21
Машина петляла по черной ленте дороги, змеившейся среди деревьев, которые росли по беретам реки Колумбии. Это был район глубоких ущелий, величественных скал и бескрайних хвойных лесов, густо покрывавших неровные вершины холмов. Всю дорогу Бролен вспоминал «Феномен» Дарио Ардженто, который он смотрел еще подростком. Гнетущая атмосфера показанных в фильме долин и забытых Богом ущелий Швейцарии в свое время обошлась ему в несколько бессонных ночей. Знал бы он тогда, что всего в нескольких километрах от него есть такой же устрашающий пейзаж, он бы вообще никогда больше не сомкнул глаз!
Через час после выезда из Портленда он съехал с 84-го Федерального шоссе и проделал несколько десятков километров, удаляясь от города на восток. Что ему нравилось в Орегоне, так это контрасты. Портленд был гигантской агломерацией, где ты мог найти все, что только душе угодно; даже море и горы располагались в каких-нибудь ста километрах друг от друга. Садишься за руль, и уже час спустя пейзаж становится диким, словно сошедшим со страниц историй о путешествиях Льюиса и Кларка. Здесь природа утверждала свое древнее превосходство, гордо демонстрируя хребты гор, пропасти, водопады и непроходимые леса. Так сложно было поверить, что такие места — где не ступала нога человека — еще существуют.
Бролен знал: следы убийцы ведут к Лиланду Бомонту, иначе и быть не могло. Определенным образом новоиспеченный преступник давал выход своим фантазиям, правда, полностью копируя действия Лиланда. Скорее всего, они были знакомы, виделись достаточно часто, чтобы Лиланд успел рассказать о том, чем занимается, и, может быть даже, они что-то в свое время предприняли сообща. Удивительно было другое: очевидный факт, что оба имели познания в области хирургии и одинаковым образом отрезали своим жертвам руки.
Двигатель белого «Мустанга» почти закипел, когда Бролен притормозил возле автозаправочной станции в предместье Оделла. Там он уточнил дорогу, залил полный бак и сразу же поехал дальше. Медленно начиналось утро вторника: казалось, оно нехотя просыпается, над крышами висело серое покрывало туч. Накануне Бролен весь день составлял профиль убийцы, ища необычные детали, постоянно связываясь с лабораторией, чтобы уточнить, не появился ли какой-нибудь интересный след, какая-нибудь зацепка, мелькнувшая среди необъятного количества хлама, собранного в лесу на месте преступления. Вечер прошел за чтением старых документов по делу Лиланда Бомонта. Бролен захотел полностью представить себе его жизнь, пообщаться с людьми, с которыми тот был знаком, и, быть может, еще раз допросить его отца, немногословного и несговорчивого отшельника, воспитывавшего Лиланда.
Еще через десять километров инспектор въехал в графство Васко и почувствовал, что устал. Дорога была извилистой, по ее краям росли высоченные сосны; он проезжал затерянные в глуши безымянные поселки, не привлекавшие к себе никакого внимания. Бролен сверялся с дорожными указателями, сообщавшими, что он приближается к свалке старых автомобилей — она-то и была ему нужна, а между тем он по-прежнему не видел никакого подобия того, что искал, Покрытая гудроном дорога закончилась и перешла в обыкновенную проселочную, уходившую прямо в лес. «Мустанг» подскакивал на ухабах вплоть до самой поляны «Автосвалка Уилбура» — об этом сообщала огромных размеров надпись на ограде. Горы железных «трупов» машин громоздились повсюду: обгоревшие, наваленные друг на друга, разрезанные на части, лишившиеся колес автомобильные каркасы гнили посреди леса. «Мустанг» миновал ограду и остановился возле блочного здания, построенного при въезде на территорию свалки.
Мужчина в толстовке и футболке с изображением «Пэтриотс» приблизился к нему, вытирая руки тряпкой. Казалось, октябрьский холод совершенно не беспокоит его внушительную фигуру.
— Пр'вет. Что я могу сделать для вас, м'стер? — произнес он с заметным акцентом.
Бролен скривился. Парень был родом из Техаса, Арканзаса или какого-то соседнего с ними штата, где люди произносят слова так, что те чудом проскальзывают у них между неподвижных губ.
Джошуа Бролен показал свой значок:
— Полиция Портленда. Мне нужна ваша помощь.
Он знал: встретившись с людьми такого типа, лучше всего представляться сразу и не медля говорить, что именно тебе нужно; Бролен готов был поспорить на месячную зарплату, что этот парень не любил копов, особенно городских.
Высокий крепыш в спецовке скорчил гримасу и щелкнул языком, поглядев вокруг. Бролену показалось, что за его спиной кто-то мелькнул и тут же исчез. Впрочем, он решил не обращать на это внимания.
— Мои парни чистые, вам не в чем их упрекнуть.
— Я здесь не для этого. Просто хочу, чтобы вы помогли мне, вспомнив кое-что об одном из ваших прежних работников, Лиланде Бомонте.
Мужчина в толстовке продолжал разглядывать Бролена, словно оценивая, что тот из себя представляет. Интуиция вдруг подсказала Бролену: на этой автостоянке происходят порой не очень хорошие вещи, может быть, речь идет о нелегальном бизнесе. Парень, стоявший напротив, пытался взглядом влезть ему в душу, хотел удостовериться, что коп прибыл сюда ради Лиланда Бомонта, а не чего-то еще. Бролен не сомневался: парень подозревает его. И пообещал себе отправить запрос местному шерифу, как только найдет пару свободных минут.
— А что именно вы хотите узнать о Лиланде? Он умер.
Бролен кивнул, соглашаясь, и дружески улыбнулся, надеясь разрядить атмосферу.
— Знаю, я всего лишь хочу уточнить, насколько хорошо вы были с ним знакомы.
Парень покачал головой, придав своему лицу нарочито грустное выражение.
— Но, может быть, кто-то из ваших ребят его знал? Я хотел бы задать несколько вопросов, — объяснил инспектор.
На сей раз тип медленно кивнул:
— Поищите Паркер-Джеффа, парня в красной бейсболке. Они неплохо ладили с Лиландом.
И он указал своей мускулистой рукой в направлении ряда исковерканных автомобильных кузовов. Бролен поблагодарил его и пошел в указанном направлении; как раз в этот момент сверху упало несколько капель дождя.
Высокий крепыш крикнул ему вслед:
— Почему копы интересуются мертвым?
— Обычная практика, — единственное, что пришло в голову Бролену.
Он двинулся вдоль груды машин, пикапов, грузовиков и тракторов, миновал подъемный кран, который в этот момент как раз загружал остатки машины в необъятных размеров пресс, и добрался до длинного механизма, обрабатывавшего небольшие куски металла, предназначенные на переплавку. Там трудился человек в джинсах, спортивном свитере и красной бейсболке. Это был высокий блондин с очень длинными волосами, торчащими из-под бейсболки, словно сотни острых пик. Края длинных усов свешивались до подбородка. Внешне мужчина напоминал постмодернистское изображение какого-нибудь Тора. Дождь усилился, по красной бейсболке забарабанили капли.
— Паркер-Джефф? — уточнил Бролен.
Мужчина развернулся в сторону инспектора.
— Ну да, чем могу помочь?
Бролен показал значок:
— Инспектор Бролен. Я хотел бы задать вам несколько вопросов, касающихся Лиланда Бомонта; кажется, вы его знали? Помните его?
Паркер-Джефф сплюнул на землю:
— А то! Такого придурка не скоро забудешь!
— А что в нем было такого особенного?
— Все. Он был странный тип. Вы откуда приехали?
— Из Портленда, — ответил Бролен.
Он хотел было добавить, что находится здесь в связи с очередным, пустяковым делом, хотел расположить к себе Паркер-Джеффа, однако последний, кажется, был доволен уже тем, что нашелся кто-то, кто готов поговорить с ним, и не заставил долго себя упрашивать.
— Между нами, совсем не удивительно, что Лиланд плохо кончил, — произнес он. — Настоящий псих.
— Что вы имеете в виду?
Паркер-Джефф снял бейсболку и вытер ладонью лоб. А затем откинул намокшие волосы назад:
— Он был стремный. Настроение у него постоянно менялось. Иногда он становился настолько другим, что действительно можно было подумать: у него раздвоение личности. Вы понимаете, что я хочу сказать?
— Раздвоение личности?
— Ну да. И его не стоило доставать, иначе он мог наброситься.
— У него были друзья, люди, с которыми он вместе проводил время? — поинтересовался Бролен.
— Нет. Лиланд жил один, думаю, его отец еще жив, он время от времени ездил его навестить, но друзей у него не было. — Паркер-Джефф ухмыльнулся. — Для этого он был слишком депрессивным.
Бролен вздохнул.
У Лиланда точно был кто-то типа доверенного лица, человек, с которым он проводил время — такою единственное объяснение нынешних событий. И необходимо было понять, что их связывало.
— А вы уверены, что он ни с кем не общался?
Паркер-Джефф прочистил горло и снова сплюнул.
— Я же вам сказал. Больше всего времени проводил в его компании я, мы вместе тут вкалывали, если вас это интересует. И могу вас уверить: Лиланд Бомонт был чокнутый и все время нагонял на меня страх своими мрачными идеями и бреднями по поводу колдовства!
Бролен нахмурился.
— Колдовства?
Паркер-Джефф вздохнул и, словно ему трудно было об этом говорить, перешел на шепот:
— Да уж… Колдовство было его фирменным трюком. Из-за того, что мы работали бок о бок, он проникся ко мне доверием и начал рассказывать мне странные вещи. Говорил о черной магии и всевозможных глупостях. Но, могу заверить, в его устах это звучало устрашающе. Лиланд был повернутым в худшем смысле этого слова, он мог не произнести за весь день ни единого слова, а на следующее утро становился прямо-таки болтуном. Однако, если ему в голову приходило рассказать о какой-то своей странной колдовской книге и о власти, которую она дает, можете не сомневаться, это переставало быть забавным. Он рассказывал об этом так увлеченно, что я частенько прямо-таки ждал, что чувак начнет изрыгать пламя.
Бролен покачал головой, он знал, что многие серийные убийцы страдают раздвоением личности — особенно это заметно у них перед совершением преступления и сразу после.
— Он был почти фанатиком, — продолжал Паркер-Джефф. — Незадолго до того, как мы узнали, что это он убивал этих девушек, ну, то есть прямо перед тем, как грохнули его самого, он рассказал мне такую штуку, что у меня мурашки побежали по коже, можете поверить! Я потом все увидел по телику и опять дрожал от страха так, что не спал всю ночь!
Бролен нетерпеливо кивнул, он ненавидел, когда его заставляли ждать.
— Короче, незадолго до того, как ему продырявили башку, он признался мне, что не боится вообще никого, потому что не боится смерти. Он сказал: «Малыш Паркер, даже если ты всадишь мне в сердце кирку и закопаешь меня в землю на глубину шести футов, я все равно явлюсь к тебе ночью, оторву тебе яйца и заставлю тебя их сожрать! А знаешь почему? Потому что меня защищает черная магия! И никто мне ничего не может сделать!» Лиланд говорил мне все это, а вид у него был такой, словно он весь застыл, а его маленькие круглые глазки так и поперли из орбит.
Воспоминание об этом случае заставило Паркер-Джеффа покрыться «гусиной кожей». Он действительно боялся Лиланда.
Бролен внимательно посмотрел на него. Около тридцати лет, довольно крепкий. Хоть он и был старше того типа, которого они искали, Бролен подумал: не исключено, что, составляя психологический портрет, он ошибся, такое иногда бывает, особенно если приходится работать с одним-единственным преступлением… Чем больше расходился убийца, тем больше можно было узнать о нем.
Казалось, Паркер-Джефф до сих пор по-настоящему впечатлен откровениями Лиланда.
— А скажите, — начал Бролен, — вы на самом деле думаете, что он верил в эту историю с колдовством?
— Верил ли он? — удивился Паркер-Джефф. — Он не то что верил, он просто в этом не сомневался! По ночам этот псих резал глотки собакам и кошкам!
— А почему вы тогда не предупредили полицию?
— А что бы я им сказал? Что мой напарник приносит животных в жертву? Да на следующую ночь Лиланд перерезал бы горло мне самому!
Бролен кивнул, показывая, что понял; ему хотелось немного подтолкнуть Паркер-Джеффа к откровенному разговору. Впрочем, тот вроде бы держался искренне, но, как известно, одно из главных качеств убийцы — умение быть хамелеоном, притворяться, чтобы ни у кого не возбудить никаких подозрений.
По возвращении в офис Бролен обязательно запросит все имеющиеся в полиции материалы на этого Паркер-Джеффа: надо избежать малейшего риска.
— То есть вообще никаких друзей на работе? Но, быть может, он с кем-то встречался в других местах? Он никогда вам не говорил, чем занимается по вечерам? — спросил Бролен.
— Нет. Кроме этих случайных откровений, он мало о себе рассказывал. Не думаю, что у него были друзья, он был не из тех, кто куда-либо выбирается по вечерам. Предпочитал оставаться дома и заниматься своими птицами.
Бролен вспомнил хищников, которых Бомонт держал у себя в вольере.
Он был разочарован. Отправляясь сюда, он рассчитывал обнаружить хоть какой-нибудь след, имя, упоминание о каком-нибудь знакомом Лиланда, что-то, что могло бы оказаться полезным для следствия. Прошлое Лиланда представляло собой сплошное одиночество, тайну и боль. И никаких свидетелей, если не считать простака-отца, который ничего не смог толком сообщить во время прошлогоднего допроса, там тоже был тупик.
Вероятно, разочарование отразилось на лице инспектора, поскольку Паркер-Джефф извинился:
— Мне жаль, инспектор, но я просто не понимаю, что я еще мог бы вам сказать. Лиланд был чокнутым парнем, тем более что сейчас-то я точно знаю, чем он занимался.
Бролен поблагодарил его и оставил свою визитную карточку на случай, если тот вдруг вспомнит какую-либо дополнительную информацию. Он уже собирался уйти, когда Паркер-Джефф положил ему руку на плечо:
— Почему вы интересуетесь Лиландом Бомонтом спустя год после его смерти?
— Просто, чтобы дополнить его личное дело, — соврал Бролен.
Паркер-Джефф выглядел вполне удовлетворенным. Он опять надел бейсболку на мокрые волосы.
— Тем лучше, — произнес он. — А то я в какой-то миг подумал, что вы уж решили, будто он вернулся.
— Лиланд? — удивился Бролен.
— Да, как будто у вас есть доказательства, что он не умер окончательно.
Паркер-Джефф говорил серьезным тоном. Его глаза смотрели куда-то вдаль, словно не замечая происходящего вокруг.
Над поляной раздался скрежет металла, расплющиваемого под прессом.
— Потому что, если так оно и случилось, мы все приговорены, — тихо добавил Паркер-Джефф. — Нельзя бороться против того, кто не умирает.
Бролен внимательно посмотрел на него и натянуто улыбнулся. Боязнь Паркер-Джеффа передалась и ему.