Гитлер сидел на диване и наблюдал за горным пейзажем, простирающимся за окном. Красивый ландшафт Альп ему особенно импонировал как художнику, ценящему изящные образы.

В дверь постучали, но он не обернулся. И вскоре откуда-то сбоку послышался голос:

— Мой фюрер, к вам генерал Гальдер.

— Уже прибыл? Хорошо. Зовите.

— И что вас не устраивает в том, что Петен провозгласил создание новой республики, независимой от Франции?

— Американцы, — сказал Гальдер и взял небольшую паузу. — Вы знаете, Вермахт, Кригсмарине и Люфтваффе не доверяют Абверу. Мы считаем, что Канарис ведет какую-то свою игру.

— Ведет. Я тоже об этом давно догадываюсь. Но и что с того? Это ведь идет на пользу Рейху.

— Меня смущает то, как он подал участие американцев в провозглашении этой Республики Бургундии и Окситании.

— И как вы на него хотите повлиять? Рейху разве не выгодно установить добрососедские отношения с этой новой республикой, которая не претендует на владение северными землями Франции?

— Выгодно, но я подозреваю двойное дно у этой игры.

— Почему?

— Потому что не ясно, что от всего этого получит Вашингтон. А ведь он приложил немало усилий по организации диалога между Петеном, Франко и Муссолини. Без американского участия все бы пошло совсем иначе.

— Да, мы бы отдохнули, подремонтировали танки и нанесли окончательное, сокрушительное поражение французам.

— И потеряли бы лишних солдат, технику и топливо. Особенно технику. Да, наша оборонная промышленность начинает набирать обороты, но мы все еще балансируем на грани. Ведь даже сейчас мы довольно уязвимы.

— Год-два и наши вооруженные силы станут куда сильнее.

— А будут у нас эти год-два?

— Единственное государство, которое сейчас реально нам может угрожать, это Советский Союз, но у него маленькая армия, хоть и весьма мощная, и он не стремится ее увеличить, ограничиваясь военно-спортивным движением. В случае угрозы уже сейчас Вермахт сможет смять РККА и дойти до Москвы. Вы ведь должны понимать, что численное превосходство — важный фактор в победе. И пока русские раскачаются, проводя мобилизацию, мы уже продвинемся так далеко, что у них просто не будет сил нам противостоять.

— Они уже который год строят заводы за Уралом.

— Да, строят, но там сущие мелочи. Как показала польская и французская кампании — наши тяжелые танки прекрасно себя зарекомендовали. Так что, я считаю, что русская оборона лопнет так же, как до того развалилась оборона у поляков и французов.

— А если нет?

— А вот чтобы этого не случилось, вы и нужны.

— Мой фюрер, Рейх собирается воевать с СССР? — настороженно спросил Гальдер.

— Для того я вас и вызвал. — Он выразительно взглянул в лицо начальнику ОКХ. — Вам надлежит в кратчайшие сроки подготовить проект плана войны с Советами. Абвер еще только уточняет сведения, но скоро он вас ими снабдит.

— Мой фюрер, а вас не смущает, что в ходе французской и польской кампаний Абвер не раз ошибался, и нередко довольно крупно. Из-за чего мы понесли серьезные потери, несколько раз попадая в очень неудобную ситуацию. В ситуации с Советами ошибки обойдутся нам намного дороже.

— Людям свойственно ошибаться, — улыбнулся Гитлер, — главное в том, что он в целом держал ситуацию под контролем. Кроме того, ему противодействовали британская и французская разведки. Как вы понимаете, это очень серьезные игроки. Так что, — фюрер сделал паузу, внимательно смотря на Гальдера, — я понимаю, что между вами пробежала черная кошка, но давайте работать вместе. Тем более что вы, что адмирал сделали много полезного для Рейха и нужны ему. — Гальдер с серьезным видом кивнул, давая понять, что принял слова Гитлера, но внутри у него все кипело…