Мир менялся. Медленно, неохотно и во многом неуловимо. Но менялся. Разворачиваясь в нужную сторону, словно гигантский корабль с чудовищной инерцией и невероятными усилиями на штурвале. Казалось, что ничего не происходило, несмотря на огромные деньги и силы, прикладываемые Ульяновым. Однако некоторые моменты было уже заметно даже невооруженным взглядом….

В этот солнечный летний день Сергей Юльевич Витте ехал на пассажирском сиденье первого в мире нормального автомобиля и молча боялся. А все потому, что Ульянов, выступая в роли водителя, гнал на совершенно невероятной для тех лет скорости в шестьдесят километров в час по проселку.

Что представлял собой этот автомобиль? Своего рода реплика Ford T Touring 1923 года, само собой, переделанная с учетом технологических и конструктивных требований, силами нескольких инженеров-технологов в XXI веке. Поэтому, на голову превосходила свой и без того неплохой прототип. Особенно в плане надежности, ресурса и простоты изготовления. Все-таки понимание многих технических и технологических нюансов времен зари успеха Генри Форда и началом XXI «несколько» отличалось. Поэтому, даже несмотря на то, что этот образец был собран «на коленках» в мастерских завода «Валар», машинка вышла замечательная.

Но не это главное. Один автомобиль, пусть и опережающий свое время почти на три десятилетия, не так уж важно. А вот то, куда они ехали, должно было положить основу реконструкции и реструктуризации экономики Российской Империи. Серьезную и кардинальную.

— Вот. Машинно-тракторная станция, — произнес Владимир, выводя Витте из состояния ступора, когда они остановились во дворе, странной постройки.

— Простите, что? — Немного нервно переспросил Сергей Юльевич.

— Машинно-тракторная станция, — терпеливо повторил князь. — Это сердце моей новой задумки — крупного сельскохозяйственного предприятия, в котором вместо крестьян трудятся наемные рабочие. А все что только можно — механизировано.

— Но зачем? — Удивился Витте. — Таким же рабочим нужно намного больше платить! Да и стоимость техники немаленькая.

— Безусловно. Но это все более чем оправдано. Я провел сравнительную оценку методов сельскохозяйственного производства и пришел к очень неутешительному выводу. Если 1800 году в Северной Америке на производство одного килограмма…

— Фунта!

— Нет килограмма! — Настоял Владимир. — Пора отвыкать от этой древности!

— Вы не сможете переломить людей, привыкших все считать в фунтах, — продолжал настаивать Витте, развивая их затянувшийся спор.

— Вы недооцениваете мои возможности и упорство, — усмехнулся Ульянов. — Все, кто пожелает иметь со мной дело должны будут или начать все мерить по-человечески, или не иметь со мной дел.

— Вы серьезно? — Удивился Витте.

— Да. В свое время Петр рубил бороды не потому, что любил потешаться, а потому что нежелание что-то менять — беда. Трагедия. И с ней нужно бороться. Но мы отвлеклись. Так вот. На производство одного килограмма, — с нажимом произнес Ульянов, — зерна тратилось примерно столько же человеко-часов, что и в России. Поэтому вывозить оттуда зерновые в Европу было невыгодно. Стоят столько же, а везти дальше и риск, опять же. Но, мир не стоял на месте и развивался, порождая технические новинки, которые, в свою очередь, активно внедрялись в США. Ведь там не было никаких традиций. А значит, ничто не мешало научно-техническому прогрессу. Сначала это была механизация на конной тяге, а потом паровые трактора и локомобили. В общей совокупной массе к настоящему моменту это позволило сократить в восемь раз количество человеко-часов на производство одного килограмма зерна. Вы понимаете? В восемь!

— И вы считаете, что это покрывает рост зарплат?

— С лихвой. Тем более что кроме решительного роста эффективности труда, появляется возможность значительно увеличивать обрабатываемые площади. Считайте, что на порядок, да не абы как, а полноценно и качественно. Ни одна лошадка не даст такой пропашки, как паровой трактор. Но я пошел дальше и решил переходить сразу к технике на двигателях внутреннего сгорания. В отличие от тяжелых и неповоротливых локомобилей и паровых тракторов эти — дадут еще более радикальный прирост производительности. Да и топлива они «жрут» много меньше. Что, вкупе с агротехникой и селекцией…

— Понятно, — кивнул Витте, скептически оглядывая хозяйство. Хотя необычный внешний вид знаменитого Lanz Bulldog его не мог оставить равнодушным. Ведь Сергей Юльевич был довольно продвинутый человек для своего времени и видел немало технических новинок, понимая особенности их эксплуатации. Слабости и преимущества. Поэтому столь компактная «машинка» на него смогла произвести впечатление. Особенно в свете того, что ее товарка рядом таскала тяжеленный прицеп, загруженный кирпичами. — А в остальное время от уборочных и посевных, чем эти молодцы будут заниматься? Простаивать?

— Задуманный мною колхоз…

— Что?

— Колхоз, — невозмутимо повторил Владимир, — это коллективное хозяйство. Он не специализируется на чем-то одном, а занимается перечнем направлений, которые взаимно дополняют друг друга. Этакий коллектив предприятий. Комбинат. Например, вот эта МТС будет не только обслуживать посевные и уборочные работы, но и работать на сенокосе, для чего все трактора имеют соответствующее оборудование — прицепные косилки и грабли.

— Это летом, а зимой?

— Животноводство требует транспорта и зимой. Сено и тяжелые корма хранятся не в коровнике. И поверьте — один трактор довезет больше и быстрее, чем несколько подвод. А кормить его во время простоя не нужно.

— Справятся ли шесть… тракторов?

— Пока шесть. По мере их изготовления доведем до десяти, плюс еще столько же автомобилей вроде того, на котором мы приехали. Только с грузовым кузовом. Вы и сами видели, как быстро и ловко он нас сюда домчал.

— Хм… — хмыкнул Витте, продолжая придирчиво осматривать трактор с нефтяным двигателем. — Если верить вам, то получается действительно очень интересная затея. За одним исключением.

— Каким же?

— Куда вы будете девать крестьян? Ведь если столь серьезно возрастет производительность труда, то большая часть рабочих рук окажется просто не нужной. Что им, голодать? Или может быть пойти и сразу удавиться?

— Вот для этого я вас и пригласил.

— В самом деле? — Удивленно выгнул бровь Витте. — А как же все это?

— Одно второму не третье, — улыбнулся Владимир.

— Однако-с… хорошо. Я вас внимательно слушаю.

— Я собираюсь построить в Нижнем Новгороде завод, который станет производить автомобили и трактора, а также прицепы, плуги, сеялки и так далее. При должной подаче в газетах успехов этого опытного предприятия, многие землевладельцы пожелают перейти на такое хозяйствование. А мой банк постарается обеспечить им эту возможность за счет ряда интересных программ. Рассрочка, лизинг, определенные компенсации рисков и так далее. Но, как вы верно заметили, это приведет к тому, что освободится большое количество рабочих рук. Неприкаянных, хочу заметить. И ровным счетом ничего не умеющих. Ну, разве что, брать больше и кидать дальше.

— Вот именно, — назидательным тоном произнес Витте.

— Поэтому, я хотел бы согласовать с вами программу переселения этих обездоленных на пустующие земли Империи. Неприкаянных людей нужно куда-то девать, а земли — осваивать, если не хотим их потерять. Вы согласны со мной?

— Да, — кивнул Витте. — Но Его Императорское Величество придерживается иного мнения.

— Просто у него дурные советчики, не понимающие всей тяжести обстановки.

— А вы понимаете? — Усмехнулся Витте.

— Безусловно, как и вы. Ведь если у людей нечего терять, то они смогут пойти на любую гнусность ради даже призрачного шанса на благополучие. А общая дремучесть и острейшая нехватка образования приведет к тому, что они станут верить любым болтунам. Революция, Сергей Юльевич. Революция. Эти массы прекрасная почва для развития революционной ситуации, которой постараются воспользоваться наши враги.

— Я уверен, что большая часть Государственного совета согласится с вами… и посчитает, причиной их появления ваши новинки, — хитро улыбнувшись, отметил Витте.

— И опять вы правы. — Кивнул Ульянов. — Но вот какая незадача — без роста производительности труда мы просто потеряем рынок. Ведь уже сейчас нам намного менее выгодно продавать зерно, чем нашим американским конкурентам. В сущности, пожелай они этого, они легко обрушили бы цены на этот блок товаров и сделали нашу торговлю им невыгодной. Так что получается, что куда ни кинь — везде клин. Конечно, мы может задвинуть покрепче занавеску, закрыть глаза и постараться ничего не замечать вокруг. И, само собой, всемерно препятствуя научно-техническому развитию и модернизацию экономики. Но финал такого пути печален. Нарастание внешнеторгового дефицита, который влечет за собой рост долговых обязательств и банкротство. В лучшем случае. Как это не банально, но впереди нас ждет очень простой выбор: либо модернизация, либо революция.

— Это понимаем мы с вами… — тяжело вздохнув, произнес Сергей Юльевич.

— И если выступим единым фронтом, то попросту сомнем этих заплесневелых пеньков.

— Мне бы вашу уверенность…. Ладно. Что конкретно вы предлагаете?

— Создать общественный фонд и с его помощью финансировать переселение. Понятно, что все эти люди бедны как церковные мыши. Поэтому обычные схемы не подходят. Только долгосрочный лизинг, без каких-либо выплат в первые три-пять лет. А лучше — больше. Со своей стороны, я это все обеспечу. Это не проблема. Ну, и строгое ведение, дабы всякой дуростью не занимались….

— Тогда зачем вам нужен я? — Удивленно выгнул бровь Витте.

— Налоги и выкупные платежи. Необходимо избавить этих бедолаг от столь тяжкого бремени.

— Государственный совет не пойдет на это, — покачал он головой. — У нас и так скудное наполнение бюджета.

— Я предлагаю не отказ, а реструктуризацию и досрочное погашение.

— Не понимаю вас.

— Мой банк, заключив, посредством фонда, контракт с каждым таким бедняком, вполне может принять его долги на себя в обмен на неукоснительное выполнение наших требований. То есть, сажать то-то и то-то, там-то и там-то. Но банк обладает необходимыми средствами и готов погасить досрочно кредитные обязательства. Ему нет смысла тянуть. Вы хотели наполнить бюджет? Я предлагаю вам прекрасный способ. Я уверен, что такие выплаты будут давать вам ежегодно намного больше, чем обычные сборы. Тем более что сборы по выкупным платежам падают от года к году и недоимки растут. С этим ничего не поделать. А так — в бюджет уже сейчас пойдет звонкая монета.

— Налоги вы тоже на себя возьмете?

— Сергей Юльевич, имейте совесть! Нет, конечно. Вы же прекрасно понимаете, что с них брать нечего. И поэтому правительство со своей стороны освободит их от налогов. Согласитесь, несложно освобождать от того, чего и так не взять. На время, разумеется. Думаю, чем дальше человек согласится ехать, тем дольше должно быть облегчение от налогового бремени.

— Это все очень интересно… но, как они доберутся до этих далеких мест? Пешком? Прямо по Сибирской тайге?

— Для доставки на Дальний Восток на «Валаре» уже заложено два корабля. Каждый водоизмещением в двадцать тысяч тонн. У них вместительные трюмы. Развитая надстройка с обилием пассажирских кают. За один рейс такой корабль сможет вывозить в тот же Владивосток до полутора тысяч человек с имуществом и кое-каким скотом. А обратно, загрузившись в портах Китая, везти сырье для нужд российской промышленности. Да хотя бы тот же чай. Дабы не порожняком. Каждый год я буду закладывать новую пару кораблей. Программа рассчитана на десять лет. Пока, на десять. А там — будет видно.

— Отменно, — удовлетворенно кивнул Витте, для которого такой транзит с Дальнего Востока был бы большим подарком из-за собственных серьезных финансовых интересов в тех краях. — Но это только Владивосток. Ну и, пожалуй, Камчатка с Сахалином. И все. Однако у нас изрядно земель и в Сибири пустует.

— Так туда идет железная дорога. На север соваться нет смысла. А юг — как раз станем нормально осваивать. Тот же Алтай. Кроме того, для увеличения подвижного состава сейчас Коломенский завод завершает свою модернизацию. Да вы и так все знаете. Нам даже без переселения остро не хватает локомотивов и вагонов всех типов.

— Хватало бы, если бы вы, Владимир Ильич, не привлекли Вандербильта и Круппа, — чуть наиграно проворчал Витте.

— Вы не хуже меня понимаете, что одна колея — это убогое решение. А без привлечения действительно серьезных игроков, нам не удалось бы ускорить работы и повысить их качество. Смешно сказать — тем же немцам за нами переделывать приходиться местами, ибо сделано так, что ни в какие ворота не лезет.

— Все так, но долги… — покачал головой министр финансов. — Вы ведь не захотели финансировать весь проект самостоятельно.

— Разумеется! Потому что это государственное дело! Я склонен помогать своему Отечеству, но не до такой же степени! Все должно иметь разумные пределы. Меня и так называют благотворителем, а не финансистом.

— Зная вас, я могу точно сказать — ошибаются. Вы явно что-то задумываете и эти, с виду невинные и благостные дела обязательно принесут вам большую выгоду в будущем.

— Все возможно, — усмехнулся Владимир. — Но согласитесь, государству лучше иметь внутренний долг, да без процентов и с большой рассрочкой платежей и понимающим кредитором, чем внешний, выкручивающий руки в политике. Зато одно только включение в дело концерна Круппа позволило уже сейчас иметь до Тюмени две колеи и нормально оборудованные станции да разъезды до Екатеринбурга. А года через три мы так и до Иркутска дойдем да приступим к возведению кругобайкальского участка. Взрывные работы там уже идут, так что, я уверен, из графика мы не выбьемся.

— Да, мне докладывали, что грохот там стоит день и ночь. То тут, то там постоянно что-то взрывается. Императору постоянно жалуются, что это все очень опасно. Ведь скупая взрывчатку со всей Европы, вы везете ее по дорогам вагонами, иногда и целыми составами. А потом караванами подвод на паровой тяге. А ну как рванет? Особенно если в каком городе.

— А что поделать? Время поджимает. Не паромами же, в конце концов, на Байкале пользоваться?

— Почему нет?

— Потому что это удорожает и серьезно замедляет проход эшелона. Так что немцы — молодцы. И от Мурманска до Санкт-Петербурга уже две трети пути возвели. И тут — трудятся не покладая рук. Не то что некоторые.

— Вот-вот, — кивнул Витте. — Не сравнить с американцами.

— Вообще-то я имел в виду наших строителей… — хмыкнул Владимир. — Что же до Вандербильта, то ничего удивительно в его скорости нет. Потому как возят они все через полмира с двумя перегрузками. Сначала по железным дорогам на западное побережье, где своей промышленности нет. Потом на кораблях через Тихий океан. И только после этого — к месту непосредственного строительства. По железной дороге, но уже нашей. Странно было бы, если бы немцы строили медленней при такой логистике.

— И все равно, я считаю, что вы платите им слишком много. Можно было бы заключить и более скромный контракт.

— Нам нужна их дружба. В тех краях — лучший друг это тот, кто больше платит. Кроме того, за меньшие деньги им было бы просто невыгодно у нас что-либо строить. А ведь за Вандербильтом подтянутся и другие участники рынка. Наверное…

— Вот именно — наверное. — Хмуро произнес Сергей Юльевич. — Не доверяю я им.

— А кто им доверяет? — Усмехнулся Владимир. — Молодые, прожорливые акулы капитализма. Но пока у нас там ничего нет — они нам нужны.