Глава 3
Лес стоял вокруг, будто струны чудовищного пианино, как ни попадя натянутые шутником настройщиком. За два дня путешественники успели довольно далеко уйти на юго-запад, и теперь между тонких стволов хлыстовника все чаще стали попадаться толстенные колонны хрустальной секвойи. Уже несколько раз Джей видел фиолетово-лаковые необъятные звезды раффлезии.
Приближался сезон семяпадов, и в воздухе уже вовсю кружились цветные снежинки пуха. Шимицу раздал новичкам мембраны для носа, но надевать их пока никто не спешил. Влажная духота поднималась от пестрого мха, и, хотя капиллярные подкладки походных комбинезонов исправно охлаждали разгоряченное тело, к полудню становилось по-настоящему жарко.
Джей покосился на Росарию. На девушке был серо-голубой «Робинзон форест», неплохая модель, хотя и перегруженная излишними прибамбасами. Сам Джейслав предпочитал носить «Сафари дистант». Скромно, эффективно и со вкусом.
Где-то позади сипло гудели движки мотокаров, с трудом пробирающихся в сторону поляны.
– Куда идем? – спросил Шимицу, озабоченно разглядывая частые струны хлыстовника прямо по курсу. – Слева вроде как посвободней.
Джейслав задумчиво поглядел налево, затем оглянулся на высокого сухощавого японца.
– Нет, – сказал он. – Налево идти не стоит. Завязнем. Лучше обогнем справа.
– А максики пройдут? – спросил Шимицу, имея в виду грузовые мотокары «макси».
– Должны, – сказал Джей. – Еще километров тридцать и начнется старая просека, если мы не слишком отклонились к югу и если она окончательно не заросла. Повезет, будем у Кроличьего ущелья завтра к обеду…
– Глядите, – вдруг позвала Росария, – там что-то по стволу вверх пробежало, вот по этому, по толстому.
Молодая женщина, задрав голову, сделала несколько шагов в сторону секвойи.
– Росария, вернитесь туда, где стояли, – сказал Джей.
Девушка обернулась.
– Стоять под секвойями нельзя, – Джей подцепил носком ботинка высохший и вылущенный стробил размером с небольшой ананас. Росария недоуменно воззрилась на здоровенную шишку.
– Такие штуки иногда падают сверху, – пояснил Джей. – Можно серьезно травмировать голову.
Росария опасливо отступила на несколько шагов. «Вот так-то лучше», – подумал Джей.
– Я про это читал, – подал голос молодой гидробиолог Марсель, увязавшийся вместе с Росарией вслед за Вагошем и Шимицу в маленькую рекогносцировку. – Женские шишки хрустальной секвойи довольно велики, после созревания они падают вниз… Правда, я думал, что сезон начинается немного позже.
– Да, – сказал Джей, – но шишка этого может и не знать.
Росария с удовольствием засмеялась. У нее был приятный смех.
– А Чак? – спросила девушка, указывая на задранный кверху полосатый хвост индри, по всей видимости, собиравшегося метить основание древесного гиганта. – Ему на голову ничего не упадет?
– В отличие от нас с вами индри наверняка успеет отскочить, – сказал Джей, пристально всматриваясь в промежуток между желтыми, как латунь, стволами.
К югу от Соммерса почвы сильно меняли состав, и твердая, словно железо, кора хлыстовника приобретала более светлый оттенок. Росария открыла рот, собираясь спросить еще что-то, но Джей поднял руку.
– Тихо, – сказал он негромким властным голосом.
В зарослях кто-то двигался. Джей видел краем глаза, как Чак настороженно застыл на месте, вытянув шею и навострив пушистые уши.
– Что там? – спросил Шимицу.
– Тс-с-с.
Не опуская руку, Джей сделал несколько шагов вперед… Остановился. В светло-желтой чаще вдруг что-то гулко заворочалось, и в следующий миг Джей увидел между деревьев огромную чёрную тушу.
Позади Джея хрустнула под чьими-то ногами шишка, и испуганно ойкнула Росария. Джей быстро покосился на спутников:
– Спокойно, – сказал он, стараясь, чтобы его голос звучал обыденно. – Стойте на месте и не делайте резких движений. Ничего страшного. Все в порядке.
– Ведь это гризли? – севшим голосом спросил Марсель.
Вот же чертов всезнайка.
– Не дергайся, – сквозь зубы проговорил Джей.
Гризли стоял в каких-нибудь пятнадцати шагах, трехметровая угольно-черная зверюга, словно кусок ночного беспросветного неба. Только оскаленная пасть жаркими углями краснела на вдавленной в покатые мощные плечи страшной голове. Гризли качнулся на коротких кривых лапах и зарычал.
– И что нам делать? – дрожащим голосом спросила Росария.
Джей выпрямился и убрал руку со штуцера.
– Ничего, – сказал он. – Это не гризли.
Шимицу облегченно вздохнул.
– А кто? – полным недоумения голосом спросил Марсель.
– Думаю, колобусы. Вот, смотрите.
Джей подобрал со мха не очень большую шишку и, размахнувшись, швырнул ее в стоящего на задних лапах зверя. Шишка, кувыркаясь, полетела по пологой дуге. Она шлепнулась на мох, не долетев шага три, и в тот же момент гризли вдруг рассыпался. Кривые короткие ноги, голова с оскаленной тлеющей пастью, висящие по бокам тела мохнатые лапы – все разом кинулось в разные стороны. Толстое бочкообразное тело развалилось на пять или шесть длиннохвостых черных кусков и опрометью покатилось в сельву.
– Йо-ху, – неуверенно сказал Марсель.
Джей обернулся к вежливо улыбающемуся Шимицу и к слегка ошарашенным молодым гидрологам.
– Здесь всегда так, – сказал он. – Привыкнете.
Росария Маркес смотрела на Джея совершенно круглыми восхищенными глазами.
– А как вы узнали? – проговорил смущенный Марсель. – Ну, что это не гризли.
– Сенсей Джейслав большой мастер, – негромко сказал Шимицу.
Джей нахмурился.
– Ерунда, – сказал он. – Просто есть определенные признаки.
Марсель хотел спросить еще что-то, но Шимицу его перебил:
– Хорошая поляна для стоянки.
Джей с сомнением покачал головой:
– Солнце пока высоко. Можно идти еще часа два. Потом разобьем лагерь. Впереди должны быть места не хуже.
Прямо за спиной Шимицу на противоположном краю поляны появился между деревьев угловатый нос двухместного мотокара «мини», похожего на легкомысленную машинку для гольфа. Мотокаром управлял с трудом умещавшийся на переднем сиденье Бад Картер, один из троих буровиков. Маленькая колонна догоняла свой авангард.
* * *
Ночь в тропиках наступает быстро, почти без сумерек. Кто-то на небе говорит: «свет», хлопает в ладоши, и разом наступает непроглядная темень.
Джей как раз заканчивал установку охранного периметра. Тонкий шуп последнего узлового маячка легко вошёл в податливую почву, замыкая пентаграмму вокруг территории временного лагеря. Засветилась красным бисерина на конце длинной спицы, и Джей понял, что не видит ни зги. Он быстро опустил на глаза ночные очки и пронаблюдал, как из круглой головки щупа выщелкиваются поочередно зернышки сенсорных часовых.
Из серой темноты бесшумно вынырнул Чак, переступил длинными лапами, внимательно рассматривая желтыми глазищами разбегающиеся по мху зернышки. Ему приборы ночного виденья были без нужды.
Когда Джей вернулся на облюбованную для стоянки поляну, все приготовления уже были закончены. Шимицу и Хорек развернули пузырь общего бунгало слева от упавшего ствола хлыстовника и поставили полукругом шесть больших и малых мотокаров. Народ ужинал и приводил себя в порядок после дневного марша.
Джей поговорил с Шимицу и пошел устраиваться. Он поставил свой индивидуальный кокон с западной стороны от выеденного муравьями ствола, подождал, пока конструкция расправит покатые, быстро твердеющие стенки, обошел походное жилище кругом и остался доволен. Чак немедленно забрался внутрь и принялся обнюхивать углы. Джей, бормоча что-то о чистом матраце и грязных лапах, немедленно вытурил щенка наружу. Затем он достал из рюкзака упаковку тонизатора, вытряхнул одну таблетку, закинул в рот и подумал, что завтра, скорее всего, придется принимать двойную дозу.
Таблетка начала действовать почти сразу. Вяленькую зевотную расслабленность как рукой сняло. Джей опять был бодр и готов ко всему, что только могло приключиться. Чак, проникшийся какими-то своими понятиями о долге и службе, обежал несколько раз вокруг кокона и затрусил прочь, обходить дозором вверенную территорию. «Только бы за периметр не лез», – механически подумал Джей, хотя Чак каким-то своим полусобачьим чутьем всегда угадывал, что можно делать, а чего нельзя.
Джей, положив штуцер возле правого колена, уселся у входа в кокон, сдвинул на лоб ночные очки и попытался привыкнуть к темноте.
В бунгало укладывались спать. Подопечные Шимицу, как выразился бы Ярич, перед сном «шныряли до ветра». На одном из грузовых мотокаров перед отъездом из Соммерса техники смонтировали кабинку походного клозета. Незаменимая и очень удобная штука, хотя и слегка увеличивающая габариты кара.
Постепенно все угомонилось. Бунгало затихло. Джей сидел, привалившись спиной к упругой стенке кокона. Левым ухом он прислушивался к странным звукам, издаваемым цикадами, в правом у него торчала чечевица наушника сигнальной системы. Темнота сегодня была бархатной и абсолютно, ну совершенно, непроницаемой, обостряющей все чувства, кроме зрения.
Из темного бунгало кто-то вышел, наверное, очередной гидролог до ветру. Фонарики в подошвах его ботинок освещали мох и неясно очерчивали его… явно женскую фигуру. Интересно, Росария или Эльза? Внезапно Джею почему-то подумалось, что будь дело в середине двадцать первого века, девушка наверняка пописала бы прямо у входа, не заморачиваясь походами к туалетной кабинке. К счастью или несчастью, новое пуританство двадцать второго века сделало нас менее притязательными и более целомудренными. Для того чтобы опять надеть мини-юбки, понадобился Поль Леру, а для того, чтобы снова раскрепоститься в сексуальном плане, – третья сексуальная революция. Хотя вторая больше походила на интервенцию.
Ботинки нерешительно потоптались у входа и повернули направо, к кокону Джея, а не влево, к колонне мотокаров.
– Эй, – тихонько позвал Джейслав. – Осторожно, здесь бревно.
Он протянул руку за спину и включил световую панель над входом в кокон.
Да, это была Росария. Она перешагнула бревно и, осторожно ступая по моховой подстилке, подошла к сидящему мужчине вплотную.
– Почему вы разбили палатку в стороне от всех? – спросила девушка.
Джей пожал плечами:
– Выполняю свою работу. Так мне удобнее.
– А можно, я с вами посижу?
Джей подвинулся, освобождая место под световой панелью.
– Не спится?
Росария кивнула, опускаясь на податливый мох и вытягивая ноги.
– Слишком много впечатлений, – сказала она почти шепотом и спросила, указывая куда-то в сельву. – Слышите? Еще вчера хотела спросить, что это такое?
– Цикады поют, – сказал Джей.
– Цикады, – повторила девушка. – Прямо как в опере, Ковент Гарден…
– Я слишком давно не был в опере, – сказал Джей.
– Наверное, – невпопад согласилась Росария. – А здесь всегда так?
– Как?
– Опасно.
– Обычно, нет.
– Этот гризли… – Росария передернула плечами. – Марсель еще про разную гадость рассказывал, – она добавила, словно извиняясь. – Он все-таки биолог, а я буровик…
– Гризли встречаются не так уж часто, – сказал Джей. – Тем более, что если реального гризли не спровоцировать, он вряд ли нападет. Есть и другие опасные животные, но ведь и в Манаусском заповеднике на Амазонке вас может запросто укусить змея.
Видя, что его слова не производят на девушку должного впечатления, Джей добавил:
– Трикстерра интересна не фантастической концентрацией сверхопасных хищников, а фантастическим количеством мимикроформ, которые только и делают, что стараются надуть наблюдателя. А хищников здесь не больше, чем в других местах, поверьте мне.
Росария вздохнула.
– Тем более, я вооружен, – продолжал Джей, – и у Шимицу есть ружье, а по периметру стоянки я поставил сигнальный контур. Если что-нибудь крупное или опасное его пересечет, мы сразу получим сигнал.
– А как ваш контур отличит опасное от неопасного? – спросила Росария, заглядывая собеседнику в глаза. – Они ведь здесь все притворяются.
Джей улыбнулся:
– Здесь опасные наземные хищники, как правило, достаточно крупны.
Девушка задумалась:
– Если эти ваши колобусы собрались в целого гризли, то почему бы какой-нибудь хищной твари не разобраться на три десятка безобидных зверушек?
– Тигровый питон Мэнсона примерно так и делает, – сказал Джейслав, – подбираясь к жертве, делится на сорок – пятьдесят кусков. Но питоны водятся гораздо восточнее, и потом, фрагменты их тела совсем не автономны, они соединяются нитями нервной ткани, а наша охрана отслеживает такие нюансы. Причин для беспокойства нет… Я притушу светильник? А то местные букашки любят свет.
– Конечно, – поспешно согласилась Розария. – А здешние букашки не опасны?
– Нет, если не летать над деревьями, – Джей провел пальцем по панели, приглушая свет.
– И ползучая мелюзга?
– Нет… Хотя муравьи имеют обыкновение подтачивать хлыстовник, и если нечаянно оказаться рядом…
Девушка рассмеялась.
– Да вот, посмотрите на ваши ботинки, – Джей подался вперед, и Росария, демонстрируя отличную растяжку, тоже нагнулась к своим ногам. – Видите на носках ботинок синие и розовые искорки?
– Ага, – зачарованно проговорила молодая женщина.
– Это и есть мелюзга.
– И что же они делают?
– Трахаются, в основном, – Джей смущенно кашлянул. – Извините за жаргонное словцо.
– На моих ботинках?!
– Их привлекает свет.
– А почему одни светлячки синие, а другие красные?
– Два разных вида. Синие хотят трахнуться и привлекают синих. Красные тоже привлекают партнеров, но вместе с тем охотятся, притворяются синими, чтобы подманить добычу.
Девушка еще чуточку нагнулась вперед, всматриваясь в россыпь светящихся точек:
– А вот этот мигает то красным, то синим.
– Разрывается между сексом и обедом.
Росария опять засмеялась.
– А как мне их потом прогнать? – спросила она.
– Стряхните носовым платком.
– Ой! – испуганно сказала девушка и отшатнулась назад.
Возникшая из темноты острая мордочка Чака бесцеремонно обнюхала ее штанины.
– Не бойтесь, – сказал Джей. – Вы ему нравитесь.
Росария осторожно протянула руку, и Чак ткнулся ей носом в ладонь.
– Холодный, – сказала девушка с тихим восторгом. – Как они называются?
– Они называются псовые индри.
– Забавный, – Росария погладила Чака по голове. – А они кем притворяются?
Джей поправил наушник в ухе:
– В том-то весь фокус, что никем.
– Расскажите мне про них, – попросила Росария.
– Все, что мы про них знаем, пока очень приблизительно.
– Ну, пожалуйста.
Джей взъерошил рукой короткие волосы:
– Да это, собственно, общеизвестно, – сказал он. – Индри, как волки, живут семейными кланами: мать, отец и детеныши. Кланы объединяются в стаи. От двадцати до трехсот семейных кланов в стае, плюс молодняк. Охотятся на антилоп, на синих жирафов, помимо мяса едят фрукты и съедобные коренья. В этом плане их правильнее назвать всеядными. У них довольно ловкие пальцы, вроде как у земных енотов, во время бега они умеют их поджимать, – Джей поскреб затылок. – Похоже, у них достаточно сложная социальная организация. Есть охотничьи вожаки, это как правило сильные крупные самцы, а есть вожаки вообще, скажем так, организаторы бытового уклада всей стаи и это, если мы не ошибаемся, старые опытные леди. Вся остальная информация про индри – на девяносто процентов догадки.
Чак улыбнулся, демонстрируя острые крепкие зубы.
– А что же с мимикрией? – спросила Росария.
– Трудно сказать. По некоторым источникам совсем маленькие индри охотно мимикрируют подо что угодно, а с возрастом либо утрачивают способность к трансформации, либо почему-то перестают ею пользоваться. По крайней мере, случаев явного метаморфизма у взрослых индри не замечено. Но, повторяю, это большей частью непроверенные предположения. Их очень сложно изучать.
Чаку надоело толкаться возле людей, он высоко подпрыгнул на длинных пушистых лапах и скрылся в темноте.
– Марсель говорит, что их очень трудно поймать, – сказала Росария, провожая взглядом тающий в темноте хвост.
– Да, непросто, – согласился Джей.
– А как вы поймали Чака?
Джей пожал плечами:
– Я его не ловил. Он сам пришёл из сельвы. Однажды я открыл центральный шлюз и увидел щенка. Мы с Анной выхаживали его почти два месяца. Из соски молоком поили…
– Вот это мне и нравится в тебе, – сказала Росария каким-то особенным голосом. – Ты надежный. Такая редкость в наше время…
Девушка быстро придвинулась ближе, ее крупная ладонь легла на бедро мужчины.
«Вот этого мне только и не хватало», – подумал Джей.
– Госпожа Маркес, – проговорил он, слегка отстраняясь.
Он видел только абрис лица, но почувствовал, что девушка улыбается.
– Как официально, – сказала она с игривыми нотками. – Зови меня Роси… Можно Роси переночевать в твоей палатке?
Джей почувствовал на щеке горячее дыхание.
– Нет, – сказал он отчетливо и, чувствуя, что его не понимают, добавил неприятным голосом. – Роси, вы не в моем вкусе, идите спать в бунгало.
Росария моментально разозлилась. Негодующе засопев, она вскочила на ноги и, пытаясь сориентироваться в слабом свете, завертела головой.
– Спальня вон там, – сказал Джей, указывая пальцем в ту сторону, где должен был находиться походный купол. – И не забудьте стряхнуть мелюзгу с ботинок.
С трудом поборов желание пнуть Джея Вагоша в голень, Росария развернулась и зашагала в кромешную тьму. Джей опустил на глаза очки. Он видел, как обозленная девушка, высоко вскидывая ноги, быстро идет к бунгало.
– Эй! – шепотом крикнул Джей.
Но красавица, летевшая на всех парах, уже запнулась о выпотрошенный муравьями ствол хлыстовника и едва не упала.
Джей усмехнулся.
Рассерженная девушка добежала до пузыря и нырнула под мембрану шлюза. Мужчина удовлетворенно качнул головой, сдвинул очки на лоб и достал син-син. Связи по-прежнему не было, ни с Соммерсом, ни с биостанцией, зато охранный периметр, судя по голографической картинке, работал исправно. Джей погасил экран, затем прислонился спиной к упругой стенке кокона и прикрыл глаза.
Роси… Росария Маркес… Что за дурацкая манера искать секса с «белым охотником»? Завтра девчонка, конечно же, будет злиться, как среда на пятницу. Ну, да это ничего. Это плевать… А цикады сегодня действительно поют как в опере.
