ну, не забыли ещё свои смешки-пересмешки? – добродушно пошутила тётя Дуня.

– Нет, не забыли, – ответила Таня, но смех её вдруг умолк.

Она быстро встала и пошла к двери. На пороге оглянулась и неожиданно шёпотом сказала:

– А та партизанка в селе Петрищеве была наша, московская, комсомолка – Зоя Космодемьянская.