Гена еще раз окинул взглядом обнаженное тело коленопреклоненного соперника; тот пока не понимал, что изменилось.

«До чего же в горле пересохло, — подумал Олег, облизывая горячие губы. — Выпить бы…»

Чувствуя, что надо молчать, Корниенко-младший не сдержался.

— Генк, ну чего ты, а? Давай выпьем? — проговорил он с интонацией обиженного ребенка.

— Заткнись, сука! — заорал обманутый муж и вновь вскинул ружье. Марина уже знала, что за этим последует.

«Что у трезвого на уме, у пьяного… да и не пьян он вовсе, просто рехнулся!»

Лицо Гены исказилось.

— Что, курва, — прошипел он, обращаясь к Марине, — нравится, когда большой, да? Да, сука? Отвечай! Отвечай!

— Нет… — пролепетала женщина.

— Нравится?! Да?! Да?! Отвечай, сука!

— Не-е-ет… — шмыгая носом, проговорила она, чувствуя, что жизнь повисла на волоске, но еще надеясь на спасение.

— Тебе мало было, да?! Мало? Отвечай!

— Не-е-е-ет… — всхлипывала все сильнее Марина.

— Почему же ты с ним, лярва?! Почему?!

— Не-е зна-а-й-у… — прохныкала женщина, понимая, что любой ответ может заставить мужа нажать на курок.

— Он тебя заставил?! Отвечай, он тебя заставил?!

— Не-ет…

— Так, значит, тебе было мало, самой было мало, не хватало?! Не хватало мужиков? Что молчишь?! Что?!

Марина, всхлипывая и заливаясь слезами, повторяла неизменное: «Не-е-ет».

— Значит, мало?! — с диким торжеством сумасшедшего завопил Гена. — Значит, не хватало? Да? — Он шагнул к жене, потрясая двустволкой. — А вот я это тебе засуну. Как думаешь, не мало будет?

Марина вскрикнула от страха: сомнений, что муж сможет исполнить угрозу, у нее не осталось.

— Кончай, Гена, — взмолился Олег. — Брось, в натуре, это уж слишком.

— Молчи, гондон драный!

— А-а-а!!! — заверещала женщина, когда муж, ткнув ей в лицо стволами, опрокинул ее на пол. — А-а-а!!!

Страх жертвы только распалял истязателя. Олег почувствовал, что больше нельзя медлить; он, как мог быстро, поднялся и бросился на Гену.

Но то ли ноги младшего Корниенко затекли от долгого стояния на коленях, то ли противник ждал нападения, так или иначе бросок не достиг цели, и Олег, схватившись обеими руками за мошонку, со стоном отлетел далеко в сторону. Гена, поразмыслив с секунду, направился к нему, взяв ружье за ствол и отводя руки для удара. Стрелять он до поры до времени не хотел: приехал бы наряд, вынесли бы дверь и все испортили.

Не дойдя двух шагов до Олега, Гена услышал легкий шум за спиной и обернулся: неверная жена искала спасения в бегстве, ей почти удалось выползти из комнаты, секунда, и изменщица — в прихожей, еще две — и она (дверь открыть проще простого) окажется на лестнице… Ее любовник мог броситься со спины.

Нет! Нельзя дать ей уйти! Шлюха должна подохнуть!

Сожалея о том, что смерть жены будет не такой медленной, как ему хотелось, Гена вскинул ружье… Стрелять в человека с трех-четырех метров из двустволки — это совсем не то же самое, что попасть в бегущего волка с вертолета

Оглушительно грянул выстрел. Тело Марины отлетело к стене и осталось там лежать неподвижно. Олег не сопротивлялся, он еще не совсем оправился от боли в паху. Гена встал над соперником точно колосс над жалким пигмеем.

— Ну что? — произнес он с улыбкой. — Сладкая Маринка?

— У-у-у… Что ты делаешь?! — взвился Олег, почувствовав у себя в паху прикосновение горячего металла ружейного ствола. — Ты что?.. Ты… Т… — Он осекся, едва взглянув в полные безумного восторга глаза палача. — Ты-ы…

— Я, — произнес Гена одними губами и, расплываясь в блаженной улыбке, нажал на курок.