ГЛАВА 24
Яркие отблески пламени падали на лицо Артура. Заслоняясь от жара, он смотрел на коптильную печь — там на металлических рамах млела, покрываясь золотистой кожицей, салака.
— Сколько сегодня дадите? — спросил он у плотного, средних лет мастера, суетившегося у печи.
— Мало, председатель, — ответил тот. — Но зато смотри, какая салака — крупная, жирная.
Он снял с рамы еще горячую рыбешку, протянул Артуру. Тот машинально разломил ее, попробовал.
— В общем, ясно. Плана опять не будет.
Они отошли к столам, где женщины нанизывали свежую рыбу для копчения.
— Поговори с рыбаками сам, — посоветовал мастер. — К Марцису зайди. Он где-то лодку раздобыл вот с такущим, — мастер развел руки, — мотором. На пару с родственником этим, из Риги, рыбачит. А сдает нам на фабрику не больше других. Иногда и меньше. Спроси-ка у него, куда остальная девается?
— Секрет простой, — хмуро буркнул Артур, — на рынке в Риге ее искать надо.
Такой же хмурый, он шел по песчаной дороге к прятавшемуся в зелени кустов домику Марциса. Оттуда уже издали слышались медовые звуки старого довоенного шлягера. Крутилась пластинка на английском патефоне знаменитой марки «His master’s voice», на ней эмблема: громадная собака, прильнувшая к трубе граммофона. Рыжебородый толстяк Марцис растроганно слушал музыку. Рядом с патефоном стояла полупустая бутылка водки, тарелки с ломтями лососины и жареной трески. По другую сторону стола сидел худощавый, в очках, похожий на студента, парень.
— Артур! Здорово, друг! — радостно завопил хозяин, увидев входящего гостя. — Вот молодец… А мы как раз покупку обмываем. — В Риге на рынке купили, — он гордо показал на патефон.
— Хорошо живешь, — заметил Артур.
— А что? — пьяно засуетился Марцис. — Я должен одну треску жрать и без музыки сидеть? Хватит, натерпелся в мрачные годы оккупации. — Обернулся к очкастому. — Знаешь, Хенька… Для всех он начальник, а для меня друг… Потому… мы с ним вместе воевали.
— Целых два дня, — вскользь обронил Артур.
— Точно, — растроганно подтвердил Марцис. — Когда началась война, мы тут свой истребительный отряд организовали. — Толстяк похлопал Артура по плечу. — Он был нашим командиром. Не помню, я тебе рассказывал или нет? Немцы как наперли… Мы та-та-та… А они как татакнули… Я потом четыре года в Риге на кладбище сторожем ошивался. — Марцис опустился на стул, обхватил голову руками, долго молчал. — Слушай, Артур, а сколько нас осталось из того отряда? Ты, я… Кто еще? Да-а, старый Калниньш. Знаешь, Хенька, кто теперь этот Калниньш? — он для убедительности сделал зверское лицо, понизил голос. — При та-ки-х погонах ходит.
Тот, кого Марцис назвал Хенькой, спокойно, даже, можно сказать, равнодушно, слушал болтовню хозяина дома, изредка бросая на Артура косые, настороженные взгляды. И хотя он ничем не проявлял своего неудовольствия, Банга чувствовал, что его визит очкарику неприятен.
— Давай помянем ребят, — Марцис наполнил рюмки — их было всего две — поискал глазами, куда бы плеснуть еще, схватил металлическую кружку, щедро налил чуть ли не до краев. — Это тебе, штрафную.
— За что же? — улыбнулся Артур.
Ему очень не хотелось пить, хотя прекрасно понимал, что отвертеться не удастся. Да и дело, за которым он сюда пришел, было дипломатичным. Банга взял кружку.
— Чтоб не забывал друзей. Чтоб всегда помнил: старый друг… — Толстяк многозначительно поднял палец, наморщил лоб, пошевелил губами и закончил: — Это старый друг.
Рассмеялся даже очкарик — теперь он с неприкрытым интересом наблюдал за Артуром: любопытно, чем же ответит начальник.
— Давай помянем. — Артур, не крякнув, не поморщившись, осушил кружку, взял с тарелки кусок трески, бросил в рот и, как ни в чем не бывало, продолжал: — Я к тебе по старой-то дружбе и заглянул, Марцис. Слышал, разбогател ты на лодку с мотором, а?
— Есть такое дело, — самодовольно поддакнул тот, метнув украдкой быстрый взгляд на Хеньку. — Ну и что?
— Да вот хочу напроситься к тебе в компанию. Не возьмешь ли с собой порыбачить?
— С чего бы это? — чуть не поперхнулся Марцис. — Начальство в море…
— Понимаешь, есть одна идея. Придумал я снасть, а у тебя — сильный мотор. Проверить бы… Не возражаешь? Кстати, ты этой снастью первым же и воспользуешься.
Марцис озадаченно посмотрел на очкастого:
— Ну, как ты?
— А что я? Твой друг — смотри сам, — уклончиво ответил тот.
— Да мне что, жалко, что ли? — сразу повеселел Марцис, но тут же осекся, встретив насмешливый взгляд Хеньки. — Только подумай, Артур. Время для лова сейчас не самое лучшее.
— Да мне это и не важно, — простодушно усмехнулся Банга. — Мне идею проверить.
— И всегда вы так? — впервые подал голос Хенька.
— Что вы имеете в виду? — уточнил Артур.
— Ну… Сначала проверяете, потом внедряете?
— А разве может быть иначе?
Хенька посмотрел ему прямо в глаза, усмехнулся, лениво бросил Марцису:
— У тебя там еще осталось?
— А как же… — Марцис, словно фокусник, выхватил из-под стола нераспечатанную бутылку.
— Не-не, — предостерегающе поднял руку Артур, — с меня достаточно. Вот вернемся с моря, тогда, пожалуй… Хорошо бы Филипсона позвать. Ты же его знаешь, — обернулся он к Марцису. — В таких делах никто с ним тягаться не может.
Марцис, удрученный тем, что компания разваливается на глазах, досадливо буркнул:
— Что уж теперь… Тащи, кого хочешь.
