Глава XII. «МЭЙФЛАУЭР»

Борьба с Испанией поглощала много сил английского правительства, и в последние годы правления королевы Елизаветы за океан отправлялось очень мало новых экспедиций.

Некоторое время о Новом Свете почти не поступало никаких известий. В ходе своих ранних путешествий Дрейк и Хокинс открыли для Англии Карибское море. Фробишер и его товарищи, искавшие северо-западный путь в Азию, далеко проникли в арктические районы Канады. Но перспективы исследовать новые земли и наладить торговлю с ними, какими бы соблазнительными они ни представлялись, не могли быть реализованы из-за настоятельных требований войны. Идея основания колоний, проводниками которой были Гилберт, Рэли и Гренвйл, также не получила поддержки. Их смелые планы не принесли никаких практических результатов, но зато на протяжении многих лет вдохновляли англичан на новые исследования. Теперь, по прошествии нескольких десятилетий, усилия первопроходцев продолжили другие — не столь известные, но оказавшиеся более практичными и удачливыми. Постепенно в Северной Америке начали возникать англоязычные поселения. Поворотным стал 1604 г., когда Яков I подписал мирный договор с Испанией. Возобновились дискуссии, начало которым положила в 1589 г. книга Ричарда Хэклута. Серьезный спор в кругу группы писателей, которую он возглавлял, привлек внимание английского общества, и через пятнадцать лет после появления «Важнейших плаваний, путешествий и открытий…» приобрел новое звучание. Причины этого заключались в том, что в Англии сложилась тяжелая экономическая ситуация. Количество нищих и бродяг чрезвычайно возросло. Безработных, не находивших себе применения и нуждавшихся в куске хлеба и крыше над головой, было множество. Производительные ресурсы нации требовали выхода.

Постоянный рост цен стал причиной нужды и бедствий наемных рабочих. Хотя в целом уровень жизни в течение XVI в. повысился, цены на многие товары подскочили в шесть раз, а оплата труда увеличилась только вдвое. Чрезмерное правительственное регулирование душило промышленность. Средневековая система ремесленных цехов, по-прежнему пользовавшаяся поддержкой государства, затрудняла вступление в эти объединения молодых подмастерьев. Помещики владели большей частью земли и контролировали все местное управление. Их экономическое могущество дополнялось политическим альянсом с короной. Огораживания, проводимые земельными магнатами, оставляли безземельными многих английских крестьян. В новых условиях появилось много людей, лишенных средств к существованию и не имевших надежды хоть как-то улучшить свое состояние. Англичане надеялись, что колонии могут помочь в решении этих тяжелых проблем.

Правительство тоже было заинтересовано в расширении контактов с Новым Светом. Торговля с бурно развивающимися колониями обещала рост таможенных сборов, от которых так сильно зависели финансы короны. Купцы и более богатая часть мелкопоместного дворянства видели за Атлантикой новые возможности для выгодных инвестиций. Они понимали, что там будут избавлены от стесняющих ограничений, накладываемых на промышленность, и надеялись, что в колониях их торговля пойдет лучше, чем в Европе, где дела повсеместно испытывали упадок из-за религиозных войн. Для заморских экспедиций требовался капитал. Попытки Рэли продемонстрировали, что в одиночку добиться успеха невозможно. Начал развиваться новый метод финансирования крупномасштабных торговых предприятий в форме акционерных обществ. В 1606 г. группа купцов получила королевскую грамоту на создание Вирджинской компании. Они обратились за советом к ученым вроде Хэклута, которые разработали детальный план действий в Новом Свете. Беда была в том, что все эти советники почти не имели практического опыта и недооценивали трудностей освоения новых земель — совершенно нового для англичан дела. Судьбе было угодно, чтобы начало американской нации положили всего несколько сотен человек.

Небольшая группа английских эмигрантов поселилась в мае 1607 г. в Джеймстауне, на побережье Чесапикского залива в Виргинии. Уже к осени половина населения умерла от малярии, холода и голода. Тем, кто выжил, долго пришлось вести борьбу за существование, чтобы обеспечить себе пропитание и кров, и в конце концов они сумели это сделать. Капитан Джон Смит, военный авантюрист, участвовавший в турецких войнах, стал правителем этой крохотной колонии и организовал там жесткую дисциплину.

1. Ньюфаундленд (Англия)

2. Ньюфаундленд (Франция)

3. Акадия (Франция)

4. Мэн (с 1622 г., отошел к Массачусетсу в 1652 г.)

5. Нью-Гемпшир (с 1622 г.)

6. Массачусетс (с 1628 г.)

7. Род-Айленд (с 1647 г.)

8. Коннектикут (с 1633 г.)

9. Нью-Джерси (с 1664 г.)

10. Нью-Йорк (с 1664 г.)

11. Мэриленд (с 1634 г.)

12. Делавэр (с 1664 г.)

13. Виргиния (с 1607 г.)

14. Остров Роанок (с 1687 г.)

15. Северная Каролина (с 1663 г.)

16. Южная Каролина (с 1670 г.)

17. Багамские острова

Брак его помощника, Джона Рольфа, с Покахонтас, дочерью индейского вождя, шокировал английскую столицу. Переселенцы, однако, сумели наладить свою жизнь, но прибыли Вирджинской компании были очень малы. Она почти не влияла на события в Джеймстауне, а все попытки контролировать колонию были грубыми и бесцеремонными. Функции руководителей компании были плохо определены и перепутаны. Некоторые из них думали, что колонизация приведет к уменьшению бедности и преступности в Англии. Другие рассчитывали на прибыли от рыболовства или надеялись на то, что ресурсы английских колоний в Америке уменьшат зависимость метрополии от экспорта из испанских владений. Все они ошибались: в Виргинии открылся новый, совершенно неожиданный источник обогащения. Кто-то из колонистов случайно посадил табак, и он дал хороший урожай.

Впервые его завезли в Англию испанцы, и вскоре вредная привычка начала очень быстро распространяться в английском обществе. Спрос на табак постоянно рос, и прибыли от его продажи оказались большими.

Мелкие колонисты-арендаторы были вынуждены продавать свои земли, складывались крупные поместья, и колония начала становиться на ноги. По мере того как Вирджинская колония росла и богатела, ее общество все больше напоминало Англию, только место лендлордов заняли богатые плантаторы. Они быстро стали независимыми и опирались на местные традиции самоуправления. В этом им немало помогла удаленность от лондонских властей.

Яков I, чья внешняя политика была неудачна, а внутренняя несла на себе печать фаворитизма, не имел авторитета ни в Европе, ни у себя в стране. На первый взгляд может показаться, что Англия вступила в эпоху упадка. Но это впечатление обманчиво: в стране уже вызревали новые, энергичные и полные жизни силы. Елизаветинские епископы изгоняли малейшие признаки пуританского духа из государственной церкви. Хотя они уничтожили церковную организацию пуритан, их небольшие группы продолжали нелегально встречаться. Систематического преследования инаковерующих не было, но мелочные ограничения и надзор препятствовали их мирным богослужениям. Прихожане местечка Скруби в Ноттингшире во главе с пастором Джоном Робинсоном и управляющим имением архиепископа Йоркского Уильямом Брустером решили искать религиозной свободы за границей. Они покинули Англию и обосновались в Лейдене, надеясь найти убежище среди терпимых и предприимчивых голландцев. В течение десяти лет английские пуритане боролись за то, чтобы обеспечить себе хотя бы сносное существование. Будучи мелкими фермерами и сельскохозяйственными рабочими, они не находили себе места в промышленном обществе приморской страны; их национальность стала барьером, препятствующим вступлению в ремесленные цеха; у них не было ни капитала, ни профессиональной подготовки. Единственное, чем они могли заниматься — это грубая ручная работа. Англичан, при всем их упорстве и настойчивости, ждало в Голландии довольно мрачное будущее.

Гордясь своей принадлежностью к английской нации, они не позволяли себе родниться с местным населением. Власти относились к ним с симпатией, но практической помощи оказать не могли. Пуритане начали думать, как бы перебраться на новое место.

Для пуритан эмиграция в Новый Свет представляла собой бегство от развратившегося мира.

Там они могли добыть средства к существованию, не сталкиваясь с помехами со стороны голландских цехов, и исповедовать свою веру, не встречая преследования со стороны английских священников. Как пишет один из их числа, «место, о котором мы думали, — это какие-то обширные и незаселенные территории в Америке, плодородные и пригодные для обитания, свободные от цивилизованных жителей, где есть только дикари, бродящие туда и сюда и мало отличающиеся от диких зверей».

В течение всей зимы 1616–1617 гг., когда Голландии вновь угрожала война с Испанией, взволнованная пуританская община обсуждала планы на будущее. Ее ждал смертельный риск.

Пугало многое: неизвестные опасности, голод, неудачи предшественников. К ним добавлялись страшные рассказы об индейцах: о том, как с людей сдирают кожу, как срезают и поджаривают на углях мясо на глазах у жертв. Но Уильям Брэдфорд, будущий губернатор новой колонии, высказал аргументы, которые поддерживало большинство. В своей «Истории Плимутской колонии» он выразил те взгляды, которых придерживались многие из его сторонников, описал встреченные ими трудности: «Все великие и благородные деяния сопряжены с большими трудностями и должны предприниматься и преодолеваться с требуемой для того смелостью. Опасности были огромны, но не отчаянны; трудности многочисленны, но преодолимы — прежде всего потому, что они ожидаемы, но не неизбежны; многого можно было опасаться, но не все опасения оправдывались; другие неприятности можно предусмотреть заранее и в значительной мере предотвратить через употребление добрых средств; и решительно все можно либо вынести, либо превозмочь с Божьей помощью, твердостью и терпением. Понятно, что должны быть веские причины, чтобы предпринимать подобные деяния. Нельзя пускаться в столь рискованные предприятия из любопытства или надежды на обогащение, как делали многие. Но положение пуритан не было обычным, их цели отличались добротой и благородством, а стремления — законностью; вот почему они могли ожидать благословения Божьего в своих делах. Хотя некоторые из них должны были расстаться в Америке с жизнью, здесь же они могли найти успокоение, и их усилия будут достойны почитания. Они жили в Голландии, как в ссылке, в плохих условиях, и великие несчастья могли вскоре обрушиться на них, потому как двенадцать лет мира заканчивались и не было никаких перемен, только били барабаны, возвещая скорую войну. Испанцы могли оказаться столь же жестоки, как и дикари Америки, а голод и болезни в Голландии так же горьки, как и в Америке, но свободы здесь меньше, чем там».

Первоначально лейденские пуритане планировали поселиться в Гвиане, но вскоре стало ясно, что осуществить столь рискованное предприятие, как плавание через Атлантику и обустройство на новом месте, опираясь только на собственные силы, невозможно. Необходима помощь, и она должна прийти из Англии. Они послали своих агентов в Лондон, чтобы провести переговоры с Вирджинской компанией — единственной организацией, заинтересованной в эмиграции в Новый Свет. В совет компании входил влиятельный член парламента сэр Эдвин Сэндис. Поддерживаемый лондонскими купцами, которые оказывали ему содействие, он выдвинул план действий: убедить короля дать разрешение английской пуританской общине в Лейдене обосноваться в Новом Свете, на территории компании: они идеальные поселенцы, трудолюбивые, здравомыслящие, знающие сельское хозяйство. Но пуритане настаивают на свободе вероисповедания. Нужно разрешить им уехать и тем самым успокоить англиканских епископов. Сэндис и представители пуритан отправились на встречу с королем Яковом. Тот отнесся к предложению скептически. Он спросил, как намерена небольшая группа людей поддерживать свое существование в Америке. «Рыболовством», — смиренно ответили они.

Это понравилось Якову. «Пусть Господь возьмет мою душу! — воскликнул он. — Это почетное и славное занятие! Даже апостолы не гнушались им!»

Лейденская община получила разрешение поселиться в Америке, и подготовка к отъезду пошла быстрее. Тридцать пять членов лейденской конгрегации покинули Голландию. В Плимуте к ним присоединилось еще шестьдесят шесть человек, желавших поискать счастья на Западе. В сентябре 1620 г. они погрузились на «Мэйфлауэр», корабль водоизмещением 180 тонн, отплыли в Новый Свет. Через два с половиной месяца после трудного плавания они достигли берега у мыса Код и, таким образом, высадились не там, где планировали — вне пределов юрисдикции Вирджинской компании. В результате патент, полученный в Лондоне, потерял свою силу. Перед высадкой на корабле заспорили о том, кому принадлежит руководство в вопросах дисциплины. Те, кто сел на корабль в Плимуте, не были пуританами и не намеревались подчиняться лейденской группе. Обратиться за разрешением спора к Англии было невозможно. Тем не менее, если переселенцы не хотели умереть от голода, им требовалось достичь какого-то соглашения. Группа колонистов составила торжественный договор, один из самых замечательных документов в истории, добровольное соглашение о политической организации: «Во имя Господа, аминь. Мы, нижеподписавшиеся, верные подданные нашего повелителя Якова, милостью Божию короля Великобритании, Франции и Ирландии, защитника веры и т. д., предприняв, во славу Господа и ради продвижения христианской веры, и во славу короля нашего и страны, путешествие для основания первой колонии в северной части Виргинии, заключаем договор и объединяемся в гражданский союз ради лучшего управления, поддержания и достижения вышеуказанных целей. Мы полагаем постановлять для общего блага добродетельные, справедливые и равные для всех законы и постановления, которым мы все обещаем повиноваться…» Этот договор подписал сорок один человек.

В декабре на побережье мыса Код эти люди основали город Плимут. Началась суровая борьба с природой — точно так же, как раньше в Виргинии. Не было самого необходимого. Благодаря труду и вере они выжили. Лондонские купцы, которые оказали лейденской конгрегации финансовую помощь, так и не получили прибылей. В 1627 г. они отказались от дальнейшей поддержки переселенцев, и Плимутская колония оказалась предоставленной самой себе. Так была основана Новая Англия .

В последующие десять лет английская корона не поддерживала эмиграцию в Америку. В 1629 Карл I распустил парламент и начался так называемый период личного (беспарламентского) правления. Англия, как и многие другие европейские государства, двигалась по пути к абсолютизму. По мере усиления противоречий между короной и подданными росла и оппозиция англиканской церкви. Крохотная колония Плимут указала англичанам путь к свободе. Многие из тех, кто обладал независимостью ума, начали подумывать о том, чтобы искать свободу и справедливость в Новом Свете.

Точно так же, как английские пуритане из Скруби всей общиной эмигрировали в Голландию, их единоверцы в Дорсете, вдохновляемые преподобным Джоном Уайтом, решились перебраться в Новый Свет. Это предприятие получило поддержку в Лондоне и восточных графствах среди тех, кто был заинтересован в торговле и развитии рыболовства. Свою помощь предложили влиятельные пэры, оппозиционно настроенные по отношению к короне. Следуя примеру Вирджинской компании, они создали «Компанию Массачусетского залива в Новой Англии». Известие о ее планах распространилось очень быстро, и недостатка в желающих уехать не было. Первая партия эмигрантов основала поселение Салем, к северу от Плимута. В 1630 г. за ней последовал управляющий компанией Джон Уинтроп вместе с тысячью добровольцев. Трудности, которые он испытывал, нашли отражение в его письмах, раскрывающих причины отъезда всей его семьи. «Я все больше убеждаюсь, — писал он об Англии, — что Господь ниспошлет на эту землю большую беду, и в очень скором времени, но утешьтесь. Если Господь пожелает, это будет нам во благо. Он даст приют и убежище не только нам, но и другим. Наступают тяжелые времена, когда церковь должна бежать в пустыню». «Пустыня», избранная Уинтропом, находилась на реке Чарльз, и сюда перенесли столицу колонии. Здесь из скромного поселения вырос город Бостон, которому в следующем веке суждено было стать сердцем сопротивления британскому правлению и в течение долгого времени оставаться интеллектуальной столицей Америки.

«Компания Массачусетского залива» была, согласно учредительным документам, акционерным обществом, организованным единственно ради целей торговли, и в течение первого года салемское поселение контролировалось из Лондона. Однако в уставе компании ничего не говорилось о том, где должны проходить собрания пайщиков. Неизвестно, был ли пункт, говорящий о местонахождении компании, пропущен по случайности или по чьему-то умыслу, но некоторые из пуритан, владевшие ее акциями, осознали, что никто и ничто не препятствует перемещению самой компании и ее директоров в Новую Англию. Было проведено общее собрание, на котором и приняли соответствующее решение. Акционерная компания организовала самоуправляющуюся колонию Массачусетс. Пуритане-дворяне, руководившие колонией, построили управление на основе хорошо знакомой им представительной системы, Действовавшей в Англии до личного правления короля Карла. В этот ранний период истории колонии руководил ею Джон Уинтроп. Вскоре она выросла. Между 1629 и 1640 гг. численность поселенцев увеличилась с трехсот человек до 14 тысяч. Богатые природные ресурсы американских земель открывали перед эмигрантами благоприятные перспективы. В Англии жизнь сельскохозяйственных рабочих часто была очень трудной. Здесь, в Новом Свете, земли хватало для всех и не существовало каких-либо ограничений движения рабочей силы и других средневековых правил, душивших крестьянство.

Однако пуритане, руководившие Массачусетской колонией, имели собственные понятия о свободе. Свобода — это правление благочестивых. Веротерпимость они понимали и принимали примерно так же мало, как англикане, что вызывало бурные диспуты о религии.

Не все поселенцы были строгими кальвинистами, и когда споры и ссоры стали чересчур острыми, из родительской колонии начали уходить те, кто был не согласен с крайними пуританами и упорствовал в своих взглядах.

За пределами поселения лежали необъятные, манящие земли. В 1635 и 1636 гг. группа колонистов перебралась в долину реки Коннектикут и основала на ее берегах город Хартфорд. К ним присоединилось много эмигрантов, прибывших из Англии. Они образовали поселение Ривер-Таунс, ставшее ядром колонии Коннектикут. Переселенцы провозгласили конституцию, «Фундаментальный закон», подобный договору, заключенному пятнадцатью годами раньше колонистами с «Мэйфлауэра», и учредили народное правительство, в котором участвовали все свободные граждане и которое содержалось на весьма скромные средства до того времени, когда после реставрации монархии Стюартов его существование не было формально узаконено. Так начали складываться принципы демократического правления. Основатели Коннектикута ушли из Массачусетса, чтобы найти новые, более обширные земли для расселения. Других переселенцев, как, например, Роджера Уильямса, религиозная вражда иногда изгоняла довольно далеко за пределы родительской колонии. Ученый из Кембриджа, Уильямс вынужденно покинул университет из-за преследования со стороны архиепископа Лода. Он последовал уже известным путем в Новый Свет и обосновался в Массачусетсе. Местные пуритане показались ему почти такими же нетерпимыми, как и англиканские священники, и вскоре Уильямс вступил в конфликт с властями. Он стал вождем тех, кто за морями искал убежища от преследований.

Его сочли возбудителем беспорядка и решили отправить назад в Англию. Однако друзья своевременно предупредили Уильямса, и он бежал в безопасное место, где ему ничего не угрожало. Когда к нему постепенно присоединились другие беглецы, он основал город Провиденс, к югу от Массачусетса. В 1636 г. к Уильямсу примкнула еще одна группа колонистов из Массачусетса, причем среди них некоторые были изгнаны оттуда, силой. Так возникла колония Род-Айленд. Роджер Уильямс был первым политическим мыслителем Америки, и его идеи оказали влияние не только на американские колонии, но и на Англию. Он во многом предвосхитил политические концепции Джона Мильтона . Уильямс стал первым, кто на практике реализовал полное отделение церкви от светского правительства, а Род-Айленд был единственным местом в тогдашнем мире, где царила подлинная веротерпимость. Экономическое процветание колонии обеспечивало производство и продажу крепких алкогольных напитков.

Таким образом, к 1640 г. в Северной Америке существовало пять поселений, основанных англичанами: Виргиния, формально находившаяся под прямым управлением английской короны, которое с 1624 г. (после того как была аннулирована грамота Вирджинской компании) осуществлял, впрочем довольно неэффективно, постоянный комитет Тайного совета; поселение пилигримов в Плимуте, остававшееся из-за недостатка капитала в своих старых границах; процветающая колония Массачусетского залива и два ее отпрыска — Коннектикут и Род-Айленд. Четыре последние колонии находились в Новой Англии. Несмотря на религиозные расхождения, они имели много общего. Все они занимали земли на побережье, имели хозяйственные и торговые связи друг с другом и в скором времени вынуждены были поневоле сплотиться против своих соседей. Французы уже начали захват английских земель, продвигаясь из своих канадских баз, и вытеснили отряд шотландских авантюристов, которые обосновались в верховьях реки Святого Лаврентия.

К 1630 г. река оказалась целиком в руках французов. Другой водный путь, река Гудзон, находился под контролем голландцев, основавших в ее устье в 1621 г. колонию Новый Амстердам, ставшую впоследствии городом Нью-Йорком. После перенесения «Компании Массачусетского залива» в Новый Свет переселенцы не поддерживали сношений с лондонским правительством. Плимутская колония стала практически автономной после того, как ее английские акционеры продали свои акции в 1627 г. Однако в XVII в. вопрос о независимости от Англии колонистами не ставился. Это сразу же привело бы к подчинению их французами или голландцами. Тем временем Карлу I было не до колоний. В 1635 г. королевский Совет разрабатывал планы посылки экспедиции для утверждения власти английского монарха в Америке. Колонисты строили форты и блокгаузы и готовились дать отпор непрошеным гостям. Но экспедицию пришлось отложить из-за гражданской войны в Англии, и колонии оказались предоставлены самим себе почти на четверть века. Осваивая Новый Свет, англичане смогли утвердиться не только на восточном побережье Северной Америки. Со времен Елизаветы I они не раз пытались завоевать плацдарм в испанской Западной Индии. В 1623 г., возвращаясь после неудачной экспедиции в Гвинею, суффолкский джентльмен по имени Томас Уорнер исследовал один из наименее обитаемых островов Западной Индии. Оставив нескольких колонистов на острове Сент-Кристофер, он поспешил на родину, чтобы получить королевское разрешение на более углубленное его изучение. Добившись своего, Уорнер возвратился в Карибское море и, несмотря на противодействие испанцев, утвердил английское присутствие в этом спорном районе. Испанское владычество в Западной Индии было поколеблено. К 1640 г. в руках англичан оказались Сент-Кристофер, Барбадос, Невис, Монсеррат и Антигуа, куда прибыло несколько тысяч колонистов. Процветание колонии обеспечивалось производством сахара. Впоследствии соперничество англичан и испанцев в Западной Индии оставалось весьма острым и временами переходило в вооруженные столкновения, но еще в течение долгого времени эти островные поселения, с коммерческой точки зрения, были для Англии куда более ценными, чем североамериканские колонии.

Еще одна колония возникла в тот период благодаря поддержке со стороны монархии.

Теоретически все земли, заселенные англичанами, принадлежали королю. Он имел право по своему усмотрению даровать любые территории либо компаниям, либо частным лицам. Подобно Елизавете и Якову, предоставлявшим коммерческие и промышленные монополии придворным, Карл I пытался регулировать ход колониального заселения. В 1623 г. Джордж Калверт, лорд Балтимор, католик, давно проявлявший интерес к колонизации, обратился к королю с просьбой разрешить ему организацию поселения по соседству с Виргинией. После его смерти патент, разрешающий создание колонии, получил его сын Сесилиус. Условия документа во многом напоминали те, на основании которых уже развивались земельные отношения в Виргинии. Лорд Балтимор получил полные права на владение землей в новом районе. Составители патента также попытались перенести в Новый Свет манориальную систему. Управление колонией возлагалось на семью Балтиморов, имевшую верховную власть в вопросах назначения местных властей и регулирования всех спорных ситуаций. Многие придворные и купцы вложили деньги в новое предприятие, которое получило название Мэриленд в честь королевы Генриетты-Марии. Хотя владелец колонии и был католиком, в Мэриленде с самого начала терпимо относились к другим религиозным группам, потому что патент Балтимор получил только тогда, когда объявил англиканскую церковь официальной церковью нового поселения. Аристократический характер правления, зафиксированный в патенте, на практике был значительно смягчен; так как власть местной администрации уменьшалась за счет прав самого Балтимора, существовавших только на бумаге.

В первые десятилетия великой колонизации Америки Атлантический океан пересекли более 80 тысяч людей, говоривших на английском языке. Никогда со времен вторжения германских племен в Британию мир не видел такого грандиозного движения. Англию колонизировали саксы и викинги. Теперь, тысячу лет спустя, потомки викингов вступали во владение Америкой. В Новом Свете слились воедино множество самых различных потоков мигрантов, каждый из которых внес свой вклад в формирование сложного характера будущих Соединенных Штатов. Но британский поток был первым и остался определяющим. С самого начала колонисты не питали симпатий к правительству своей родины. Удаленность от метрополии, строительство с нуля городов и поселений, войны с индейцами углубили пропасть между Старым и Новым Светом. В критические годы обустройства в Новой Англии родина колонистов была парализована гражданской войной. Когда английское государство вновь обрело стабильность, ему противостояли самостоятельные, уверенные в своих силах колонии, где сформировались собственные традиции и развились оригинальные идеи.