Прежде всего, ей надо было избавиться от ангелов-хранителей.

Джульет даже не представляла, как ей быть, если копы будут следовать за ней по пятам туда, куда она собралась. Их приставили, чтобы защищать ее, но ведь теперь ей нечего бояться. Убийца начал сомневаться, он сказал ей по телефону, что выбрал не ее. Не захотел заняться ею. Да, Лиланд попытался убить ее, но это стоило ему жизни. А сейчас, если уж над ней нависла смертельная угроза, Джульет предпочитала встретить ее, выпрямившись во весь рост, лицом к лицу. И была готова спровоцировать убийцу, вынудить его действовать как можно скорее.

Это единственный способ положить конец истории. Если Ворон и убийца исчезнут, вместе с ними исчезнет и призрак Лиланда, и все ее страхи.

Девушка взялась за руль «жука», но помедлила и не сразу повернула в замке ключ зажигания. Поразмыслив, она вновь вылезла наружу и захлопнула дверцу, а потом направилась в лес. Если она поспешит, то через десять минут выйдет на шоссе. Сделав небольшой круг, она окажется на приличном расстоянии от «Форда» с двумя ее телохранителями. Пока полицейские ее хватятся, она успеет остановить попутку…

Джульет ободрала руки о колючки, избегая идти по дороге и продираясь через кустарник, но довольно быстро выбралась на шоссе. Стараясь держаться в тени, на обочине, Джульет двинулась на запад. Ей не хотелось, чтобы копы заметили вдалеке ее фигуру, если кто-нибудь из них вдруг решит размять ноги и выберется из автомобиля наружу. Надо было действовать быстро: она сказала им, что собирается побыть одна пару часов, значит, оставалось еще примерно полчаса. Учитывая обстоятельства, Джульет предполагала, что они дадут ей еще какое-то время, прежде чем начнут беспокоиться. И ускорила шаг.

Через четверть часа за спиной Джульет появился небольшой грузовой автомобиль, и она подняла палец вверх. Водитель, сорокалетний толстяк по имени Дуэйн, с удовольствием посадил ее и повез по Федеральной трассе № 84 в направлении Портленда. Джульет пришлось терпеть его болтовню и возвращать беседу к общим темам каждый раз, когда тот переходил к грязным намекам. Однако Дуэйн все-таки смог удержаться от каких-либо агрессивных действий до того момента, когда высадил девушку у подножия Вест-Хиллз. Джульет быстро поднялась к дому Камелии и еще раз поблагодарила подругу за то, что та сделала ей дубликат ключей. Сев в «БМВ» Камелии, она поехала вниз по 32-й улице, стараясь не нарушать скоростной режим. Не хватало еще привлечь к себе внимание полиции. Сама мысль об этом вызвала у Джульет улыбку. Она вела себя как беглец, преследуемый всеми федеральными маршалами, но ведь она не сделала ничего плохого. Полицейские не могли повсюду следовать за ней. А там, куда она направлялась сейчас, ей надо было оказаться одной. Она не нуждалась в сопровождении, дело было слишком личным: ей предстояло разобраться с теми страхами и старыми тайнами, которые память старается удержать внутри, под спудом.

Джульет ехала в тишине, не включая ни музыку, ни радио. В салоне еще витал запах терпких духов Камелии, словно та находилась на заднем сиденье.

«БМВ» миновал Бивертон и свернул на юг.

Вдали медленно садилось солнце, светлое покрывало дня понемногу тускнело, и в холодных прозрачных небесах начинали блестеть звезды. Джульет чувствовала, что находится на самом краю. Профессионалы называют это состояние Border line. Взрывоопасная смесь усталости, нервного истощения, отчаяния и гнева. Глухая ненависть лишила ее возможности мыслить здраво, сквозила в каждом ее тяжелом вздохе. Тем не менее Джульет прекрасно отдавала себе отчет в происходящем. Знала, что ей предстоит сделать. Прежде она бы ни за что не смогла поступить так, как собиралась, но сейчас ее решение созрело окончательно, нужно было выпустить наружу бушующее внутри разрушительное пламя. Возродиться из пепла. Начать с нуля. Она ехала на юг, туда, где пережила свой самый ужасный в жизни кошмар. Только оказавшись там, она обретет уверенность и навсегда избавится от преследующих ее призраков.

Она проехала мимо озера Осуэго и еще двадцать минут двигалась по федеральной трассе, а затем свернула на проселочную дорогу. В Стаффорде углубилась в лес по почти непроезжей тропе. Автомобиль двигался теперь очень медленно, Джульет старалась, чтобы колеса попадали в колею, едва различимую среди высокой травы. Пришлось включить фары, иначе ехать далее было бы невозможно: небо стало фиолетовым, а кроны деревьев — темными, и казалось, что дорога теряется в полумраке.

Еще десять минут по Богом забытой тропе, подальше от цивилизации, мира условностей и ограничений, в царство инстинкта. Ветви стучали по стеклу, словно длинные узловатые пальцы; Джульет уезжала все дальше в лесную глушь.

И вот, наконец, в ночи, напоминая искаженное ужасом лицо, возникла постройка. Во тьме белели стены с черными прямоугольниками окон, покрытых слоем пыли. Сбоку от дома располагался огромный вольер, превращенный растениями в настоящий клочок no man's land, тут и там в нем валялись птичьи скелеты. Уже больше года никто не жил здесь.

Последним обитателем дома был Лиланд Бомонд. А Джульет — его последней гостьей.

«БМВ» замер перед въездом в гараж. Возможно, за этими дверями все еще находилась та лебедка, с помощью которой ее вытащили из подземелья. Джульет заглушила мотор, но оставила фары включенными. Открыв бардачок, она рассчитывала найти там карманный фонарь и действительно обнаружила внутри маленький «мэг-лайт».

Странным образом воздух в лесу был не таким холодным, как на берегу Колумбии. Голоса дневных животных умолкли — те попрятались в свои лесные норы, как будто ночь выпустила на свободу монстров, о которых знали только живущие неподалеку звери.

Стараясь держаться в лучах фар, горевших, подобно двум искусственным солнцам, Джульет приблизилась к гаражу. Маленькая дверь сбоку позволяла легко проникнуть внутрь. Девушка подергала ручку, но не удивилась, обнаружив, что дверь заперта.

Она слышала, что дом никто не захотел купить. После смерти Лиланда Бомонта никто не отважился поселиться в этом ужасном месте в чаще леса. Поговаривали, что даже отец Лиланда не бывает здесь и что здесь все находится в запустении. Полиция произвела тут обыск, однако, обнаружив под гаражом подвал, где Лиланд держал своих жертв, полицейские ограничились этим, а в доме просто перерыли личные вещи убийцы. Они искали какие-нибудь записи, сведения о жертвах, объяснения его поступкам, но дом не выдал им своих секретов.

Джульет нашла в багажнике лом и снова не удивилась: она хорошо знала, что подруга была всегда готова ко всему, и вернулась к гаражу.

Замок поддался, и по лесу разнесся сухой треск.

Джульет дышала все тяжелее. Несколько секунд она вглядывалась в темноту между деревьев, но ничего не увидела. И все же она затылком почти ощущала на себе чей-то пристальный взгляд.

Перестань бредить, бедняга! Никто не знает, что ты здесь, в этом долбаном лесном углу нет ни единой живой души! — попыталась она убедить себя. Но эффект был прямо противоположным.

За этой дверью она пережила худшие мгновения своей жизни. Открыв ее, Джульет включила «мэг-лайт».

Густой мрак, царивший в гараже, невольно заставлял подумать о вратах в небытие и об ошибке природы, позволившей этому дому проглатывать всякого, кто переступал его порог. С Джульет он мгновенно поступил так же.

Воздух внутри был спертым, в нем висел запах пыли.

Тонкий луч света прорезал темноту гаража. Мрак казался почти осязаемым, напоминал безжизненную, тяжелую субстанцию, наполнявшую собой абсолютно каждый уголок помещения.

Вот тонкий луч высветил верстак, заваленный ржавыми инструментами. Джульет задержалась на них. Канистра. Несколько электрических удлинителей. Старый радиоприемник. Тиски.

Джульет немедленно прогнала это наваждение.

Совсем рядом с ней вдруг тихо звякнула цепь.

Лебедка.

Джульет двинулась дальше, прошла еще немного вперед, мимо холодного котла парового отопления. От пыли щипало в горле, но она отказывалась принимать в расчет этот довод и продолжала осторожно идти.

Обогнув стоявший на кирпичных подставках автомобильный двигатель, она посветила прямо перед собой, и луч фонаря выхватил из темноты звенья цепи. На ее конце висел, слегка покачиваясь, словно ждал появления Джульет, крюк — вроде тех, которыми пользуются мясники.

Глядя на заостренную сталь, девушка буквально застыла.

Крюк казался чистым. Пыль боялась опускаться на его хромированную поверхность, сам воздух как будто держался от него подальше. Крюк был очень холодным — однажды Джульет имела возможность в этом убедиться. Если в теплую человеческую плоть входит холодный металл, становится еще больнее.

Наконец, она решилась взглянуть себе под ноги. Крышка люка, которым давным-давно не пользовались, по-прежнему лежала на своем месте. Под ней находился тесный подвал, где год назад Джульет ждала смерти.

Спазм сдавил ей грудь. Джульет уронила фонарь, который закатился под шкаф и погас. Руки замерзли, все тело покрылось мурашками: едва она вошла в гараж, как страх пронизал все ее тело. Джульет дрожала в темноте.

Встав на колени на ледяном цементном полу, она принялась шарить под шкафом. Пальцы нащупали какие-то мелкие предметы, но она предпочла не думать, что это, может быть, болтики или, например, тараканьи тельца. Затем ей удалось нащупать алюминиевую рукоятку фонаря и вытащить его.

«Только бы он не сломался», — взмолилась Джульет и нажала кнопку. Лампочка загорелась.

У девушки вырвался вздох облегчения. Она подошла к люку, сердце по-прежнему бешено стучало в груди, казалось, свитер буквально вздрагивает от его ударов. Цепь с крюком на конце свисала прямо над крышкой люка, надо отодвинуть крюк в сторону и…

И все же в свете фонаря крюк казался неестественно блестящим.

Словно его только что протерли.

Это невозможно, никто не рискнул бы прийти сюда ради того, чтобы начистить орудие мясника. Тем не менее Джульет с огромным усилием отвела взгляд от агрессивно поблескивающего хромированного острия. Отогнав от себя параноидальные мысли, она взялась за лебедку.

Рукоять с ужасным скрипом повернулась вокруг своей оси. Джульет от страха отпрянула назад, едва не выронив фонарь. Собрав всю свою волю в кулак, она снова нажала на рукоятку. Ей показалось, что два огромных корабля с грохотом врезались друг в друга Скрип более напоминал металлический вопль. Голос смерти наполнил весь дом и вырвался наружу, разбудив призраков прошлого.

Наклонившись над люком, Джульет ухватилась за железную ручку.

Ее сердце напоминало мотор, работающий на предельных оборотах, однако она знала, что ей следует делать. Открыть люк и навсегда прогнать свой страх.

Джульет покрепче сжала пальцы.

Сейчас она докажет себе, что все это осталось далеко в прошлом, и тогда ее ужасы превратятся в простые воспоминания.

Она приподняла крышку, и под ней возник черный, как смоль, квадрат. В течение десяти секунд Джульет почти слышала скорбные, жалобные голоса жертв, чьи души поднялись снизу прямо к ней, Однако ничего подобного на самом деле, разумеется, не могло быть.

В подземелье уходила маленькая деревянная лестница. Джульет поставила ногу на первую ступеньку. Ее дыхание почти превратилось в свист.

Потом она сможет зайти в дом, побродить там, поискать какие-нибудь доказательства связи, существовавшей между Лиландом, Вороном и нынешним убийцей. Она знала, что эти улики наверняка существуют, какие-то детали, которых не заметила полиция. Избавившись от навязчивых страхов, она превратит Лиланда в бесплотного призрака, слабое видение, которое рассеется, стоит лишь на него дунуть.

Она заберется в душу Лиланда и опустошит ее, вытащив наружу все, что скрывалось там. Абсолютно все.

Джульет аккуратно спустилась по лестнице вниз, осветив пол в подвале. Дыхание все еще сбивалось. Мощные удары сердца отдавались в висках. Воздух внизу был влажным, почти сырым. Когда-то здесь пролилось слишком много слез, было пережито слишком много ужаса, обернувшегося липким потом, и потому атмосфера тут все еще оставалась тяжелой и болезненной. Очень медленно Джульет направила луч на стену.

Она заметила следы ногтей, царапавших дерево. Напрасно вырытую под стеной яму, ту самую, в которую пыталась пролезть, скорчившись от ужаса. Сейчас подвал казался еще более тесным, чем она его запомнила. Повернувшись, Джульет принялась рассматривать каждый сантиметр земли и стен.

Дышать стало легче. Сердце успокоилось.

Это место казалось ей самим средоточием ужаса, по крайней мере еще минуту назад. Она разглядывала подземную тюрьму, вырытую безумцем. Представила, как Лиланд старательно, вкладывая в это дело всего себя, сооружает свое зловещее логово. Представила его пьянеющим от удовольствия, когда он наблюдал, как сходят с ума от ужаса его жертвы в гараже. Просто представила себе еще раз этого человека. Все безумие, переполнявшее его… и перестала бояться. В этом чудовище не было ничего сверхъестественного, он не вернулся.

Она поняла, что он мертв, иначе и быть не могло. Его мозг разлетелся от попадания пули, и никакие колдовские книги не способны были вернуть его обратно.

Кто-то развлекался, манипулируя марионеткой, действующей в манере Лиланда, но всего лишь марионеткой, не более того.

Наверху, в гараже, что-то упало на пол. Джульет вздрогнула и направила свет фонаря на люк.

Звук замер. Как будто по полу перекатилась пивная бутылка.

Джульет поставила ногу на ступеньку и стала тихо подниматься.

Бутылку мог уронить порыв ветра или какое-нибудь животное, забравшееся в гараж, ведь она оставила дверь открытой.

С ней не могло случиться теперь самое худшее. Только не сейчас.

Она высунула голову из дыры и посветила перед собой. В полумраке различила несколько ящиков, Надо сказать, вокруг царил страшный беспорядок. Однако Джульет не заметила никакого животного. Конечно, если оно не спряталось где-нибудь, дрожа от страха. Никаких следов зверя.

Или человека!

Джульет выбралась из люка и, оставив фонарь лежать на полу, уже собиралась распрямиться, но тут цепь лебедки зазвенела вновь.

И вовсе не потому, что ее звенья качнул сквозняк. Нет, ее привело в движение что-то более сильное, более властное.

Словно ее только что задел человек.

И она увидела, как из своего убежища в темноте внезапно выбирается чей-то силуэт.

Джульет отступила назад и споткнулась, однако, схватившись за какой-то ящик, чтобы не свалиться обратно в яму, удержалась на ногах.

Бесцветный, равнодушный голос произнес в темноте:

— Я давно ждал этого момента.

Силуэт сделал шаг по направлению к ней.

Сердце Джульет взорвалось в груди.

В слабом свете фонаря, по-прежнему лежавшего на полу, появилось лицо Лиланда Бомонта. Собственной персоной. Из плоти и крови.

С прежней людоедской улыбкой.

В следующее мгновение он набросился на нее.