Глава 13
Голубые туфли

Мма Рамотсве знала, что в тот день ей не стоило уходить из офиса. Сейчас у нее, пожалуй, было больше дел, чем ей хотелось, и ни одна из проблем из списка, лежащего у нее на столе, казалось, не имела решения. Ряд дел, каждое из которых требовало ответа, но, как ни удивительно, никаких ответов не находилось. Моколоди, с которым следует разобраться рано или поздно, мма Цау и письмо шантажиста, еще проблема мистера Полопетси, точнее его дяди, предпочитавшего брата мистера Полопетси, которому он купил машину. Мма Рамотсве думала об этом. Нет, в настоящий момент она ничего не могла поделать с этим. Мир несовершенен, а вокруг нее скопилось слишком много проблем. Когда-нибудь, возможно, она решит их, но не сейчас. Поэтому из всего списка дел мма Рамотсве сосредоточилась на одном, без сомнения, самом трудном: доктор. Она восхищалась Бойтело, ведь та пришла к ней, а многие в таком случае просто отступили бы перед лицом зла, однако девушка не испугалась и все рассказала ей. И Бойтело была права, подумала мма Рамотсве, относительно гражданского долга. Это ее долг не оставаться безучастной, наблюдая непорядочное поведение доктора; это гражданский долг мма Рамотсве помочь всем, чем только можно, бесстрашной медсестре. Но было трудно придумать, что именно надо сделать, и, как часто случалось в подобных обстоятельствах, мма Рамотсве решила, что лучше всего пройтись по магазинам. Ей часто приходили в голову нужные идеи во время шопинга. Когда она выбирала овощи в супермаркете или примеряла юбку – которая всегда оказывалась чуть-чуть туговата, – ей приходили в голову замечательные мысли, и то, что казалось неразрешенным, постепенно сдвигалось с мертвой точки.

– Давайте прогуляемся по магазинам, мма Макутси, – предложила мма Рамотсве после ухода Бойтело. – Поедем в центр.

Мма Макутси взглянула на свою начальницу. В данный момент она размышляла над довольно сложным вопросом – преследованием должника в интересах одной адвокатской фирмы. Должник – некий мистер Седрик Дисани, открывший гостиницу, которая с шумом обанкротилась. Предполагалось, что он обладает обширными земельными владениями, и мма Макутси сидела перед земельным кадастром и пыталась выяснить, что именно принадлежит компаниям, в которых у мистера Дисани есть доля. Это был один из самых сложных случаев, когда-либо достававшихся мма Макутси, к тому же за него полагался гонорар, и довольно щедрый, который поможет ей решить кое-какие свои проблемы.

– Да, да, – настаивала мма Рамотсве. – Вы можете оставить эти документы на время. Нам обеим пойдет на пользу съездить в центр и немного заняться шопингом. Возможно, нам что-нибудь придет в голову, когда мы будем ходить по магазинам. Я всегда считала, что шопинг прочищает голову, как по-вашему, мма?

– И очищает банковский счет, – пошутила мма Макутси, закрывая лежащую перед ней папку. – Этот мистер Седрик Дисани, должно быть, много ходил по магазинам – смотрите, скольким он владеет.

– Я когда-то знала даму с такой фамилией, – заметила мма Рамотсве. – Очень модную даму. Всегда в очень дорогой одежде. Очень изысканная была дама.

– Это его жена, – улыбнулась мма Макутси. – Адвокаты говорили мне о ней. Они говорили, что мистер Дисани записал множество земельных владений на ее имя, чтобы его кредиторы не могли до них дотянуться. Она до сих пор разъезжает в «мерседесе» и великолепно одевается.

Мма Рамотсве неодобрительно хмыкнула:

– Ох уж эти «мерседесы», мма, вы замечали, что на них ездят люди определенного сорта? Замечали?

Мма Макутси ответила, что да, замечала.

– Я бы никогда не стала покупать «мерседес», – сообщила она. – Даже если бы у меня были деньги. Это очень хорошие автомобили, но люди стали бы судачить.

Мма Рамотсве на полпути к двери остановилась и внимательно посмотрела на мма Макутси:

– Вы сказали «даже если бы у меня были деньги», мма. Вы осознаете это?

Мма Макутси растерялась.

– Да, – подтвердила она. – Именно это я и сказала.

– Но, мма, – сказала мма Рамотсве. – Разве вы не понимаете, что теперь могли бы завести себе «мерседес», если бы захотели? Вспомните, за кого вы собираетесь замуж. Пхути Радипхути очень обеспеченный человек, владелец собственного магазина. Да-да, очень обеспеченный, хотя мне на самом деле не нравится мебель, которой он торгует в этом магазине. К сожалению, она не в моем вкусе.

Мма Макутси с минуту смотрела на мма Рамотсве, потом сглотнула вставший в горле комок. Ей не приходило в голову, что мистер Матекони мог не сказать ей о своей покупке нового кресла, а сейчас ее пронзила мысль, что именно так все и случилось. И когда в конце концов мистер Матекони расскажет, что купил кресло, то, конечно, выяснится, что это она привела его туда и рекомендовала совершить покупку. Женщина не знала, что лучше, самой рассказать все мма Рамотсве, чистосердечно повинившись, или пустить все на самотек.

– Значит, вы бы никогда не купили там кресло? – невинным тоном спросила она. – И на распродаже? Скажем, со скидкой в пятьдесят процентов?

Мма Рамотсве улыбнулась:

– Даже в девяносто семь процентов, мма. Нет. Я уверена, что это очень хорошая мебель, но просто не для меня.

И не для мистера Матекони, с сожалением подумала мма Макутси. А как насчет «мерседеса»? Почему мма Рамотсве решила, что она сможет купить «мерседес»? Совершенно невозможное предположение… и все же, правда, что Пхути Радипхути человек состоятельный, может быть, она привыкнет быть женой человека, возможно, не такого уж богатого, но все же по всем меркам обеспеченного. Странно! Пхути Радипхути был таким скромным и непритязательным, а при этом, несомненно, имел возможность жить на широкую ногу.

– Когда мы с Пхути поженимся, – улыбнулась мма Макутси, – мы не будем вести себя как богатые люди. Мы будем точно такими же, как были всегда.

– И очень хорошо, – заметила мма Рамотсве. В Ботсване не принято было производить эффект. Люди всегда предпочитали спокойствие и благоразумие. Выдающийся человек – спокойный человек. Мистер Матекони, например. Он очень спокойный человек и в то же время выдающийся, как многие механики, да и другие люди, умеющие работать руками. И таких людей много в Африке – людей, прошедших через многие лишения и страдания, но которых, тем не менее, следует считать выдающимися.

Мма Рамотсве заперла дверь офиса и попрощалась с мистером Матекони. Он стоял, склонившись над двигателем автомобиля, и что-то объяснял ученикам. Те с трудом разогнулись и посмотрели на вошедших женщин.

– Мы отправились по магазинам, – объявила мма Макутси, поддразнивая юношей. – Вы же знаете, как женщины это любят. Они предпочитают заниматься шопингом без мужчин. Это всем известно.

Младший ученик протестующе вскинул руку:

– Это ложь! Босс, послушайте, как эта женщина лжет! Мма Рамотсве, вы не должны держать детектива, который лжет! Вам надо уволить эту женщину. Вместе с ее большими очками. Увольте ее!

– Прекрати! – приказал мистер Матекони. – У нас полно работы. Пусть дамы идут за покупками, если им от этого становится лучше.

– Да, – подтвердила мма Рамотсве, садясь в крошечный белый фургончик. – Нам определенно становится лучше.

Женщины поехали по Тлоквенг-роуд по направлению к забитой машинами развязке. На обочине дороги уличные торговцы продавали грубо сколоченные табуретки и стулья, а женщины около дымящихся жаровень торговали печеными кукурузными початками. Запах кукурузы, сильный и сладкий запах, который был так хорошо знаком мма Рамотсве и который навевал мысли об африканской глубине, проникал в окно крошечного белого фургончика, и в какой-то момент мма Рамотсве ощутила себя снова девочкой из Мочуди, стоящей около костра, в ожидании початка, который ей должны дать взрослые. Она ощутила дым от костра, вкус сочной кукурузы и подумала, что это лучшая еда, какую может предложить земля. И сердце мма Рамотсве преисполнилось любовью к Африке. Это наша мать, подумала она, мать, которая всегда с нами, обеспечивает нас, кормит, поит и забирает в самом конце в свое чрево.

Женщины проехали развязку и направились к ряду магазинов, расположенных около Кгале-Хилла. Мма Рамотсве не нравились эти магазины, некрасивые и шумные, но дело было в том, что их здесь было много, и выбор товаров в них был лучше, чем в каком-либо другом месте. Поэтому, мирясь с огромными толпами покупателей и с постоянным шумом, стали смотреть, что предлагают магазины. И они не просто рассматривали витрины. Мма Рамотсве давно собиралась приобрести скороварку, да и мистер Матекони настаивал на том, чтобы его жена купила ее. Она могла присмотреть скороварку, и даже если бы сегодня не купила ее, стоило поинтересоваться ассортиментом.

Женщины провели приятные полчаса, бродя по магазину, предлагавшему кухонные принадлежности. Там было бесчисленное количество кухонных аксессуаров – ножи, разделочные доски, сковородки, инструменты, которыми можно резать лук всевозможными способами.

– Никогда не нуждалась в каких-то приспособлениях, чтобы резать лук, – заметила мма Рамотсве. – Я считаю, что для этого достаточно ножа.

Мма Макутси согласилась с этим, но все же запомнила название этого приспособления. Когда Пхути Радипхути даст ей денег на переоборудование кухни, как он обещал, она, безусловно, купит что-нибудь такое, даже если мма Рамотсве говорит, что без этих предметов можно легко обойтись. Мма Рамотсве, конечно, хорошая повариха, но она же не эксперт по луку, и если кто-то изобрел приспособление для резки лука, то, наверное, потому, что оно кому-то может пригодиться.

Женщины ушли из магазина, осмотрев скороварки и узнав их стоимость.

– Мы найдем другой магазин, где продаются эти скороварки, – сказала мма Рамотсве, – и тогда сможем сравнить цены. Не стоит зря тратить деньги. Сам Серетсе Кхама говорил так. Он говорил, что мы не должны зря тратить деньги.

Мма Макутси не поддержала ее. У мма Рамотсве была привычка цитировать Серетсе Кхаму по множеству поводов, и мма Макутси не была уверена в том, что ее работодательница точна в этом цитировании. Как-то она попросила мма Рамотсве уточнить одну из цитат, но в ответ получила лишь разгневанный взгляд.

– Вы считаете, я придумала эти слова? – возмущенно спросила мма Рамотсве. – Если люди стали забывать, что говорил Серетсе Кхама, то не значит, что я тоже забыла.

Мма Макутси не стала настаивать, и теперь редко что говорила, когда ее начальница цитировала покойного президента. Это довольно безвредная привычка, думала мма Макутси, и если она помогает сохранять память об этом великом человеке, тогда, в конце концов, это совсем неплохо. Но ей хотелось, чтобы мма Рамотсве была бы чуть более аккуратной в историческом отношении, совсем чуть-чуть. Вся беда в том, что она не училась в Ботсванском колледже делопроизводства, девиз которого, гордо помещенный над главным входом в здание, гласил: «Будьте аккуратны». К сожалению, в девиз вкралась ошибка, там было написано «Будьте акуратны» с одним «к». Мма Макутси, заметив это, сообщила об оплошности, но до сих пор ошибка так и не исправлена.

Они направились к другому магазину, в котором, как считала мма Рамотсве, могли оказаться скороварки. Кругом сновали хорошо одетые люди, люди с деньгами в карманах, люди, с удовольствием покупающие товары для дома, люди, по которым было заметно, что Ботсвана процветает. Мы все живем в мире, в котором довольно трудно преобразовать собственную страну, в мире эгоистичных и равнодушных людей, которые скупают у крестьян урожай по самым низким ценам и пишут законы, устраивающие только их самих. Бедные люди, живущие в Африке, слишком часто ничего не получают за свои труды, абсолютно ничего. И это не потому, что они не работают как следует – они работают, много работают, – а потому, что какая-то всеобщая несправедливость не дает им ничего достичь, несмотря на все их попытки. Ботсване повезло, у нее есть алмазы, а также хорошее правительство; мма Рамотсве вполне сознавала это, но гордость за процветающую Ботсвану не давала ей забыть о страданиях других африканцев, живущих в других странах, о горе матерей, на глазах у которых увядали их дети, мучимые голодом и болезнями. Нельзя забывать об этом, когда ты живешь рядом с ними. Ни в коем случае нельзя забывать.

Вдруг мма Макутси остановилась и взяла мма Рамотсве под руку, указывая ей на витрину магазина.

Сквозь витрину была видна женщина в синем в полоску платье, и мма Рамотсве подумала, что именно она привлекла внимание мма Макутси. Возможно, это их клиентка или кто-то, кем интересовалось «Женское детективное агентство № 1», одна из жен, например, изменяющих мужьям, за которыми иногда сотрудниц агентства просят проследить. Но мма Макутси показывала не на женщину, которая сейчас отходила от витрины, а на надпись на витрине.

– Посмотрите, мма Рамотсве, – сказала она. – Вы только посмотрите!

Мма Рамотсве заглянула в витрину. Там шла распродажа с большими скидками, как утверждалось в объявлении. Судя по собравшейся в обувном отделе толпе, скидки были ощутимые.

– Распродажа, – заметила мма Рамотсве. – Здесь всегда так много распродаж.

Но не распродажа привлекла внимание мма Макутси, заставила ее остановиться и долго рассматривать витрину, а продававшиеся за полную цену, аккуратно выставленные на полке туфли: «Эксклюзивные модели, какие носят в Лондоне и Нью-Йорке».

– Видите вон ту пару? – спросила мма Макутси, указывая сквозь стекло. – Вон ту? Синие туфли?

Мма Рамотсве посмотрела в указанном направлении. Там, поодаль от других эксклюзивных моделей, но все же в их ряду, стояла пара модных синих туфель с тонким высоким каблуком и острым, как нос сверхзвукового аэроплана, мыском. С того места, где женщины стояли, трудно было рассмотреть подкладку, но, встав на цыпочки и вытянув шею, мма Макутси смогла сообщить ее цвет.

– Красная подкладка! – Восторгу мма Макутси не было предела. – Красная подкладка, мма Рамотсве!

Мма Рамотсве вгляделась. Конечно, туфли были очень красивые сами по себе, но она сомневалась в их качестве. Ей не приходилось бывать ни в Лондоне, ни в Нью-Йорке; возможно, люди там носят очень модные туфли, но мма Рамотсве не могла даже представить, чтобы такие туфли подходили многим. Что уж говорить о том, что в такой обуви далеко не уйдешь.

Мма Рамотсве взглянула на мма Макутси, которая не отводила глаз от туфель и, казалось, пребывала в полном восторге. Она знала, что мма Макутси любит туфли, и видела, какое удовольствие она получала от своих новых зеленых туфель с подкладкой небесно-голубого цвета. Мма Рамотсве испытывала сомнения относительно пригодности и тех туфель, но сейчас, по сравнению с парой, на которую женщины смотрели сквозь витрину, зеленые туфли казались едва ли не верхом практичности. Мма Рамотсве сделала глубокий вдох. Мма Макутси взрослая женщина и может сама все решать, но мма Рамотсве чувствовала, что, как работодатель и как человек, посвятивший выпускницу Ботсванского колледжа делопроизводства в частные детективы, по меньшей мере несет ответственность за то, чтобы мма Макутси не принимала слишком много явно неправильных решений. А решение купить эти туфли было бы, безусловно, неправильным – одно из тех решений, каким ты противишься, когда их принимают твои друзья.

– Это очень хорошенькие туфли, – осторожно высказалась мма Рамотсве. – Цвет замечательный, ничего не скажешь, и…

– И какие мыски! – подхватила мма Макутси. – Посмотрите, какие остренькие. Вы только посмотрите. – И, разглядывая их, она даже присвистнула от восхищения.

– Но ни у кого не может быть такой ноги, – сказала мма Рамотсве. – Никогда не видела человека с такими заостренными ногами. Если бы ноги были такие заостренные, у человека был бы только один палец. – Она помолчала, не зная, как будет воспринят ее комментарий, угадать было сложно. – Возможно, это туфли для людей с одним пальцем. Такие специальные туфли.

Она засмеялась, но мма Макутси не последовала ее примеру.

– Они вовсе не для людей с одним пальцем, мма, – неодобрительно сказала она. – Это очень красивые туфли.

Мма Рамотсве извинилась:

– Простите, мма. Я знаю, что вы не любите шуток о туфлях. – Она взглянула на часы: – Думаю, нам уже пора. Еще массу всего надо сделать.

Мма Макутси все еще разглядывала туфли.

– Я не думаю, что нам надо массу всего сделать, – возразила она. – Еще полно времени, чтобы посмотреть кастрюли и сковородки.

Мма Рамотсве подумала, что смотреть на кастрюли и сковородки, как это сформулировала мма Макутси, пожалуй, более полезно, чем глазеть сквозь витрину на синие туфли, но не стала этого говорить. Если мма Макутси хочется восхищаться туфлями в витрине, она не станет портить ей удовольствие. В конце концов, это совершенно невинное занятие, все равно что смотреть на небо, когда солнце садится за горизонт, а тучи становятся медно-красными, или наблюдать за стадом хорошего скота, медленно передвигающегося по земле, на которой после обильных дождей выросла нежная зеленая трава. Это удовольствия, в которых время от времени нуждается душа, и она подождет мма Макутси, пока та полюбуется этими туфлями со всех сторон. Но тактичное замечание, наверное, не будет понято превратно, и мма Рамотсве откашлялась и сказала:

– Разумеется, мма, нам следует помнить, что, если у нас традиционная фигура, нужно подыскивать традиционной формы туфли.

На минуту, несмотря на всю давку и сутолоку около магазина, вокруг двух женщин воцарилась тишина. Мма Макутси опустила взгляд на ноги мма Рамотсве. Она увидела широкие туфли без каблука, с практичными пряжками, похожие на туфли, в которых мма Потокване обходила свой сиротский приют (хотя, возможно, не настолько плохие). Затем она взглянула на свои собственные ноги. Нет, конечно, никакого сравнения. И в этот момент мма Макутси решила, что купит эти синие туфли во что бы то ни стало. Ей просто необходимо иметь эти туфли – и точка!

Женщины вошли внутрь, мма Макутси впереди, мма Рамотсве покорно следовала за ней. Мма Рамотсве молчала все то время, что женщины были в магазине. Она могла наблюдать за тем, как мма Макутси показала на витрину, как продавщица достала с полки коробку и вытащила оттуда синие туфли. Она не сказала ни слова, когда мма Макутси, сидя на табуретке, втиснула ногу в туфлю, поощряемая продавщицей, энергично помогавшей ей. И продолжала молчать, когда мма Макутси достала кошелек и отдала задаток, чтобы эти туфли оставили за ней. Заработанные тяжелым трудом банкноты Банка Ботсваны легли на прилавок, банкноты, на которых был изображен скот, который народ Ботсваны в глубине души считал подлинной основой богатства страны.

Когда женщины вышли из магазина, мма Рамотсве исправила свою ошибку и сказала мма Макутси, что в самом деле считает синие туфли очень красивыми. Нет никакого смысла в том, чтобы высказывать неодобрение по поводу уже сделанной кем-то покупки. Она вспомнила, что научилась этому у отца, покойного Обэда Рамотсве, о котором она думала каждый день, да, каждый день, и который был, по ее мнению, одним из лучших людей Ботсваны. Его спросили, что он думает о быке, которого купил человек из Мочуди, и хотя он уже сказал дочери, что бык не будет хорош для стада – чересчур ленив и будет часто отказывать коровам, потому что слишком устал, – хотя он считал именно так, он не сказал этого новому владельцу. «С этим быком у тебя не будет никаких неприятностей», – сказал он.

И это, думала мма Рамотсве, было правильно в отношении того быка. Но можно ли сказать то же самое о новых туфлях мма Макутси? Она считала, что нельзя. Потому что эти туфли наверняка доставят мма Макутси неприятности, когда она попытается прогуляться в них. Это, подумала мма Рамотсве, совершенно ясно.