— В ФБР это называется «проактивный метод», — пояснил Бролен, обращаясь к коллегам.

Ллойд Митс с сомнением поглаживал свою бороду.

— Ладно, и что представляет собой этот метод? — спросил капитан Чемберлен.

— Мы используем сведения о нашем противнике и его ошибку, чтобы заманить в ловушку и поймать, — пояснил бывший агент ФБР.

— Но мы ведь ничего о нем не знаем! — запротестовал Бентли Котленд. — Какую его ошибку вы собираетесь использовать?

Бролен встал с кресла и посмотрел на мужчин, собравшихся в кабинете. Капитан Чемберлен со своим заместителем, инспектором Ллойдом Митсом, будущий помощник окружного прокурора Котленд и Ларри. Все они глядели на него, словно на какую-нибудь диковинную птицу.

— Вы не услышали то, что я постоянно твержу с начала расследования, — ответил Бролен, внимательно посмотрев на Котленда. — Его преступления — это попытка говорить с нами, он, сам того не понимая, пытается общаться с нами, прибегая к своим смертоносным выдумкам, его поступки являются отражением его неосознанных фантазий. Я уже говорил вам, что он страдает нарциссизмом. Эти преступления имеют четкий сексуальный, пронизанный самолюбованием, подтекст. Убийца рассматривает жертву не как живого человека — он воспринимает ее лишь в качестве необходимого инструмента для получения удовольствия. Он безразличен к чужой боли, использует жертву лишь для того, чтобы насладиться. Далее. Благодаря второму письму, мы теперь знаем, что с ним заодно действует Ворон. Быть может, не непосредственно во время совершения преступления, но он в курсе всех шагов убийцы, потому что они действуют сообща.

Бролен сделал короткую паузу, желая убедиться, что все присутствующие его понимают. Затем продолжил очень серьезно:

— Буду откровенен. Я думаю, что Ворон управляет убийцей. Он — мозг, а убийца — исполнитель его замыслов. В отношении первой жертвы убийца проявил сексуальную несдержанность, он еще не умел тогда справляться с собой, это последствие его перверсий, оборачивающихся дикой яростью при виде любой женщины, Этот тип переходит к действию, только когда ненависть и гнев в нем соединяются, и тогда он совершает что-то действительно серьезное, давая выход переполняющей его ярости. Он перестает сдерживаться и решается на убийство, теряя над собой самоконтроль. Однако перед этим он тщательно готовится — вспомните меркаптан, который он использовал, чтобы отвадить от лесной развалюхи всех случайных посетителей за несколько дней до убийства. Мы не нашли никаких улик, позволяющих выйти на его след, значит, он выбрал вполне подходящее место. То же самое и со вторым преступлением. Однако в этот раз убийца, кажется, лучше контролировал себя. Проявил большую уверенность, что, впрочем, не помешало ему отрезать соски жертве. Его извращенная натура опять резко взяла верх над рассудочностью после того, как он долго проохотился за жертвой и принялся мучить ее. Короче, если Ворон — мозг в этом дуэте, сейчас у нас есть шанс его поймать.

— Я не понимаю как, — пожаловался Митс с горечью в голосе. — Он не оставил никаких следов, кроме отпечатка ноги и протектора, этого недостаточно!

— Задай себе следующий вопрос: зачем Ворон отправляет нам свои письма?

— Чтобы пустить пыль в глаза или заявить о себе, доказав миру, что он существует, — предположил Митс.

— Не совсем так: если бы он хотел доказать миру, что существует, то стал бы отправлять свои послания в СМИ, а не в полицию, поскольку прекрасно осведомлен о том, что мы будем держать факт их получения в тайне, — поправил его Бролен. — Я полагаю, что, скорее всего, он хочет поиграть с нами. Проверяет нас. Он тоже страдает извращениями на почве сексуальной самовлюбленности, только он — доминант, манипулятор, вынуждающий своего напарника похищать женщин и заставлять их страдать. Не знаю, почему они хотят спуститься в Ад Данте, пройдя девять кругов. Может быть, для того, чтобы достичь квинтэссенции Зла или воплощая какой-то другой свой бред. Но Ворон вступил в состязание с полицией, полагая себя могущественнее и умнее, чем мы, и стараясь нам это доказать. Полиция является одной из опор общества, мы — орган исполнительной власти. Если вы бросаете вызов полиции, то тем самым автоматически ставите себя вне общества, и только тюрьма может вас исправить, вновь превратить в нормального гражданина. Но покажите, что вы хитрее полиции, и тогда вы подниметесь над обществом, станете сильнее его. Именно так он и считает, он уверен в себе. И эту его ошибку можно использовать.

— И это вы называете следом! — воскликнул Бентли Котленд. — Благодарю вас за урок судебной психиатрии, но что это нам даст? Разве нам известно, где скрывается этот больной? Нет! Тогда что прикажете делать?

— При всем уважении к вам, мистер Котленд, позвольте мне продолжить, если ваши собственные выводы не в состоянии подсказать вам что-либо путное.

Бентли Котленд метнул взгляд на Бролена. Ну, это уж слишком! Ладно, сыщичек, тебе это дорого обойдется. Задевать будущего прокурора! Как только он получит эту должность, то сразу сделает все, чтобы Джошуа Бролену доставались самые дерьмовые дела и остаток своих дней он провел в Портленде, собирая по улицам пьяниц и проституток. Да что он о себе вообразил, эта деревенщина?

— Благодаря тому, что мы определили, какой машине принадлежат отпечатки шин — здесь классно сработали Крейг Нова и его команда, — продолжал Бролен, — и учитывая наши выводы (он подмигнул Ларри), а также принимая во внимание небольшой подарок судьбы, мы смогли сегодня в полдень обнаружить автомобиль жертвы. Эту машину использовал убийца, чтобы отвезти свою жертву на место преступления. Уверен, он не допускает мысли, что мы так быстро ее обнаружим.

— Проблема заключается в том, что это не его автомобиль, поэтому он наверняка все почистил внутри! — заметил Чемберлен.

— Капитан, у нас есть все необходимые условия для применения «проактивного метода». Поясню: мы устроим засаду возле автомобиля жертвы и вынудим убийцу прийти на стоянку. Раз уж он хочет поиграть, предложим ему партию.

— И что конкретно мы будем делать? — поинтересовался Салиндро, которого теория волновала намного меньше практики.

Бролен повернулся к Чемберлену.

— Капитан, вы соберете прессу и сделаете заявление, что мы вышли на очень важный след и поимка убийцы — вопрос всего лишь нескольких дней. Журналисты сразу же захотят узнать детали, и тогда вы им объясните, что благодаря отпечаткам шин мы знаем, что убийца или его жертва пользовались автомобилем «Меркури-Капри» 1977 года выпуска. И что в течение нескольких ближайших дней мы будем искать все «Меркури-Капри» на территории штата, проверим каждый след, допросим каждого автовладельца и в итоге если обнаружим какую-нибудь брошенную машину, то подвергнем ее тщательному исследованию с целью найти там малейшие улики. Изучим все отпечатки шин вокруг, поговорим с потенциальными свидетелями и так далее. Нужно произвести на убийцу впечатление, рассказав о том техническом арсенале, которым мы располагаем. При этом вы должны держаться уверенно — покажите ему, что не сомневаетесь, даже настаиваете, что очень скоро он окажется за решеткой, выведите его из себя. Его наверняка удивит, как быстро мы вычислили машину жертвы, возможно, он испугается, решит, что его недооценивают, и рискнет.

— Рискнет сразу же убить снова! Этого вы хотите? — уточнил Бентли.

— Нет, сначала ему надо будет прикрыть зад! Он поймет, что мы очень скоро обнаружим «Меркури», и, если он только сам не коп и не уверен, что точно все почистил в салоне автомобиля, значит, он не представляет, какими именно техническими средствами мы располагаем. Сам факт, что мы так быстро нашли машину, напугает его. И если удача нам хоть немного улыбнется, то, вероятно, окажется, что он припарковывал свою собственную машину неподалеку от «Меркури», чтобы не разгуливать по окрестностям и не привлекать к себе взгляды прохожих на стоянке. Он должен испугаться, что мы обнаружим следы его собственной машины. Особенно настаивайте на отпечатках шин и на их значимости, капитан, на том, что любая деталь может дать нам серьезную улику. Уточните, что любой найденный в салоне волос позволит нам существенно продвинуться вперед. Я хочу, чтобы он ощутил реальную угрозу и рискнул как можно скорее вернуться на стоянку, чтобы постараться еще раз проверить, не осталось ли там каких-нибудь следов.

Бентли покачал головой, пораженный самим фактом, что такие предположения в принципе можно делать.

— Если я правильно тебя понял, — вмешался Салиндро, — капитан должен собрать небольшую пресс-конференцию, о которой расскажут по телевизору и напишут в газетах, а мы в это время устроимся на стоянке и посмотрим, заглотнул ли наш паренек наживку, правильно?

Бролен кивнул.

— Точно. Мы подключим к наблюдению команду из СТПЗП, и как только хоть один тип дотронется до «Меркури», мы перекроем весь сектор и возьмем его.

Капитан Чемберлен причмокнул губами, явно сомневаясь в успехе дела.

— Есть одна проблема, — заметил он, — зона очень большая, и там перемещается множество людей.

— Действительно, это серьезный аргумент. Невозможно ограничить доступ к стоянке, не вызвав у него подозрений. Однако наш тип постарается явиться туда как можно незаметнее. И, полагаю, вряд ли будет «приклеиваться» к другим прохожим; скорее всего, он явится ночью.

В кабинете воцарилось молчание. Только где-то в углу жужжал вентилятор, и из соседних комнат доносились приглушенные телефонные звонки. Забытая сигарета Митса догорала в пепельнице.

Бентли первым нарушил молчание:

— Капитан, вы ведь не будете поддерживать этот сумасшедший план?!

— Вы можете предложить что-то получше, мистер Котленд? Или предпочитаете ждать, когда появится очередная жертва? В таком случае, следующую пресс-конференцию будете вести вы и, раз уж на то пошло, сами будете разговаривать с семьей очередной жертвы, как вам такое?

Бентли лишь что-то проворчал в ответ.

Капитан Чемберлен погладил усы, его взгляд блуждал где-то далеко, он погрузился в собственные мысли. Когда он заговорил снова, его голос был хриплым, словно он не до конца поборол сомнения.

— Бролен?

— Да, капитан.

— А этот «проактивный метод», используемый в ФБР, каких результатов он обычно позволяет достичь?

Бролен пожал плечами:

— Ну, это зависит от обстоятельств. Иногда, если повезет, положительных.

Капитан сжал кулак.

— Думаю, нам нужно действовать, не теряя времени, — произнес он. — Бролен, свяжитесь с командой СТПЗП, пока я буду собирать журналистов. Через три часа информация распространится повсюду, каждый житель Орегона будет знать, что мы уверены в своих силах и что убийца двух женщин будет арестован в течение нескольких ближайших дней. — Он закрыл глаза и добавил: — Надеюсь, мы не облажаемся. Мы ведь играем по-крупному.