– Сэр, – обратился слуга к премьер-министру, – к вам лорд Генри Стаффорд, 1-й граф Иддесли.

– Я вас очень рад видеть, – Уильям Гладстон встал навстречу Генри Стаффорду с самым доброжелательным видом, который только мог изобразить.

– Взаимно, – улыбнулся Генри формальной, натянутой улыбкой. – В письме было сказано, что вы хотели переговорить со мной по какому-то вопросу с глазу на глаз. Признаться, я не очень стремлюсь с вами секретничать, но вы меня заинтриговали.

– Прошу, – махнул Гладстон на кресло, – присаживайтесь.

– Разговор будет долгим? – вопросительно поднял бровь Стаффорд.

– Вероятно… – премьер-министр улыбнулся и решил чуть подождать, давая возможность своему гостю сесть на свое место. – Вы, наверное, уже в курсе, что вас назначили на пост хозяина Foreign office благодаря моей поддержке. Ее Величество сильно переживала из-за того, что в одном кабинете сойдутся два столь разных по своим взглядам человека. Но я настаивал как мог ради вашего назначения…

– Вы позвали меня в гости ради этого? – недовольно скривился Генри.

– В том числе, – кивнул Гладстон. – Вас не посещали мысли о том, почему я так поступил?

– Посещали, но я не находил ответов. Именно это меня и заинтересовало… Зачем я вам?

– В том-то и дело, что не вам, а Британской империи.

– Вы серьезно? – усмехнулся Стаффорд.

– Куда уж серьезнее, – невозмутимо ответил Уильям. – Вы уже вошли в курс дела по поводу международного положения нашего Отечества и всего альянса? Вы ведь только вчера вступили в должность.

– В общих чертах я представляю текущее положение Британской империи. Или вы о той детской забаве, что сейчас разгорается в Югославии?

– Детской забаве? – улыбнулся милой, просто сияющей улыбкой Гладстон. – Я был бы счастлив с вами согласиться, но не могу. Боюсь, что это первый аккорд общеевропейской войны, слишком уж быстро нарастает снежный ком противоречий.

– И вы считаете, что эти противоречия и проблемы рано или поздно обернутся в войну? – продолжил мысль премьер-министра Генри.

– Именно так. Причем каждый день, прожитый нами в покое, усугубляет проблему. Российская империя готовится к этой войне, понимая ее неизбежность не хуже нас. И, судя по всему, их подготовка вполне приносит свои плоды. Однако преимущество, судя по разведданным, пока еще на нашей стороне. Пока…

– Сэр, что вы хотите от меня? Я вряд ли смогу как ушедший в отставку Примроуз совершать виртуозные игры со шведскими депутатами, – усмехнулся Генри. – А нам, вероятно, нужна агрессивная работа в этом плане.

– После того как Его Императорское Величество стал королем Швеции, мы проиграли датские проливы. Эта важнейшая позиция на европейской карте оказалась в его руках. Да, Дания и Норвегия все еще наши союзники, но это не помешает Александру полностью запереть проливы в случае войны. А вместе с ними и Балтику. Авантюризм сэра Примроуза обошелся нам очень дорого.

– А вас не пугает факт того, что Александр начал скупать Норвегию по кускам?

– Вы имеете в виду те два практически незаселенных района на ее северной оконечности?

– Именно. Экономика Норвегии дышит на ладан, и Россия приобрела эти два района на весьма льготных условиях. Как Примроуз допустил эту сделку?

– А кому она мешает? Тридцать тысяч населения, несколько мелких городков, которые едва превысили размер большой деревни, полное отсутствие дорог и коммуникаций… это безжизненные скалы. Вам их жалко? Вы хотите ради них столкнуться с Россией лоб в лоб? К тому же лишние деньги в бюджете Норвегии не помешают. Если сэр Арчибальд вам не успел сказать, то все вырученные от этой сделки деньги пошли на перевооружение норвежской армии современными винтовками и пушками, закупленными, между прочим, на наших заводах.

– Зачем он купил эти безжизненные скалы? – скептически спросил сэр Генри. – Александр ведь ничего просто так не делает.

– Если какой-то смысл и есть, то он нас мало волнует. Близится по-настоящему большая война и, с точки зрения подготовки к ней, русский Император совершил глупость, растратив деньги на какую-то бессмысленную покупку. Но все это – мелочи. Так вот, – кашлянул Гладстон. – После того как русские смогли закрыть нам Балтику и закрепиться в Швеции, перед альянсом встала очень непростая задача – начать всемерную подготовку к большой войне. Кампания в Югославии уже началась, и первые боевые контакты не внушают нам оптимизма. Например, несмотря на все предпринимаемые усилия мы не смогли прорвать русский фронт, который, как выяснилось, намного серьезней, чем мы предполагали. Начальник сводного штаба NATO даже выдвинул предположение, что без массированного применения тяжелой артиллерии мы вряд ли сможем преуспеть. Вы понимаете? Две недели боев – и наши войска, понеся весьма существенные потери, не смогли продвинуться ни на милю вперед. У меня плохое предчувствие по поводу Югославии. Мне даже кажется, что они с нами играют.

– Это возможно, – совершенно спокойно произнес лорд Стаффорд. – Почему я? Вы ведь знаете, что я весьма консервативен в своих взглядах. Мы вряд ли сможем понять друг друга и плодотворно сотрудничать.

– Не поверите, но в нашем случае это ваше преимущество, – Стаффорд удивленно поднял брови. – Вам надлежит привести в порядок слегка разболтанные службы офиса и начать серьезную работу по координации с нашими союзниками. Сэр Арчибальд оказался слишком авантюрной личностью, настолько, что ему доверить столь ответственное дело мы уже не можем. Тут нужен ваш ум и ваш взгляд на вещи, для общей координации действий всего блока, без чего, на мой взгляд, он не сможет выиграть. Именно по этой причине я предлагаю вам на время забыть все наши разногласия.

– Вы так боитесь русской разведки? – усмехнулся лорд Генри.

– Эпизод с Оскаром показал нам, что недооценивать ее нельзя. Да и шведская карта оказалась разыграна неожиданно, смело и умело. Русские под руководством этого ольденбургского медведя смогли достичь очень серьезных успехов. Я бы даже сказал, чрезвычайных успехов.

– Не ожидал от вас такой оценки, – задумчиво произнес лорд Стаффорд.

– А чего ожидали?

– Я считал, что вся эта истерика вокруг русских разведчиков – простая шумиха в прессе, попытка отвлечь внимание простых обывателей от насущных нужд Империи. Да и дела подкупленных чиновников Скотланд-Ярда при ближайшем рассмотрении оказались следствиями ирландской, но никак не русской активности. Кроме того, год назад я беседовал с рядом высокопоставленных чиновников САСШ, которые в один голос называют «дело Арго» самым грандиозным провалом Foreign office. И не потому, что была вскрыта засекреченная русская компания, а потому, что благодаря дурости Лондона «Арго» уплыл в Россию на всех своих кораблях.

– То есть в САСШ считают, что с «Арго» все было не так, как мы заявляем?

– Именно. Наши союзники считают, что мы вынудили эту компанию перейти к русским, прихватив с собой серьезный штат новейших клиперов.

– Вы считаете так же?

– Я считаю, что Foreign office своей охотой на ведьм испортил работу огромному количеству отечественных предприятий. Да и в плане «Арго» тоже.

– Вы понимаете, что у нас есть сведения о том, что они вели шпионскую деятельность?

– Они вели дотошное протоколирование и контроль своих заказов, но это их право. У вас есть доказательства того, что они не отслеживали неукоснительное выполнение технологии, а собирали сведения для русских? Нет, сэр, – перебил Гладстона Стаффорд, не давая тому произнести, – вообще никаких доказательств. Безусловно, компания мутная и сложная, но она исправно платила налоги, выполняла все наши просьбы о поставках и, что немаловажно, обладала самыми надежными клиперами в мире. Ну, были у них странности. У кого их нет? Зачем же сразу устраивать травлю? Мы своими руками отправили одного из лучших морских перевозчиков в руки Александра, после чего, безусловно, ими была передана вся собранная технологическая и контрольная документация своим новых хозяевам, что позволило им быстро освоить и вывести на великолепный уровень строительство больших океанских кораблей для гражданского флота.

– А реконструкция верфей в Санкт-Петербурге и Николаеве?

– Насколько я знаю, их реконструкция была не сиюминутным решением, то есть есть все основания полагать, что русские потихоньку готовили полную реорганизацию своего судостроения. Многие заводы, которые сейчас тесно связаны с этими верфями, были построены раньше, чем компания «Арго» была зарегистрирована. Указанная вами реконструкция прекрасно вписывается во что-то вроде долгосрочного плана.

– Вы так считаете? – несколько скептически переспросил Гладстон.

– Да, я так считаю. Корни этих преобразований вообще уходят в те времена, когда Александр создал Московский промышленный район. Я вообще удивлен тем, что Арчибальд полностью проигнорировал манеру работы Его Императорского Величества. Вы помните, как он подошел к созданию стрелкового вооружения? Пушек? Рельсов? Он в вопросах промышленного производства верен себе, и то, что он затеял полную перестройку верфей под все новейшие веяния перед началом закладки современных кораблей, неудивительно.

– И откуда он взял сведения об этих самых веяниях?

– А вы думаете, их строят только в старой доброй Англии? – усмехнулся лорд Стаффорд. – Не будьте таким наивным и заносчивым. Наша Империя славна своими судостроительными традициями, но далеко не единственная морская держава. Что, вам неприятно это слышать? Придется, раз решили брать меня руководителем Foreign office. После войны с Францией мы можем претендовать на титул Владычицы морей только по привычке… по инерции. Столкнись мы сейчас на море лоб в лоб даже с Испанией – нам будет худо. Очень худо. У нас нет никакого резерва по гражданским судам – даже сейчас, спустя тринадцать лет, каждая калоша на вес золота.

– Хм… – усмехнулся Уильям Гладстон от этого крайне заунывного типа. – Я думаю, мы сработаемся. Британской империи сейчас как раз и нужен подобный твердый и реалистичный взгляд на вещи. И я, несмотря на все наши прошлые разногласия, рад приветствовать вас на посту руководителя Foreign office. С вами я буду спокоен за то, что внешнюю политику Лондона в очередной раз подставит какой-то заносчивый авантюрист. Поражения должны наконец начать давать уроки.