Полицейский автомобиль взвизгнул шинами напротив больницы Шрайнерса. Бролен почувствовал, как его сердце застучало в груди. Они были совсем близко. Доехав по Гиббс до пересечения с 10-й улицей, Салиндро остановился. Квартал представлял собой смесь из особнячков, просторных садов и пустырей.

Справа, по направлению к небольшой пустоши, убегала покрытая старым асфальтом дорожка: там, в зарослях кустарника, стояло одноэтажное здание без окон. Пустырь был окружен оградой, через которую никто не мог попасть внутрь. Щит, установленный дорожными службами, сообщал, что проход здесь запрещен и опасен.

Салиндро уже собирался свернуть на дорожку, когда Бролен положил ему на плечо ладонь.

— Припаркуйся здесь. Если внутри то, что я думаю, и если я правильно разобрался в психологии этого типа, могу тебя заверить: он не стал бы рисковать и в открытую переносить тело к зданию. Здесь вокруг особняки, поэтому он наверняка остановился возле въезда.

Бентли окинул взглядом выщербленную дорожку и повернулся к инспектору:

— Это ведь не земля, это гудрон, какую улику вы рассчитываете тут найти?

— Трудно сказать… окурок, отпечаток ноги, след крови — все, что угодно.

Не говоря больше ни слова, Бролен вылез из машины, и в этот же самый момент позади них остановился автомобиль Ллойда Митса. Взглянув на здание Службы водоснабжения, помощник капитана скривился.

— Ужасно, — процедил он сквозь зубы.

Салиндро включил автомобильную рацию:

— Центральная, говорит 4-01, код 10–23. Мы займемся осмотром, 10–85.

В полиции Портленда была своя система внутренних обозначений: код 10–23 говорил о том, что экипаж прибыл на место, а 10–85 означал, что полицейские приступают к проверке места происшествия. Последний код обычно использовался, когда полицейские оказывались в опасном месте, не имея представления, что их ожидает: вооруженный преступник, мертвое тело или что-либо еще. Это был сигнал, предшествующий непосредственному объявлению тревоги: если центральный пост через пять минут не получал новый сигнал или какое-либо другое известие от экипажа, он, в свою очередь, отправлял остальным экипажам код 10-0 — «Человек в опасности». 10-0 означал, что в отношении кого-либо выказаны самые жестокие намерения, и все получившие этот сигнал офицеры полиции должны были прийти на помощь коллегам — таково было непреложное правило. Код 10-0 в течение нескольких секунд превращал все полицейские службы в настоящее братство.

— 4-01, вас понял, будьте осторожны.

Третий автомобиль присоединился к двум прибывшим ранее: из нагруженного алюминиевыми чемоданами «универсала» выбрался Крейг Нова в сопровождении своих помощников Скотта Скаччи и Пола Лаундерса.

— Крейг, я бы хотел, чтобы вы проверили дорожку, ведущую к зданию, по крайней мере, ту ее часть, которая находится непосредственно возле входа в дом, возможно, наш тип на какое-то время припарковался там, — объяснил Бролен.

Крейг Нова кивнул и повернулся к одному из своих помощников, кивнувшему в ответ и направившемуся к багажнику «универсала», откуда он вытащил два больших чемодана, заблестевших в лучах полуденного солнца. Крейг подал Бролену белый комбинезон, предназначенный для того, чтобы на место преступления не попадали никакие частицы с одежды полицейских.

— Дайте такой же Ларри, он пойдет с нами, — сказал Бролен.

— А я? — удивился Бентли. — Я тоже должен идти туда, для меня это будет очень полезно.

Бролен скрипнул зубами. «Очень полезно, — мысленно повторил он, чувствуя нарастающее бешенство. — Все указывает на то, что мы обнаружим там убитую женщину, а он думает только о собственной пользе! Папенькин сынок, почти приземлившийся в прокурорское кресло благодаря Его Величеству Блату, но при этом не имеющий никакой квалификации». Бентли Котленд снова показался Бролену карьеристом с хищным оскалом. Инспектору даже вдруг почудилось, что карьера Бентли никогда не будет соответствовать его запросам, и это сделает его крайне опасным, злобным и неудовлетворенным хищником. Слишком глупым, чтобы, даже несмотря на заботы дядюшки, прочно закрепиться в высших эшелонах власти.

Заметив, что Бролен начинает кипятиться, Салиндро, натягивая пластиковые бахилы, пояснил Котленду:

— Чем меньше нас будет, тем меньше мы там наследим.

— Но…

Взгляд помощника окружного прокурора встретился с взглядом Бролена, и Котленд умолк.

— Лучше помогите инспектору Митсу натянуть заграждение у въезда на дорожку.

Бентли Котленд вздохнул и направился к Митсу.

Бролен, Крейг Нова, Скотт Скаччи и Салиндро подошли к входу в здание. Они бережно отнеслись к дорожке и пошли вдоль нее, по траве, внимательно разглядывая землю в поисках каких-либо улик, и наконец оказались возле железной двери. За ними, фут за футом, двигался Пол Лаундерс, почти уткнувшись носом в землю, собирая образцы с поверхности асфальта и выбоин, образовавшихся в нем. Вдалеке Ллойд Митс в сопровождении Бентли разматывал желтую ленту, перекрывая периметр и одновременно поддерживая связь с центральным управлением.

Крейг поставил свой тяжелый чемодан на землю и вытащил «полилайт». Он напоминал портативный пылесос, длинная гибкая трубка придавала фонарю дополнительное сходство.

— С этого момента вы не снимаете перчатки и касаетесь лишь тех мест, которые я предварительно проверю при помощи «полилайта», — предупредил Крейг, вытаскивая из чемодана три пары защитных очков и раздавая их коллегам.

Бролен и Салиндро были прекрасно знакомы с обычными в таких случаях процедурами. Фонарь «полилайт» — основной инструмент научно-технической полиции, однако его луч настолько силен, что может повредить зрение, если не защитить глаза специальными очками.

Крейг включил фонарь, система охлаждения сразу же загудела. Лампа «полилайта» излучает монохромный свет, длину волны которого можно варьировать от ультрафиолетового до инфракрасного, что позволяет обнаруживать содержащиеся в крови протеины, сперму или даже следы папиллярных узоров, то есть отпечатки пальцев. Направляя мощный луч света на землю или на любое другое подозрительное место, можно неожиданно обнаружить то, что крайне сложно увидеть ранее невооруженным взглядом.

Землю перед входом усеивал мелкий гравий, на котором невозможно было обнаружить никаких следов. Крейг провел лучом «полилайта» по входной двери, затем — по ручке. Безрезультатно.

— Если сюда кто-нибудь и приходил недавно, он был в перчатках, — заключил Крейг, выпрямляясь.

— А сколько могут сохраняться отпечатки пальцев на неподвижном предмете? — поинтересовался Бролен.

— В теории, несколько недель, даже месяцев, если не больше. При условии, что на них не влияют эрозия, свет или тепло, разрушающие протеины отпечатка. Учитывая внешнее воздействие, полагаю, что, например, на двери нереально будет обнаружить хотя бы один всего через несколько дней после его появления.

Скотт, закончивший изучать замочную скважину, поморщился.

— Ее взломали. Вполне профессионально, однако на механизме остались царапины, — произнес он.

— О'кей, входим. Неизвестно, что мы обнаружим внутри, но, если речь действительно идет об очередной жертве, я предпочитаю не тратить больше время, — произнес Бролен, делая шаг к двери.

— Думаешь, она еще может быть жива? — уточнил Крейг, впервые выглядевший не столь жизнерадостно, как обычно.

— Не знаю, Митс вызвал «скорую», она должна прибыть с минуты на минуту, но точно не знаю, когда именно.

Бролен взялся за ручку и повернул ее.

Дверь была не заперта.

Из соображений безопасности инспектор вытащил из кобуры «глок» и шагнул внутрь первым. «Тем хуже для отпечатков», — подумал он.

Его нога наступила в черную лужу, и почти сразу же он исчез в глубине помещения.

Через несколько секунд его окутало влажное облако, и одновременно из полумрака раздалось мрачное ворчание.