Металл – само слово звучит жестко, тяжело, фундаментально, звон в нем гулкий, глубокий. И черные металлы, и цветные – все мешается в фундамент, на котором стоит экономика. Не будет металла, остановится все, и реальное производство, и виртуальная действительность, заключенная в компьютерных базах и коммуникациях. Не будет металла, и все информационные технологии зависнут в воздухе, никаких в том сомнений. Валентин Юрьевич Кузьмин занимался и металлом, и компьютерными технологиями, но в отрыве одного от другого. Связь между промышленным производством и высшими сферами, в которые он влез не так давно, заключалась в банальном финансировании. Он подобрал с земли молодого компьютерного гения с его проектами, создал ему условия для работы и уже сейчас мог пожинать плоды. Его инновационная компания производила программное обеспечение, оказывала IT-услуги, только за последний месяц чистая прибыль составила без малого четыре миллиона долларов, и это далеко не предел. На российском рынке информационных технологий уже орудовали настоящие акулы-монстры, с которыми Кузьмин еще пока не мог тягаться, но у него все впереди. Его «Айти-Формат» пока еще в развитии, вот когда компания расправит плечи, собственное промышленное производство отойдет на второй план…

Отлично у него идут дела, чего не скажешь о Мише Брюсове. Кузьмин встречался с ним недавно, какой-то он потухший, в глаза не смотрит. На нефтяном рынке серьезный передел сфер в пользу государства, Мишу выдавливают на обочину, как бы ему темные махинации не припомнили. Переживает он очень, даже с лица спал на нервной почве. Кузьмин для приличия предложил ему свою помощь, он отказался. Дескать, нет у него проблем и помогать не в чем….

Машина остановилась возле высотного дома премиум-класса. Центр Москвы, роскошный вид на Лубянскую площадь, четырехкомнатная квартира с просторным холлом и огромной кухней, богатая обстановка в суперсовременном стиле. Кузьмин загнал своего компьютерного гения в жесткие финансовые рамки, отчислял ему жалкий процент от прибыли, но при этом денег на него не жалел. На свадьбу подарил ему и эту квартиру, и внедорожный «Порше». Более того, даже с женой ему помог, организовал, так сказать, знакомство.

А жена у него просто прелесть. Девочке всего двадцать лет – благоухающая ранними весенними цветами свежесть. Она открыла дверь, и на него действительно пахнуло подснежниками.

– Глеб дома?

Соня кокетливо улыбнулась и качнула головой. Он вдруг приблизился к ней и поцеловал прямо в губы. Она улыбнулась еще шире, обвила руками его шею. Пьянящий аромат молодого тела, сочные губы, нежная, упругая на ощупь грудь, волнующий изгиб бедра – бездна сильнейших ощущений…

В себя Кузьмин пришел на диване в каминном зале. Он полулежал, Соня сидела у него на коленях, прижимаясь к нему обессиленным телом. Он мог видеть в зеркало ее спину со всеми закруглениями, любоваться волнующими линиями. Тихо в квартире, спокойно, часы уютно тикают, обстановка комфортная – сидеть бы так, наслаждаясь покоем, ждать, когда сила для нового рывка вернется. Но вряд ли так получится: неудобное у него положение, да и Соня своим весом давит, тело уже затекает.

С Соней он сошелся, собираясь жениться на Жене. Свадьбу отменить не мог, но и Соню терять не хотел, поэтому выдал ее замуж за Глеба. Парень был типичным «ботаником», робким, стеснительным, о знакомстве с такой красоткой, как Соня, он и мечтать не мог, но разве Кузьмин не заботится о своих сотрудниках? Он осчастливил парня, но взял за это свой процент, который Соня выплачивала с удовольствием.

– А где Глеб? – спросил он.

– Да со своими «ботанами»… – небрежно усмехнулась Соня. – Если бы не ты, загнулась бы со скуки… Ты не спешишь?

– Да нет, – пожал он плечами.

Соня чертовски хороша, а часто к ней он ездить не мог, даже неизвестно, когда они снова встретятся, может, через месяц или два. Почему бы не повторить заход? Развернуться, сделать круг, и в пике…

– Кофе хочешь?

– Будет кстати, – кивнул Кузьмин.

Соня поднялась, запахивая на себе халатик, но тут в комнату неожиданно вошло странное создание в рыцарском шлеме, в доспехах, под белым с красным плащом. В одной руке – щит, в другой – меч.

– Глеб, ты не так все понял! – Соня не шарахнулась от него, а просто подалась назад.

А Кузьмин струхнул. Доспехи у «рыцаря», может, и бутафорские, но меч вроде бы железный, острие на нем настоящее. Такой клинок мог пронзить тело насквозь, а «ботаники» – народ непредсказуемый. Валентин Юрьевич ощутил, как похолодело у него в животе, засосало там, куда мог войти меч по самую рукоять.

– А что я не так понял? – гулко, с возмущенной вибрацией прогудело в шлеме.

Соня уже, считай, одета, а Кузьмин подвел. Он лихорадочно натягивал брюки, осталось совсем чуть-чуть, но время двигалось вперед, а не отматывалось назад. Его взяли с поличным, от этого факта не уйти.

«Рыцарь» сунул меч под мышку, свободной рукой снял шлем. Да, перед ним действительно был Глеб Горбушин, молодой талант, слегка повернутый на виртуальной реальности, видно, пришел похвастаться перед женой своими новыми доспехами.

Симпатичный он, в общем-то, парень. Черные, слегка растрепанные волосы, карие глаза под широкими надбровьями, прямой нос, правильные черты лица. Высокий, хорошо сложенный. Если бы не ребяческая наивность и безмятежная расслабленность в этих чертах, его можно было бы назвать красавчиком, и он мог бы разбивать женские сердца. А так Соня лишь посмеивалась над ним, безо всякого смущения изменяя с его боссом. И, возможно, еще с кем-то…

– Валентин Юрьевич порвал брюки, я их зашивала.

– Трусы он тоже порвал?

– Какие трусы, родной мой? Лето, считай, на дворе. Трусы сейчас только такие, как ты, носят… – Соня весело постучала кулаком по шлему, который парень держал в руке.

– Дурная мода, не спорю, – понимающе глянув на Горбушина, сказал Кузьмин. – Но приходится следовать. Это ты у нас выше условностей. Знал бы ты, Глеб, как я тебе завидую! Спасибо тебе, Софья, выручила!

– Да ладно, заходите еще!

Кузьмин подошел к парню, забрал у него меч. Металл очень легкий, наверняка какой-то дешевый и хрупкий сплав, но все-таки, при желании, им можно было убить. По сторонам клинок тупой, а на конце острый, заточенный.

– Возьму с собой, – произнес он. – От собак защищаться. А то набросилась одна, хорошо, только штанину порвала, а то и прокусить могла.

– И не говорите, Валентин Юрьевич! – улыбнулась Соня.

Она тоже обращалась со своим мужем, как с блаженным дурачком, но разве Глеб этого не заслуживал? Стоит, хлопает глазами. Видно, «Другие приключения Шурика» вспомнил, был там один момент, когда пес боксерской породы порвал главному герою брюки. Глеб не только на компьютерных играх помешан, но и на кино всех жанров и национальных принадлежностей. И логика у него простая – если в кино было, то и в жизни запросто могло произойти… Похоже, он действительно поверил в бред, который, не особо заморачиваясь на детали, скормила ему жена. Если да, то хорошо – прежде всего, для него самого. В выдуманном мире жить куда проще, чем в жестокой реальности.

Кузьмин вышел из квартиры, остановился у лифта, перевел дух. Нехорошо получилось, ну да ладно, чем больше приключений, тем интересней жить.

Он уходил в спешке, поэтому не успел вызвать телохранителей, которые находились в машине. Но ничего, у него есть меч, он может обойтись без сопровождения. Кузьмин усмехнулся, подумав об этом, с легким глухим стуком приставил острие к полу, прислонил шестигранное яблоко рукояти к стенке, аккурат под истертой кнопкой вызова лифта. Именно в этот момент шум электрического мотора усилился до предела и оборвался, створки лифта открылись, и он зашел в кабинку. Повернулся, нажал на кнопку с выбитой на ней единицей.

Створки уже начали закрываться, когда к лифту вдруг подскочил какой-то человек с закрытым лицом, и в руках у него был тот самый бутафорский меч, с которым Кузьмин расстался без всякого сожаления. Одно мгновение ушло на размах, второй – на удар, на счет «три» клинок вошел в живот, в то самое место, в котором холодело с дурного предчувствия больше всего…

Волосы у Сони развевались на ветру пышной гривой, шея у нее длинная, крепкая, ноги сильные, быстрые, особенно задние, мышцы игриво перекатываются под каурой, переливающейся на солнце кожей с густым низким ворсом. Непонятно, какая сила превратила ее в лошадь с человеческой головой, но скачет она прытко, ветер упруго бьет в лицо. Все хорошо, но впереди вдруг появляется еще один кентавр. Рыцарский шлем с рогами на голове, в одной руке меч, в другой щит. А руки длинные, сильные, меч уже на замахе, увернуться от него нет никакой возможности… Соня куда-то исчезла, унесла вдруг укороченное тело, осталась только срубленная голова. Сознание вместе с ней кувыркнулось в кромешной темноте и вынырнуло в ярком свете больничной палаты.

Кузьмин лежал на больничной койке, под капельницей. Реанимация и аппарат жизнеобеспечения остались в недавнем прошлом, сегодня утром его перевели в обычную палату, но бредовые сны все еще не дают покоя.

Бутафорский меч вошел в живот, зацепил селезенку, но насквозь тело не прошил, застрял в реберных костях. И все-таки рана оказалась серьезной, Кузьмин мог умереть на месте, но ему повезло. И обнаружили его вовремя, и в больницу доставили без промедления, и, главное, операция прошла успешно. Состояние тяжелое, но опасности для жизни, если верить врачам, нет… Вот тебе и Глеб Горбушин. Все-таки отомстил картонный рыцарь за свою поруганную честь!..

Кузьмин не услышал, как открылась дверь, но до слуха донесся чей-то голос:

– Только не долго!

Перед глазами мерцала туманная пелена, смотреть на мир он мог только в маленький блуждающий овал, в который и вплыло незнакомое лицо с плавающими очертаниями. Человек представился следователем прокуратуры, но фамилия и звание ускользнули от восприятия.

– Валентин Юрьевич, всего пару вопросов. В каких отношениях вы состояли со своей бывшей женой?

– Соня не была мне женой, – с трудом выговаривая слова, ответил Кузьмин.

– Я имею в виду Василису Климову.

– При чем здесь Василиса?

– Возможно, Василиса Евгеньевна организовала покушение на вашу жизнь.

– Что за чушь? Меня пытался убить Глеб Горбушин.

– Горбушин?! – В голосе следователя послышалось удивление. – Вы видели его в лицо?

– Нет, на нем был рыцарский шлем…

– Шлем?! Может, просто маска? Шапочка с прорезями…

– Может, и маска.

Кузьмин задумался, выуживая из затуманенной памяти воспоминания. Лицо у злодея было закрыто, но чем – шлемом или шерстяной маской?..

– Меч, которым вас ударили, действительно принадлежал гражданину Горбушину, он это подтвердил. Но вы забрали его, когда выходили из квартиры, оставили возле лифта, и преступник этим воспользовался. У него был нож, но он почему-то взял меч…

– И кто преступник?

– Его фамилия Кириков. Кириков Сергей Антонович… Его задержали ваши же телохранители…

Кузьмин обессиленно закрыл глаза. Теперь он знал, почему разговор зашел о Василисе. Неужели она не смогла простить ему предательства и отомстила?.. Возможно, в их первую брачную ночь она действительно выпила приворот, который обратил ее в дьяволицу…

Зачем? Зачем он это сделал? Сначала нужно узнать ответ на этот вопрос, а потом уже заняться следующим – что делать? Но искать ответ на этот вопрос Василиса будет уже без Сергея. Его вина доказана и сомнению не подлежит. Да и он сам во всем признался. Но зачем он пошел убивать Кузьмина?

– Извини, я снова тебя подставил, – вздохнул Сергей.

– Не то слово!

Ее заподозрили в организации покушения, следователь черным вороном кружил вокруг нее, высматривая, вынюхивая. Встречу с Сергеем вот организовал. Они вдвоем в помещении, но их разговор подслушивается, можно в этом не сомневаться. Сергей брал все на себя, Василису выгораживал, как мог, но вдруг в разговоре проскользнет правда…

– Просто я подумал, что тебе это нужно. Не будет его, и ты забудешь о нем.

– Я же сказала, не надо ничего!

– Ты сказала одно, я подумал другое… Да и чего теперь говорить? Обратно не отмотаешь…

– Намотают.

– Намотают. Лет на пятнадцать… А за себя не переживай, как было, так и говорю, тебя не приплетаю…

– Не надо было, – покачала она головой.

– Ждать будешь? – вдруг спросил он.

Василиса не встрепенулась, не зыркнула на него, но все-таки колыхнулось возмущение во взгляде. Он опустил голову, тяжко, с гнетущим пониманием кивнул.

Спору нет, Сергей совершил поступок, поднялся в ее глазах на недосягаемую высоту, но тут же рухнул вниз. Не могла она превозносить убийцу, поклоняться ему и тем более ждать.

– Обещать ничего не могу, – сказала Василиса.

Но в то же время она могла и дождаться его. Нет у нее никакого желания заводить роман с мужчиной, устраивать личную жизнь, возможно, так в одиночестве и проведет пятнадцать лет. Сорок ей будет, когда вернется Сергей, это еще не старость. Возможно, сойдутся два одиночества…

Из Москвы она отправилась в свою деревню, в клуб заезжать не стала – не до того. Голова разболелась – сил нет, выпить бы пару таблеток цитрамона, принять горячий душ и лечь, вот и все, в чем она сейчас нуждалась.

Она подъехала к дому, нажала на кнопку брелока, но ворота даже не дернулись. Зато из калитки вышел незнакомый мужчина холено-холуйской внешности. Есть такие индивидуумы – пытаются изображать барские замашки, а холопская сущность сочится из каждого движения. Он тускло посмотрел на Василису, с важным видом поднял руку и небрежно пошевелил пальцами, подзывая ее к себе, но из машины она не вышла, всего лишь опустила стекло.

– Василиса Евгеньевна? – Он подошел к ней, остановился, покачнулся на широко расставленных ногах и только собрался сообщить ей важную новость, как она и без слов обо всем догадалась, поэтому язвительно спросила:

– Валентин Юрьевич сердится?

– Я не знаю, сердится господин Кузьмин или нет, но этот дом принадлежит ему…

Дальше Василиса слушать не стала. Закрыла окно, сдала назад, развернула машину и, стараясь держать себя в узде, поехала к своему старому дому.

Ворота открылись легко, но проехать во двор Василиса не смогла – мешали чемоданы и коробки с ее вещами, которые, непонятно как, здесь оказались. Их собрали, вывезли из особняка, но как они оказались на закрытой территории? Впрочем, какая разница как? Не об этом думать нужно, а о свершившемся факте. Кузьмин лишил ее права на свою законную собственность, и она вернулась к своему разбитому корыту, заботливо склеенному в лучшие времена.

Василиса позвонила в клуб, связалась с Альбертом и узнала печальную новость – поганая метла прошлась и по ее рабочему кабинету, там сейчас находился официальный представитель господина Кузьмина. Для нее места в клубе уже не было, и ничего с этим она поделать не могла.

И еще она позвонила в банк, где хранились ее деньги. Кузьмин не имел доступа к ее счетам, но вдруг он каким-то образом заблокировал их? Но нет, окончательно кислород ей не перекрыли. И валютный счет в свободном доступе, и рублевый, а там достаточно большие деньги. Она вполне могла начать новое дело, но зачем напрягаться, когда можно просто жить на проценты? Тихо жить, спокойно, не привлекая к себе внимания.

Удар, еще удар. Звон металла, скрежет зубов, крики, стоны… Стальной клинок скользнул по кольчуге, патлатый, с диким оскалом воин этого как будто и не заметил, но тут же последовал новый удар. В этот раз меч вошел в живот под прямым углом, с силой раздвигая железные кольца. Вошел по самую рукоять… Валентина Юрьевича передернуло изнутри, рука потянулась к дистанционному пульту, и телевизор погас. Он перевел дух с таким ощущением, как будто сам только что вышел из боя, из этой кровопролитной сечи на мечах и саблях.

Он откинул одеяло, расстегнул пижаму, глянул на свой живот – вдруг от сильного потрясения на ране разошлись края? Но нет, не выступила кровь на повязке, нормально все. Да и не могло быть по-другому. Он в точности соблюдает постельный режим, следует предписаниям врача, поэтому и рана почти уже зажила. Швы недавно сняли, а скоро и вовсе домой отпустят.

Сначала дверь приоткрылась, только тогда в нее постучали. Он сказал «да», и в палату зашел Слободанов, в прошлом его друг, а в настоящем – первый заместитель. От дружбы пришлось отказаться из практических соображений. Нельзя дружить со своими подчиненными, это правило Валентин Юрьевич готов был выбить золотыми буквами на стене своего рабочего кабинета в числе прочих формул делового успеха.

Слободанов угодливо поздоровался, с елейной улыбкой спросил о состоянии здоровья, в ответ Кузьмин показал ему на стул. Видит же Саша, живой он, зачем спрашивать?

– Что-то не так? – всматриваясь в подчиненного, спросил он.

– Ну, есть момент, – кивнул Слободанов.

– Говори.

– Горбушин уволился.

– Как уволился?.. – Кузьмин и слушать об этом не хотел. – Найти и вернуть!

Горбушин был корнем компании, без него дерево зачахнет, а зеленые хрустящие листочки усохнут и отпадут.

– Он к Брюсову ушел.

– К кому?!

– Я говорил с Мишей, он очень сожалеет о случившемся…

– Саша, я не понял, ты бредишь?

– Он сам хочет с тобой об этом поговорить… Меня попросил сказать, потом сам…

– А может, вы с ним заодно?

Взгляд у Слободанова остановился, лицо застыло, закаменело, и только нижняя челюсть продолжала медленное движение вниз. Он впал в транс, как суслик – в спячку. Никак не ожидал он столь коварного вопроса.

– Смотри, если узнаю, пеняй на себя.

– Да нет, не заодно мы… – выдавил из себя Саша. – Просто Михаил подъехал, предупредил, так, мол, и так…

– Горбушин сам к нему пришел?

– Да нет, сам он к нему прийти не мог, у Миши фирмы под это дело нет, он только собирается ее открывать. Поэтому и Горбушина переманил…

– И теперь хочет об этом поговорить?

– Поговорить, извиниться.

– Ну, не козел!.. – Кузьмин сжал краешек одеяла до боли в пальцах.

Был у него Брюсов, говорили они, он сам рассказал ему и про Соню, и про Глеба, Миша всего лишь подтолкнул его к этому разговору. И чем у него занимается Горбушин, сказал, а Брюсов и сам хотел переключиться на информационные технологии, с нефтью-то у него дела не очень. И деньги у него для раскрутки нового, пока еще сверхприбыльного дела были, не хватало только человека, который мог бы раскрутить бизнес. А Глеб, при всей свой внешней инфантильности, мог и организовать процесс, и вдохновить его.

– В принципе, мы бы могли без него обойтись, Трутов есть, Шаронов…

– Сырые они, – покачал головой Кузьмин.

– Но перспективные. И палки нам в колеса ставить не будут.

– А Горбушин что, будет?

– Горбушин с женой разводится, – сказал Слободанов, этим самым ответив на заданный вопрос.

Если Глеб жену за измену не простил, значит, он мог затаить зло и на Кузьмина. Загонит злого джинна в компьютерную бутылку, а в час «икс» выпустит его, натравит на своего обидчика. А обернуться это может катастрофой…

– Вон, Василиса сколько ждала… – добавил Слободанов.

– Как она там? – поморщился Валентин Юрьевич.

Дождалась Василиса своего часа, нанесла удар в спину. Кириков все отрицает, но ведь ясно же, кто за ним стоял, без Василисы здесь точно не обошлось. Следствие держит ее под подозрением, но обвинение не предъявляет, скорее всего, Кириков получит срок, а она останется на свободе.

– Да как, живет в своем старом домике, носа не кажет. В огороде у себя возится… Ты, Валентин, только скажи…

Кузьмин покачал головой. Не надо добивать Василису, выгнали из дома, отобрали клуб, и хватит с нее. Пусть копается в своем огороде. Отчего ушла, к тому и вернулась. Судьба у нее такая, в дерьме копошиться, и не надо было ее из этой трясины вытаскивать…